Без лишних слов

Иван Владимирович Малейкин

Действе романа разворачивается в Москве. События книги подробно описывают несколько месяцев из жизни автомойщика по имени Александр. Он обычный двадцатилетний парень со своей историей трудного детства. Однажды он влюбляется в красивую молодую девушку и это взаимно. Единственная проблема лишь в том, что она уже замужем. Но разве это может быть серьезной проблемой для тех, кто действительно любит? На что способна настоящая любовь? Любовь без лишних слов? Ответ Вы найдете на страницах романа!

Глава №2

Наконец-то у нас на работе появился свободный денек. Горелый решил дать нам выходной и поставил вместо нас новых ребят, чтобы на практике подтянуть их навыки в нашем нелегком и мокром ремесле. Погода нас не подвела, хоть все выходные и шли дожди, но ко вторнику на небе уже сияло солнце, и лишь иногда дул холодный апрельский ветер. В свой внеплановый выходной мы с Сашкой решили сходить поиграть в центре. Мы уже давно никуда не ходили вместе из-за плотного графика на работе, поэтому этой возможностью мы решили воспользоваться сполна. С утра пораньше я встретился с Сашкой на станции «Краснопресненская», хоть сделать это было как всегда сложно. Ох уж эти столичные столпотворения в недрах земли! Кто-то спешит на работу, кто-то уезжает из города, а кто-то наоборот, только что приехал. Кольцевая линия метро это своя особенная атмосфера. Мы решили встретиться именно здесь, так как я уже давно планировал показать Сашке гитару, о которой я так мечтал и столько рассказывал. Пройдя по улице Баррикадной мимо одной из высоток прямо до Садово-Кудринской, мы оказались около витрины музыкального магазина.

— Ну, как тебе? — с улыбкой на лице я спросил Сашку, кивая головой в сторону новой блестящей легендарной гитары «Gibson J-200».

В ответ Сашка лишь пожал плечами.

— Ты что? На точно такой же сам король рок-н-ролла играл! Старина Элвис Пресли! — эмоционально выкрикнул я, а затем, кривляясь, начал дергать руками и пританцовывать, имитируя знаменитые движения кумира миллионов.

Сашка вытащил блокнот: «Поэтому она стоит как машина?»

— Ничего-то ты не понимаешь! — махнул я на него рукой — ладно, пошли! Кстати он был блондином как ты, а волосы лишь красил в черный цвет!

Сашка удивленно посмотрел на меня.

— Да, да, где-то в журнале читал — объяснил я — а мне даже краситься не нужно и так чернявый, поэтому есть все шансы на успех!

Шаг за шагом мы неспешно двигались по Новинскому бульвару в район Арбата. Проходя мимо одного из зданий, Сашка толкнул меня в плечо и взглядом показал на огромную толпу людей, которая тянулась по всей улице.

— Это посольство Соединенных штатов Америки — улыбнулся я.

Сашка покачал головой.

— Все хотят уехать, так что мы с тобой скоро вдвоем останемся, и даже играть некому будет! — шутливо пояснил я.

Несколько секунд мы посмотрели друг на друга, а потом весело рассмеялись.

Вскоре мы оказались на нашем привычном месте. Старый Арбат. Как всегда даже яблоку негде упасть! Вдоль улицы тянутся художники, которые за считанные минуты и за считанные деньги перенесут вашу не всегда приятную физиономию на холст. За ними находятся многочисленные кафе, магазины, сувенирные лавки, в которых найдется все: матрешки, деревянные яйца, бокалы, тарелки и ложки, все расписанное под хохлому. Любой турист считает долгом приобрести товар подобного рода, поэтому ажиотаж тут просто бешеный. Среди людей все чаще попадаются аниматоры в забавных костюмах. На улице мороз или жара, а им все нипочем, спрятались в меховых шубах и веселят народ. Неподалеку, в тени, которую отбрасывает одна из крыш домов, уютно разместился очередной бродяга с протянутой рукой. Да не один, а в сопровождении четырех лапового друга. Собака такая же бездомная, мятая, грязная, как и ее хозяин. Чуть дальше пошли музыканты. Кто во что горазд! Один вон рэп читает, другой на скрипке играет, девушка вообще, флейту осваивает. Между ними вперед и назад кружит живая реклама. Усталые люди, которые вынуждены носить на себе с двух сторон рекламные вывески с предложениями не всегда пристойного характера. В основном за такую неблагодарную работу берутся либо приезжие, либо студенты. Профессия, конечно не фонтан, но деньги неплохие, а в Москве каждая копейка на счету.

