Амбиверт

Иван Ефременко, 2021

…Жизнь может закончиться до того, как ты умрёшь, это случается, когда умирает тот, кто для тебя вся жизнь». Молодой ученый не покладая рук работает над созданием аппарата, с помощью которого надеется спасти смертельно больную дочь. Несмотря на откровенные насмешки бывшей жены и не лучшие отношения с начальством, он готов идти до конца. Однако выясняется, что в гениальном изобретении заинтересовано не только человечество, но и потусторонние существа, уже не одно столетие населяющие нашу планету. Удастся ли герою задуманное или он и его близкие останутся лишь пешками в жестокой игре высших сил?

Глава 1

Вечернее солнце было еще далеко от заката, последние летние деньки подходили к концу, легкий ветерок теребил его недлинные волосы, которые вились на голове в густые кудри. Он, высокий, статный парень с круглым лицом, сидел, смотря, как на детской площадке играют дети. С глубокой грустью в глазах и улыбкой на лице он тщательно наблюдал за этим процессом, словно хотел там увидеть ответ на все свои вопросы к жизни. Возможно, он вспоминал себя и свое детство, а вполне возможно, представлял детство каждого из детей в своем поле зрения, у кого какие игрушки, чья семья богаче, кто лучше всех одет. На самом деле он ни о чем не думал, просто наслаждался моментом, который должен был вот-вот закончиться.

— Здравствуй, Миша, — сказала подошедшая со стороны спины к сидящему на лавочке мужчине женщина.

Это была высокая стройная брюнетка с длинными волосами в строгом костюме и туфлях на высоком каблуке. При виде такой самооценка мужчин, как правило, падает очень низко, а те, у кого хватает сил и мужества покорить красавицу, становятся навсегда повелителями сердца этой богини.

— Елена, — произнес он, повернувшись, — ты уже, так быстро время прошло, — и встал, слегка поправляя брюки.

— Я за Алиной, у тебя время кончилось, — с легким раздражением ответила Елена.

— Да, да, конечно, я понимаю, — опустив голову, согласился Михаил.

— Алина! — крикнула женщина. — Иди сюда, мы уезжаем.

Девочка с длинными русыми волосами в ярком разноцветном платье подошла к матери, слегка прихрамывая на левую ногу, и встала рядом.

— Прощайся с папой, мы уезжаем.

— Пока, папочка, — нежно сказала девочка и обняла его.

— Алина, пошли, — грубо скомандовала Елена и начала удаляться в сторону дороги.

— Иди, моя бусинка, моя любовь к тебе бесконечна, — поцеловал он ее в маленькую детскую головку, — иди, мама ждет, скоро увидимся, — помахал вслед Михаил.

— В следующий четверг в десять утра, и не опаздывай, — садясь в машину, напомнила Елена.

— Я не опоздаю, — сказал Миша, не опуская руку, — я никогда не опаздываю к своей девочке.

Смотря вслед уезжающему автомобилю, он постоял еще немного и направился в сторону своего дома. Парк, в котором так любила играть его дочь, располагался неподалеку от него. Небольшой, но очень ухоженный, он был не очень популярен в это время года. В нем было мало детей, а все, кто находился там, уже привыкли к особенностям девочки в розовом платье.

Было воскресенье, а это значило, что сегодня выходной, а завтра снова за работу, пахать за копейки и радоваться тому, что дожил до следующего месяца.

Придя домой, Михаил как обычно поставил греться чайник, включил телевизор, разделся и сел на диван слушать новости.

— Сегодня возле администрации города было совершено покушение на главу научной исследовательской лаборатории, где разрабатывается сыворотка… — не успел договорить диктор, как Михаил выключил телевизор и прошел на кухню, чтобы заварить чай.

— Опять кого-то убить хотят, не понимаю, что с этим миром не так, — бубнил он себе под нос, — мы и так все умрем, зачем кого-то убивать, сам умрет, а ты сядь и подожди.

У Миши зазвонил телефон, неторопливо он подошел к нему, взял в руки и на какое-то время замер.

— Кончились мои выходные, — с грустью в глазах вздохнул он и ответил: — Да? Я слушаю.

— Михаил Геннадьевич, вас срочно вызывают в лабораторию, — торопливым и взволнованным голосом произнесли в трубке.

— Что случилось на этот раз? — равнодушно спросил он.

— На нашего главу напали сегодня, мне велено всех собрать в лаборатории, — твердил все тот же взволнованный голос.

— А, из-за этого, я слышал, хорошо, сейчас буду, — сказал Михаил и положил трубку. — Не судьба мне чай сегодня попить, — поставил он кружку с еще горячим чаем на стол в гостиной и пошел собираться на работу.

