Звезды о России. Знаменитые люди о Родине

Сборник

Возвращение моды на Россию в самой России – главная примета 2000-х. Разительный контраст с эпохой перестройки, когда российское считалось плохим или вторичным просто по определению. Сегодня мы возвращаем себе способность говорить «русское» или «Россия» без презрительного оттенка – но и без лишнего барабанного пафоса, просто и с любовью, как о своем доме. Известные артисты, деятели культуры, лидеры шоу-бизнеса, спортсмены – это по определению те, кто наиболее тонко чувствует такого рода исторические изменения. Общаясь в силу особенностей статуса с невероятным количеством самых разных людей, «звезды» приобретают способность выражать не только свое, но и их мнение. В этом сборнике о своем ощущении России говорят Алексей Немов и Ксения Собчак, Борис Гребенщиков и Елена Проклова, Диана Арбенина и Лена Перова…

Вадим и Глеб Самойловы

Традиции не прерывались

Я думаю, что геополитика — это просто нечто разжевывающее и описывающее совершенно независимые процессы в жизни, которые происходят между странами, между нациями, между религиями, между различными общественно-политическими формациями. То есть это движется само собой, а геополитика — только описывающий механизм. И в этом смысле есть лично моя роль, есть роль моей семьи, наших жизненных принципов. Есть общий менталитет российского народа, который очень заметен и неоднозначен в современном мире. Но у меня есть, в общем, уверенность в том, что наша страна всегда играла и в будущем может сыграть серьезнейшую роль в истории мира.

Мне было очень приятно, когда я ездил по Парижу в экскурсионном автобусе — а там включают музыку, есть наушники — и с радостью услышал, что 60 процентов произведений, которые звучат, — это Чайковский. Так что наша культура оказала колоссальное влияние.

Конечно, я, как рок-музыкант, слушал много англоязычной музыки, но все-таки корни мои и суть моей натуры — это русское искусство. И очень важно, что рок-музыка адаптирована и мы поем исключительно по-русски, даже когда выступаем на международных фестивалях за границей. То есть мы никогда не пытались к западному рынку подделываться. Потому что я здесь родился, это мой язык, и, наверное, только на нем я смогу высказаться так, как могу.

Кроме России как таковой у меня есть те люди и та сфера, в которой мне выпало развиваться и жить. И для меня патриотизм — это переживание именно за этих людей. Конечно, переживаю я за разных людей, за брошенных детей-сирот, но особенно меня интересует судьба творческого человека России из провинциального города. Я сам этот путь прошел, и мне очень хочется, чтобы у этих людей была надежда, что они будут востребованы. Для меня патриотизм — это когда в стране созданы такие условия, чтобы мысль яркая, творческая и неординарная приветствовалась и чтобы были условия для того, чтобы ее все услышали.

Существует проект, культурный фонд «Наше время», где мы подыскиваем молодых, я в частности подыскиваю молодых музыкантов, связываюсь с ними по Интернету, они присылают свои фонограммы. У меня есть возможность ими заниматься. Для меня это очень важный шаг со стороны государства, а государство должно в принципе обратить внимание на этих людей. Я понимаю, что у государства много других проблем и эта далеко не первая — найти в какой-то маленькой деревне или большом городе человека, который что-то там сочиняет. Но тем не менее важно, что появился интерес, уже смотрят в эту сторону, постепенно движутся в этом направлении. Мне кажется, что чем больше будет поддержки таких начинаний со стороны государства, тем лучше, это свидетельствует, что наше общество здоровеет.

Вы знаете, пройти такие взлеты и падения, которые наша страна прошла, это не каждому государству под силу, и не каждому народу под силу. Поэтому у нас много чем можно гордиться.