На месте, где мы обычно играем, недалеко от байкерского бара, народу уже много собралось. Некоторые знают, что мы там выступаем время от времени, поэтому специально приходят нас послушать. Несмотря на то, что Сашка ни пел, ни играл, он без сомнения был частью нашего тандема, частью группы, ведь один я вряд ли бы долго продолжал эти походы сюда. Сашка, он был, чем-то вроде музы, знаю, звучит нелепо. Вот он сидит, сказать же ничего не может, а на меня в это время прямо озарение какое-то находит, и вот новая песня готова. Что тут самое интересное — так это слова в песне, они очень красивые и складные выходят, я в жизни так не разговариваю, а в песне есть, как будто просто рука моя писала, а мысли, конечно, его. В этот раз все сразу оживились, когда в толпе людей показалось два знакомых силуэта.

— Какие люди в Голливуде! — расплылся в улыбке наш старый приятель.

— Наконец-то! А мы уж думали, что вы больше не придете! Завязали с музыкой! — шутливо заметил другой.

— Где пропадали, что-то случилось? — поинтересовалась продавщица хендмэйда из соседней палатки.

Мне тут же пришлось всех успокоить и сообщить, что мы в порядке и что наше отсутствие было связано лишь с работой. Я занял свое привычное место, а Сашка рядом на лавке с блокнотом в руках. Когда он не читал очередную книгу, то делал какие-то записи в блокноте, но никогда и никому их не показывал. Сашка просто сидел, наблюдал за зрителями и прохожими, что-то записывал, делал какие-то пометки и зарисовки.

Достав из старого футляра не менее старую гитару, я начал ее настраивать. Когда все было готово, пальцы соскользнули вниз по крепко натянутым струнам и, взяв первый аккорд, я начал играть. Сначала я просто играл, а когда людей собралось больше, то начал и петь. Когда я пел с гитарой в руках, я был уже не я, моя сущность сливалась воедино с музыкой. И становясь чем-то большим, чем-то невесомым, я улетал все выше и выше прямо к небу. Очень люблю музыку, что и говорить! Часы пролетели незаметно, жаль, что на работе все было в точности да наоборот. Когда мы закончили наш небольшой концерт, был уже вечер. На улице начинало темнеть, московский смог постепенно таял, а воздух становился таким свежим, весенним, как я и люблю. В этот раз нам с Сашкой даже и заработать немного удалось. Приятные моменты. Мы поделили мелочь на двоих и почти уже ушли, но заметили, что в нескольких шагах от нас стоят две девчонки и шепчутся. Я подумал, что они кого-то здесь ждут, и не обратил на них особого внимания. Я закинул на плечо гитару, и мы с Сашкой развернулись и пошли по Арбату.

— У вас есть свободная минуточка? — одна из девчонок крикнула нам вслед.

Мы оглянулись. Это кричала светленькая девчонка с каким-то забавным зверьком на белой футболке, синих джинсах и белых кроссовках. Вторая темненькая в красной клетчатой рубашке, черных узких штанах и красных кедах «All Stars» молчала и лишь застенчиво улыбалась.

— Конечно, есть, всегда есть! А тем более для таких красивых девчонок, как вы! — тут же ответил я.

Сашка засмеялся и дал мне подзатыльник, девчонки тоже засмеялись. Прекрасное начало вечера. Вместе мы направились к концу Арбата, а затем перешли через подземный переход на Смоленскую улицу. По дороге мы стали знакомиться и общаться. Самое интересное было в том, что наши спутницы уже давно за нами наблюдали, и это был далеко не первый раз, когда они приходили на наше выступление, но именно сегодня они отважились на знакомство. Светленькую девушку звали Ксюша, а темненькую Алена, они учились на втором курсе в Московском архитектурном институте, и обе были из Самары. Именно в тот момент я понял, что самые красивые девушки действительно рождаются в этом славном городе на Волге. Ксюша и Алена снимали квартиру на Воробьевых горах, и мы с Сашкой охотно согласились проводить их до дома.

