Байки Тридевятого царства. Как Василиса Премудрая с Бабой-ягой царство спасали да блинный теремок открывали

Зорислав Ярцев, 2022

Крепко стоит Тридевятое царство. На твердыне великой – Алатырь-камне. Стражу богатыри славные несут. Царь Берендей на дочь свою, Василису Премудрую, с гордостью глядит. Баба-яга чутким носом колдовство враждебное вынюхивает. Люд честной живёт поживает да добра наживает. Всё вроде и славно. Но что-то вкривь в царстве-государстве потекло в последнее время. То старший по харчевням Яге палки в колёса вставляет. То Народ заветы старые забывать начал. То вот мерещатся Василисе что-то стало, аж до жути. Заходится в своём замке надсадным смехом Кощей, на эдакую глупость людскую глядя да сплёвывая себе под ноги. Сумеет ли Василиса разгадать «не» разрешимую загадку? Воплотит ли в жизнь Баба-яга свою мечту о блинном теремке? Что творится с Алатырь-камнем? Успеют ли друзья верные вовремя? И что на самом деле происходит прямо под носом царя-батюшки?

Глава 2. В гостях у Бабы-яги

Полёт до избушки Бабы-яги закончился быстро. Василиса даже чуточку пожалела, что ступа у бабушки такая быстрая. Всего пару минуточек-то и прошло. А уже, глянь, вокруг ёлки до облаков, полянка чистая, и на полянке той избушка на курьих ножках. Старенькая уже. Но Баба-яга наотрез отказывается её менять по программе реновации на хоромы каменные в благоустроенном городе. Да Василиса и сама бы отказалась. Это с виду избушка потемнела, да местами мхом обросла. А внутри — диво дивное. Раз в десять больше, чем снаружи. Тёплые полы, деревянные стеклопакеты с подогревом, два санузла, три спальни, гостиная, рабочий кабинет, кухня с печкой да приборами разными, спортзал, баня и кладовая. На чердаке гараж для ступ всяких: грузовых, пассажирских али скоростных. На все случаи транспорт имеется. Терем батюшкин, конечно, побольше будет. Но бабушке ведь и такой избушки хватает.

Провела Баба-яга Василису на кухню. Принялась туда-сюда бегать, чтобы гостью вкусненьким угостить. В аппарате специальном, заморском, как раз тесто для блинов поспело. Но выпекать всё же Яга в русской печке любила. Дунет на поленья берёзовые, загодя уложенные. Руками по печке хлопнет. Огонь внутри жаром запышет. Вот уже всё и готово! Быстрей всяких грилей печка у Бабы-яги работала. На зависть даже царской поварне.

Сунет бабка нос в печку, жар понюхает, кивнёт довольно да за работу принимается. Руки, даром что костлявые, а так и порхают. Плеснёт тесто на сковороду чугунную, на под горячий поставит, минута-другая, и блинчик готов. Пока следующий жарится, Яга сноровисто начинку на первый блин выложит, завернёт аккуратно, рядышком с другим чуток подогреет, чтоб вкуснее было, да на стол подаст. Василиса тоже по кухне помогала. Начинку смешивала и бабушке подавала.

Старенькие ходики на стенке едва полчаса показали, а на столе у Бабы-яги уже пир горой. Блины с бужениной да хреном, с рыбкой солёной, с ветчинкой, картошечкой да огурчиками. На сладкое блинчики с малинкой душистой, мёдом тягучим, клубникой сахарной. Да запить всё это кваском свежим, сбитнем горяченьким иль чайком, родным али заморским. У Яги всякого добра вдоволь имелось.

Василиса лопнула бы даже от четвертинки всех приготовленных вкусностей. Но бабушка и сама покушать любит. Так что вместе они живо управились.

— Уф! — тяжело выдохнула наевшаяся Василиса. — Вкусные же у вас блины, бабушка Яга.

— Ага! — довольно кивнула польщённая бабка.

Девочка вытерла губы салфеткой и добавила:

— Надо вам свою блинную открывать. А то по трактам одни заморские булки с котлетами продают. А потом за снадобьями к лекарям очереди в версту длиной стоят.

— Ох, Василисушка, да хотела я, — пригорюнилась Баба-яга, подперев голову рукой. — Да вишь, какая загогулина выходит… Отписки мне главнюк по харчевням местным всё время пишет. Да срамные такие, аж стыдно становится за царство родное.

