Ангелы. Дети ночи

Збава Грехович, 2017

Я имела неосторожность полюбить ангела. Но прежде, чем я призналась себе в этом, прошло много времени. Заклинания, убийства, преследования, исчадья ада – все это закружило меня в жутком хороводе. Я – Властитель Слова. Меня и многих других заклеймили ангелы, призвав в Армию Света. Мы учимся выживать и боремся за жизни оставшихся на земле людей. Грегор – мой наставник, ангел-оперативник, грубиян и обаяшка. В него влюблены, его уважают, его боятся. А он боится одного: что, влюбившись, потеряет душу. И ему снова придется отращивать крылья. И как бы я ни хотела его спасти, все равно приношу только беду.

Глава 3

Лука пообещал мне и еще пятерым из нашей команды, что начало рабочего дня мы проведем в обществе другого ангела. Заочно нелюбимого мной. От одного воспоминания о его «девонька» меня пробирала гневная дрожь. Такой себе хозяин жизни, не ставящий ни в грош мнение других. И вот, с ним нам придется провести несколько часов кряду. Жуть!

Тело дернулось, как от разряда тока. На соседней кровати заворочалась Ксюха.

Вспомнив, что девушка любит поплескаться, я сбросила с себя одеяло, под которым было столь уютно, что даже страшный сон, дублирующий пережитые мной злоключения прошлой ночью, не оставил по себе и следа, и поспешила в ванную.

Сменное белье, джинсы и футболка ждали меня еще со вчера в моей половине шкафа. Глядя на пустующие треугольники вешалок, я поспешила отогнать грусть — в ближайшее время здесь не появятся красивые вечерние платья, а в ящике для нижнего белья — кружевные боди. Я уже молчу про высокие каблуки…

Ксюха снова напомнила о себе зычным зевком, что и придало мне ускорения. Сначала — вода, потом — еда.

Столовая гудела ульем. Вчерашняя толпа успела разбиться на группки. По интересам…

Так как оперативников было больше всех, они занимали самые длинные столы. Или это они успели передвинуть мебель?

— Ты к своим? — Ксюха толкнула меня плечом и кивнула в сторону машущих мне девушек.

— Нет, Ксю, хочу к аналитикам присоседиться.

— Да? — протянула недоверчиво девушка, хмуря лоб. — А чего к ним?

— А может, они пароль знают, — я решила подначить соседку, которая весь вечер рассказывала мне с восхищением про аппаратную начинку медицинского аппендикса и не забывала жаловаться на то, что кураторы не сдержали слова — не дали пароль от вай-фая.

Хотя локальная сеть позволяла добраться до программ и развлечений, Оксанка все равно хотела большего: проверить аккаунт в соцсетях, почитать новости, отправить письма своим с сообщением, что жива и здорова.

Спросив разрешения и получив его от просиявшего соседа Паши Черного, мы присели за стол аналитиков. Эти тоже сдвинули несколько столов вместе.

— Ребят, знакомьтесь, это мои соседки. Комната «семь-семнадцать».

— Оксана, — до кого могла, моя соседка дотянулась, чтобы пожать руку.

— Снежка, — я предпочла просто помахать ладошкой и улыбнуться.

— Что там в мире? — запихивая за щеку творог с медом, Ксюха пошла в лобовую атаку.

— Стабильности нет, — отчетливо проговорил один из парней. — Мы смотрим камеры…

— Лучше бы не смотрели, — подхватил сосед.

— Вообще-то, — сосед Черного скорбно свел брови, — нам не разрешают распространяться.

— Женя! — Ксюха положила руку на плечо парню. Ты смотри, запомнила имя? — Нам можно доверять! Тем более, — подруга сжала пальцы, обнаруживая болевую точку на теле собеседника, тот скривился и попытался отодрать руку кажущейся хрупкой девушки. Куда там! — Тем более, я буду лечить тебя, если ты вдруг подавишься компотиком.

Рой аналитиков расхохотался. Есть у людей такая паршивая черта — смеяться над слабыми и угнетенными. Вообще-то, не думала, что в Ксюхе, которая на голову ниже меня и весом чуть больше, чем один блин штанги, столько силы, что может уложить на больничную койку парня крупнее себя.