С нами приключилась забавная история, когда мы романтично прогуливались по Ростовской набережной. В то время когда девчонки живо рассказывали что-то о своей учебе, за нашими спинами раздался странный скрип колес. Мы и оглянуться не успели, как в нашу сторону уже устремился сильный напор воды. Мы с Сашкой, как подобает истинным джентльменам, быстро закрыли девушек собой и тем самым спасли их от промокания, зато наши спины стали насквозь мокрыми.

— Это надо же дороги мыть, когда по ним люди ходят! Дурдом какой-то! — возмущенно крикнула Ксюша вслед уезжающей поливомоечной машины.

Алена же в свою очередь с благодарственной улыбкой обняла меня. Мы все весело посмеялись от души и продолжили путь. Сначала девчонки разговаривали только со мной, но потом Ксюша обратилась и к Сашке, сказав, что у него необычной красоты глаза. На что она явно ждала взаимный комплимент, но он не последовал, она удивленно посмотрела на меня. Сашка же, немного помедлив, достал блокнот и написал ей: «Спасибо». Я объяснил девчонкам, что Сашка не говорит, а только пишет, на что сразу же посыпалась гора вопросов, и я в общих чертах все рассказал.

Время шло, при свете фонарей мы минули Саввинскую набережную, а затем Новодевичью и, оказавшись в парке Лужники, присели на лавку. Ксения, Алена, я и Сашка. Именно в такой последовательности расположились мы, чтобы перевести дух от затянувшейся прогулки. Мимо нас пролетали на роликах, скейтбордах, велосипедах молодые парни и девушки, счастливые пенсионеры и даже целые семьи, а мы, почти не чувствуя ног, смотрели лишь перед собой через перила. Москва-река в ночное время становится совершенно другой. Тысячи звезд отражаются в водной глади и переливаются в свете молодой луны. Часто, то влево, то вправо проплывают небольшие корабли с громко играющей музыкой и веселыми криками. Все они доверху набиты любопытными туристами, которые чуть ли не за перила вылезают ради очередного снимка, и в темноте ночи сверкают десятки вспышек фотоаппаратов. Потрясающее зрелище.

Отдохнув несколько минут, мы продолжили нашу чудесную прогулку. Я все так же болтал с Аленой, а Сашка с Ксюшей, но у них на разговор это мало походило, они просто шли и молчали. Я думаю, даже если бы Сашка мог говорить, то в этой ситуации он предпочел бы молчать. Явно его мысли были не о Ксюше, а о той, которая так внезапно появилась в его жизни и так же внезапно из нее ушла. Но все это я заметил лишь позже, так как всю дорогу был занят Аленой, ведь мое сердце билось чаще рядом с ней. Дойдя до станции метро Воробьевы горы в конце Лужнецкой набережной, мы остановились.

— Теперь на метро? — спросила у нас Ксюша.

— А я не хочу! — ответила ее подруга.

Все мы удивленно посмотрели на Алену. Что я, что Сашка, что Ксюша, все мы порядком утомились за этот долгий вечер, поэтому у нас даже и мысли не возникало, чтобы пройти остаток дороги пешком.

— Погода замечательная! Клево болтаем! И осталось совсем немного, ну пойдемте? — вопросила Алена.

— Уже темно, а нам через лес идти. Мне, например, страшно! — возразила Ксюша.

Понять испуганную девушку было можно, ведь путь на вершину Воробьевых гор лежал через парк, который в темное время суток превращался в таинственный и дремучий лес, в котором с легкостью можно было заблудиться. В позиции, которую заняла Ксюша, был еще и тот факт, что общение у нее с Сашкой не сложилось, и ей было неинтересно наблюдать за тем, как мило я болтаю с ее подругой. Мы с Сашкой немного отошли, чтобы оставить девчонок наедине, и дать время им поговорить с глазу на глаз. Это сработало, и в итоге Ксюша поддалась на уговоры Алены, и мы, смело пройдя через мост, окунулись в непроглядную темноту деревьев.

— А почему ты в метро не любишь ездить? — поинтересовался я у Алены.

— Там люди грустные — ответила она.

— Обычные вроде люди — не понимал я.

— А ты посмотри внимательнее: глаза грустные, без улыбок, уставшие и все время куда-то спешат — объяснила Алена.

— А чего им радоваться-то? В метро же едут, а не в личном автомобиле! — усмехнулся я.

— Ты думаешь в машинах люди счастливее? — вопросительно посмотрела на меня Алена.

