Девятый сын Света. Вера. Любовь. Надежда

Иван Лаврентьев

Этак книга по сути является дистиллированным жизненным опытом автора и близких ему людей, в предисловиях и аннотациях обычно пишут очень много и часто лишнее. Прочти эти строки и погрузись в удивительный мир, в котором Тьма и Свет не такие, какими кажутся, а Вера, Любовь и Надежда укажут путь.

Глава 3. Гнилой плод

— Эй, пацан, ты там живой? — Мальчишка спал на заднем сидении как убитый. Длинные рыжие волосы скрывали все лицо, кроме носа, который слегка выглядывал из-под огненной завесы. Худющие руки безвольно висели, пальцы на них слегка вздрагивали, когда микроавтобус преодолевал очередной ухаб. — Что же он с тобой сделал…

Внешняя часть руки мальчишки была покрыта бардовой чешуей, которая блестела в свете фонарей, которые яркими вспышками то загорались, то потухали. Старик настороженно переводил взгляд с дороги на ребенка, а с него на зеркало заднего вида, опасаясь погони. Не может быть, что Виктор просто так их отпустил. Хотя Темный Магистр уверен в своей безмерной мощи, и эта напускная уверенность могла сыграть на руку. Но в таком случае он уверен, что мальчик полностью в его власти и когда проснется, сразу же бросится к хозяину. В любом случае у старика не было иного пути, кроме как доставить парня в безопасное место. А там будь, что будет.

— Черт, Виктор! — прошептал он. — У тебя совсем ничего святого не осталось!

К утру Константин со своим особо ценным грузом уже был в здании Ордена, которое находилось почти на самой окраине Столицы. Часы старика показывали половину пятого, улицы были пусты, если исключить дворников, которые потихоньку занимали свои посты, вооружившись метлами и мусорными мешками. Последний Оплот, как его называли, внешним своим видом совсем не внушал ни надежности, ни веры в светлое будущее. Побитый годами старый барак с облупившимися стенами, криво покрашенной в прошлом веке дверью, украшенный благодаря славным жителям города граффити и дружелюбно принимающий под своими балконами бомжей, Орден красовался на фоне городского парка как памятник всему тому, к чему Свет никогда не стремился. Около этого «величественного» строения остановился продырявленный в нескольких местах микроавтобус, из которого вылез высокий седой мужчина с сигаретой в зубах, открыл пассажирскую дверь и вытащил оттуда мальчишку, который был в глубоком отрубе.

— Открывай быстрее! — несколько сильных ударов ногой по двери заставили вахтера на пропускном пункте ускориться и уже через пару секунд Константин, роняя пепел на выцветший красный ковер и оставляя на нем грязные следы, направился прямиком к кабинету Вадима.

Молодой Светлый Магистр тем временем крепко спал, уютно зарывшись лицом в бумаги прямо на рабочем месте. После звонка Константина он перерыл почти весь архив, в частности всю информацию о Детях Света, их возможностях и слабостях. Прервал сон Вадима резкий грохот, когда Константин открыл дверь в кабинет посредством удара ноги.

— Здрав будь, Вадик! — крикнул он, когда Магистр, встрепенувшись, как испуганный сурикат, продрал глаза.

— Ты не мог бы быть немного уважительнее? — возмутился Вадим, указывая на небольшой диван у стены. — Кидай его туда.

— Прости, мне выйти, закрыть дверь и постучаться? — охотник возмущенно поднял бровь и бережно уложил мальчика на диван.

— Лучше расскажи, что случилось с парнем, и как ты умудрился уйти оттуда живым, старая ты развалюха? — буркнул Магистр, поднимаясь из своего кресла.

— Не поверишь, сам всех раскидал! — подмигнул Константин и поведал все во всех подробностях.

«Молодой» глава Ордена, пятидесятилетний Семенов Вадим Алексеевич был человеком, которого уважали за многочисленные заслуги перед Светом, человечеством, братьями и сестрами по Ордену. Железная воля, острый ум и завидные навыки стратега привели его на пост Магистра несколько лет назад, и он весьма неплохо справлялся со своими обязанностями, не смотря на уже солидный возраст и обилие пережитых приключений. Однако внешне он уже не выглядел воином, скорее директором школы. Увесистое брюшко, седина в черных коротких волосах и сеточка морщин на мягком добродушном лице. Но сейчас он был похож на кого-то другого. В его серых глазах появилось что-то, что вновь сделало его жаждущим битвы викингом, ледяная ярость и расчет сверкали во взгляде, пальцы то сжимались, то разжимались, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а на лбу проступила едва виднеющаяся морщинка. Иными словами Вадим Алексеевич был в ярости.

— То есть он полгода сводил парня с ума, чтобы сделать из него оружие? — переспросил он.

— Да, и это у него могло получиться. Я еле выжил после драки с ним, а ведь, как видишь, полное превращение в демона еще не произошло. — кивнул Константин.

— Я понял тебя. Вы ведь с Виктором старые друзья? — неожиданно спросил он.

— Мы были друзьями еще в старом Ордене. Когда я был молодым, а ты еще цеплялся ручонками за мой плащ и просил конфету. — горько усмехнулся Константин.

— И ты еще веришь, что в ВанРовеле есть Свет? После того, как он помог разрушить Орден, убить тогдашнего Магистра и пытал невинного ребенка? — уточнил молодой Магистр.

— Ты никак не вырастешь. Свет есть в каждом из нас, в той или иной мере.

— Будь по-твоему. — согласился Вадим. — Но что будем делать с мальчишкой? Я впервые такое вижу, да и в книгах не нашел ни одного подобного случая. Чтобы демоническая сущность изменяла тело… Это просто немыслимо. Нужно узнать, откуда эта тварь взялась. С рождения ли или же это все Виктор.

— Нужно дождаться когда он проснется и расспросить. — кивнул Константин. — А потом уже разговоры разговаривать. — с этими словами охотник бросил уже погасший бычок в цветочный горшок, где покоился засохший фикус и направился к двери.

— Сколько раз мне просить тебя здесь не курить? — спросил Вадим.

— Столько, сколько душе угодно, я старше тебя как по званию, так и по мастерству. А Магистром ты стал лишь потому, что я пятьдесят лет выполнял одно задание, и у меня не было времени на всякий бред! — усмехнулся старик. — Если что — я в столовке пью кофе, оставь с мальцом кого-нибудь посимпатичнее и присоединяйся. Возьми с собой Ориону, мне нужно с ней переговорить.

— Дай мне десять минут. — махнул рукой Магистр, осматривая чешую на теле мальчика.

— Ага!

Вадим внимательно изучил каждый сантиметр пораженной кожи, который не был скрыт одеждой. Чешуя была твердая, толстой коркой покрывала тело, как панцирь и подвижна, словно кольчуга. Пальцы на правой руке заканчивались длинными когтями, как у зверя. Клыки отросли, но тоже с одной стороны. Судя по всему, война была проиграна только на пятьдесят процентов. Если исключить это, то на диване в кабинете Вадима лежал вполне обычный ребенок лет четырнадцати-пятнадцати. Недокормленный, обросший, но все же ребенок. Магистр пальцами раздвинул веки на правом глазу.

— Свет, сохрани меня! — прошептал он.

На Вадима смотрел красный, залитый кровью глаз. Сначала он глядел куда-то в потолок, но спустя мгновение уставился на Магистра. Зрачок то сужался, то расширялся, красная радужка мерцала, но ужасней всего был взгляд. Исполненный злобы, дёргающийся, но все же сфокусированный в одной точке. Спустя секунду пальцы мальчика сомкнулись на шее Вадима. Парень еще спал, но тварь, что сидела в нем была бодра и жаждала крови. Она рычала, изо рта потекла слюна, но мальчик был еще слишком слаб, чтобы порождение Тьмы могло полностью двигаться.

— Погруженные во мрак да ужаснутся деяний своих, Тьма да развеется Светом, что дарует жизнь и созидание! Ты бессильна в этом чертоге! — прошипел Вадим, нарисовав пальцами на лбу мальчика руну подавления.

— Я упьюсь твоей кровью и всех, кто тебе дорог, Магистр! — сказала тварь, напоследок наградив того клыкастой улыбкой, от которой кровь застывала в жилах.

— Черт! — тяжело дыша, пробормотал Вадим. — Он чудовище!

Магистр резко поднялся на ноги, подошел к столу и открыл нижний ящик, из которого достал новенький револьвер, проверил наличие всех шести крупнокалиберных серебряных пуль и подошел к мальчишке. Ствол был наведен точно между его глаз.

— Я не могу… Не могу позволить, чтобы эта тварь жила, даже ценой жизни ребенка! — бормотал он, заикаясь. Некогда твердая рука теперь дрожала от тяжести оружия и поступка, на который он никак не мог решиться. — Всю жизнь я посвятил Свету. Каждый мой вдох был сделан ради благополучия Ордена. Ты один из Детей Света, от тебя зависит будущее этого мира! Но тебя испортили, напитали скверной! Безнадежный! Ты уже даже не человек, прости меня, мальчик, но ты должен умереть… — рука Вадима безвольно повисла, направив дуло в пол. Магистр посмотрел на пожелтевший от времени потолок и глубоко вздохнул. Ствол снова смотрел в лицо мальчику. Вадим старался смотреть только на демоническую сторону, но в ушах его все равно разрывался крик «Ты убиваешь ребенка!». Прикусив нижнюю губу до крови, Великий Магистр положил палец на курок.

Константин сидел в столовой и нюхал пластиковый стаканчик с дерьмовым кофе, который взял за деньги, на которые мог вполне неплохо позавтракать в любом среднем кафе города. Пить он так и не решался, но нужно было чем-то занять руки. Бессонная ночь за рулем, волнение за Девятого и безысходность положения тяжелым грузом упали на плечи охотника. Чтобы немного отвлечься от этих мыслей, он в сотый раз осмотрел пустую столовую. Десяток круглых столиков из красного пластика куплены по дешевке у какого-то кафе были в хаотичном порядке разбросаны по просторному залу, укрытые идеально чистыми, но местами дырявыми клеенками. Вокруг столиков стояли пластмассовые стулья, некоторые из которых уже были не в состоянии удерживать на своих поломанных ножках человеческий вес. Стены, покрашенные в ядовито-желтый цвет, давили, казалось, что они вот-вот сожмутся и оставят лишь мокрое место.

— Константин, вы сегодня особенно хмурый, что-то случилось? — спросила милая полноватая женщина без возраста, которая работала за кассой в столовой столько, сколько старик себя помнил.

— Все хорошо, пупсик, просто ночка выдалась очень долгой, а впереди много де… — но не успел Константин закончить фразу, как тишину нарушил отголосок звука выстрела.

Не говоря ни слова охотник, сбив к чертовой бабушке стол, со всех ног помчался к кабинету Вадима. Он узнал оружие, из которого стреляли. Ведь старик сам подарил его мальчишке, которого нашел среди руин деревни разоренной упырями много лет назад. И этот самый мальчишка с большими глазами и смешной щербатой улыбкой вырос и совершил самую большую ошибку в своей жизни.

— Вадим! — рявкнул Константин, уже второй раз за день пиная дверь своего непосредственного начальства.

Вадим сидел на коленях перед диваном, где лежал мальчик, хвала Свету, тот был цел и невредим. В стене над ним зияла дыра от пули, в кабинете слышался запах пороха. Белый как мел Магистр уставился в пол и дрожал.

— Константин, я не смог. Не смог отнять жизнь. Но пытался, черт! Я посмотрел в его глаз! Это был взгляд демона, он проник в меня, я чувствовал, как сердце сжала его злоба! Я поддался ей, Константин, направил пистолет на ребенка… Какой же я жалкий, Магистр, блин. — проговорил он, глотая слезы. В воздухе повисла гнетущая тишина, прерываемая тихими судорожными вздохами человека, поддавшегося власти демона. — Скажи хоть что-нибудь!

— Все хорошо. — произнес Константин, положив руку на плечо старого друга. — Это создание слишком сильное, не вини себя. Полгода это существо кормилось за счет страданий мальчика, не представляю, что сейчас творится в его голове. Ты ни в чем не виноват.

— Как ты можешь такое говорить? — удивился Вадим. — Я чуть не убил его!

— Но не убил же. В этом и вся разница. Соберись, Магистр! Мы должны спасти его! — старик слегка повысил голос и помог встать товарищу.

— Хорошо, я сейчас схожу и разбужу Ориону, посмотрим, что она увидит в его голове. Ты будь готов обезвредить эту тварь, если что. Я еле успел наложить печать удержания.

— Прямо сейчас этим займусь, поторопись. — охотник кивнул и полез за кинжалом, который висел у него на поясе.