— Слушайте, мы после с каждой сменой будем… уже работаем с психологами. Страна изменилась неузнаваемо. Мир изменился всего за одну ночь…

— Когда мы это увидим?

— Оперативники, — один сказал, а все повернули головы в сторону Воинов Света, — уже сегодня идут. Остальным дадут индивидуальные пароли для выхода в сеть. Но мой вам совет: лучше не выходите.

— Да ладно! — Ксюха снова хлопнула рукой по плечу Жени. — Я буду твоим психологом!

Те, кто услышал мою подругу, одобрительно загудели, вгоняя Женю в краску.

— Умеешь ты вгонять в краску, Ксю…

Грегор ждал нас на минус третьем. Мы брели по следам без умолку болтающих оперативников, чуть ли не держась за руки. Нас было всего шестеро. Но как уже успели нам сообщить, нас было шестеро потенциальных из двадцати, тогда как среди перспективных Воинов Света обнаружилось всего трое оружейников.

Отправив своих солдат разогреваться, Грегор принялся за нас. С Вероникой все было просто: она создала свой шарик и бросила, но как оказалось — не слишком далеко. Она совершила такую же ошибку, как и девушка-воин вчера. Сделав из Вероники показательное учебное пособие, Грегор объяснил принцип метания «яблок».

Я все оттягивала. Не могла пересилить себя и пойти на заклание к грубияну. А он, как показала практика метания, не особо церемонился: матерился и ругался, дергал и одергивал. В общем, отвращение к нему у меня только росло. Он, как злой клоун, притягивал взгляд и пугал.

— Снежана, — ангел произнес мое имя так, словно собирался намазывать его, как красную икру на хлеб. От одного его взгляда у меня отнялись ноги. — Лука сказал, что ты одна из самых…

Убью Луку!

— Будьте любезны, девушка, продемонстрируйте класс!

Ну, спасибо, хоть не «девонька».

Я встала с матов, подошла на позицию, стала, выставив правую ногу вперед, и прицелилась взглядом. Мишень далеко, но даже ватный «снежок» можно заставить достичь цели. Хм, смешно получается: Снежана делает снежок…

«Аз-есть-юсь», «Аз-есть-юсь», «Аз-есть-юсь», — повторяла я, но ничего не происходило.

Грегор ждал и под его пронзительным взглядом меня все больше охватывал мандраж. Ангел стоял неподалеку, смотрел на меня, сложив руки на груди. И ждал.

Я встряхнулась, стараясь стать так, чтобы Грегор не попадал даже в зону бокового зрения, но и это не помогло.

Очередное тройное заклинание слетело с моих губ и не возымело никакого воздействия на руки. Пальцы, так приятно покалывающие вчера во время первых тренировок, сегодня казались просто ватными.

Я нервно сглотнула, еще раз стряхнула с себя напряжение, и глубоко вздохнув, прикрыла глаза.

«Аз-есть-юсь», «Аз-есть-юсь», «Аз-есть-юсь»…

Ничего… Ничего!

Я оглянулась за поддержкой, но обнаружила несколько десятков пар глаз. Осуждающие. Ожидающие. Разочарованные взгляды.

Только не так!

— Ты должна расслабиться, — внезапно промурлыкал котом над моим ухом Грегор.

Он подошел слишком близко, нарушил личное пространство. Его тепло мгновенно нашло путь к моему телу, через поры забралось под кожу и вольготно расположилось на раздорожье алых капилляров. Его руки легли мне на плечи, накрывая волной животного страха — это неправильно, это жестоко, это расценят, как провал. Мой провал. Мужчина не смеет так опасно близко стоять к своей подопечной.

Я испугалась. Молвы. Надуманных косых взглядов. Чужого ошибочного мнения.

— Я сама, — дернув плечом, я попыталась избавиться от лишнего внимания. И снова обернулась в поисках помощи.

Среди многих оттенков взглядов я нашла один — с верой. Улыбнувшись Черному, я вернулась на исходную позицию.

