По следам дочери дракона

Злата Кирк

Когда твоя дочь исчезает бесследно, материнское сердце готово разорвать любые преграды. Даже если ты — древний дракон в человеческом обличье. Успеет ли мать-дракон спасти своё дитя, прежде чем тьма поглотит последний луч надежды.

Глава 2: Кисть вселенной

Серебристые волосы странницы мерцали в таинственном свете, заливавшем город. Небо над головой переливалось занавесями зелёного и фиолетового — редкое северное сияние окутало

мегаполис своим неземным светом. Художественный квартал, по которому она брела, казался ей теперь ближе к дому. Космическая энергия пульсировала в воздухе, размывая границы между мирами.

Уличные граффити оживали под её взглядом. Знаки дрожали и переливались, словно звёздная пыль. Странница ощущала, как тоска по Лире сжимает сердце. Казалось, сама ткань реальности истончилась, позволяя двум мирам соприкоснуться.

Внезапно женщина замерла. Перед ней предстала картина, от которой перехватило дыхание. Уличный художник создавал символ, изображающий космические просторы с поразительной точностью. Вихри туманностей и далёкие галактики выглядели так, словно автор сам побывал в глубинах космоса.

Художник, молодой человек с растрёпанными тёмными волосами, отступил на шаг, оценивая свою работу. Его руки и лицо были покрыты пятнами краски, мерцающей в свете авроры.

Дракониха почувствовала необъяснимое притяжение к знаку и его создателю. Возможно, это была ниточка, способная привести её к Лире.

«Потрясающая работа,» произнесла Селестия, приближаясь к художнику. Её голос снова зазвучал непривычно для человеческого уха, с лёгким космическим эхом.

Молодой человек обернулся, удивлённо разглядывая необычную незнакомку.

— «Спасибо,» ответил он с улыбкой. — «Меня зовут Лукас. А вы, похоже, тоже неравнодушны к космосу?»

— «Можно и так сказать,» кивнула странница. — «Откуда ты черпаешь вдохновение для таких точных образов?»

Парень задумчиво посмотрел на своё творение. — «Знаете, это может прозвучать странно, но я вижу эти картины во снах. Они кажутся такими реальными, словно я действительно путешествую среди звёзд.»

Сердце отбивало бешеный ритм, словно пытаясь вырваться из груди. Каждый удар отдавался в ушах, заглушая окружающие звуки. Она судорожно вдохнула, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями.

Губы приоткрылись, готовые произнести слова, но голос предательски дрогнул. Странница

сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле. Она попыталась придать своему голосу твердость, но каждое слово, срывающееся с её уст, было пропитано волнением и трепетом.

Её пальцы нервно теребили край одежды, выдавая внутреннее смятение. Глаза блестели от непрошеных слез, которые она отчаянно пыталась сдержать. Каждый вздох давался с трудом, словно воздух вокруг стал густым и тяжелым.

Она чувствовала, как румянец заливает её щеки, а кожа покрывается мурашками от

переполняющих эмоций. Весь мир вокруг, казалось, замер в ожидании её слов, которые, наконец, прорвались сквозь барьер волнения и неуверенности: — «А что ещё ты видишь в этих снах? Может быть… необычных существ или места?»

Лукас застыл на месте, его взгляд, теплый и глубокий, сосредоточился на незнакомке. Карие глаза юноши, цвета осеннего каштана, казалось, пытались прочесть каждую мысль, промелькнувшую в её голове. Он слегка склонил голову, и прядь тёмно-каштановых, слегка вьющихся волос упала на лоб, придавая его молодому лицу задумчивое выражение.

Лёгкая тень пробежала по его юношеским чертам, выдавая напряжённую работу мысли. Лукас словно решал сложную задачу, где каждая деталь — это движение, взгляд или вздох странной женщины. Его губы, ещё по-юношески мягкие, чуть дрогнули, готовые произнести вопрос, но он сдержался, предпочитая безмолвное наблюдение.

Пространство между ними наполнилось невысказанными эмоциями и почти осязаемым

напряжением. Лукас оставался неподвижным, лишь его живые карие глаза внимательно изучали её лицо, отмечая каждую мельчайшую реакцию.