Когда Вадим ушел, закрыв за собой дверь, на которой отпечатаны были уже две грязные ноги Константина, старик нашел у него на столе чистый лист бумаги, порезал указательный палец на правой руке и принялся выводить кровавую печать сдерживания зла. Константина всегда смешил ее ироничный вид, ибо изображалась печать в виде незавершенного круга, внутри которого был перевернутый символ ангела. Закончив начертание, Константин перевел взгляд на пацана, который заворочался во сне, что-то бормоча.

— Эй, парень, ты как? — тихо спросил охотник.

— Отпусти меня… вырвать… вырвать! Реки, реки зальют улицы города… Кровь! — после этих слов мальчик резко открыл глаза и подпрыгнул вверх. Уцепившись когтями за потолок, он повис вниз головой и уставился на Константина.

— Твою мать! — крикнул охотник, доставая пистолет.

— Старик, это опять ты? А где тот жирдяй, у меня к нему должок! — оскалилась тварь.

— Перо должно было тебя сдержать, как ты опять смог захватить тело?

— Ты совсем тупой или просто притворяешься? Моя сила куда больше, чем ты можешь себе представить! — продолжал хихикать демон. — Наше противостояние даже не честно!

— Слишком сильный, говоришь? — раздался голос из-за двери. — Тогда как насчет сразиться со мной?

На этот раз дверь не выдержала очередного пинка и слетела с петель. В проеме стояла девушка лет семнадцати, длинные черные волосы, доходящие до середины спины, были спутаны, лицо припухшее, но зеленые холодные глаза, тонкие черты лица и пухлые губы делали из девушки настоящую красавицу. Заспанную, в пижаме с лошадками, красавицу. В руках она сжимала длинный шест, который посередине мог разделиться на две дубинки.

— А ты еще кто? — удивился демон.

— Я та, кого разбудили из-за такого придурка, как ты! — отчеканила каждое слово красавица.

— Ориона, не зли его, он слишком силен, беги! — крикнул Константин.

— Молчать! — захохотала тварь, отправив старика в полет через весь кабинет прямо в объятия книжного шкафа.

— Вадим? — спросила Ориона, повернувшись лицом к Магистру, который стоял прямо за ней и тяжело дышал.

— Ориона, прошу…

— Он мой. — сказала девушка, мелодично размяв шею.

— Я опять здесь?

— И да и нет. — ответило создание, сидящее напротив меня. Оно стало меньше и теперь размерами не превышало крупную собаку. Правда у собак не была десятков щупалец и сотен лиц со страшными глазами.

— А это как? — не понял я.

— Ты вырвался из меня, но я все еще внутри тебя. — пояснило существо. — И тебе не скрыться от Тьмы, что внутри. Понимаешь?

— Ты внутри меня, но и здесь? — существо змеей проскользнуло ко мне за спину и приобняло меня за плечи своими верткими щупальцами.

— Да. Я пустил в тебя корни, навсегда связал нас. И ты никогда не сможешь полностью очиститься от этого, и всю жизнь будешь страдать. Сдайся и сможешь избежать мучений, обещаю.

— А что будет, когда я сдамся?

— Ты умрешь, а я заберу, что останется. Тело, остатки разума, поселюсь на руинах души. Ты обретешь вечный покой и перестанешь чувствовать ту боль, которая терзает тебя.

— Боль? Но я не чувствую ее, я вообще ничего не чувствую. А рядом с тобой мне страшно. — признался я. В голове царил кавардак, ничего не помню, только знаю, что это существо не желает мне ничего хорошего.

— Я пришел, чтобы помочь, избавить тебя от мучений в обмен на тело! Ты не чувствуешь боли, потому что я рядом и сдерживаю ее! — создание начало злиться, ему явно не нравилось то, что я тяну с согласием.

— Отпусти меня! — попросил я. — Я хочу туда! — показал я вперед, откуда из-за белого тумана доносились звуки. — В Мир!

— Тебе нельзя туда! — взревело существо, расправив бесчисленные ноги. — Ты никому там не нужен, сдохни и дай мне выйти! Ты сдерживаешь меня, я не могу убить тебя, мы оба пленники в этом теле! Отпусти меня, и реки крови зальют улицы городов, я вырву сердце твоего мучителя, ты же хочешь этого! Виктор ВанРовел, человек, что пытал тебя все эти месяцы, будет наказан, ты не хочешь этого?

И тут я вспомнил все. Воспоминания за все четырнадцать с небольшим лет моей жизни ворвались в голову немыслимым потоком, диапазон эмоций был настолько широк, что причинял невыносимую боль. Я закричал и принялся бить кулаками по полу. На чистом белом камне появились трещины. Я стал бить еще сильнее и тут до меня дошло.

— Нет! Это ты! Ты — моя боль! Я ухожу, а ты оставайся здесь! Это мое тело и больше ничье! Плевать на Виктора, плевать на тебя, я просто хочу ЖИТЬ!

Пол треснул, и я начал падать вниз и одновременно в никуда. Открыл глаза я уже в совсем другом месте. Все тело болело, будто меня опять хорошенько поколотил Штырь. Разбитая губа распухла вдвое, на местах, куда вероятнее всего били чем-то железным и тупым, боль пульсировала в такт ударам сердца. Но больше всего смутил тот факт, что меня опять связали. Да сколько можно?

— Эй, он проснулся! — раздался знакомый голос. Вот только откуда я его знаю? С сильной хрипотцой, грубый, но такой добрый и теплый.

— Где я?

— Все хорошо, ты среди друзей. — похлопал меня по плечу обладатель голоса.

— Друзья друг друга не связывают. — буркнул я.

— Прости, ты немного разбушевался. — усмехнулся мужчина, ножом разрезав тугой кожаный жгут, которым перемотали меня как мумию.

— Я помню, меня побила палками девчонка. — пробормотал я, восстанавливая в памяти прошедшие события. Странное чувство, когда эта тварь пользует тело, память о ее поступках приходит в фоновом режиме параллельно с тем, что происходит в данный момент. Голова кругом.

— Она может это повторить, если ты опять будешь все тут громить. — громко сказала девчонка.

— Спасибо, не надо. — тихо ответил я. — Можно мне домой?

— Э, прости, друг, пока тебе туда нельзя. — ответил старик. — Нам нужно сначала разобраться с этой штукой, которая из тебя чудище делает.

— Я не чудище. Меня сделали таким насильно. Я не просил этого. — вдруг ответил я. Слово «чудище» задело так сильно, словно по сердцу полоснули ножом.

— Прости, я не хотел… — замялся дед. — Ты как себя чувствуешь?

— Голова болит и все остальное. — ответил я, сев на диване, на котором меня и устроили.

Комната, где мы находились, была разгромлена почти до основания, стены сплошь в дырах, потолок потрескался, кое-где сыпалась штукатурка, стол разбит в щепки, а обгорелое кожаное кресло было залито из огнетушителя и покоилось в дальнем углу. В комнате помимо меня стояли три человека. Высокий крепкий старик, девчонка, что меня побила и какой-то пузатый мужик.

— Где мы? — еще раз спросил я.

— В Ордене Света. Мы главные враги твоих мучителей. И Виктора в том числе. — ответил пузатый.

— Виктор… Где он сейчас? — после этого имени кулаки сжались сами собой, правый глаз заболел и я почувствовал, что медленно начинаю терять контроль. Твари нравился мой гнев, а сейчас его было много.

— Далеко, тебе нечего бояться. — заверил меня старик. — Меня зовут Константин, это я тебя оттуда вытащил, а дама, которая тебя утихомирила — Ориона, ну а это Магистр Ордена, его зовут Вадим. Мы твои друзья. А как зовут тебя?

— Илон. — кивнул я. Гнев еще не отпускал, руки так и чесались что-то поколотить. — Я не понимаю, что со мной. Это… так и должно быть?

— Что с тобой делал Виктор? — спросил Вадим. — Илон, мы должны знать, сколько в его распоряжении магов, простых воинов, что он задумал? Ты должен знать хоть что-нибудь!

— Он пытал меня полгода, бил током, стрелял, избивал, я только что впервые за шесть месяцев могу контролировать свое тело, а вы спрашиваете, сколько в его распоряжении магов?! — взревел я, подойдя к нему вплотную. — Мне плевать сколько там людей, я не помню ничего, кроме пыток, так что подавись. Скажите мне, где он и я оторву ему голову и упьюсь кровью. Эта тварь мечтает разрушать, и сейчас я с ней в этом солидарен!

— Илон, пожалуйста, не кричи. — тихо попросил Константин и положил руку мне на плечо. — Вадим, дай ребенку отдохнуть.

— Уже ребенок? Не чудище? Отпустите меня! — крикнул я, вырываясь из крепкой хватки старика и устремляясь к выходу.

— Илон, стой! — крикнул Константин и побежал за мной.

Я выскочил в коридор и, не обращая внимания на крики, бросился к лестнице, которая вела по моим предположениям на первый этаж. Спустившись, я увидел, как с улицы зашла девушка в теплом пальто и шапке. Из-под белых кудрей на меня ошарашенно уставились голубые глаза. Я промчался мимо нее, чуть не вышиб дверь и под крики вахтера и старика выскочил на улицу. На улице гулял ледяной ветер, шел легкий снежок, который белым налетом стелился по асфальту, серое небо беспристрастно за всем наблюдало. Черт, сейчас же февраль! Угораздило же выбежать на холод в рваных во всех местах джинсах и грязной, заношенной до состояния половой тряпки футболке неопределенного цвета. Холодно, блин! Я обнял себя за плечи и увидел то, от чего похолодело внутри. Моя правая рука, она покрыта красной чешуёй! Твердая, как хитин, попытавшись ее отковырять, я сломал ноготь пополам, боль была адская, но я продолжал попытки счесать эту мерзость! Черт, что же со мной?

— Что со мной? — заорал я в небо. — Они есть, значит и ты тоже должен быть! Кто я такой, черт тебя дери? Что он со мной сделал?

— Илон, дай мне объяснить тебе все и помочь. Пожалуйста. А дальше можешь идти куда пожелаешь. Мне нужно лишь время. — сказал Константин, появившись сзади.

— Помогите… Пожалуйста… — прошептал я, всхлипывая.

— Пойдем, ты, наверное, голодный, В… Тебя там наверное никто не кормил. — усмехнулся старик, вовремя вспомнив, как сильно меня бесит имя «Виктор».

Мы вошли обратно в разбитый барак, свернули в просторный кафетерий, где Константин заказал мне кофе и каких-то пирожков. Признаться, в желудке урчало так, словно там пели киты, находящиеся в поиске самки во имя продолжения рода. Поэтому я набросился на еду, как голодный волк и, почти не жуя, стал проглатывать еще теплое, вкусное тесто, не обращая внимания на начинку.

— Полегче, богатырь, подавишься ведь! — смеялся старик.

Я остановился с непрожеванным куском, который торчал изо рта, но не из-за шутки Константина. Я вспомнил, что мне приходилось есть, нет, пожирать, когда я был в плену у Виктора… Точнее, ел там не я, а эта тварь. Ей приносили жертвы раз в неделю, она с ними играла, избивала, а потом… Я не смог дальше есть, рвотный позыв оказался слишком неожиданным, и меня стошнило прямо на стол. Я соскользнул с пластикового стула и упал на пол, выплевывая то, что несколько минут назад было пирожками.

— Ты в порядке? — присел рядом Константин. — Илон, скажи что-нибудь! Что произошло?

— Я… Тьфу! Вспомнил, я вспомнил, чем меня эти уроды кормили. Хотя нет, не меня, они кормили ЕГО. Живые люди… Жертвы… Я их убивал! Я!

— Парень, соберись! Это был не ты! — старик отвесил мне оплеуху, и стало немного легче. Боль привела в чувство, но тошнота и отвращение к самому себе остались.

— Кажется, я не голоден.

— Пойдем-ка в туалет, прополощешь рот, твой кофе я возьму с собой, постарайся его выпить, он с двойным сахаром и сливками. Хоть чем-то ты должен позавтракать.

Ведомый Константином я кое-как на дрожащих ногах добрался до санузла и умылся. Холодная вода частично помогла избавиться от шока, легкая дрожь по всему телу осталась. Успокойся, старик прав, это был не я. Но на губах все равно ощущался металлический вкус горячей крови… Нет, нельзя об этом даже думать! Я прополоскал рот ледяной водой и зашипел от зубной боли. Слишком холодно!

— Ты как? — еще раз спросил Константин.

— Более-менее. Потом поем, хорошо? Спасибо за кофе. — я попытался скривить губы в подобии улыбки, но мышцы лица отказались слушаться и я с каменным лицом осушил пластиковый стаканчик приторно сладкого напитка.

