Общество сороки. Одна к печали

Зои Сагг, 2020

В элитной закрытой школе Иллюмен Холл случается трагедия – на вечеринке в честь окончания семестра находят тело студентки с загадочной татуировкой сороки на спине. Одри Вагнер – новенькая и старается держаться подальше от этой темной истории, но оказывается втянута в расследование: ее соседка по комнате Айви была близка с убитой девушкой. Все глубже погружаясь в историю леденящего кровь убийства, они выясняют, что за дверью их внешне идеальной школы кроется много секретов. В опасности каждый, кто сможет их раскрыть, ведь убийца не остановится ни перед чем, чтобы сохранить свою личность в тайне. Добро пожаловать в Общество сороки! И будьте осторожны…

10. Айви

Вернувшись в школу, я все еще на взводе после встречи с Тедди. У меня час до начала дежурства, поэтому быстро прыгаю в душ, а затем спускаюсь вниз, в подвал здания, где расположены классы для занятий музыкой.

Музыка — еще одно спасение и бремя. Во что бы я ни вкладывала свою энергию, я должна быть лучшей в этом. В прошлом году у меня прошло несколько сеансов с психотерапевтом, она беспокоилась о том, что я выгораю. Но миллион миль в час — моя скорость по умолчанию. Не нужно иметь степень в психологии, чтобы понять это.

Я всегда знала, что если хочу чего-то добиться в жизни, то должна сделать это сама. Музыка дала мне путь к этому: в конце концов, это причина, по которой я получила полную стипендию в Иллюмен Холле. Мои родители не могли ничем помочь.

После того как папа ушел, мама записала меня на все внеклассные занятия, и, честно говоря, за эти годы я попробовала свои силы со всеми музыкальными инструментами. Полагаю, вкладывать деньги, которых у нее никогда не было, в мое будущее стало маминым способом реабилитироваться и дать мне такую жизнь, которую, как ей казалось, она не смогла обеспечить себе. Она работала на трех работах, чтобы платить за мои бесконечные занятия, и постоянно напоминала мне, что ничто ценное не дается легко.

Хотя барабаны и саксофон не продвинулись дальше четвертого или пятого занятия и начали поступать жалобы от соседей, вскоре стало ясно, что пианино — мое призвание, на нем я и остановилась.

В подвале Иллюмен Холла есть несколько репетиционных залов, но в моем любимом стоит рояль Фазиоли. Это удивительный, отполированный до блеска инструмент, на его поверхности нет ни единого пятнышка. Кто бы ни пожертвовал этот рояль школе, он наверняка был богачом. Самыми кончиками пальцев я поднимаю тяжелую крышку, которая закрывает клавиши. Вытягиваю руки. Суставы трещат, когда я их разминаю.

Моим пальцам достаточно мгновения, чтобы приноровиться к тугим клавишам, занять нужную позицию. А потом руки летают над слоновой костью, разогреваясь арпеджио, которым гордилась бы моя наставница, мисс Чигуэлл.

Сейчас я готовлюсь к экзамену восьмого класса, который сдам через пару месяцев. Первая пьеса — Presto alla Tedesca Бетховена. Я чувствую, что поняла ее практически полностью, но ближе к концу есть один фрагмент, над которым мои руки каждый раз замирают, и это начинает меня раздражать. Когда я приближаюсь к той части, с которой воюю, на моем телефоне срабатывает таймер: тот, который означает, что я должна быть в классе через пятнадцать минут, и я ругаю себя за то, что не понимала, как долго уже просидела за роялем.

Осторожно закрываю крышку и встаю, собираясь с мыслями. Затем кладу на крышку ладонь. Когда поднимаю ее, отпечаток моей руки какое-то время виден на мерцающей черной поверхности, прежде чем снова раствориться во тьме.

Конец ознакомительного фрагмента.