По приходе в лабораторию он наблюдал всеобщую суету, которую как будто специально кто-то наводил и усиливал, подливая масла в огонь для массового беспокойства.

— Михаил Геннадьевич, вы пришли, вас ждут в зале заседаний, данные ваших исследований уже на столе, — быстро сообщил тот голос, который разговаривал по телефону. Он принадлежал молодому секретарю начальника лаборатории.

— Спасибо большое, — торопливо бросил Миша и постарался побыстрее проскочить мимо суматохи, чтобы не стать частью этого тотального волнения.

Поднявшись в зал, он увидел перешептывающихся между собой начальников отделов и лабораторий других направлений, которые явно были чем-то озабочены и уже поглощены всеобщим беспокойством.

— Миша, Миша, ты слышал, сегодня этого старого придурка чуть не грохнули? — улыбаясь, сказал сотрудник лаборатории по имени Семен, работающий вместе с Михаилом.

— Да, я слышал, конечно, только не пойму, ты чего так рад этому? — удивленно спросил тот.

— Да побыстрей бы он сдох и пришел новый начальник, может, более лояльный будет, — громко и со злостью произнес Сема.

— Я, как вы выразились, Семен Анатольевич, сдыхать пока не собираюсь, а вот за вас я не был бы так уверен, если бы я хотел умереть, я бы умер, а сейчас у меня такого желания нет. Если у вас есть желание, могу вам с этим помочь, — сказал глава лаборатории мистер Моррис, пройдя до своего места, прихрамывая на левую ногу и опираясь на старую трость с рукоятью в виде головы волка и основанием в виде копыта.

Это был человек худощавого телосложения и среднего роста. С округлым лицом, с большими черными глазами и кустистыми бровями. Густые, черные как смоль короткие волосы покрывали его голову. Темный цвет кожи, ровно как и его фамилия, говорили о том, что этот мужчина явно не из тех мест, откуда была большая часть работников лаборатории.

В зале воцарилась тишина, начальник осмотрел всех своим взором, заострив внимание на Семене, который, опустив глаза, сидел смиренно, стараясь даже не дышать лишний раз после такого конфуза.

— Господи, испанский стыд, — произнес, покачав головой, Миша.

— Вы знаете, для чего я вас сейчас собрал здесь. Сегодня на меня было совершено покушение… снова… уже десятый раз за этот год, а что это значит? Это значит, что кому-то не нравится то, чем мы здесь занимаемся, и он всеми усилиями пытается нам помешать. Исходя из вышесказанного, я закрываю лабораторию на карантин, вход и выход закрыты до конца ваших исследований. Пока все проекты не будут сданы и отчеты предоставлены мне лично, никто отсюда не выйдет, особенно это касается отдела, который занимается разработкой вакцины, на вас лежит большая ответственность. Эти долбаные антипрививочники сделают все, чтобы вы не закончили работу. Если пострадает хоть один человек из вас или вашей семьи, это будет расцениваться как преступление против государства и наказываться по всей строгости закона, вы слишком дороги в предстоящей эпидемической обстановке.

В зале начались перешептывания, все были удивлены и раздосадованы таким заявлением.

— Уважаемые, успокойтесь, это ради вашего же блага, внутри лаборатории вам ничего не угрожает, здесь вы в безопасности, — постарался их успокоить мистер Моррис.

— А как же наши семьи? — спросил один из начальников отдела. — Они в безопасности?

— Мы сделаем все, чтобы они не пострадали. Всё, все по своим рабочим местам. Михаил Геннадьевич, подойдите ко мне.

— Да, мистер Моррис, — сказал Миша, подойдя поближе.

— Михаил Геннадьевич, я смотрел отчет по вашим работам, и мне непонятно, почему такие задержки? Что вас так тормозит? Что мешает? Чем я могу помочь вам?

— Ничем, мистер Моррис, если только дадите мне решение моих проблем, финансово или же технически тут не помочь, нужен человек более умный, чем я в этой сфере, но у нас, увы, таких людей в лаборатории нет, — вздохнув, произнес тот.

— Да, я согласен, умнее тебя в сфере биомеханики найти сложно, но у меня есть для тебя сюрприз, — он поднял руку вверх и поманил кого-то к себе двумя пальцами.

Михаил посмотрел назад и увидел, что к нему шла девушка неописуемой красоты, от которой он на миг опешил. Длинные ноги оканчивались подтянутыми бедрами и дальше плавно переходили в узкую, словно осиную, талию, спина была ровной с прямыми плечами, а грудь большой и подтянутой. Придавали еще больший шарм девушке красно-рыжие волосы, спущенные немного ниже плеч.