Горло обожгло, но было вкусно. Люблю сладкое. Охотник взял меня за руку и отвел в комнату на третьем этаже. Пока мы шли, я заметил, что Орден потихоньку начинает просыпаться, люди выходили из комнат, общались в коридорах, смеялись, около туалетов на этажах образовывалась небольшая очередь. Поднимаясь со второго этажа на третий в коридоре, я заметил ту светловолосую девочку, которая стояла в джинсах и просторном белом свитере, она тоже увидела меня и посмотрела с любопытством и улыбнулась. Я отвернулся. Меня не беспокоил ее взгляд, но вот другие… Они смотрели с отвращением и страхом, пытались не встречаться со мной глазами. Хотя я бы тоже сторонился бешеного парня с чешуей на теле в заблеванной грязной майке и рваных штанах. Третий этаж был безлюден, темный коридор в конце имел заколоченное окно, от которого веяло холодом с улицы. Константин довел меня до двери у того самого окна, достал ключ из-под грязного коврика и запустил меня в комнату.

— Ты прости, что тут небольшой беспорядок, я здесь редко бываю. Можешь разобрать бардак на диване и поспать, если хочешь, а я пока пойду к Вадиму и мы обсудим, как тебе лучше помочь, хорошо? — спросил старик, легонько подталкивая меня, чтобы я зашел.

Я кивнул в ответ и дверь за спиной тихо закрылась. Небольшой беспорядок напоминал скорее пепелище после нашествия варваров. Не удивлюсь, если обнаружу под кроватью труп крестьянки или что-то в этом роде. Спать не хотелось, но я все равно скинул в кучу сваленную одежду и какие-то папки с бумагами на пол и улегся. Ноги свисали вниз, но было как-то все равно на неудобства.

— Неужели этот ад закончился? — прошептал я, не веря своему счастью. Хотя какое там счастье? — Или я просто из одного перешел в другой?

— Константин, это уже ни в какие ворота! Он разрушил мой кабинет за полминуты, Ориона еле с ним справилась, а она лучшая среди своих сестер! — причитал Вадим. — Тем более, что нет гарантий, что мальчишка не слетит с катушек и не разнесет тут все!

— Он всего лишь ребенок, Вадим! — возмутился Константин.

— Ребенок, которого пытали и учили убивать! Демон сильнее мальчика, а Свет в нем задушили начисто, откуда мы знаем, что он вообще сможет его вернуть? Он оружие, бомба, которая может взорваться в любую секунду!

— Ориона, ты ведь пыталась читать его душу, что ты увидела? — старик повернулся к Светлой и посмотрел на нее как на последнюю надежду.

— Это очень сложно объяснить… — начала Ориона. — Его разум похож на калейдоскоп, в нем переливаются остатки его собственной души, сила демона и совсем малая часть ангела. Последних почти не видно, их словно погребли очень глубоко. И все это заперто в огромном коконе, через который я едва смогла пробиться. Он слишком напуган и я согласна с Вадимом, от него можно ожидать все, что угодно.

— И что вы предлагаете? — поднял бровь старик, выуживая из новой пачки сигарету.

— Слишком опасно проводить сеанс экзорцизма в его состоянии, тело и душа мальчика слишком слабы, чтобы вытолкнуть демона. Эта тварь паразитирует на нем, но не дает умереть. Если мы извлечем его силой, не известно, выживет ли он. — сказал Вадим, указывая на кипу ветхих листов, которые удалось собрать после потасовки. — Здесь описано, что такое возможно, что в Детях Света может пробудиться Тьма, но обычно Свет ее перевешивает и они развиваются как обычные люди. Но нигде не было описано то, что случилось с этим мальчишкой.

— Вадим, ты не слушаешь меня? — спросил Константин, демонстративно стряхивая пепел на пол. — Я спросил — что ты предлагаешь?

— У нас немного вариантов. Оставлять его в Оплоте нельзя, слишком велик риск того, что нас обнаружит Виктор и тогда заберет его силой, нельзя исключать этот факт. Людей у нас катастрофически мало, мы просто не сможем отбиться, если он соберет хотя бы треть своих сил. Если есть призрачная надежда на то, что Девятый сын Света сможет одолеть Тьму в себе, то его нужно увезти отсюда как можно дальше и там обучить, закалить в нем человека, чтобы потом он был готов к обряду. — ответил Вадим, подобрав с пола черно-белую фотографию в треснувшей рамке. Со снимка на него смотрели он сам, Константин и старый Магистр пятьдесят лет назад. — Если бы он был здесь…

— Но его нет. Вадим, ответь мне, а что придется сделать, если этой надежды нет? Если мальчика не излечить? — спросил старик, выбросив окурок в окно и выпустив из ноздрей две тонкие струйки дыма.

— Тогда… Нам придется…

— Можешь не отвечать. — старый охотник нахмурился и подошел вплотную к Магистру. — Я не дам вам убить его. Мы уедем в здание прошлого Оплота, где я проходил обучение. Виктор не станет там искать, эта земля носит на себе прикосновение Света, а ВанРовел слишком пропитался Тьмой, чтобы туда соваться. Я сам обучу Девятого всему, что я знаю и проведу ритуал. А ты разошли своих ищеек и внимательно следите за активностью Культа Откровения, грядет время, чтобы нанести ответный удар.

— Понял тебя, хорошо. Я выдам вам транспорт, припасы и раз в месяц будет приезжать машина со всем необходимым. Пока что собери все, что тебе нужно со склада, провиант, оружие, предметы первой необходимости и теплую одежду. Но сначала поспи, на тебя смотреть страшно. — ответил Вадим.

— Ты тоже сегодня очень красивый, малыш. Кстати, я еще отведу мальчика на склад, пускай наберет себе одежды, холодно все-таки, а он в лохмотьях, которые только на тряпки можно отдать. Все, бывайте! Ориона, учись хорошо, девочка, и приглядывай за моим пасынком. — подмигнул девушке старик и вышел из кабинета.

Константин был зол и разочарован одновременно. Он столько времени потратил на поиски, следовал запутанному пути, который указывало ему перо, спасал людей, истреблял всю нечисть, что попадалась ему под руку и вот, наконец, он нашел мальчика, но было слишком поздно. Виктор… ВанРовел был лучшим другом охотника, они работали вместе, делили кров и еду. Еще мальчишками они попали в Орден, в те годы, когда мир сотрясла очередная война, кругом царила разруха и много детей остались сиротами. И два чумазых мальчишки сами наткнулись на небольшой храм посреди леса, когда искали путь в большой город, чтобы найти там хоть какую-то работу. Тогда они были Костей Бородиным и Витей Николаевым. Магистр их принял с распростертыми объятиями, дал место в общежитии и мальчишки начали учиться сражаться со злом, которое пряталась в тени и в самых тайных уголках людских душ.

— Эй, Кость, смотри! — кричал Виктор, смеясь и жонглируя огненными шарами.

— Вик, что это? — удивился Константин.

Парням было по восемнадцать, они только недавно закончили многолетнее обучение и стали полноправными охотниками. Их путь только-только начался, и они были вольны сами выбирать дорогу, по которой пойдут.

— Сам не видишь? Я почитал пару книжек и вот чему научился! Если сконцентрировать силу и прочитать нужное заклинание, то можно сделать вот так! — крикнул юный ВанРовел и направил шары в дерево, которое росло в десяти метрах от них. Через пару секунд от яблони, которой был не один десяток лет, остались лишь угли.

— Это черная магия! Ты понимаешь, к чему ты обратился за силой? Это демонический огонь! — закричал охотник.

— И что? Я же не убиваю им людей, не причиняю никому зла. Этот огонь будет служить только мне! — еще сильнее рассмеялся Витя. — Не пугайся, братец, у меня же рога не выросли?

— Эта дорога ведет только в одну сторону, Вить, прошу, пообещай мне, что больше ты не станешь прибегать к этому! — Константин решительно посмотрел в глаза своего лучшего друга, в которых весело плясали отблески огня, которым он только что испепелил дерево.

— Ну, успокойся ты, говоришь, как Магистр! Хочешь сказать, что если на кону будет стоять жизнь человека и только пламя сможет ее спасти, я должен сказать — извини, но мне нельзя испепелить этого демона, ведь это не по правилам Ордена?

— Вик, пойми, что…

— Что? Орден поймет и простит, если я не спасу человека и похвалит, за то, что я не использовал пламя? Кость, мы видели смерть, она дышала нам в лицо, наших родителей убили на наших глазах! Я каждую ночь вспоминаю, как солдаты выжигали нашу деревню, но теперь! Теперь, Костик, пламя на нашей стороне! — улыбка Виктора стала еще шире и напоминала акулий оскал. На кончиках пальцев заплясало пресловутое пламя и Константин, увидев его, отошел.

— Я тоже помню, Вить. Огонь, крики, запах горелого мяса. Это было страшно и больно. И я не хочу, чтобы эту боль испытывал кто-то еще. Неважно кто — люди, демоны, вампиры или еще кто. Мы все можем чувствовать боль. Но мы не убийцы и не мучители, Вить, мы те, кто несет Свет и прогоняют Тьму.

— Я понял тебя, братец. Будь по-твоему. — тяжело вздохнул Виктор и, накинув плащ на плечи, направился в сторону леса. — Я на задание, увидимся через пару недель. Ты бы тоже нашел себе дело, выпусти пар, а то красный, как вареный рак.

В тот день Константин не рассказал ничего Магистру, он еще верил в своего брата, в то, что он не станет погружаться дальше в глубины темной магии. Но он ошибался. Спустя два года молодые охотники стали матерыми волками, лучшими из лучших. В те годы Орден не знал плохих дней, послушники поступали с каждым годом, деньги за выполненные заказы поступали солидно и влияние Света заставляло нечисть поглубже зарываться в свои норы.

— Здравствуй, мой дорогой ученик, как идут поиски? — спросил Магистр, встречая Константина на крыльце общежития, куда направлялся грязный, уставший и злой охотник.

— И вам не хворать. — буркнул Константин, скидывая на землю тяжелый рюкзак. — Вы как? Опять бессонница?

— Нет, просто я хотел встретить любимого ученика и узнать, как у него дела! Куда в этот раз привело перо? — улыбнулся магистр, вертя в руках пачку сигарет охотника. — Это ищешь?

— Как вы это делаете? — ухмыльнулся Костя, резким движением забрав свое из рук наставника. Покрутив картонную коробочку немного в руках, он достал оттуда сигарету, чиркнул спичками и затянулся. — Оно водит меня по материку, движения хаотичны, я не понимаю их. Так и должно происходить?

— Фу, дыми в другую сторону! — сморщился Магистр. — Кость, это очень древний артефакт и скажу тебе честно, я не до конца понимаю его. У меня есть своя теория на этот счет.

— Какая?

— Лично я считаю, что перо дает тебе задания, чтобы ты прошел свой путь и помог тем, кому помочь должен. Или кому-то нужна твоя помощь. Что было в том городе? — спросил наставник.

— Ох, там три оборотня орудовали по всему городу и по ночам нападали на ночных прохожих. Сами по себе слабаки, но даже такой мусор может натворить дел. Слишком много успели с собой забрать. — тяжело вздохнул Константин.

— Но зато больше никто не умрет, ты молодец. — Магистр заглянул в глаза охотника и улыбнулся. — Я уже знаю, что ты хочешь спросить, прости, но я не знаю, где Виктор.

— Три месяца прошло…

— Уверен, с ним все хорошо, он не из тех, кого можно легко одолеть. Надеюсь, он скоро вернется домой. — наставник обнял своего взрослого ученика и отправился к себе в башню. — Доброй ночи, Кость, сообщи, как перо вновь даст тебе задание.

— Уф, хорошо, Магистр, я тогда пойду, с ног падаю просто. — тяжело вздохнув и отсалютовав напоследок, Константин направился к себе на заслуженный отдых.

В общежитии тихо не было никогда, все шушукались по углам, устраивали балаган по комнатам, который очень часто выбирался в коридоры. Сегодня было именно так, но при виде уставшего и злого Константина народ разбегался в панике, чему виной было уважение к одному из лучших охотников Ордена и страх разгневать лучшего кулачного бойца за много километров вокруг. Костя годами зарабатывал себе это звание, которое быстро стало приносить пользу, и как только голова охотника коснулась подушки, шум и гам в коридорах стих. Если очень сильно прислушаться, то можно было бы услышать какой-то шорох, но хранитель пера устал настолько, что заснул бы даже под артиллерийским огнем.

Разбудил охотника запах гари. Ужасный запах, который сразу навеял воспоминания из детства. Картинки вспыли в памяти сами собой. Пламя и пепел, багряный рассвет, горы мертвых тел и крики солдат. Рефлекторно Константин вскочил с кровати, доставая из-под подушки пистолет. В комнате было пусто, ничего удивительного. Он чиркнул спичкой и поднес ее к будильнику, чтобы посмотреть время. Четыре утра. Скоро будет светать. Подкурив от спички сигарету, он накинул на голые плечи плащ и подошел к окну.