В ответ я пожал плечами.

— Да и в машинах грустные люди, стоят себе в пробках и грустят — вздохнула девушка — в Москве мало счастливых людей. Единственные счастливые в этом городе, это те, кто нашли своего человека. В этот момент Алена как бы невзначай взяла мою руку своей маленькой холодной ручкой.

Внезапно мне захотелось, чтобы, когда я шел по улице, все люди оборачивались на меня, и нет, не потому, что на мне была бы дорогая одежда или потому что я хорошо выглядел бы, нет, а потому что рядом со мной шла бы она, и мы были счастливы. Наверное, в тот вечер я первый раз в жизни влюбился.

Позади нас дела были менее радужные. Ксюша ворчала и отмахивалась веточкой от комаров, которые кусали из всех нас исключительно ее одну, а Сашка просто шел рядом и думал о своем. Я даже не уверен, что в тот момент он был с нами, скорее всего он был где-то там, далеко в своих мыслях. Закончив свое триумфальное восхождение на один из семи холмов Москвы, мы остановились у перил и устремили свой взор на прекрасную панораму, которая открывалась нам. Тысячи разноцветных огней города где-то там вдалеке излучали манящий и таинственный свет. И ведь один из этих огней мог быть горящей лампочкой в окне Вики. Поймав эту мысль, Сашка несколько отошел от нас и начал всматриваться в горизонт. Я же, находясь в компании двух красивых девушек, не знал, куда мне смотреть? Любоваться ли мне волшебным видом с Воробьевых гор? Переглядываться ли с так мило улыбающейся Аленой? Или быть может наблюдать за шоу, которые устроили за нашими спинами мотоциклисты?

— Он без рук едет! Без рук! Он же сумасшедший! — закрыв лицо руками, восхищенно вопила Алена.

— Все мы сумасшедшие, просто в разной степени! Не волнуйся за них! Они профессионалы! — начал успокаивать ее я.

— Ведь это опасно! — удивленно произнесла Ксюша — точно с ума сошел!

— Каждый сам выбирает, как ему сходить с ума — ответил я — по крайне мере они счастливы, а разве есть что-то важнее?

Несколько человек разрезали ночную тишину ревом моторов, попутно выполняя фантастические трюки, от которых действительно замирало сердце. Когда же мы собрались уходить, я позвал Сашку, который все еще стоял, облокотившись на перила, и вглядывался в огни остывающего мегаполиса.

— Что? Увидел что-нибудь? — весело поинтересовался я, когда Сашка снова оказался с нами.

В ответ он улыбнулся, но через секунду его улыбка опять пропала, и он задумался о своем.

— Почему сюда не поступили? — спросил я у наших спутниц, когда мы проходили через университетскую площадь.

— В МГУ? — Алена засмеялась.

— Вон здание, какое красивое. Лучший университет страны! Как — никак! — я поднял голову на золотой шпиль со звездой, который возвышался над нами на расстоянии двести сорока метров.

— У нас столько денег нет — фыркнула Ксюша и, прибавив шаг, оставила нас позади.

— И столько мозгов — пошутила Алена.

Миновав все корпусы Московского Государственного Университета, мы свернули на проспект Ломоносова. Ксюша шла впереди всех, а Сашка позади всех, так что всю оставшуюся дорогу до дома, где жили девчонки, я был наедине с Аленой. За это время мы прекрасно поболтали и даже не заметили, как добрались до места. Угловой дом из коричневого кирпича на перекрестке проспектов Ломоносова и Вернадского. Пятый этаж семиэтажного дома. Именно тут и жили самарские красавицы. Возле подъезда мы стали прощаться. Мы обменялись номерами телефонов, и Алена даже поцеловала меня в щечку.

— До свидания — сухо произнесла Ксения, и они вместе вошли в подъезд.

Мы с Сашкой развернулись и отправились обратно в сторону метро, где около входа на станцию «Университет» обратили внимание на индейца, играющего на флейте возле дверей. Играл он конечно мастерски, да и людей вокруг него было полно, да и костюм был красивый, вот только сам он чем-то смахивал на молдаванина. Москва, никому нельзя верить, даже собственным глазам. Мы улыбчиво переглянулись с молдаванским индейцем и спустились по эскалатору, где я рассказал Сашке, что мне очень понравилась Алена, на что он только написал: «Я рад за тебя». По его глазам можно было понять, что его что-то гложет внутри, и я даже знал что, а точнее кто.