— Михаил Геннадьевич, знакомьтесь, это Наташа, Наташа Романова. Она выпускник кафедры биомеханики, окончила аспирантуру с отличием, имеет свои патенты на мировом рынке. Я за ней следил с самого первого курса, выдающийся человек, ну, вы общайтесь, мне пора идти, — сказал мистер Моррис и был таков.

— Михаил Геннадьевич, начальник лаборатории биомеханики… — не успел договорить Миша.

— Я знаю, кто вы, мистер Моррис мне о вас многое рассказывал, для меня честь работать с вами, я надеюсь, помогу вам и многому научусь у такого специалиста, как вы.

— Что? Лестно, конечно, лестно, ничего не скажешь, надеюсь, вы такая же умная, как и красивая, тогда вы мне точно поможете.

— Можете не сомневаться, — ухмыльнулась Наташа.

Михаил мало кому доверял в этой жизни, но почему-то именно к этой девушке у него сложилось особенное чувство, при котором ему захотелось открыться ей полностью. Оно было настолько неожиданно для него, что он не сразу понял, что это такое.

— Скажите, Михаил Геннадьевич, а чем вы конкретно занимаетесь? — спросила Наташа. — Мне просто в двух словах объясняли, а в подробности никто вдаваться не захотел.

— Если в подробности никто не вдавался, зачем вы тогда пришли? Вы думаете здесь заработать? Надеюсь, нет. Мне денег еле хватает концы с концами сводить, хорошо, что мне квартиру работа снимает, иначе я бы уже умер где-нибудь на улице.

— Так, а почему вы здесь? — поинтересовалась Наташа. — Если не деньги, то что, наука? Вы настолько ей преданы?

— У меня свои цели и мотивы, — резко ответил Михаил, — вы спрашивали, чем мы тут занимаемся, пойдемте, я вам покажу.

Они направились в большое помещение, которое было поделено ширмами на маленькие отделы, где люди, около пятидесяти человек, занимались поставленными своим начальником, Михаилом Геннадьевичем, задачами.

— Вот все мои подчиненные, каждый работает как механизм в часах, все держатся друг за друга, и работа одного зависит от работы коллеги. — Проследовав вдоль всего помещения и подойдя к большому отделу, отгороженному стеклянными непрозрачными стенами от всего остального отдела, они зашли внутрь. — А это непосредственно мое рабочее место, мой кабинет и моя лаборатория.

— А зачем вам вместе кабинет и лаборатория? Нельзя вам не здесь кабинет сделать? — удивленно спросила Наташа.

— Нет, я хоть и начальник, но все же небольшой, да и так удобнее. Я раньше вообще здесь один работал, а теперь вот мне людей в помощь нагнали, только место занимают и отвлекают постоянно.

— Место занимают? А как же работа как часы? — еще больше удивилась Наташа. — Вы же только что об этом там говорили.

— Для того чтобы все люди, которые там, за стеклом, это слышали и верили в это, но на самом деле толка от них мало. Я им даю задания изобрести то, что я еще будучи школьником или студентом изобретал, а они по нескольку лет над этим работают, вот как им можно серьезный проект доверить, вот и работаю сам.

— Так, а зачем вы их тут держите? И мистер Моррис в курсе, чем они занимаются?

— В курсе, в курсе… — глубоко вздохнув, ответил Михаил Геннадьевич и присел на край стола. — А держим их тут, потому что у них семьи есть, и они себя тут важными для общества чувствуют, ведь за стенами этого здания они уже никому не нужны, вот даем потихоньку изобретать. А что делать, все жить хотят.

— Хм, — ухмыльнулась Наташа, — а так, а все же чем вы тут занимаетесь? У вас же более важная задача, что аж меня вам прислали.

— Аж вас? Придержите свое самомнение, дорогуша, если вы знаете меньше, чем половину от того, что знаю я, то дела с вас не будет, у меня таких вон, — Михаил кивнул в сторону двери, ведущей в зал с остальными работниками, — полный ларчик, не знаю, что с ними делать.

— Главное не то, сколько я знаю, а что именно я знаю того, чего не знаете вы. Так что главное, чтобы вы знали меньше половины того, чего знаю я, иначе дела не будет, так как от того, что знаете вы, смысла уже походу маловато, — дерзко парировала ему Наташа.

— Ну, пожалуй, вы правы, свежий взгляд на проблему мне бы не помешал, надеюсь, наш союз окажется плодотворным и вместе мы добьемся большего, чем поодиночке, — улыбнулся ей Михаил.

— Возможно, если вы все-таки расскажете, чем вы тут занимаетесь, — с упреком сказала Наталья.

— Да, конечно, извините меня за неосмотрительность, — Михаил Геннадьевич подошел к большой доске, на которой были отражены различные формулы и вычисления, на столе, располагавшемся под этой доской, находилась целая куча папок с документами и вырезками научных статей по теме его изучения. — В данной лаборатории я занимаюсь методами лечения БАС, точнее, пытаюсь понять, как это можно остановить и вернуть человека в нормальное состояние.