— Нет! Нет, черт возьми, нет! — закричал он, открывая окно и выпрыгивая на улицу.

Здание Ордена, Храм, нерушимая крепость, цитадель в которой он провел долгие годы, учился, смеялся, плакал, в которой была вся его жизнь, была охвачена пламенем. Живым демоническим огнем, который пробирался во все щели, обволакивал каждый сантиметр, оставляя за собой обугленные останки. Константин бросился к зданию, но мощный взрыв заставил его остановиться. Башня магистра разлетелась по всей лужайке, что была перед Храмом. Обитель мудрости, дом, где жил старый друг, который всегда примет, выслушает, нальет чашку чая и посмеется вместе с тобой. И в эту секунду его не стало. Охотник ощутил это каждой клеточкой тела, старый Магистр покинул этот мир. И кто-то знакомый, едва слышно прошептал на ухо.

— Виктор.

Центральные двери храма с громким треском вылетели, из каменного чрева здания вырвался поток огня, в окружении которого вышел ВанРовел. За три месяца, сколько они с Константином не виделись, Виктор сильно изменился. Взгляд стал как у хищной птицы, некогда сильный и мускулистый юноша ссохся и ссутулился, под глазами налились синяки. Однако он сиял улыбкой, черный плащ развивался за спиной и огонь не брал его. В худых, изрезанных лезвиями ладонях он сжимал древнюю книгу Магистра, которую старик должен был отдать следующему носителю этого титула. В ней были собраны все секреты Ордена, вплоть до самых сокровенных тайн, которые не должны были попасть в руки простых смертных, а, тем более к служителям Тьмы.

— Виктор! — закричал Константин, нацелив на того пистолет.

— Не утруждайся. — хмыкнул ВанРовел и пистолет взорвался в руках охотника.

— А-а-а-а! — закричал Хранитель пера, схватившись за истерзанную руку. Осколки поцарапали лицо и грудь, но сильнее всего пострадала кисть. Живого места на ней не было от слова совсем. — Зачем? Вик, зачем ты сделал это? Это наш дом!

— Это ТВОЙ дом, Кость. — улыбнулся Виктор. — И моя клетка. Они дразнили нас знаниями, заставляли выполнять их приказы и держали подальше от того, что зовется Истиной. В этой книге сокрыты такие знания, о которых ты даже не мечтал! Во время моих путешествий я нашел то, что искал! Силу, которая положит конец всему тому, что мы с тобой пережили тогда!

— О чем ты? — в голосе охотника прозвучало удивление и страх. Он не узнавал своего старого друга, человека, который был всей его семьей. — Вик, прошу тебя, остановись, потуши огонь, мы все исправим!

— О, да! Мы все исправим! Голод, войны, бессмысленные смерти! Я все это вычеркну со страниц будущего! Представь себе мир без страданий, где все равны, дети не будут умирать от голода, обнимая трупы родителей, как мы тогда! Кость, присоединись ко мне, и мы проложим дорогу в новый мир, нужно лишь разобраться в этой книге и найти способ выпустить Его!

— Нет… Ты не сделаешь этого, Виктор! — закричал Константин, выуживая из потайного кармана плаща кинжал.

— Брат мой, неужели ты еще не понял? — спросил ВанРовел, направив ладонь на кинжал. Оружие вырвалось из рук охотника и замерло в миллиметре от его горла. — Они дали мне силы, я нашел их во время одного из заданий и если я выполню их просьбу, то стану еще сильнее! Они перестроят мир, и я поведу человечество в новый день!

— Кто? Кто пообещал тебе эту силу? — прошептал Константин, босой ногой незаметно рисуя руну.

— Семеро Смертников вновь пройдут по этой земле и заберут то, что принадлежит им по праву! И поведу их я! — оскалился Виктор, взяв друга за плечи. Он смеялся как безумец, скаля пожелтевшие зубы.

— Магистр, все наши… Ты убил их! — прошипел охотник сквозь слезы. — Все это ради обещания демонов!

— Константин! — раздался голос. Как же Хранитель был рад его услышать! Голос друга. Позади них с Виктором стояла жалкая горстка выживших охотников и служителей Храма, которые вышли из здания общежития, услышав взрывы и крики. Все они были одеты в пижамы, домашнюю одежду, заспанные, ничего не понимающие, как и тогда… Когда мир Константина рухнул. Как и сейчас.

— Ты понимаешь, что ты сейчас натворил? — шепнул охотник на ухо другу. — Ты уничтожил все. Годы трудов, тысячи судеб. Мы были преградой, щитом, а ты разрушил все это за несколько минут!

— Ты поймешь, когда я достигну своей цели. Но только я стану к тому времени высшим существом, а ты так и останешься червем, ползающим по земле. Прощай, брат. — прошептал ВанРовел, но в ту же секунду Константин активировал руну и яркая вспышка озарила все вокруг. Свет был настолько сильным, что даже демонический огонь на его фоне казался лишь жалкой пародией на фейерверк.

Резкий треск взорвавшейся лампочки вернул старика из мира воспоминаний обратно в барак, который носил гордое имя Оплот. Мысленно поругав себя за очередной сеанс самокопания, Константин фальшиво бодрой походкой двинулся в комнату, где оставил мальчика. Оплот уже полностью проснулся и кипел жизнью, как большой муравейник. Туда-сюда сновали дети с книжками, взрослые с тренировочным оружием и кипами бумаг.

— Здравствуйте, дядя Костя! — поздоровалась та самая девочка со светлыми волосами.

— Привет, Вита! — заулыбался старик. — Как дела? Как проходят тренировки?

— А, все хорошо, вспышку освоить никак не могу только. Ориона говорит, что мне не хватает концентрации, но в остальном все хорошо! — закивала головой Светлая. — А что за мальчик с красным глазом? Это ведь он, да? Девятый?

— Тише! Ты бы еще громче закричала об этом. Да, это он. Только мы уедем ненадолго, он персональную тренировку проходить будет, а то в вашем цветнике, боюсь, он совсем про тренировки забудет. — подмигнул Константин.

— А что с его глазом? И чешуя… С ним ведь все хорошо?

— Все в порядке, я со всем разберусь, не переживай.

— Я чувствовала, от него исходит горе, очень сильное. А все на него так косо смотрят, мне кто-то сказал, что это одержимый и его привели на экзорцизм. — призналась Вита и ее большие голубые глаза увлажнились.

— Все хорошо, малыш. Ты слишком впечатлительная! — рассмеялся старик. — Все, я пошел! Пока!

Значит, слухи уже пошли. Плохо. Хотя рано или поздно это должно было случиться, кто-то должен был выглянуть, когда Илон громил кабинет Вадима и увидеть все это. Не важно, нужно сосредоточиться на парнишке, а не на реакции окружающих на его выкрутасы. Константин постучался в свою же дверь и медленно открыл ее.

— Илон, спишь? — спросил он.

Парень молча подошел к старику и посмотрел прямо в глаза. Левый глаз у мальчика был обычный, серый, но вот красный… Он наводил такую жуть, от которой у охотника по спине пробежали мурашки. Переборов себя Константин выдавил из себя улыбку и сказал:

— Пошли, надо бы тебя переодеть, тут в подвале склад специальный, с одеждой, там выберешь, что понравится.

Парень кивнул, и они пошли преодолевать спуск с третьего этажа на первый, а оттуда в подвальное помещение. Шли они молча, мальчик смотрел под ноги на грязные лапы с отросшими ногтями. «Черт, я совсем забыл отправить его в душ!» подумалось Константину. Старик твердо решил послать его мыться сразу после того, как он выберет себе одежду. А потом сразу переоденется в чистое.

Мы шли с этим стариком по полному людей коридору, пробираясь сквозь толпу, как ледокол через северные моря. Столько лиц, криков, разговоров, слишком много шума. От этого становилось неуютно. А еще их взгляды. Все смотрели на лицо, руку, одежду. Мне стало противно от самого себя и особенно от того, что сделало меня таким.

— Смотри, это он! Да, вон чешуя!

— А глазище! Око демона!

— Тише, говорят, он может кинуться!

— Говорили, он разнес кабинет Вадима! Чуть Ориону не разорвал пополам!

— Ш-ш-ш! Он смотрит! Свет да сохранит, какой же урод!

— Он слышит?

— Не думаю…

Я шел, роняя слезы на грязные ноги, и хотел провалиться сквозь землю. Меня и раньше не особо любили другие люди из-за того, что я ходил в старой неопрятной одежде, из-за отца, который не отлипал от бутылки, у меня не было друзей, но никогда на меня не смотрели так. В глазах этих парней, которым было уже больше двадцати лет, читался страх смешанный с отвращением. Они глядели на меня как на мерзкое чудовище, я не понимал эти взгляды.

— Я слышу! — крикнул я на весь коридор. Шум и гам сразу стихли, Константин замер, все еще держа меня за левую руку. — Я прекрасно вас слышу! Я не чудовище и не монстр! Я не демон! Я обычный человек, которому повезло меньше, чем вам! Знаете, кто здесь уроды и монстры?! Это вы! Я не просил, чтобы меня сделали таким!

— Илон, тише, пожалуйста! — замахал руками Константин.

— А что? Боитесь, что я выйду из себя и потеряю контроль? — спросил я, взглянув на старика. Когда я увидел его лицо, в котором читались горечь и сострадание, те чувства, которых мне так не хватало, я зарыдал еще сильнее. Не помня себя, я обхватил руками спасшего меня героя и лицом уткнулся в широкую грудь, под которой громко билось сердце. Человеческое. Большие руки погладили по голове, а я просто стоял и кричал от боли и обиды на весь мир.

— Что уставились, охламоны? — с вызовом спросил Константин. — И это служители Света? Стыд, да и только! Этот мальчик — Девятый сын Света! И поверьте, он еще покажет вам себя!

Эти слова меня ошарашили как удар по голове. Битой. Я схватил старика за руку и потянул в направлении к спуску в подвал. Народ из коридора как ветром сдуло, все сразу нашли очень важные дела, которые не терпели отлагательств. Константин открыл железную дверь и жестом пригласил меня начать первым спуск, но темная лестница, запах сырости и одинокая тусклая лампочка не внушали доверия. Совсем. Я застыл, как вкопанный, вспоминая подвал, в котором меня продержали полгода, и сердце ушло в пятки. Дышать стало трудно, захотелось сбежать как можно дальше отсюда, подальше от этих подвалов и вообще, темные комнаты под уровнем земли теперь пугали до дрожи.

— Что случилось? — спросил старик, но заметив на моем лице признаки панической атаки, он резко развернул меня в сторону коридора, где было много места и светло, и сказал. — Хорошо, тогда ты стой тут и жди, я тебе сам что-нибудь подберу. Размер вроде понял, но если что — поменяю. Наберу побольше, на все времена года, хорошо? Подождешь тут?

Я кивнул и старик, посвистывая, спустился вниз. Жизнь потихоньку стала возвращаться в коридор, на меня уже никто не смотрел, настала моя очередь быть наблюдателем. Тут были люди самых разных возрастов, от школьников до почтенных старцев. Одеты были тоже пестро. Дорожные плащи, вязанные узорчатые свитера, кто-то ходил в кольчуге, две девушки, которые окинули меня беглым взглядом, были облачены в бронежилеты, а за их спинами висело средневековое оружие, внушительный боевой топор и парные мечи. Странные, но хоть не пялились два часа. На секунду я почувствовал себя в своей тарелке, впервые за долгие годы я оказался среди людей, которые отличались от той серой массы, с которой приходилось жить всю жизнь. И они даже не пытались пытать меня, по крайней мере, физически.

— Жалкие букашки, да? — раздался голос в голове.

— А? Кто это? — подумал я.

— А ты не понял? Мы же с тобой теперь соседи! Тебе нравится такой расклад, мальчик? Я теперь всегда буду рядом, внутри тебя! Твой вечный собеседник билет в один конец до сумасшедшего дома! — нежно прошептала тварь.

— О чем ты?

— А с чего ты взял, что я не галлюцинация? Тебе не приходила такая мысль в голову? Тебе все это могло запросто присниться, малыш Илон! А тем временем, пока ты стоишь здесь, в то же время пускаешь слюни в психушке, куда тебя упекли родители, ведь бедная малютка не выдержала издевательств в школе, а добрый психолог Виктор с тобой не смог совладать! И ты бросился на него и убил.

— Это ложь! — сказал я уже вслух. Несколько человек сразу повернулись в мою сторону, но я резко отвернулся от них, заливаясь краской.