Теперь я была более, чем уверена. Выставив правую ногу вперед, я подняла и правую руку, повернула ладонью вверх, собрав пальцы «корзинкой».

Грегор продолжал стоять за спиной, но больше меня не пугал. У меня все выйдет!

«Аз-есть-юсь», — прописав перед глазами канонические буквы, я, наконец, почувствовала покалывание. Со стороны донесся одобрительный вздох моих соратников.

— Аз-есть-юсь, — добавив в голос злости, я раздвинула пальцы, потому что сгусток больше не помещался.

— Аз-есть…

— Стоп! Стоп! Бросай! — ангел подлетел ко мне со спины и попытался перехватить шар, но я успела присесть и толкнуть свой мячик, как бильярдный шар. Удивительно, но он меня послушался и покатился по дорожке в направлении мишени. Соприкасаясь с бетоном, он лишь замедлялся, словно колесо машины по мере сдувания, но не взрывался. И лишь подкатившись к вертикальной стене, ударился и лопнул, оставляя на нижней части мишени угольный круг.

— Вау!

— Ахренеть!

— Снежка, ты — лучшая!

И еще много других окриков посыпались на голову, как снег среди ясного неба. Я стояла, еле дыша. Такого я и сама от себя не ожидала.

Грегор, обходя меня по дуге, аплодировал.

— Сильно… сильно… ничего не скажешь. Но вот вопрос, — он снова сложил руки на груди, почесал небритый подбородок. — А в бою с тварями нам тоже нужна будет подобная театральность, чтобы добиться подобного результата?

Я сникла. В мгновение ока меня, как большой воздушный шарик проткнуло колкое замечание куратора оперативников, и я сдулась.

Теперь и я стояла, сложив руки на груди.

— Снежана, — добавив в голос примиряющих ноток, ангел подошел ко мне, — ты будешь замечательным оружейником, как и предсказывал Лука. Но нам — оперативникам, не нужна показуха, нам нужна скорость и эффективность.

А то я сама не понимала!

— Давай еще раз, но только не поднимай руки.

Еще раз не получилось. Как оказалось, я должна была визуально контролировать процесс, а это никуда не годилось.

— Давай так, — Грегор что-то придумал, потому что подошел с другой стороны и хитро прищурил глаза, — ты машину умеешь водить?

Я кивнула.

— Как хорошо?

— Очень хорошо, — это была правда. Я, действительно, хорошо водила. Только не успела на курсы экстремального вождения записаться. Так была бы профи.

— Ты, когда едешь, сморишь на руль или на дорогу?

Отвечать не было смысла. Я поняла принцип. Поэтому опустила руки, вперила взгляд в мишень и снова зашептала:

— Аз-есть-юсь, — на этот раз, чтобы достичь предыдущего результата, мне пришлось повторить слова раз десять.

— Бросай, — без особого энтузиазма приказал Грегор. — Не то. В первый раз было лучше.

Хм, ну, естественно, было лучше! Этот шарик лопнул, не докатившись даже до середины беговой дорожки!

— Расскажи мне, о чем ты думаешь, когда говоришь слова?

— Сначала рисую мысленно буквы. Как в первых книгах Кирилла и Мефодия. Затем добавляю голосом. Все…

Ангел-оперативник закусил нижнюю губу, продолжая поглаживать щетину на подбородке.

— Давай еще кое-что попробуем! — щелкнув пальцами, Грегор вновь подошел сзади. Только теперь он стоял, прижавшись ко мне всем телом.

Меня бросило в жар, когда его левая рука легла мне на живот, а правая ладонь, прочертив линию от локтя до запястья, накрыла мои пальцы.

— Начинай, — шепнул он на ухо, заставляя отвлекаться на совсем неуместные вещи.

Мелко задрожав, я сжала волю в кулак и начала шептать, чувствуя, как снова начинают покалывать пальцы.

— Аз-есть-юсь, — левая рука Грегора внезапно переместилась на лоб. — Аз-есть-юсь, — ладонь переместилась на середину груди, но меня с дороги уже было не согнать. — Аз-есть-юсь, — я чуть было не сорвалась на крик, когда рука ангела, не отрываясь, опустилась и замерла чуть ниже пупка. — Аз-есть-юсь…

— Бросай! — громким шепотом приказал куратор и буквально отпрыгнул от меня.