— Знаешь, Вика не приезжала уже неделю. Она больше не появится, тебе следует забыть ее — сказал я, когда мы сели в вагон.

Он молчал.

— Все это глупо и смешно! Ты живешь жизнью, в которой она есть, но ее в ней нет. Значит, ты и не живешь! Саша? Очнись! — не выдержав, крикнул я.

Сашка быстро достал блокнот и написал: «Приедет, обязательно приедет, вот увидишь». Больше я ничего говорить ему не стал, а вскоре он пожал мне руку и вышел на станции «Парк Культуры». Я же на следующей остановке пересел на синюю ветку и уже через сорок минут вышел за МКАДом в районе Митино.

По дороге от метро Волоколамская я заскочил в магазин и купил продукты на все деньги, что мы выручили игрой на гитаре, а затем поднялся в семнадцатиэтажный дом. Низкая арендная плата в месяц качнула весы в сторону этой квартиры, когда я искал жилье, еще находясь в Перми. После приезда, сразу с Ярославского вокзала, я направился точно по адресу, где меня встретила хозяйка квартиры по имени Людмила и очень удивилась моей прическе. Так же она не одобрила музыкальный инструмент у меня в руках и сразу предупредила, чтобы я на нем не играл на территории квартиры. Через минуту после знакомства, в дверном проеме появился энергичный седоватый мужчина невысокого роста с раскосыми глазами и небольшими усами, ее муж по имени Павел. Им обоим было около шестидесяти лет, поэтому впоследствии я называл их тетя Люда и дядя Паша, соответственно. Он сразу помог мне занести сумки в квартиру и показал мою комнату. Их дети уже давно выросли, и они жили совершенно одни, поэтому были очень рады, что теперь молодой студент из Перми, каким представился им я, будет их соседом. К сожалению, столь позитивное сожительство продлилось весьма недолго. В квартире царила тотальная диктатура. Я даже свободного шага ступить не мог. Купив свои тарелки, вилки, ложки и кастрюли я хранил их в своей комнате и выносил лишь для того, чтобы что-нибудь себе приготовить. Место в холодильнике, которое они выделили для моих продуктов, едва хватало, чтобы убрать туда тарелку с едой. Тетя Люда и дядя Паша, будучи пенсионерами, целыми днями сидели дома, а уходили на прогулки лишь только тогда, когда я был на работе. Не знаю, с чем была связана столь обостренная бдительность, но они даже завтракать мне одному не позволяли. Тетя Люда и дядя Паша смотрели разные передачи в одно и то же время, пользуясь телевизором на кухне и телевизором в их комнате. Поэтому всякий раз, когда я рано возвращался с работы или у меня был выходной, то оказывался меж двух огней. Слева от моей комнаты шло вечернее развлекательное шоу, а справа русский детектив. Позже я стал приходить в квартиру только спать и старался избегать всякого контакта со столь своеобразными соседями. Но даже ночью я не был один, так как храп из соседней комнаты бесцеремонно просачивался сквозь картонные стены.

Если быть честным, то это были не единственные трудности по приезду в столицу. Самой большой проблемой оказалось найти работу. Первым делом мне пришлось сбрить свой ирокез и привести себя в респектабельный вид, потом взять папку, где лежал мой аттестат о среднем образовании, паспорт и несколько грамот, полученных в школе и отправиться по собеседованиям. Опыт работы? Прописка? Временная регистрация? Сколько живете в Москве? Личный автомобиль? Знание города? Воинская служба? Наличие водительских прав? И многие другие вопросы ставили жирную точку на моих многочисленных попытках устроиться хоть куда-нибудь на первое время. Когда же я совсем отчаялся и уже стал собирать сумки, фортуна наконец-то склонилась и надо мной. Прогуливаясь по центру Москвы, я увидел объявление: «Требуются мойщики». Я завернул за угол и зашел на автомойку. Я и предположить не мог, чем все это закончится. Единственное, что я понял из всей этой суматохи, это то, что все отказы на собеседованиях как будто бы вели меня именно в это место. Как будто бы я ничего и не мог изменить в этом. Словно поезд, я просто катился по рельсам, минуя все остановки, чтобы, в конечном счете, мои колеса замерли именно на этой автомойке.