— Ты ведь помнишь вкус крови? Горячий, приятный! Но ты почти ничего не помнишь про те полгода, кроме тех редких моментов просветления, когда тебя отпускали лекарства? Ты псих, а это все — твой тихий милый бред. Защитная реакция психики на стрессовую ситуацию!

— Заткнись. Я не сумасшедший! — прошептал я.

— А откуда тебе это знать? Ты же сейчас разговариваешь с голосом в собственной голове! Меня нет, и я есть. Одновременно. Я — это настоящий ты! Чистый, не обремененный ничем!

— Пошел к черту! — мысленно крикнул я. — Я не псих!

— Говори, что хочешь, но в глубине души ты знаешь, что сошел с ума! — с насмешкой прошептала тварь и смолкла.

Черт. Черт. Черт, черт, черт, черт! Я не псих! Этого просто не может быть! Я ущипнул себя за руку без чешуи. Больно. Это не сон и не бред, все реально. Демоны существуют, и один из них засел в моей голове и начал медленно сводить с ума. Все хорошо… Черт, что тут хорошего? Все… Реально. Я жив, психически здоров настолько, насколько это возможно после каникул у Виктора. Опять это имя! По телу пробежала волна злости, я глубоко вздохнул и поборол этот секундный порыв. Дыши, успокойся, не смей ни на кого нападать.

— Привет! — передо мной стояла та самая девочка с голубыми глазами, но уже не одна. Рядом с ней стояла Ориона и сверлила меня взглядом своих завораживающих зеленых глаз. Вживую я видел мало красивых девушек, но среди них она была на первом месте.

— А? — только смог выдавить я.

— Ты говорить разучился? — удивилась Ориона. — А когда я тебя успокаивала, ты грозился мне кишки выдрать через одно место и…

— Не надо продолжать! — ее слова резали, словно нож, не хочу слушать. — Это был не я.

— Отлично оправдание, ты можешь творить, что душе угодно, а потом валить все на демона. Пользуйся советом, пока можно. — усмехнулась Ориона.

— Прекрати, сестра! — насупилась голубоглазая. — Меня зовут Вита, а ты Илон, да? Очень приятно! — она протянула правую руку для рукопожатия, но я только спрятал свою чешуйчатую граблю за спину.

— Эй, не вежливо отказывать людям, когда они сами к тебе руку тянут! — нахмурилась Ориона.

— Ну, приве-е-е-е-т! — улыбалась во весь белозубый рот Вита.

Я медленно, осторожно протянул свою руку и белобрысая резво ей затрясла.

— Вот, не страшно, видишь? Чешуя классная на ощупь… Ой, извини, я не хотела тебя обидеть! Прости, пожалуйста! Ну вот, от тебя пошла волна смущения!

— Вита, не читай людей так нагло! — теперь гнев старшей был направлен на Виту, которая, улыбаясь, покраснела как огнетушитель.

— Я импат, понимаешь? Могу чувствовать эмоции других, но только очень яркие! В Орионе вот живет любо…

— Вита! — шикнула светлая.

— Прости, ты же у нас стальная дева-воительница! — Вита была близка к тому, чтобы погибнуть смертью храбрых от рук Орионы, но, тем не менее, продолжила беседу. — Мы тоже Дети Света, как и ты!

— Дети кого? — не понял я.

— Ну, Дети Света, избранные, обладатели великой силы или что-то вроде этого! Ориона недавно почти выпустила на свободу свои крылья, правда, всего на три секунды, но она первая, старшая в семье! А я вот младшая. Сколько тебе лет?

— Четырнадцать… Какой сейчас месяц? — выпалил я.

— Февраль, почти уже конец, скоро весна! Ой, мне тоже! А у тебя, когда день рождения? — еще сильнее заулыбалась Вита. Она какая-то странная, тараторит без остановки, но от нее шло тепло. — Ну, скажи, когда?

— В начале сентября.

— Ой, а у меня в июне, значит, теперь ты младший в семье! — захихикала она.

— Семье? — ничего не понимаю, о чем она говорит? Да еще с таким рвением?

— Ну, мы все, я про Детей Света, братья и сестры…. Правда, ты из нас единственный брат, но будет, зато, мужское плечо! А всего нас девять, вот ты и Девятый, тебя так сразу называть начали из тех, кто в курсе! — казалось, что заткнуть Виту невозможно, но Ориона сделала это одним взглядом.

— Вит, замолчи! Дай парню переварить информацию, его только утром привезли, ты бы еще историю Ордена ему поведай! Послушай… Илон, ты один из нас, хочешь или нет. Константин тебе все объяснит подробнее, но я скажу тебе кое-что сейчас.

— Что? — любопытство заиграло как никогда. Скажи, что я не псих, что все это реально, умоляю тебя, дай мне уверенность в том, что это все взаправду, а я не лежу в смирительной рубашке, с пеной у рта ожидая утренних таблеток!

— Демоны коварны и хитры, а твой еще и сильнее всех, кого я видела. Не дай ему тебя запугать, запутать. Не сдавайся, борись за себя, свой разум и душу. Я не знаю тебя, но я вижу, что ты просто зверски замученный этими ублюдками ребенок. Детство кончилось, Ил, пора давать отпор этой мрази. А если у тебя не получится, если ты проиграешь этот бой — я лично убью эту тварь вместе с тобой. Удачи, мальчик. — с этими словами Ориона ушла, волоча за собой Виту.

— Ну, Ориона, я еще хочу с ним поговорить! Ило-о-о-о-н, а можно еще твою руку потрогать? Ты, как вернешься, заходи! Удачи, не слушай ее, ты справишься!

Они ушли, оставив меня обтекать от излившейся на голову информации. Девять детей Света, я Девятый. То есть не только у меня внутри засела подобная штука? Хотя Вита что-то говорила про крылья… Ничего не понимаю, надо дождаться старика, который явно не торопится с выбором одежды.

— Эй, прости, что задержался! — дверь открылась, и показался Константин, загруженный мешками с одеждой. — Смотри, вот тебе один мешок, тут белье, носки, штаны, майка, свитер и куртка с ботинками. У нас там не дом мод, но хоть что-то. С этим мешком иди на второй этаж и до конца коридора, там душ. Найдешь? Мне надо бы еще барахла подсобрать, а потом двинем, хорошо?

Я взял мешок, кивнул и опять посмотрел на этого старика, который таким бодрым голосом разговаривал с человеком, от которого шарахается каждый встречный. Хотелось что-то сказать в ответ, но что? На ум не шло ничего, кроме глупых вопросов, но что-то мешало выдавить из себя хотя бы звук. Поэтому я еще раз кивнул и пошлепал босыми ногами по ковру в указанном направлении.

Лестница и коридор второго этажа были преодолены без приключений, хорошо, но вот в конечной точке встретилась проблема. Душ был заперт, слышался шум воды. Я встал, прислонившись спиной к стене, и стал ждать. Вокруг ни души, но вот шума из комнат было прилично. Играла музыка, кто-то смеялся, пахло едой и людьми. Живот урчал, как озлобленный кот, есть хотелось ужасно. Утренний кофе только раздразнил его.

— Может, ты съешь что-нибудь? — прошептал демон. — Я-то знаю, что тебе нравится! Вкусное, свежее мясцо, а сколько его тут бродит! Давай, впейся в чью-нибудь глотку, как мы любим!

Я проигнорировал этот словесный выпад и сосредоточился на музыке. Это немного помогло, демон замолк, и я смог насладиться гитарными рифами волосатых мужиков, которые надрывались из колонок в комнате напротив. Люблю музыку, самую разную, которая под настроение подойдет. И нашу, и иностранную, последнюю особенно люблю переводить в голове.

— Илон, вот я голова дырявая! — раздался голос Константина, который бегом спускался с третьего этажа. — Лови!

Старик кинул через весь коридор мне шампунь, который я смог поймать, только выронив из рук мешок с одеждой. Константин, улыбаясь, помахал рукой и побежал на первый этаж, а я принялся сверлить взглядом окрашенную в ядовито-желтый цвет стену. Наконец, спустя еще минут пять, из душа вышел долговязый худой парень, на котором было одно полотенце.

— Че уставился? Ой, прости-прости, вот, проходи! — заикаясь, выпалил он и поспешил прочь, крякая шлепанцами.

Я молча смотрел ему вслед, а когда испуганный водолаз скрылся, зашел в душ. Облицованное кафелем помещение имело в наличии три кабинки, которые были в моем полном распоряжении. Сколько я уже не мылся? Полгода? От этих мыслей кожа зачесалась так, будто под ней зародилась новая жизнь. Я быстро скинул одежду, оставил ее у дверей и зашел в крайнюю кабинку. Струя горячей воды вдохнула новую жизнь. Хорошо. Я намылил волосы, потом левую половину тела и тут дело дошло до правой. Как мыть чешую? А если она отвалится, под ней же сразу мясо идет или кожа? Ладно, попробуем как обычно. Температуру эта штука не чувствовала совершенно, а давление воды ощущалось так, будто поверх кожи наложили много пластмассовых пластинок. Тук-тук, даже звук похожий. Ну, вроде не отвалилась, хотя лучше бы ее вообще не было. Покончив с душем, я понял, что старик забыл дать мне полотенце, но ничего, есть старая одежда, и плевать, что она насквозь была пропитана потом, кровью и другими жидкостями. Вытерев свою тушку, я вывернул мешок и приоделся. Большая часть вещей была по размеру, джинсы сидели идеально, футболка тоже, а серая толстовка с капюшоном была просто огромной. В ней бы еще один я поместился точно. Темно-синяя парка с оторванным капюшоном села неплохо, только поворачиваться без риска ее порвать было сложно. Хотя мне грех жаловаться, главное, что ботинки по размеру. Хорошие, крепкие, из черной кожи, с твердой подошвой. Собрав старую одежду в мешок, я двинул к Константину.

— Уже помылся? Ну, лицо посвежело, здорово! Беги вот эту коробку и пошли. Только осторожнее, тут еда на две недели! — старик указал на картонную коробку, которая стояла в углу комнаты, рядом с дверью, а сам взял связку каких-то палок и весело зашагал вниз.

Я поднял тяжеленную коробку и двинулся следом. Тут меня ждал очередной сюрприз. Правая рука была в несколько раз сильнее левой. Странно. А что если попробовать нести только в правой? Я остановился, расположил ладонь по центру коробки и вытянул руку. Она была легче пушинки. Попробовал повторить фокус с левой, но как только ценный провиант полетел вниз, тут же подхватил ее более сильной граблей.

— Ну и ну. — усмехнулся я и двинулся дальше.

Внизу нас ждал динозавр отечественного автопрома вишневого цвета, нутро которого было до отказа забито какими-то коробками, палками, оружием, мешками с одеждой и прочими предметами первой необходимости. Старик закинул в салон последнюю коробку, открыл пассажирскую дверь и пригласил меня сесть.

— Карета подана, сударь! — подмигнул он.

Я сел, пристегнулся и уставился на паутинку трещин на лобовом стекле. Старик запрыгнул на водительское кресло, резким движением запустил двигатель и принялся барабанить пальцами по рулю, ожидая, пока машина прогреется.

— Эх, ну и штука эта, армейские стимуляторы, один укол и ты бодр на следующие сутки! — гоготнул он. — Не пробуй эту дрянь, пока молодой, силы есть!

Я только кивнул.

— Радио тут нет, поэтому нам придется развлекаться посредством светской беседы, ты как?

Я продолжал молчать. Давай, скажи хоть слово единственному человеку, которому на тебя не плевать!

— Илон? Ил? Можно так тебя называть? Иван?

— Спасибо. Просто Илон. — выдавил я. — И простите.

— За что? — удивился старик.

— Вы из-за меня головой рисковали, когда вытаскивали из того замка. — я попытался выдавить из себя пародию на улыбку, но ничего хорошего из этого, как и в тот раз, не вышло.

— А, все в порядке, мы с Виком давние друзья, рад был поводу с ним повидаться! — рассмеялся Константин.

— Что? ВЫ — ДРУЗЬЯ?

— Были когда-то давно. Пока он не предал Орден и не уничтожил большую его часть. — с горечью в голосе произнес Константин.

— Как это случилось? — спросил я.

— Сядь поудобнее и слушай, у тебя будет много времени на вопросы, которые тебе задать просто необходимо, поэтому не стесняйся, я расскажу тебе все и не стану ничего утаивать.

Нам всем нужен рядом человек, с которым можно поговорить, поделиться с ним тем, что лежит на душе. Нашей радостью, силой, нашими страхами и болью, слабостью. Это помогает нам быть сильнее и дает возможность сострадать и любить.

ГЛАВА 4.

ЕСТЕСТВЕННЫЙ ПОРЯДОК.