Я среагировала моментально, и огромный алый шар полетел в мишень с такой скоростью, что перепугались все.

— Ложись! — раздалась команда, но я на нее не среагировала. Стояла и таращилась на летящий прочь от меня «снежок» размером с маленький арбуз. — Ложись!

Ангел, снова прокричав приказ лично для меня, подцепил и завалил на пол, накрывая собой. Через долю секунды раздался взрыв такой силы, что от ударной волны вздрогнули конструкции, а уши заложило ватой. Скатившись с меня, Грегор мячиком подскочил на ноги и, размахивая руками, принялся что-то радостно кричать.

Меня не учили прятаться от взрывов, не учили, как беречь уши. Когда-то мне говорили: после команды «Ложись!» надо падать в ближайшую канавку и широко открывать рот, можно кричать. Тогда уши не заложит. Или почти не заложит… Поздно я вспомнила.

Сидя на полу и пытаясь зевками вернуть себе слух, я ошалело оглядывала место происшествия. Кусок стены в конце бетонной дорожки отсутствовал. Я таки попала в цель.

Рядом со мной каким-то непостижимым образом оказалась Ксюха. Неужели прошло столько времени, что медики успели прибежать на место происшествия?

Осмотрев меня на признаки тяжелых травм, Ксюха пощелкала пальцами перед носом, окончательно выводя меня из транса.

— Хулиганишь, Снежка?! Покалечишь мне ребят, домой можешь не приходить!

«Вот, кто на верном месте! — подумала я, глядя на ухмыляющуюся подругу. — Психолог!»

Грегор был доволен. Еще несколько часов он провел со мной и другими оружейниками. Мы учились создавать энергетические шарики и передавать их Воинам Света. Как оказалось, на каждого оружейника был свой Воин. Или несколько. Видимо, как по группам крови, люди делились на группы по энергетическим показателям.

Мои «снежки», которые выходили после первого произнесения заклятия, могли принять с десяток человек. Те шары, которые несли в себе двойной заряд, могли принять лишь двое — Паша Черный и Катерина, но та и сама могла создавать оружие. А вот с красными мячиками я могла поделиться лишь с Грегором. Но увы, добрее или милее он от этого не становился. Все равно злился или на меня, или на других. А я, почувствовав силу, вдруг решила, что могу немного проявить рыцарства. За что и поплатилась.

Ангел уточнил, сколько мне лет вообще, как давно я занимаюсь колдовством и почему делаю замечание старшему?

Решив, что моя оценка Грегора не изменится никогда, я напомнила, что нам обещали лишь пару часов практики и, что пора бы отпускать теоретиков, чтобы искать новые комбинации.

Как ни странно, на это замечание ангел-хам отреагировал адекватно. И отпустил всех ботанов. Последствия взрыва слизала черная бездна, а мы направились к выходу.

Восхищение во взглядах, надежда и обожание — вот, чем потчевали меня оперативники, пока я шла на свой уровень, к Луке в библиотеку.

Проводив взглядом новую героиню дня, Паша Черный направился к куратору.

— Грегор, что это было?

Осознание того, что ангел — актер, помогло держаться с ним на равных. Наставник и сам видел, что парень не из дураков. Видел еще год назад, когда впервые поставил на него свою метку. Поэтому и отвечать решил без утаек.

— Сильная личность, — рассматривая новую стену с мишенями, ангел примеривался к рисункам, — с еще большим нераскрытым потенциалом. Она ведь напротив тебя поселилась?

То ли Грегор паршиво сыграл, то ли Черный был слишком хорошо обучен, но вопрос остался без ответа.

— И как она должна раскрыть свой потенциал?

— Будем помогать ей! — Ангел, поняв свою ошибку, развел руками и снова включил «дурачка». — Пусть отдыхает сегодня. Голову даю на отсечение, она там сейчас или в обморок упадет, или пойдет блевать.

— Грегор, — Паша сжал кулаки, — можно тебя попросить?