В этот миг время, казалось, замедлило свой ход. Окружающий мир отступил на второй план, оставив в центре внимания лишь их двоих — молодого Лукаса, пытающегося разгадать загадку, скрытую в глубине глаз Селестии, и её саму, чувствующую себя словно под увеличительным

стеклом его пристального взгляда. — «Вообще-то, да. Иногда мне снится странный замок из кристаллов, парящий в пустоте. И существа, похожие на драконов, но сотканные из звёздного света.» — решил ответить, видя её волнение.

Селестия ощутила, как её сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой. Она резко вдохнула, прикрыв рот рукой, чтобы сдержать рвущийся наружу возглас удивления"Лира!» — это

имя вспыхнуло в её сознании, словно яркая звезда на ночном небе. Связь была настолько

очевидной, что женщина почти физически ощутила, как кусочки головоломки встают на свои места.

Она нахмурилась, её брови сошлись на переносице, образуя маленькую складку. Как? Как

обычный земной художник мог проникнуть в тайны, скрытые от глаз простых смертных? По спине драконихи пробежал холодок. Она машинально обхватила себя руками, словно защищаясь от

невидимой угрозы. Её взгляд заметался по комнате, будто ища подсказку, объяснение этому невероятному факту.

Мысли вихрем кружились в её голове, сталкиваясь и переплетаясь. Она чувствовала, как на

кончике языка вертятся десятки вопросов, готовые сорваться в любой момент. Селестия глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца и собраться с мыслями перед тем, как

продолжить разговор.-«Поразительно,» — прошептала она. — «Твои сны… они словно окно в другой мир.»

Лукас энергично кивнул, и его карие глаза вдруг вспыхнули, словно в них зажглись маленькие костры энтузиазма. Тёмно-каштановые кудри слегка подпрыгнули от этого движения, придавая его молодому лицу ещё более оживлённый вид.

— «Именно так я и чувствую!» — воскликнул он, и его голос задрожал от едва сдерживаемого волнения. Селестия заметила, как его пальцы нервно сжали кисть, которую он держал, оставляя на ней следы краски.

Художник сделал шаг к ближайшему мольберту, словно собираясь раскрыть величайший секрет вселенной. Его глаза расширились, в них плескалось море эмоций — от восторга до лёгкого страха перед неизвестным.

— «Но знаете, что самое удивительное?» — продолжил он, понизив голос до полушёпота. Сипанница невольно подошла ближе, захваченная его рассказом. — «Когда я рисую эти образы, иногда

происходят странные вещи.»

Он сделал драматическую паузу, оглядываясь на стену, увешанную эскизами и картинами, словно опасаясь, что они могут ожить. Затем, встретившись взглядом с женщиной, произнёс: — «Вот как

сейчас…».

Лукас резко поднял руку, указывая на небо над ними. Селестия подняла взгляд и застыла в

изумлении. Северное сияние, которое раньше было лишь слабым мерцанием, теперь разгорелось с невероятной силой. Изумрудные и аметистовые полосы света извивались в ночном небе,

образуя причудливые узоры, словно кто-то рисовал их невидимой кистью.

Внезапное осознание пронзило странницу, как электрический разряд. Это её присутствие, её

космическая сущность влияла на саму ткань реальности. Она почувствовала, как холодок тревоги пробежал по спине: «Нужно быть осторожнее,» — пронеслось в её мыслях.

— «Невероятно,» — произнесла она вслух, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно и естественно.

Женщина мягко улыбнулась Лукасу, пытаясь отвлечь его внимание от необычного явления в

небе. — «Расскажи мне больше о своём искусстве. Как давно ты рисуешь эти космические сюжеты?»

Пока парень, увлечённо жестикулируя, рассказывал о своём творчестве, дракониха всё сильнее и сильнее ощущала притяжение. Её рука, словно движимая невидимой силой, потянулась к знаку на стене. Она даже не заметила этого движения, полностью поглощённая рассказом юного

художника.