Что мне удалось узнать от Константина? На самом деле массу чего. Он был со мной предельно честным, отвечал на все вопросы четко и быстро, без каких-либо признаков лжи. Есть Девять детей Света и я являюсь одним из них, а поскольку меня нашли последним, значит я — Девятый. Что было немного обидно, по номеру называли только меня… А еще только со мной произошла такая ситуация, что внутренний демон разросся до такой степени, что заимел собственное сознание и попытался захватить тело.

— Это похоже на заболевание, в каждом из вас с самого начала были и Свет и Тьма, обычно темная сторона с годами исчезает, но благодаря ты знаешь кому, в твоем случае это сработало почти с точностью до наоборот. — пожимал плечами старик.

— Есть хоть какая-то надежда на то, что Тьму во мне заменит Свет?

— Надежда всегда есть. Главное — верить в лучшее.

— Значит можно Свет заменить Тьмой?

Этот вопрос остался без ответа. Старик лишь отвел взгляд.

Также он мне рассказал, что мы такие не единственные, что до нас были и другие, а все началось с первых Девяти, которые жили много лет назад во времена какой-то Первой войны между Эдемом и Геенной. Из исторической справки я ничего не понял, кроме того, что ангелы во главе с каким-то Упавшим дрались против других ангелов, которые были хорошими. В итоге последняя из своего вида, могущественнейшая ангел по имени Алиель отдала свои перья детям, которых воспитывала в райском саду. Эти дети и положили конец войне, заточили Упавшего в клетку в Аду и жили спокойно дальше, истребляя нечисть, которая во время этой войны и расплодилась.

— Илон, не Упавшего, а Падшего! — рассмеялся Константин. — И сейчас его пытаются освободить, чтобы он закончил свой поход на Эдем.

— То есть вы хотите, чтобы я и остальные дети Света не дали этому произойти? Поэтому пытаетесь меня вылечить? — спросил я, не переставая играться с ручкой-открывателем окна.

— Это уже тебе решать, что делать. — ответил старик. — Я лишь хочу спасти твою душу. Свою миссию я выполнил и даже собираюсь зайти немного дальше.

— То есть ваша миссия была найти меня, да? Но вы сказали, что искали меня пятьдесят лет, не думаете, что рановато начали?

— Я следовал пути, который мне указывало перо. — ответил он, показывая на меня. — И оно помогло найти тебя.

— И ни разу не хотели забить на все это? — удивился я.

— Понимаешь, перо указывало мне путь туда, где царила Тьма. Оно помогало найти тех, кому нужна помощь и, спасая людей, я понимал, что живу не зря. Поэтому у меня даже в мыслях не было отступать. Это как лестница, понимаешь? Шаг за шагом я поднимался по ней к самому важному заданию в своей жизни.

— Найти Девятого сына Света…

— И обучить его. — улыбнулся старик и растрепал волосы на моей голове. — Так что я свою задачу выполню, а ты — поступай, как знаешь. Ты теперь свободен и больше никто не посмеет сделать из тебя марионетку. Ты согласен с этим условием?

— Да. Спасибо. — в первый раз я улыбнулся по-настоящему, искренне. Что-то внутри очнулось от сна, и дышать стало легче. Гораздо.

— А что ты хочешь? — спросил Константин. — После того, как мы разберемся с этой тварью внутри тебя.

— Я… Я не смогу спокойно спать, зная, что Виктор еще жив. Он сделал из меня убийцу, монстра, ну что же, я покажу ему монстра, которого он так хотел. — от избытка чувств я дернул за ручку сильнее, чем хотел, от чего та оказалась у меня в руке. — Простите…

— Илон, ты не монстр, что бы с тобой не сделали. Оставайся собой, не потеряй то, что у тебя было с самого начала. Не отдавай никому свою человечность. — в словах старика был смысл, но для себя я решил твердо, что мое решение не изменить. Я избавлюсь от этой твари вместе с Виктором и тогда начну жить.

На этом наш разговор был окончен и каждый остался при своем мнении. Кем меня еще можно было назвать, если не монстром? Я убивал людей, пожирал их души и не только, черт, да мне в зеркало противно смотреть, чешуя и этот красный глаз. Собственное лицо стало чужим, острые скулы и подбородок, взгляд исподлобья, нервно дергающийся рот. Такое чувство, что это тело больше не принадлежит мне, оно чужое, но я по каким-то причинам ношу его и не могу освободиться.

Подхваченный этими мыслями я улетел в забытье. Во сне передо мной опять появилась эта тварь, она улыбалась десятками лиц и кружилась вокруг меня, тыкая своими бесчисленными щупальцами, дразнила, но нападать сама почему-то не решалась.

— Что, Илон, как самочувствие? Нет провалов в памяти, мимолетных порывов впиться в ближайшую глотку? Не пора ли тебе принять лекарства? Как живется на свете психам? Тебе хорошо? Нет, я вижу, ты начинаешь злиться, ну, так это нормально, шизофреники народ буйный! Давай! Круши! Ломай! Убивай! Ты же этого хочешь!

— Чего хочу? — спросил я.

— Как чего? Мести! Я тоже ее хочу! Отомстить всем, кто когда-то причинял нам боль! Пойми, мы не такие уж и разные! Мы — одно целое, только ты упорно отвергаешь свою лучшую половину и цепляешься за жалкого человечишку! Ну какой из тебя сын Света, не смеши! Ты хоть раз в своей жизни видел Свет? В любом его проявлении? Любовь? Дружба? Сострадание? В тебе нет ни капли веры, а ты надеешься меня одолеть? Выгнать?

— Именно это я и собираюсь сделать. — ответил я, сжимая кулаки. — К черту веру, любовь, надежду, справлюсь на силе гнева, которую вы с Виктором мне подарили!

— Зубы решил показать? Мне это нравится! Давай-ка добавим тебе силы гнева!

И вот тут началось. Десятки рук нанесли удар сразу почти по всему телу. Этот урод играл мной, как мячиком, смеялся и с каждым новым ударом приговаривал:

— Что за дикость? Зачем ты бьешь себя! Больные должны лежать в постели и пускать слюни, зачем ты себя бьешь? Илон, прекрати!

Так продолжалось еще долго, я чувствовал каждый удар, он отдавался эхом по всему телу и, казалось, что меня скоро разорвет от такого количества, но я терпел, стиснув зубы. Эта тварь даже стона от меня не услышит.

— Эй, Илон! Проснись! Эй! — Константин уже минуту тряс мое плечо, я открыл глаза и посмотрел на старика. В его глазах читался страх.

— А? — спросил я.

— Ты весь издергался, будто у тебя припадок! Все хорошо?

— Тварь… Когда я засыпаю, она приходит и начинает меня избивать, играть, как она говорит. Но в этот раз было по-другому. — ответил я.

— Как?

— Она разозлилась. У нее не получается заставить меня сойти с ума, я начал сопротивляться и ей это не понравилось. Все тело болит. Мы уже приехали?

— Уже минут двадцать как, я хотел дать тебе доспать, но тебя стало трясти, и я решил вмешаться. Сейчас точно все хорошо? — спросил старик. Он немного успокоился, но все равно смотрел на меня как на больного.

Я ничего не ответил, только вылез из машины и размял ноющие части тела. Сил не было, такое чувство, что я вместо сна разгружал товарный состав с консервами. Константин без меня начал разгружать вещи, и я решил исправить эту вопиющую несправедливость. Мы быстро разобрали тяжелые коробки и уже через десять минут они ждали нас на пороге полуразвалившегося Храма, разбитого сердца Ордена. Я заметил, как старик завис где-то на минуту, поглощая глазами каждый сантиметр, каждый развалившийся кирпичик своего дома. В его взгляде читалась и грусть, и радость и еще что-то, что было не разобрать.

— Вот он — мой дом, Илон. Теперь он и твой на ближайшее время. — улыбнулся Константин. Такой фальшивой улыбки я у него еще не видел.

Мы начали медленно переносить вещи в здание. Двери провалились внутрь, когда к ним прикоснулись, в небольшом холле был неплохой слой земли, через который едва проглядывался каменный пол, стены затянуты паутиной, а из разбитых окон залетал ледяной ветер и гонял пыль и желтые листья. Идеальное состояние для аварийного и заброшенного много лет здания, удивляюсь, как оно еще не обвалилось.

— Так, за мной, на первом этаже есть жилые комнаты для преподавателей, там и остановимся. — сказал старик и направился в боковой коридор.

Я молча шлепал за ним, идти пришлось недалеко, Константин нашел две более-менее приличные комнаты, которые находились друг напротив друга. Окна в них были целы, пускай с них и поддувало, ржавые скрипучие железные кровати могли удерживать человеческий вес, да и мусора в них было относительно мало. Мы быстро перенесли вещи и стали обживаться. Как сделал я — спальный мешок бросил на кровать, открыл окно и через него покидал весь крупный мусор. Вещи свалил в угол, посмотрел на это безобразие и с облегчением вздохнул.

— Илон, это что? — спросил старик, заглянув в мою новую берлогу.

— Минимализм. — ответил я.

— Нет, дружок, это жесть. — заявил Константин и бросил мне веник и совок. — Ведро с водой и швабру занесу, когда у себя вымою пол. Пока занимайся. И вон на стене крючки, у тебя есть вешалки, развесишь одежду. Но после того как вымоешь стены.

— Константин, во мне сидит демон и жаждет крови, а мне уборкой заниматься? — спросил я, чувствуя, как мое негодование стал разделять еще один житель моего тела, ехидно улыбаясь.

— Это дисциплина, учись. — сказал он и хлопнул дверью.

Следующие два часа я ворчал и драил полы, стены, потолок, выметал мусор. Это занятие оказалось по началу скучным, но потом, мозг отключился и руки сами стали отжимать тряпку, драить особо грязные углы, так что я даже смог морально отдохнуть. Константин изредка заходил, чтобы поменять воду, которую он брал из колонки, что стояла в десяти метрах от Храма и еще даже работала. Как объяснил старик, там скважина с идеально чистой водой, которая снимает усталость и улучшает цвет лица. Неплохо, здоровый румянец на левой щеке мне не повредит.

— Закончил? — спросил Константин, увидев, как я лежу на спальнике и из признаков жизни подаю только сдавленный стон.

— Да-а-а! — чуть ли не смеясь, выдаю я.

— Что смешного? — удивился он.

— Просто это забавно, еще вчера я был полностью одержим демоном, и мечтал о смерти, а сейчас два часа уборки заставили меня заскучать по этому времени! — я перевернулся на спину и заржал, иначе не скажешь.

— Ты серьезно? — поддержал мой смех старик.

— Да шучу, но все равно забавно! — я улыбался во весь рот, и сейчас мое изуродованное лицо ничуть не смущало, на секунду я ощутил себя обычным ребенком, который приехал на каникулы к дедушке.

— Отлично, раз у тебя появилось настроение шутки шутить, помоги мне перенести еще кое-что из машины в главный зал, там будешь заниматься, пока погода не позволяет делать это на улице.

— Ок! — бодро крикнул я, резво спрыгивая с кровати.

На этот раз мы таскали тренировочное оружие, мечи, топоры, шесты и броню. Последним в бой пошел странный зеленый сундучок, который подозрительно трещал, когда его трясли. Что внутри, мне так и не сказали. Ну и ладно, не хочу портить настроение, которое потихоньку стало ползти вверх.

— Теперь пошли за мной. — резко сказал Константин, когда мы поставили в зале последнюю коробку.

— Куда? — удивился я. — Может, отдохнем? Я очень устал!

— Когда ты сел в машину, чтобы приехать сюда, я стал твоим опекуном, и ты обязан меня слушаться. Твое обучение начнется завтра, ты будешь уставать каждый день, у нас очень мало времени. — ответил старик и направился к выходу.

Мы остановились в центральном дворике, в окружении высоких сосен. Снег хрустел под ногами, небо было серым и безучастным, старик стоял в пяти метрах и смотрел на меня суровыми глазами.

— Илон, это мой дом. — сказал Константин. — Ты не обязан любить его, не обязан также чтить традиции и выполнять клятвы Ордена, которыми я связан. Но кое-что ты сделать обязан прямо сейчас.

— Что? — холодок пробежал по спине, я не понимал, что от меня хотят и эта драматическая сцена начала щекотать нервы.

— Ты должен пообещать… Нет, поклясться, что будешь слушаться меня во всем, чтобы я не приказал, ты это сделаешь. Это все ради твоего блага и твоей безопасности. Клянешься?