— Быть более сдержанным в высказываниях? — как-то сразу похолодел куратор, угадывая на лету ход мыслей парня. — Поговорим об этом завтра. Сегодня мы с тобой идем наверх…

До меня еще с самого утра доходили слухи, что кто-то из наших оперативников отправляется на «прогулку». Кто именно — не знали даже сами оперативники. Да, да… как бы ни пытались кураторы настращать своих студентов, информация все равно разлеталась со скоростью света. А все благодаря внутренним коммуникаторам, подконтрольным отделу аналитики.

В принципе, подозреваю, что и запреты все были лишь ширмой, еще одним фейком, как погружение под землю в первую ночь пребывания в лагере «Бета». Зачем тогда селить оперативника с аналитиком, а ботана с громким званием «Хранитель Традиций» — с лаборантом?

Единственным, не поддающийся сомнениям запретом стал сухой закон. Никакого алкоголя вообще. Любители пивка по вечерам расстроились, но все еще надеялись на послабление внимания «вожатых» через некоторое время.

Сидя в библиотеке, в тишине и пыли, я пыталась сдержать дрожь в руках. Практические занятия разогнали кровь, зарядили энергией настолько, что казалось, меня разорвет на мелких хомяков, если сейчас же не спустить пар. Грегор-грубиян запустил маховик электро-турбины, и я никак не могла ее остановить!

— Лука, что мне делать?

Мой куратор сидел за массивным столом, к которому я подошла, чтобы спросить совета. Объяснив суть проблемы, я присела в кресло, обитое бархатом изумрудного оттенка.

— У Грегора была однажды подобная тебе напарница. Они работали настолько слажено, что выдавали лучший результат крыла. И легиона…

Про легион я слышала в первый раз. Но это мне показалось менее интересным, чем рассказ про напарницу ангела-хама.

— Она выходила на поле боя и обеспечивала боекомплектом всю команду, а это человек десять.

— Она всем подходила по уровню заряда?

— Нет, — Лука откинулся в своем кресле, — она могла варьировать напряжение.

— Ммм, здорово, — уважаю универсалов. Во всем. — Так, как она снимала это напряжение?

— Постоянно дралась. Сбрасывала энергию, а затем снова заряжалась на поле боя.

— Ну, меня пока рано брать на сражения.

— Сейчас вообще рано кого-либо брать наверх, — казалось, Лука мог бы стать, преградив путь наверх желторотикам. Но время не ждало.

— А как мне быть?

— Тренироваться. Искать новые формулы, в которые ты могла бы вкладывать больше смысла и меньше энергии. Чтобы не раскачивать маятник.

— А если я его слишком раскачаю?

Ангел задумался, замер, подняв брови.

— Думаю, если ты выйдешь наверх, тебя и твою «батарейку» почуют многие бесы. Ты для них будешь не просто лакомым кусочком. Ты станешь для них…

— Деликатесом…

Лука, согласившись на мою формулировку, заерзал в кресле.

— Значит, мне надо придумать способ сброса энергии. Или вообще ее не вырабатывать.

Ангел закашлялся. Я поняла его смятение. Такой ценный ресурс, как я, не должен пролеживать без дела.

— Пойду, почитаю что-нибудь умное. Может, придумаю…

Но почитать не вышло. В голове все время крутился момент с напарницей ангела. Зачем ему нужна была девушка-оружейник, если он сам может создавать оружие? Ну, ладно, она делала «снежки» для всей команды в десять человек! Но ведь это же не практично! И куда девушка делась потом? Если ушла из команды, значит, оставила всех без оружия? Проиграли бой?

Надо придумать нечто… Что-то вроде артефактов. Зарядить амулеты силой, выдавать дозировано и тогда не придется таскать с собой оружейника.

Вон, Катерина! Мастер спорта по каким-то боевым искусствам. Я не запоминала. Она натренированная, выносливая. А я? Ботан, одним словом…

Меня лучше в слинг за спину и я буду ножки поджимать, чтобы не болтались во время бега.

И еще меня беспокоил один момент. Лука сказал, что я буду «фонить» и бесы учуют меня за километр. Значит, необходимо найти какую-то энергетическую защиту!