В момент, когда её пальцы коснулись ещё влажной краски, мир вокруг словно взорвался. Яркая искра космической энергии пробежала между ней и картиной, заставив воздух вокруг них

затрещать от напряжения. На долю секунды переулок исчез, уступив место бескрайнему

звёздному простору. Галактики и туманности закружились вокруг них в космическом танце, а затем так же внезапно всё вернулось на свои места.

Лукас отшатнулся, его лицо побледнело, а карие глаза расширились от смеси изумления и

неприкрытого страха. Он судорожно сглотнул, прежде чем дрожащим голосом спросить: — «Что это было? Как ты…» — он запнулся, явно борясь с реальностью того, что только что увидел, — «…кто ты

на самом деле?»

Селестия застыла, понимая, что её тайна оказалась на грани раскрытия. Как ей объяснить

простому земному юноше то, что она сама не до конца понимала? И какие последствия это может иметь для обоих миров?

Внутри неё разгорается пламя. Оно пульсирует, стремясь вырваться наружу, превратить её человеческий облик в нечто большее,

древнее, непостижимое. Каждая клетка её тела вибрировала от сдерживаемой энергии, словно готовая в любой момент рассыпаться звёздной пылью.

Она сделала шаг назад, чувствуя, как земля под ногами качается. Или это качалась она сама? Женщина закрыла глаза, пытаясь усмирить бурю внутри. Вдох. Выдох. Медленно, глубоко. С каждым выдохом она отпускала частичку своей истинной сущности, возвращая её в глубины космоса.

Когда она вновь открыла глаза, мир вокруг казался острее, ярче. Художник стоял перед ней, растерянный и испуганный, но в его взгляде читалось что-то ещё. Любопытство? Надежда?

— «Лукас,» произнесла она, удивляясь, как обыденно звучит её голос. Как может что-то быть

обыденным в этот момент? Она чувствовала, как слова застревают в горле, не желая становиться реальностью. Но они должны быть сказаны.

— «Я не могу объяснить всего,» — продолжила Селестия, и каждое слово падало между ними, как камень в тихий пруд, создавая круги на поверхности реальности. — «Но я здесь в поисках моей дочери.»

Она замолчала на мгновение, давая парню время осознать сказанное. А затем, глядя прямо в его широко раскрытые глаза, произнесла то, что могло изменить всё:

— «И твои сны, твоё искусство — это может быть ниточкой к её спасению.»

Эти слова повисли в воздухе. Что-то изменилось в атмосфере вокруг них. Словно сама вселенная затаила дыхание, ожидая, что произойдет дальше.

Парень застыл, его лицо превратилось в живую картину изумления и неверия. Его глаза, и без того широко распахнутые, казалось, вот-вот выскочат из орбит. В них отражалось небо, но уже не

земное — бескрайний космос смотрел из этих карих глубин.

Он попытался заговорить, его губы дрогнули, формируя беззвучные слова. Но прежде чем звук успел родиться, мир вокруг них начал меняться.

Воздух сгустился, став почти осязаемым. Он тяжело оседал на коже, словно влажное одеяло в душную ночь. Каждый вдох давался с трудом, будто лёгкие наполнялись не кислородом, а чем-то вязким и неестественным.

На краю зрения замелькали тени. Они двигались рваными, неестественными движениями, то

появляясь, то исчезая. Невозможно было уловить их форму — стоило сосредоточить взгляд, как они ускользали, оставляя после себя лишь смутное ощущение тревоги.

Импровизированная выставочная комната в переулке, ещё минуту назад казавшаяся обычной, теперь выглядела чужой и угрожающей. Стены будто придвинулись ближе, сужая пространство.

Граффити на них, созданные Лукасом, начали пульсировать, словно живые существа, пойманные в ловушку двухмерного мира.

Звуки города стихли, уступив место гнетущей тишине. В этой тишине каждый удар сердца художника и странницы звучал подобно грому, отсчитывая секунды до чего-то неизбежного и ужасного.

Реальность вокруг них балансировала на грани, готовая в любой момент рассыпаться, как карточный домик под порывом ветра. И в этот момент хрупкого равновесия, Лукас и Селестия оказались на перекрестке миров, где каждое их действие могло иметь непредсказуемые

последствия.