— Я не понимаю…

— Полгода назад ты был на перепутье между двумя мирами, тем, к которому ты привык и тем, каким он является на самом деле. И с первых шагов ты окунулся в него с головой. Он недружелюбен, опасен, забудь все, что ты знаешь о привычных вещах. С этого момента тебя спасет умение быстро усваивать информацию и подстраиваться под любую изменившуюся ситуацию! — старик был напряжен, в его глазах плясал странный огонь, на секунду мне показалось, что он помолодел лет на двадцать.

— Я понял. — мой кивок не удовлетворил Константина и тогда я добавил. — Клянусь.

— С этого момента можешь звать меня своим Наставником. У тебя есть время привести мысли в порядок до завтрашнего рассвета, с первыми лучами солнца начинается твое обучение. Ты можешь осмотреть окрестности, но не смей уходить от главного входа дальше, чем на пятьсот метров. Это может быть опасно. Я пока займусь размещением защитных рун по периметру. Свободен!

Услышав знакомую команду, я машинально развернулся и зашагал в сторону главного входа в Храм. Мыслей в голове было так много, что ни на чем нельзя было сосредоточиться. Новый мир, десятки тысяч загадок, окружающих со всех сторон, смотрящих красными глазами из темноты. Что же еще готовит завтра? А послезавтра? Черт, слишком много неизвестных, чтобы решить это проклятое уравнение! Подготовка начнется завтра, интересно, что меня заставят делать? Что вообще должен уметь сын Света? Вита что-то говорила про крылья… Но это точно не мой случай, старик сказал, что научит как победить эту темную тварь. Интересно, каким образом я это смогу сделать?

— Никак. — ехидно прошептала тварь, услышав мои мысли. — Хотя есть способ убить меня… Но ты уже догадываешься о нем, верно? Тебе ведь не раз приходили мысли об этом, ты просто не хочешь вспоминать эти славные деньки, которые дышат тебе в затылок!

— Если умру я, то умрешь и ты? — спросил я.

— Именно! Поздравляю! Итак, какой способ выберешь? Прыгнешь с той развороченной башни? Перережешь вены? Нет, это слишком медленно, ты не такой отважный… Но у старика есть пистолет, я точно знаю, он нас чуть не пристрелил при первой встрече… Уверен, что если ты пороешься в его вещах, то найдешь его! Давай! Найди его и покончи со всем этим!

— Ты хочешь умереть? — спросил я и внутри все похолодело.

— Нет, но я знаю, что этого хочешь ты. Столько боли, просто вспомни ее! — после слов чудовища в памяти всплыли фрагменты из воспоминаний, самых разных, начиная детскими страхами и заканчивая пленом у Виктора.

Отец избивает маму, она что-то кричит, я не могу вспомнить слов, но ее голос звучит в ушах, словно она в метре от меня. Я стою и держусь за прутья кроватки и смотрю, как она вытирает кровь с лица, а он еле стоит с бутылкой в руках и ухмыляется. Но его лицо изменилось, оно покрыто той же чешуей, что и мое тело, красные глаза горят в полумраке и он заносит руку для нового удара.

Я в школе, стою посреди двора, в окружении из детей без лиц, передо мной Штырь, который держит в одной руке мой рюкзак, а в другой зажигалку. Он смеется, пламя разгорается, и теперь смеются все. Я стою и ничего не могу сделать, только плачу и прошу перестать. Затем картинка снова поменялась и теперь я лежу на животе, на холодном каменном полу, а меня пинают под ребра подручные безумного Доктора. Во мне закипает гнев, но тело не двигается, меня перекручивает от боли, но сил нет даже поднять голову и заглянуть в глаза, скрытые за странными очками. Потом я вижу себя со стороны, сидящего в луже крови, она везде, на руках, груди, во рту чувствуется металлический привкус. Внутри все скручивается в тугой холодный комок, но я смеюсь, бью кулаками по полу, реву, как дикий зверь, а в виски словно вкручивают два раскаленных металлических штыря.

— А-а-а-а-а-а! Перестань! Я не могу это пережить еще раз! — я обнаружил себя на полу в собственной комнате.

Я лежал, схватившись за голову, правый глаз нагрелся и, казалось, что он вот-вот лопнет. Тело двигалось само по себе, я случайно оцарапал левую сторону лица, оказалось, что на правой руке выросли когти, длинные, твердые и очень острые.

— Прекрати… Прошу, не надо больше… этого. — пробормотал я. Изо рта бежала дорожка слюны, кажется, я пролежал так дольше, чем кажется.

Тварь, довольная тем, что нанесла по мне еще один удар, скрылась и смолкла. Я поднялся и на негнущихся ногах дошел до кровати. В ушах звенело, голова кружилась, а когда я лег, из носа пошла кровь. Эта тварь медленно, но уверенно уничтожает мой разум. Сволочь. Эти начинают злить.

— Я не отдам тебе это тело. — прошептал я. — И ты не сломаешь меня! Я обещаю тебе, что выйду из этой войны победителем, даже если мы оба с тобой сдохнем!

Тварь молчала. Не дождавшись ответа, я заснул. Во сне ко мне приходил кто-то и гладил по голове. Я ничего не видел, только чувствовал чье-то тепло, и прикосновение. Но затем оно сменилось грубым выкриком Константина и его попытками меня растолкать.

— Вставай, Илон! Черт, что с лицом? — спросил он.

— А? Да кровь пошла, все в порядке. — я виновато почесал затылок, потом провел пальцами левой руки по лицу и обнаружил, что царапины от когтей зажили всего за одну ночь.

— Иди, умойся и жду тебя в главном зале. — приказал Наставник.

Я послушно поднялся с кровати, благо, вырубился я одетый. Захватив с собой зубную щетку и пасту из вещмешка, я трусцой побежал к колонке, где умылся и привел себя в более-менее божеский вид. Хорошо, что тут почти нигде не было зеркал, и я не мог наблюдать свою изуродованную рожу.

— Тебя хоть за смертью посылай. — усмехнулся Константин, когда я вошел в Большой зал.

— Простите, долго кровь смывал. — пожал плечами я.

— Выглядишь бледным, все хорошо? — забеспокоился старик.

— Я полгода прожил в подвале, бледность — мое второе имя. — усмехнулся я.

— Шутки — это хорошо. Они могут стать хорошим оружием, если научишься им пользоваться. — одобрительно кивнул Наставник. — Готов начинать?

— Да, готов. — оскалился я. В душе шевельнулся азарт и жажда узнать как можно больше, чтобы выжечь тварь из своей головы.

— Разденься до пояса и сядь вот сюда. — показал старик на рунический круг, нарисованный мелом на сером камне.

Я послушно выполнил приказ и замер в ожидании следующего. Холодок пробежался по голому торсу, но его можно было терпеть. Старик развел костерок в ржавой железной бочке, пока я раздевался, он что-то сунул в огонь и развернулся ко мне.

— Теперь закрой глаза. — приказал он.

— Что дальше? — спросил я, уставившись в бесконечное ничего.

— Сиди и терпи. — сказал Наставник и прикоснулся к моему лбу. — Я взываю к сущности, что скрывается в этом теле! Приди на мой зов, покажи себя!

В голове сразу прозвучал голос твари, и я поначалу не заметил, как она заговорила моим ртом с Константином.

— Пришел убить меня? Зря стараешься, охотник! Прикончить меня можно только пустив мальчишке пулю в голову! Один из ваших даже хотел это сделать, но в конце передумал! Что? Я вижу в твоих глазах отвращение? Мне нравится этот взгляд, ненавидь меня! Великий герой всех времен и народов проиграл лучшему другу и позволил Ордену, своей семье, погибнуть! Думаешь, спасая мальчишку искупить грехи? Ты жалок!

— Заткнись, чудовище! — проворчал Константин. — Ты мне не нужен. Илон, слышишь меня?

— Да! — кивнул я.

— Не нужен? Зачем звал тогда? Давай, убей меня, и покончим с этим! Пистолет за поясом сзади, тяжелый, надежный, подарок старого друга, если не ошибаюсь? А если я вырвусь и убью его? Тебе оно надо? Я погружу этот мир в хаос и огонь, если ты не остановишь меня! Пламя пожрет невинных, а я буду плясать на горелых костях и смеяться над твоей беспомощностью, ты, жалкий слизняк! — демон хохотал, играл мышцами лица, пытался привлечь внимание.

— Отлично, а теперь попытайся силой воли подавить его! Заткни его и затолкай обратно в темноту! — приказал старик.

— Как? — не понял я.

— Просто сделай это! Ты поймешь как! — крикнул Константин.

Я изо всех сил напрягся и попытался почувствовать в себе Тьму, но она была словно везде. Окружала со всех сторон и продолжала нашептывать на ухо.

— Сдавайся, тебе не победить! Ты слаб! Сдайся и уступи, меньше будешь страдать!

— Заткнись! — крикнул я, и Тьма немного отступила, на секунду, но затем снова захлестнула.

— Илон, еще! Сопротивляйся! — кричал старик.

— Ты сильный. — признался я. — Очень, просто невероятно, как я еще сохраняю остатки разума.

— Да! Мне нравится! Продолжай! — хохотала тварь, чувствуя скорый праздник.

— Тебя кормили столько лет, мы жили бок о бок, ты наблюдал за мной все это время. Знаешь каждую мою слабость. Ты читаешь мои мысли, как открытую книгу, верно?

— Да! И мне сейчас мне они очень нравятся! — тварь так разошлась, что появилась передо мной и заулыбалась во все триста тридцать два зуба.

— Спасибо. — ухмыльнулся я.

— За что? — удивилось чудище.

— Ты только что доказал, что не можешь читать мои мысли. Я думал о том, как освобожусь от тебя и высплюсь хорошенько! — подмигнул я. — Ты лишь можешь нашептывать всякий бред мне на ухо, вот и все. Да, ты изрядно потрепал меня, но в то же время и научил кое-чему.

— Чему же?

— Жрать гнев и ненависть, превращая их в силу. Тебе нравится этот вкус? Тогда получай! Прочь из моей головы! — Тьма расступилась на несколько метров, тварь отпрыгнула от волны моих эмоций, как от огня, но это только разозлило ее.

— Рыжий, держи эту границу, не смей останавливаться, пока я не выставлю стену! — крикнул Константин и принялся читать какие-то заклинания на непонятном языке.

— Я пытаюсь! — сквозь зубы прошипел я. — И можно было не обзываться!

— Ты посмел зайти за черту, мальчишка! Пора наказать тебя по-настоящему за неповиновение! — взревела Тьма и выросла в десять раз за несколько мгновений.

Всем телом я ощутил, как земля под ногами задрожала, огромная волна энергии надвигалась на меня, и препятствием ей служил жалкий эмоциональный порыв, который я пытался всеми силами сохранить еще на несколько секунд.

— Властью, дарованной мне Светом, я накладываю на тело этого смертного печать золотой рубахи! — воскликнул Константин и я ощутил на груди невыносимое жжение. Меня окружило золотое свечение, Тьма исчезла.

Я открыл глаза и увидел на груди ожог в виде руны. Обугленная кожа слегка дымилась, боль была такой, что я потерялся на несколько секунд.

— Ты совсем из ума выжил? — взревел я и бросился куда-то к стене, спасаясь от боли.

— Илон, это был единственный способ! — крикнул мне вдогонку старик.

— Ты заклеймил меня! — собственный голос показался чужим, более грубым, животным. С этими словами я правой рукой ударил в стену Зала и оставил в ней сквозную дыру. Кулак даже не ощутил боли. — Что ты со мной сделал?

— Я выставил вокруг тебя барьер, который поможет сдержать тварь, пока ты проходишь обучение. Он держится на твоей силе воли, если она ослабнет или ты потеряешь контроль над собой, то она найдет лазейку и сломает печать. Пока тебе не о чем беспокоится, заклятие в полной силе и ты можешь немного пожить один в своем теле. — ответил Константин.

— Это УЖАСНО больно, если что. — процедил я.

— Ты же поклялся следовать приказам. Так что вытри сопли и соберись. — сухо ответил старик, делая суровое лицо.

— Ага. Что дальше? — хмыкнул я, возвращаясь к рунному кругу.

— Лови! — Наставник бросил мне деревянный меч, второй такой же остался у него. — Перед завтраком тренировка. Ты нападаешь, я защищаюсь. Нанесешь удар — поешь.

— Это будет слишком просто, не находишь? — спросил я.

Просто это не было от слова совсем. Я размахивал тренировочным мечом, как чертова ветряная мельница, но за сорок минут не смог нанести ни одного удара. Каждый удар, выпад и неловкий укол был отражен твердой и быстрой рукой. Если сравнивать наши со стариком движения, то это можно сравнить с избиением младенца. Мне недоставало ни скорости, ни мастерства. Это злило, от чего я делал еще больше ошибок. Руки дрожали, я, скрипя зубами, шипел и бросался в атаку. Злость придавала сил, выносливость, но никак не приближала к победе.