Как много «надо», как мало «умею».

Подняв шариковую ручку-автомат, я приготовилась записывать идеи.

Ага, было бы что записывать!

«В начале было Слово», — всплыло в голове. Вот я взяла и записала в блокнот «Аз-есть-юсь». И это были единственные идеи, которые я смогла родить в этот злосчастный день.

В конце концов, я взяла книгу с собой и отправилась в свою комнату.

Оставив дверь открытой, я принялась потрошить знания.

«Аз буки веди. Глаголь добро есте, Живите зело, земля, и, иже како люди, мыслите нашь онъ покои. Рцы слово твердо — укъ фърътъ херъ. Цы, черве, шта ъра юсь яти.»

«Я знаю буквы: письмо это достояние. Трудитесь усердно, земляне, как подобает разумным людям — постигайте мироздание! Несите слово убежденно: знание — дар Божий! Дерзайте, вникайте, чтобы Сущего свет постичь!»

Это если фигурально. А вот дословно… Там людей даже приравнивают к червям, которые должны грызть знания.

— Снежка, я к тебе с сюрпризом! — Ксюха орала, стоя на ступени комнаты напротив. Ее, кажется, и в соседних коридорах услышали.

Но меня больше заинтересовало другое: за спиной подруги Женя Тодорковский спешно заправлял кровать, его волосы были взъерошены, а на щеках разлился румянец. Ох, и Ксюха, ох, и психиатр!

— Пожалуйста, не закрывай двери, — тихо попросила я ее, когда она попыталась отрезать от своей спины жалостливый взгляд соседа-аналитика.

— А? Чего? — не сразу поняла она меня, принявшись вертеть головой.

— Дверь, говорю, оставь открытой, — я сидела в пол-оборота ко входу, потому что раскладной стол стоял под окном, как раз напротив двери.

— Клаустрофобия?

— Нет, Ксюша, просто твой энтузиазм занимает так много места, что, кажется, не поместимся мы с ним в нашей коморке.

— Смотри, что мы можем сделать! — хохотнув на замечание про энтузиазм, соседка плюхнулась на свою кровать, еще в полете включая планшет. — Ты какую панораму хочешь за окном?

Я недоверчиво покосилась на миниатюрную девушку. Потом перевела взгляд на аналитика. Видимо, Женя в благодарность за сеанс психотерапии решил подкинуть парочку технологических решений. Сам парень, поступив по нашему примеру, сидел в комнате, не закрывая дверь.

— Так какую? — нетерпеливо напомнила о себе соседка.

— Тропики, — пожала я плечами, думая о лианах, зарослях Амазонки и мини-водопадах.

— Тропики, так тропики! — скомандовала Ксюха и дала команду планшету.

Тот в свою очередь передал приказ жалюзи, закрывающие окно, они поднялись и я ахнула. Впрочем, реакция моей соседки была не менее выразительной и более некультурной.

— Это трындец, как охренительно! — абсолютно не литературно она привлекла к себе внимание соседа через коридор. — Это ваще отвал башки!

Теперь, потеснив меня и учебники, Ксюха вылезла в окно, забравшись на стол с ногами. Других слов, кроме матерных, ей, видимо, подобрать не удалось. Хотя поэт на ее месте тут же сочинил бы оду закату, мирному океану и колышущимся на ветру пальмовым лопухам.

— Это чего?! И купаться можно?!

— Море, увы, недоступно, — внезапно отозвался голос с порога.

Я обернулась, чтобы обнаружить переместившегося к нам Женю. Ксюха, со всем своим энтузиазмом, торчала в оконном проеме, не удосуживаясь отвлечься от разглядывания горизонта. Впрочем, такое положение тела девушки нашего гостя вполне устраивало. Мне пришлось прятать свой взгляд и скепсис. Не любитель я перепихона на ночь. А тут про серьезные отношения и думать нечего.

— Это иллюзия, Ксю. Тронешь ее рукой и она рассыплется. Лучше просто наслаждайся.

— Да это издевательство какое-то! Наслаждайся фейком! На фиг надо?!