Женщина замерла, каждый мускул её тела напрягся, готовый к действию. Чувства, и без того

острые, внезапно обострились до невозможности. Она ощущала малейшие колебания воздуха, слышала тихий гул, недоступный человеческому уху, видела тончайшие нити энергии,

пронизывающие пространство вокруг.

Опасность. Она чувствовала её приближение, словно надвигающуюся грозу. Это ощущение пронзило её до самых костей, заставляя каждую клетку тела вибрировать от напряжения.

Не теряя ни секунды, странница схватила парня за плечи. Её пальцы впились в ткань его куртки, словно пытаясь удержать в этой реальности.

— «Лукас, послушай меня внимательно,» — её голос звучал с лихорадочной поспешностью, слова вылетали быстро, почти сливаясь друг с другом.

— «То, что ты рисуешь — это не просто фантазия,» — продолжила она, глядя прямо в его растерянные глаза. — «Это реально, Лукас. Реально настолько, что сейчас прорывается в наш мир.» — И

почувствовала, как под её руками художник вздрогнул, осознавая смысл её слов.

Мир парня перевернулся с ног на голову за считанные минуты. Но где-то глубоко внутри, в той части сознания, которая всегда знала о существовании чего-то большего, зажглась искра

понимания.

Он встретился взглядом с ней. В её глазах плескалась вселенская мудрость и неземная сила, и это зрелище должно было бы парализовать его страхом. Но вместо этого по его венам разлиось

странное спокойствие.

— «Что я должен делать?» — вопрос сорвался с его губ, удивив его самого своей твердостью. В его голосе не было ни дрожи, ни сомнения — лишь готовность действовать.

Селестия на мгновение замерла, словно оценивая его решимость. Затем её глаза вспыхнули, как две сверхновые, зажигаясь внутренним огнем.

— «Рисуй,» — произнесла она, и это слово прозвучало как древнее заклинание. «Рисуй то, что видишь в своих снах.»

Лукас почувствовал, как его пальцы начинают покалывать от нетерпения. Но женщина ещё не закончила.

— «Но не просто образы,» — продолжила, её голос наполнился силой и энергией. — «Символы, узоры, всё, что кажется важным. Твой дух хранит знания, о которых ты даже не подозреваешь.»

Эти слова словно открыли шлюзы в сознании художника. Образы, которые он видел во снах, но никогда не мог полностью вспомнить наяву, вдруг хлынули потоком. Символы, узоры, странные геометрические фигуры — всё это танцевало перед его внутренним взором, требуя воплощения.

Не говоря ни слова, Лукас схватил баллончики с краской. Его руки двигались сами по себе, словно ведомые какой-то высшей силой. Он больше не был просто уличным художником — в этот момент он стал проводником между мирами, творцом реальности.

Парень действовал с поразительной скоростью и уверенностью, словно всю жизнь готовился к этому моменту. Его руки летали над поверхностью стен, оставляя за собой следы аэрозольной краски. Но это были не просто линии и формы — каждый штрих пульсировал скрытой энергией, каждый символ казался живым.

Космические узоры расцветали под его пальцами: спирали галактик, танцующие созвездия,

загадочные знаки неизвестного происхождения. Краска ложилась на бетон и кирпич, превращая обычный переулок в портал между мирами.

Селестия наблюдала за работой Лукаса со смесью восхищения и тревоги. Она чувствовала, как с каждым новым символом пространство вокруг них меняется, наполняясь вибрациями иной

реальности.

Внезапно первый законченный символ вспыхнул мягким, но ярким светом. Это было настолько

неожиданно, что сам художник на секунду замер, его глаза расширились от удивления. Но затем, подгоняемый внутренним импульсом, он продолжил рисовать с удвоенной энергией.

Один за другим, символы оживали, наполняясь сиянием. Их свет становился всё ярче, сплетаясь в единую сеть, формируя вокруг пары светящийся купол. Этот барьер, созданный искусством и волей, отгонял надвигающиеся тени, которые отступали, шипя и извиваясь.

Воздух внутри светового кокона стал чище, легче дышать. Здесь, в центре бури реальностей, Лукас и Селестия оказались в островке относительного спокойствия, защищённые силой творчества и древних знаний.