— Подождите, это же заболевание как у Стивена Хокинга?

— Да, да, человек при этом недуге просто со временем превращается в овощ и после умирает от дыхательной недостаточности вследствие дистрофии дыхательных мышц, — ответил Михаил.

— Но Хокинг же не умер, он еще столько книг написал и открытий сделал. Вы читали его книгу «Краткая история времени»? Это же просто нечто.

— Да, я читал, мистеру Хокингу просто повезло, что его прогресс заболевания остановился и он так долго прожил, обычно люди умирают гораздо быстрее.

— Так, а лекарства? Я слышала, есть лекарства, — непонимающе спросила Наталья.

— Лекарства? Они стоят кучи денег, а увеличивают продолжительность жизни на месяц или два, в этом вся проблема, человек берет кредит на жизнь, который будет платить его семья.

— Так, а у вас какой принцип работы?

— Мы проводим эксперименты на животных, на мышах, если быть точными. Мы искусственно выводим часть головного и спинного мозга из строя, имитируя поражение при БАС, после чего подключаем электроды к центральной и периферической нервным системам для искусственной стимуляции тех органов и систем, которые были зависимы от поврежденных участков, также стимуляцию получают и мышечные волокна для лучшего восстановления и скорейшей реабилитации, и самое главное — все это регулирует блок управления, который, обрабатывая сигналы источника, передает их на нужный участок органа и ткани. Но все мыши странным образом умирают, хотя изначально они воспринимают подключение аппарата нормально.

— Может быть, интоксикация? Вы из чего делаете электроды? — насторожилась помощница.

— Нет, нет, не интоксикация, электроды никак не взаимодействуют с жидкостями и тканями тела, они абсолютно нейтральны, — Михаил задумался. — Подскажите, Наташа, а это нормально, что мне хочется сорвать с вас белье и приступить к соитию прямо в этой комнате?

— Да, вполне, я уже привыкла к подобным предложениям, только ради вашей безопасности я вам не рекомендую этого делать.

— Нет, нет, я так никогда не поступлю, просто чувство и желание для меня новые, странно… словно мое либидо выросло в несколько раз.

— Ничего страшного, привыкнете, нам с вами еще работать, так что держите себя в руках, — улыбнулась Наташа.

— Само собой, само собой… — отведя взгляд в сторону, тихо сказал Михаил Геннадьевич.

В течение нескольких дней Михаил Геннадьевич вместе со своей новой напарницей Наташей работали над проблемой, зависшей в лаборатории. Но все безрезультатно: знаний было мало, технология оставалась недоступной для их понимания, отчего они приближались скорее к нервному срыву, чем к решению задачи.

— Михаил Геннадьевич, я уже не знаю, что вам предложить, может, нам переключиться на что-то другое, а мозг сам потом поймет, что ему надо, пятый день сидим, а толку нет, — раздраженно сказала девушка.

— Пятый день, пятый день… это вы, Наташа, пятый, а я счет времени уже потерял, это дело моей жизни, а я топчусь на одном месте, толку ноль…

— Ну вы помогите своим подчиненным или у них спросите, может, они чем и помогут, они же все как ваши дети, — проговорила она утешающе.

— Пять дней, точно, — вскрикнул Михаил и выскочил куда-то из кабинета.

— Псих, совсем поехал от своей науки, — произнесла Наталья и начала пилочкой обрабатывать свои длинные черные ногти на руках.

— Мистер Моррис, мистер Моррис, — с криками забежал к нему в кабинет Михаил Геннадьевич, — помогите, сегодня четверг, я сегодня должен с дочкой встретиться.

— И как я могу вам помочь? — удивленно спросил он.

— Пустите меня к ней, я вас прошу, пожалуйста, мы очень редко с ней видимся.

— Вы хотите, чтобы я ради вас снял карантин и подверг все ваши проекты угрозе? — привстав со своего кресла, опираясь на трость, поинтересовался мистер Моррис.

— Я был бы вам очень признателен, — кротко ответил он.

— А ты продвинулся в своем открытии или как? — обратно присев в кресло, задал ему вопрос тот.

— Мы все это время с Наташей работали над этим, но варианты кончились, но я обещаю, что приду и буду дальше работать над этим.

— Ну, если даже она вам не помогла, тогда имеет смысл небольшого перерыва, идите к своей дочке, но не задерживайтесь там, и еще, — сказал он вслед, — выйдите и вернитесь так, чтобы никто не видел вас.

— Спасибо, спасибо, я все сделаю, — кричал Михаил, убегая из кабинета начальника.