У меня с детства было несколько мелких и крупных событий, в которых я понимал, что проявляю патриотизм. От простых впечатлений и эмоций по поводу событий в мире, реакции каких-нибудь стран на поступки нашей страны, когда вспыхиваешь от несправедливого к нам отношения, и до такого характерного примера: когда мы выступали с группой в Болгарии, это был 1988 или 1989 год, у них как раз был период демократической революции, а нас умудрились пригласить на рок-фестиваль, который как раз демократические силы проводили. Соответственно Советский Союз тогда был для них чуть ли не врагом, и когда нас объявили, на этом огромном стадионе, во Дворце спорта, поднялся гул, который все усиливался, и в тот момент наша задача состояла в том, чтобы, несмотря на все это, выступить и завладеть зрителем. И в конце концов они все скандировали. Вот для меня это тоже проявление патриотизма и гражданской позиции.

Я считаю, что в 90-е годы был этап национального самоопределения. В том смысле, что все только от нас самих зависело — от России, от страны, от людей, от руководства. Советский Союз распался, все катилось просто в пропасть, и каждый чувствовал, что мы все на грани находимся. И чтобы из этого выпутаться, была проявлена воля многими людьми, не только политиками, я это замечал. И очень многие из теневых людей, бизнесменов вышли, начали легально работать. И я вижу людей, которые научились работать и пошли в политику, что-то хотят поменять. И все это произошло просто у нас на глазах, мы нашли силы выжить, причем исключительно за свой счет.

И если в середине 90-х у меня было ощущение, что вокруг только массовая безнравственность, то сейчас я гораздо меньше этого вижу в новом поколении. И поколение уже привыкло жить совершенно с другими ценностями, с другим уровнем социальной защищенности. Для них это уже в порядке вещей. И исходя из этого меняется менталитет людей. И я думаю, что сейчас больше гордости у молодого человека за самого себя, больше достоинства.

Глеб Самойлов: Первое, что на ум приходит, когда про Родину думаешь, — это все-таки родной город Асбест Свердловской области, где я родился и прожил 17 лет. Потом начинаешь думать: нет, конечно, Родина — это больше, но все равно первое, что перед глазами, это город Асбест.

И если я окажусь вдали от Родины, то я буду грустить о том, что Родина опять встала на тот путь, что мне приходится заниматься своим делом где-то вне ее пределов. Потому что другого пути оказаться за пределами Родины я не вижу. То есть если, живя здесь, для меня станет почему-то невозможным заниматься творчеством, честным, открытым творчеством, это единственная причина, по которой я могу оказаться за рубежом.

Вообще о Родине стал думать ближе к концу 90-х., когда ужас происходящего стал просто превалировать над всеми ощущениями в жизни, даже над творческими. Все это привело к глубочайшей депрессии и поискам каких-то новых идеологических обоснований для того, чтобы любить свою Родину. И думаю, государству не надо предпринимать шагов для продвижения патриотизма, оно только все портит, мне кажется.

И в культуру государству тоже лучше не вмешиваться. Будущее российской культуры связываю только с ее носителями, но ни в коей мере не с доброй волей или злой волей государства.

Ведь огромное количество носителей культуры выжило и родилось огромное количество новых. Выжили, живут и ныне существуют, кто-то хуже, кто-то лучше, гораздо чаще хуже, правда, но все равно они есть и творят замечательные произведения и заражают людей вокруг себя. И есть огромное количество людей в этой стране, которые не только о рубле или долларе думают, это очень радует.

Все, что я собой являю как личность и как художник, опять же в большом смысле, все это мне дала русская культура. То есть если то, чем мы занимаемся, называется рок-н-ролл, то это все равно только внешняя форма выражения того же, а традиция-то не прерывалась, это русская культура, как бы ее ни называли.

О.В. Делла-Вос-Кардовская

Маленькая женщина

РОССИЯ — ЭТО СТРАНА, ГДЕ Я ХОЧУ ЖИТЬ

Россия для меня — это прежде всего страна, в которой я родилась, страна, на благо которой я хочу работать, страна, в которой, в отличие, к сожалению, от многих состоятельных людей, я хочу жить, и хочу, чтобы мои дети здесь жили, чтобы они воспитывались в рамках нашей культуры. Я надеюсь, что не окажусь надолго вдали от Родины. Во всяком случае я сделаю все для того, чтобы, наоборот, быть всегда здесь и созидать здесь, а не уезжать куда-то.

Конец ознакомительного фрагмента.