Дракониха застыла, её глаза, сияющие неземным светом, неотрывно следили за каждым движением парня. Она видела, как энергия, исходящая от рисунков, вибрирует в воздухе,

сплетаясь с её собственной силой. Это слияние создавало нечто новое, нечто, чего она никогда раньше не испытывала. Мощь этого союза была одновременно пугающей и вдохновляющей.

— «Продолжай, Лукас,» — её голос прозвучал мягко, но в нём слышалась сталь решимости. Она видела, как каждый новый символ усиливает их защиту, как барьер становится всё прочнее. — «Ты делаешь что-то невероятное. Возможно, это наш единственный шанс.»

Она чувствовала, как вокруг них сгущаются силы, намного превосходящие всё, с чем

сталкивалась ранее. Мир вокруг продолжал меняться, балансируя на грани хаоса и порядка. Её человеческая форма замерцала, грозя выпустить её истинную сущность. Она сосредоточилась, направляя свою энергию через искусство художника. Вместе они создавали нечто уникальное — сплав земной и космической магии. Наконец, последняя из угрожающих теней отступила, растворившись в ночи. Лукас и Селестия остались одни посреди переулка, который теперь

выглядел как портал в другое измерение. Стены вокруг были покрыты светящимися

космическими фресками — галактиками, звёздами и загадочными символами, пульсирующими мягким светом.

Всё изменилось. Там, где раньше была настороженность, теперь появилось доверие — то самое, когда двое точно знают, что могут положиться друг на друга.

Парень медленно опустил руку с баллончиком краски. Его глаза были широко раскрыты, в них читалось изумление и недоверие к тому, что только что произошло.

— «Это… это было реально?» — прошептал он, глядя на свои руки, словно видел их впервые. Женщина посмотрела на Лукаса с нежностью и гордостью. Её лицо смягчилось, и на губах появилась мягкая, понимающая улыбка.

— «Более чем реально,» её голос звучал тихо, но уверенно. «Ты только что спас нас обоих.» — Она сделала паузу, её взгляд на мгновение затуманился, словно она смотрела куда-то далеко за пределы этого мира. «И, возможно, помог мне приблизиться к спасению моей дочери.»

В этих словах звучала надежда, смешанная с болью и тоской. Художник медленно кивнул,

пытаясь осмыслить произошедшее. — «Твоя дочь… она там, в том кристальном замке из моих

снов?» — Он внимательно посмотрел на странницу, и в этот момент словно пелена спала с его глаз. За маской сильной, уверенной в себе женщины из другого мира он вдруг увидел глубокую, почти

осязаемую боль. В её глазах, которые ещё недавно сияли неземным светом, теперь мелькнула тень. Это была тень потери, тоски и бесконечного одиночества.

— «Я думаю, да,» — ответила Селестия. — «И теперь я знаю, что ты можешь помочь мне найти её. Лукас, ты — мост между мирами.»

Остатки загадочного северного сияния, которое еще недавно окрашивало небосвод в фантастические цвета, постепенно таяли. Женщина и парень стояли посреди переулка,

— «Но как?» — спросил он, глядя на тающие в утреннем свете фрески.

— «Теперь, мой новый друг, мы учимся видеть невидимое и верить невероятному.»

Глава 3: Созвездие судеб

— «Лукас, ты доверяешь мне?» — спросила Селестия, когда они вышли на улицу.

— «Да,» — ответил он, немного неуверенно.

— «Тогда следуй за мной. Я чувствую пути, скрытые от глаз обычных людей. Они приведут нас к порталу между мирами.»

Странница вела их через узкие проулки, заброшенные здания и подземные туннели. Она двигалась уверенно, словно следуя невидимой карте. Лукас с изумлением обнаруживал места, о существовании которых раньше даже не догадывался — скрытые сады на крышах, древние катакомбы под современными небоскребами, тайные проходы в стенах обычных домов.

Их целью был заброшенный планетарий на окраине города. По словам Селестии, именно там находился портал, способный перенести их в мир, где находится Лира.