— А расскажите-ка подробнее, бабушка Яга, — встрепенулась на это Василиса. — Что это за срамные отписки такие?

— Да долю этот главнюк с харчевен заморских имеет, — грохнула в сердцах кулаком по столу Яга. — Енти, как его?… Ахции! Во!

Бабкин костлявый палец уставился в потолок, от чего одинокая муха, сидевшая на белёных досках, покраснела и скрылась за печкой. Яга проследила за мухой внимательным взглядом, хмыкнула, но опомнилась и вернулась к разговору.

— И теперь этот злыдень всякие прошения о новых харчевнях назад поворачивает. Чтоб у него повылазило! А в отписках пишет, мол — так и так, харчевен хватает, люд доволен, кормят там вкусно и, вишь, точка. Жабу ему в кисель! Вкусно! Да он сам-то хоть это пробовал?! — разбушевалась старушка, но вдруг резко успокоилась и деловито спросила Василису: — Ты сама вот пробовала?

— Пробовала, бабушка Яга, — честно ответила Василиса.

— И как? — вкрадчиво поинтересовалась бабка.

Глаза её пристально изучали девочку. Но Василиса лишь улыбнулась и совершенно искренне заверила:

— Ваши блины гораздо вкуснее.

— То-то! — вздёрнула нос довольная Баба-яга. — А я ж и ещё лучше могу. Мне только мой блинный теремок открыть дайте.

— Но ведь у нас в Тридевятом царстве действует программа поддержки отечественного производителя, — нахмурилась Василиса, припоминая указы да уложения царские.

— Есть-то она есть, да про чужую честь! — фыркнула Яга. — Батюшка твой в тереме сидит и указы оттуда шлёт. А главнюк тот на другом конце столицы. И царю хвалебные отписки пишет, мол, всё в царстве-государстве преотлично: куры колосятся, коровы несутся, пшеничка доится, а отечественный делец сыт и доволен на печи.

Ещё больше нахмурилась на это Василиса. Странным ей такое показалось. Но она и сама уже начала что-то эдакое замечать. Словно кто-то воду мутит в Тридевятом царстве.

— А вы, бабушка Яга, говорили ему об указе царском? — осторожно спросила девочка.

— А-то ж! — гордо выпрямилась бабка. — Я, чай, грамотная да образованная. Указы читать умею.

— И что он? — заинтересовалась Василиса.

— А он тогда меня по-другому душить, кровопивец, начал! — вновь разбушевалась Яга. — Бумажки ему, вишь, всякие подавай! Да хитрые такие… То проект теремка унитаз…, — старушка запнулась, затем быстро зашарила в карманах, вытащила помятый листок, сунула в него нос и протараторила: — санитарные нормы нарушает. Вот! Это мой-то проект санитарные нормы нарушает?! Да на нём мох стерильный. Он, эту, эхолохию поддерживает! А брёвнышки все один к одному, морёные. В них волшба так и дышит. А он мне запрет на волшбу, мол, ГОСТ нарушает! Это моя-то волшба ГОСТ нарушает?! Да это он мои права нарушает!

Баба-яга снова внезапно успокоилась и вкрадчиво спросила Василису:

— А на днях он знаешь чегой удумал, охальник?

— Что? — в конец разволновалась девочка.

Яга демонстративно вытащила из очередного кармана ещё один листок и голосом казённого служащего зачитала:

— Санитарная карточка у вас, гражданка Яга, просрочена 202 года и 3 месяца назад. Извольте пройти новую комиссию, расположенную в Змей-граде, и получить бумагу современного образца.

Баба-яга сунула Василисе злосчастную бумажку и выжидательно уставилась на девочку. Та внимательно изучила гербовую печать, подпись, завитушки всякие и многозначительно кивнула:

— Да, бабушка Яга. Карточку вам придётся обновить. Но это и в столице сделать можно. Тут вам соврали.

Старушка самодовольно хмыкнула.

— Вижу я, что кто-то, и впрямь, ваш блинный теремок серьёзным конкурентом себе считает, — продолжила Василиса. — Палки вам в колёса вставляет. Сильно вас на рынке видеть не хочет.

Конец ознакомительного фрагмента.