Она начала пятиться задом, обиженная не на себя, выбравшую экзотический леденец, до которого не дотянуться, а конструкторов, которые, желая сделать существование под землей более-менее сносным, не выдали лотерейный билет.

— Нет, ну разве так поступают нормальные люди?! — подняв сброшенный блокнот с записями, она хлопнула им по столу. — И это уже нельзя поменять?

Добавив жалости в голос, она направилась к Жене. Но вместо жалобы парень услышал другую интонацию — соблазнения. Однако, выстоял, не поддался и не поплыл.

— Прости, но это одно из условий существования системы. Мы можем поменяться комнатами, но не можем сменить пейзаж. — Парень развел руками.

— Тогда, — Ксюха моментально нашла решение и взяла Женю под руку, направляясь на выход, — мы идем к соседям в гости, выяснять, у кого какой пейзаж за окном.

— Так еще никто не поставил…

— Значит, мы им поможем, — донеслось уже издалека. Ксюха взяла быка за рога. Ох, и характер!

Заниматься полезным делом я уже не могла. Отложила записи и уставилась в окно. Однозначно, стало веселее! Как бы мне ни хотелось, жить долго в консервной банке подвешенной в нигде я бы не смогла.

Через некоторое время со словами: «Так, не фиг здесь сидеть!» Ксюха заграбастала меня и потащила «в галерею» — череду комнат, каждое окно которой выходило на самые красивые места мира. Как ей удавалось запоминать все имена, для меня оставалось загадкой.

Но что еще я обнаружила, что многие из нашего коридора уже обзавелись симпатиями. Быстрые они! Думают, наверное, что они, действительно в летнем лагере. Мол, здесь все можно…

Экскурсия закончилась коллективным походом на ужин. Теперь, в отличие от обеда, люди рассаживались за столы, соблюдая принадлежность к тому или иному коридору, отделы перемешались. И все наперебой хвастались своими пейзажами.

А вот, если бы раздали индивидуальные пароли для выхода в сеть, разговоры про прелести архитектуры закончились бы моментально.

— А где Черный? — я заметила отсутствие парня. — И Катерины нет, и Грегора. Они все-таки пошли наверх?

— Они и еще полтора десятка человек. Пошли за информацией и за другими меченными.

Я понимающе кивнула головой, а в груди испуганным ежиком сжалось сердце.

Крохотный червячок сомнения грыз меня до поздней ночи. Я крутилась, не могла уснуть, вздыхала и все никак не могла найти удобное положение. И еще это «меченные»! Нельзя было назвать по-другому? Они — это мы! Мы, что, тоже «меченые»? Заклейменные. Благословленные. Избранные.

Мои терзания прервал звуковой сигнал сообщения, пришедший на планшет Ксюхи. Соседка, как и полагается здоровому человеку, лишь перевернулась на другой бок, проигнорировав послание. А я не смогла. Во-первых, потому что готова была отвлечься на что угодно, а во-вторых, потому что за дверью раздалась возня, послышались приглушенные голоса.

Что-то случилось…

— Ксюх… Ксюха! — позвала я, но в итоге пришлось вставать и расталкивать подругу. — Что-то случилось, Ксю, тебе сообщение пришло!

Сонная муха Оксана еле продрала глаза, потянулась к планшету и вдруг изменилась в лице, сорвалась с места и, натягивая на ходу джинсы, бросила:

— Они вернулись. Есть раненые. Должна бежать!

И убежала. А я стояла на пороге комнаты и наблюдала, как абсолютно все двери нашего общежития стояли распахнутые, как заспанные, но ответственные люди неслись по коридору, чтобы исполнить свой профессиональный долг. Никто их не принуждал, но каждый из них знал: он — специалист, и без его помощи другу, соратнику, брату будет плохо. И надо спешить.

Ни о каком сне не могло быть и речи. По коридору из комнаты в комнату сновали те, в которых по роду своей деятельности не было необходимости.

Вернулись разведчики. Принесли информацию — это для аналитиков. Пришли раненые — это для медиков. Для оружейников — ничего…

Поэтому я сидела, как на иголках. По ушам долбил барабанщик.