Когда они пробирались через очередной секретный проход: — «Каждая эпоха оставляет свой след, создавая лабиринт реальностей. Мы просто учимся его читать…… — "сказала дракониа.

Они быстро продвигались по городу, следуя невидимым энергетическим потокам, которые ощущала инопланетянка. Внезапно она остановилась, её глаза расширились от ужаса.

— «Нас обнаружили,» — прошептала она.

Воздух наполнился странным гудением. Из теней улиц начали появляться зловещие фигуры сотканные из чёрного тумана.

— «Бежим!» крикнула женщина, хватая художника за руку.

Они рванули вперед, погружаясь в лабиринты городских улиц. Небо разразилось яростным ливнем, словно пытаясь смыть следы беглецов.

Неоновые огни города отражались в зеркалах луж, превращая промокший асфальт в галактику

под их ногами. Сердца стучали в бешеном ритме, лёгкие горели, пока они петляли по лабиринту тесных переулков. Холодные струи дождя безжалостно хлестали по лицам, сливаясь с горячими каплями пота и адреналина.

Сверхчувствительный слух странницы улавливал зловещее эхо шагов преследователей, словно крадущихся хищников. Её глаза, широко раскрытые от страха, встретились с растерянным взглядом парня: — "Лукас, «её голос дрожал, но в нём звучала сталь, — «сейчас ты должен довериться мне без остатка. То, что случится дальше….Не растеряйся»

Он резко кивнул, его зрачки расширились, отражая калейдоскоп неоновых огней. В глазах

плескался коктейль из страха и жажды приключений: — «После всего, что я уже видел?» — его голос был хриплым шепотом, пробивающимся сквозь шум дождя и грохот сердца: — «Я готов поверить во что угодно.»

Селестия схватила его за руку, её пальцы были неожиданно горячими на фоне холодного ливня. Она потянула парня к тени между двумя зданиями, настолько узкой, что казалось невозможным туда протиснуться.

— «Закрой глаза,» — прошептала, её голос звучал странно, словно эхо далёкой звезды. «И что бы ни случилось, не отпускай мою руку.»

Парень повиновался, чувствуя, как реальность вокруг него начинает плыть и искажаться. Воздух загудел от невидимой энергии, и вдруг…

Мир вокруг взорвался калейдоскопом цветов и ощущений. Лукас почувствовал, как его

закружило в водовороте невероятных образов и звуков. Когда головокружение прекратилось, он открыл глаза и ахнул.

Словно мираж в пустыне, перед ними вырос силуэт огромного купола. Заброшенный планетарий, как древний страж, возвышался из тумана, его обветшалый фасад хранил отголоски былого величия. «Туда,» — голос женщины прозвучал странно, будто из другого измерения. Она указала на ржавую боковую дверь, почти скрытую под плетями дикого винограда.

Они ворвались внутрь, захлопнув дверь за собой. Звук удара эхом разнесся по пустому зданию, пробуждая древних духов.

В полумраке зала танцевали пылинки, освещённые призрачным лунным светом, проникающим через паутину трещин в куполе. Женщина судорожно вздохнула, чувствуя, как её человеческая форма начинает мерцать. Контроль ускользал, как песок сквозь пальцы.

— «Селестия, твоя кожа…» — Лукас смотрел на неё с любопытством. Но не успела она ответить, как

громкий удар эхом прокатился по зданию. Тени, словно чернильные пятна, начали просачиваться внутрь. — «Нам нужно найти выход,» — дракониха лихорадочно осматривалась, её взгляд метался по залу, пока не упал на древнюю панель управления, частично скрытую под слоем пыли и

современного оборудования.

Повинуясь какому-то древнему, почти космическому инстинкту, она приблизилась к ней. Как только её пальцы коснулись потускневшей поверхности, замысловатые узоры вспыхнули ярким светом, отзываясь на прикосновение, словно пробуждаясь от тысячелетнего сна.

— «Лукас, смотри,» — прошептала женщина, её голос дрожал от восторга и страха. Руки, как будто в древнем танце, скользили по пульту управления, глаза сияли неземным, звёздным светом.

Конец ознакомительного фрагмента.