— Довольно! — крикнул наставник, подняв левую руку вверх. — Это было просто отвратительно, ты совершенно не слушаешь свои чувства и собственный мозг! Читай движения противника и действуй исходя из них!

— Слишком много слов! — огрызнулся я. — Я меч в жизни не держал, что ты хотел?

— Ладно, для первого раза не так уж плохо, в следующий раз за каждый твой косяк будешь наказан. А теперь марш готовить завтрак! — Константин показал пальцем в сторону коридора.

Я отдал старику меч и побрел в указанном направлении, вытирая со лба пот. Не смотря на то, что в Храме царил собачий холод, я хорошо разогрелся, голод ненадолго отступил, но когда в нос ударил запах еды, в животе запел хор молодых китят. Кухню Константин устроил напротив своей комнаты. Туда был перемещен весь провиант, умелыми руками Наставника была сооружено подобие кострового места из десяти кирпичей, выложенных квадратиком так, чтобы жар шел вверх.

— Вот топор, вот дрова. Действуй. — приказал старик и уселся в раскладном кресле с сигаретой в зубах.

— Нашел служанку. — пробурчал я.

— Я все слышал. — усмехнулся дед, чиркая спичкой.

Итак, вот топор, вот дрова, а вон там, в углу, сидит Константин, ухмыляясь и пуская дымные кольца. Я взял топор, чурку и хорошенько по ней ударил. Топор застрял, я посмотрел на старика и, краснея, принялся доставать несчастное орудие труда из бессердечного бревна. Попытка номер два. Чурка стоит на треснувшей плитке и смотрит своими деревянными глазами, я, хорошенько размахнувшись, обрушиваю всю свою физическую и духовную мощь с тем же результатом, что и в прошлый раз.

— Думай и учись сам, если ты не понимаешь, как пользоваться топором, то учить тебя бесполезно. — пожал плечами Константин.

— Я его в первый раз в руки взял. — насупился я.

— Не смей говорить те же слова, когда окажешься наедине с женщиной. — подмигнул старик, в очередной раз заставив меня покраснеть.

Так, я должен разрубить этот чертов пень. Уже не смешно! Руки плотно сжимают рукоятку топора, удар и снова та же песня.

— Да чтоб тебя подбросило и разорвало! — заорал я, ударяя бревном об пол.

И о чудо, оно раскололось на три ровные части! Я заулыбался и посмотрел на старика, который подмигнул и показал на остальные пни. Вооруженный энтузиазмом и открывшимся вторым дыханием я быстро перерубил оставшиеся пеньки, делать это было легко, и я ощущал моральное удовлетворение от физической работы. Она помогала отвлечься от плохих мыслей. Когда дрова были порублены, огонь разведен, дело дошло до готовки.

— Чайник уже с водой, вскипяти, только осторожнее, не ошпарься! — заботливо крикнул старик, доставая из недр плаща выцветшую книжку.

— Карманные романы читаем? — спросил я.

— Поверь, малыш, тебе этот роман понравится. Ты пока делом займись.

Чтобы поставить чайник кипятиться, нужно было сначала установить решетку на кирпичи, а на нее поставить воду. К счастью, с этой задачей я справился быстро и уже через несколько минут кипяток превратился в чай, разлитый в железные кружки. Из еды на завтрак была тушенка и сухари. На вкус она была весьма ничего, а если учитывать мой волчий голод, то вообще отпад.

Когда с завтраком было покончено, старик отправил меня одеваться.

— Мы идем в лес? — спросил я, выбежав на улицу.

— И да и нет. — улыбнулся старик. — Для разминки тебе двадцать кругов вокруг храма.

— Что? — удивился я. — Серьезно? Пробежка?

— Ты обещал подчиняться. Вперед. — холодно произнес Константин, показывая пальцем не непротоптанный снег, который намело за ночь просто огромное количество.

Я промолчал, слишком резко старик включил сурового учителя, вместо доброго дедушки. От этого внутри все сжалось, и я вновь почувствовал себя совсем одним. Почти. Тварь проснулась и стала требовать внимания, самое то, чтобы не слушать ее, а протаптывать себе дорогу в полуметровом слое снега, который забивался в ботинки, штаны, пальцы уже после первого круга перестали двигаться нормально.

— Зачем ты это делаешь? Что это тебе даст? Хочешь стать сильным? Зачем? — шептала тварь.

— Не твое дело! — бормотал я.

— А я знаю, зачем! Ты хочешь убить Виктора. Вот только силы у тебя есть, просто возьми их у меня! — шептал демон.

— Я не такой как ты! — шипел я, пробираясь сквозь снег еще яростнее, раскидывая его руками и ногами в разные стороны.

— Конечно, убийца! Ты прогнил насквозь, и тебе нет пути назад! То, что с тобой сделали уже не исправить, ты так и останешься монстром!

— Заткнись! — я заорал, и снег вокруг меня растаял от волны жара, которая вышла из тела. — Я не такой как ты и никогда не стану!

Теперь снег плавился от моего гнева, я бежал со всех ног, утопая в талой воде, кричал, махал руками и чувствовал, как давящая изнутри злоба находила выход, и мне становилось немного легче. С каждой секундой жар становился все сильнее, а моя собственная воля, что сдерживала тварь, слабела.

— Илон! — кричал Константин. — Остановись! Ты теряешь контроль!

— Нет! Я добегу! — орал я в ответ.

Осталось еще немного. Пара кругов. Я бежал так быстро, что не заметил, как снег полностью растаял, грязь под ногами хлюпала и норовила проглотить ботинок, но было все равно. Когда я пробежал последний круг, то разогнался побыстрее и налетел на всей скорости в молодую сосенку, которая в обхвате была примерно как мой торс, и изо всех сил пнул по стволу. Дерево с треском повалилось на землю.

— Я не такой как ты! — закричал я и ударил по лежащему дереву кулаком. По стволу пошла трещина. — Я не монстр! Не монстр! Я — человек!

— Илон, прекрати! Ты не контролируешь себя! — Константин схватил меня и попытался скрутить, но я легким движением скинул старика с себя и продолжил молотить по дереву.

— Я! — удар. — Не! — удар. — Монстр!

— Черт! — ругнулся Константин, с ужасом глядя на то, как я уничтожаю несчастную сосну.

— Я больше так не могу! — сил не осталось, и я сидел в груде щепок на коленях и рыдал. — Почему ты не отстанешь от меня? Просто оставь меня… Уйди, ты не даешь мне жить! Пожалуйста!

Чья-то рука упала мне на голову и взъерошила волосы. Я посмотрел наверх и увидел лицо старика. Он смотрел на меня и улыбался.

— Ты не монстр, Илон. Держись, ты сильный. Все будет хорошо, вставай. — он похлопал меня по спине и помог подняться.

— Слишком много злобы, он накачивает меня ей, это слишком! Я не могу ее вынести! — черта истерики была пройдена, и теперь наружу вырывалось все, что было в голове. — Он говорит, что я такой же, как он! Что я монстр! Шепчет, медленно сводит с ума! Я слабый! Не смогу! Дай мне пистолет и уйди, я покончу со всем этим!

Удар тыльной стороной ладони по лицу привел в чувство. Я ошарашенно посмотрел на старика, лицо его вновь было суровым, брови нахмурены, в глазах читается гнев и упрек.

— Не смей так говорить! — крикнул он. — Смерть не выход и никогда им не будет! В тебе есть силы, чтобы бороться!! Сражаться за жизнь, за свой разум! Только попытайся! Я потратил всю жизнь, чтобы найти тебя, потому что ты однажды станешь одним из спасителей мира! Встань и преодолей страх! Ты сильнее его, сражайся!

— Как? — в голове было пусто, слезы не переставали идти, но я был уже спокоен. Отдышавшись, я отвернулся, чтобы вытереть лицо и сказал. — Прости. Я не должен был этого говорить. Просто я даже не понял, как это произошло, все перевернулось, а я не был к такому готов. Продолжим тренировку?

— Есть у меня одна идея, но тебе она врядли понравится. Но ты продвинешься на новый уровень после того, как пройдешь эту тренировку. Если ты ее пройдешь. — произнес Константин, закуривая.

— Что надо делать? — спросил я, шмыгнув носом.

— Для начала тебе нужно подготовиться, у тебя будет на это неделя. Надейся, что за это время погода изменится и потеплеет.

Весь этот день и всю следующую неделю я оттачивал навыки выживания. Учился разводить костры, искал в лесу следы животных, а по вечерам в главном зале Храма отрабатывал приемы фехтования. С каждым разом получалось все лучше и лучше, а вот с выживанием было туго. По словам Константина, у меня не было ни чутья, ни зрения. Но в последние два дня я уже исправно отличал заячьи следы на бескрайних снежных просторах, а чтобы развести огонь и согреться, нужен был десяток спичек, а не коробок. Погода стала значительно теплее, снег потихоньку таял, а лучи солнца ласкали кожу весь день. Март во всей красе решил показать себя с самого начала, за что я хочу сказать ему огромное спасибо. Тварь по-прежнему старалась вносить свою лепту в разрушение моего психического здоровья, но печать и собственная сила воли помогали загонять ее куда подальше, как только надоедливый шепот начинал звучать в голове.

— Вставай, тебе пора! — крикнул Константин на утро восьмого дня и бесцеремонно бросил мне на кровать тяжелый рюкзак. Удар пришелся в живот, я от неожиданности вскочил и начал искать глазами безобразника, но спустя пару секунд, до меня дошла суть происходящего.

— Уже? Так рано? — спросил я, зевая.

— У тебя будет время умыться и позавтракать, а потом… За завтраком и расскажу. — сказал старик и покинул мои покои.

— Что-то ты недоговариваешь! — прошептал я, влезая в теплые штаны.

Одежду подобрал сразу на случай, если меня отправят на утреннюю пробежку, а именно не стесняющие движения теплые штаны, легкую футболку, толстовку с капюшоном и ветровку. И, конечно, мои любимые резиновые сапоги. Они были легкие, в них было относительно тепло и они идеально подходили к моему лицу после нескольких километров. Одевшись, я добрел до колонки, а оттуда и до Константина. Денек будет солнечный, снег лежал местами и был готов вот-вот растаять, скоро на деревьях набухнут почки и природа начнет процесс обновления. Вот бы и мне так…

— Чего ты такой веселый с утра? Кошмары не мучали? — спросил Наставник, поджаривая яичницу с колбасой.

— Сегодня не особо, кажется, мы решили сделать перерыв в отношениях. — ухмыльнулся я, замечая про себя, что стал шутить, как этот старик. — Откуда такая роскошь?

— Решил тебя побаловать, к тому же я ужас как соскучился по нормальному завтраку. Ты кофе любишь? — улыбнулся Константин, раскладывая вкусно пахнущую яишенку по железным тарелкам.

— Думал, что жить без него не могу! — еще шире заулыбался я. Может, в этом заключается мое испытание? Легкий день с вкусной едой и без всяких тренировок?

— Сейчас наведу, ты ешь, давай, пока не остыло. Хлеб возьми, а то засохнет!

— Фпафибо! — пробубнил я с набитым ртом. — Офень фкуфно!

— Не говори с набитым ртом, весь аппетит мне испортишь! — скривил лицо Наставник и поставил передо мной кружку с дымящимся вкусным и ароматным напитком богов, имя которому — кофе.

Мы молча уничтожили завтрак, во время сего процесса старик изредка поглядывал на меня и продолжал хмуриться. Странно, что же он такое приготовил? Или это вкуснотища это мой последний ужин и он хочет, чтобы я поперся в жерло вулкана, чтобы выкинуть какой-нибудь старый хлам?

— Константин, не пугай меня! — улыбнулся я. — Скажи уже, что ты там такого приготовил?

— Эта тренировка научит тебя лучше слушать себя и весь остальной мир. Ее основная цель это отточить твои инстинкты и сформировать дух, который будет тебе необходим в дальнейшем.

— Та-а-а-а-к! Что это? — мои глаза загорелись, кулаки сжались, чувствовалось что-то захватывающее.

— Основная твоя задача будет выживание в соседнем лесу. Время выполнения — месяц. — ответил старик.

— Че? — заорал я. — Месяц в лесу? Меня ж там медведь сожрет!

— Не ори, уж с медведем ты сладишь, я же тебя не с пустыми руками отпускаю. — отмахнулся Константин. — У тебя в сумке есть кинжал и сигнальная ракета, заряд один, если ты захочешь прервать тренировку, то ночью выстрелишь в небо, и я тебя заберу.

— Ага, приготовишь мне какао и будешь гладить по головке. — хмыкнул я. — Не дождешься, месяц в каком-то лесу я переживу.

— Илон, это точно ты? Может, тебя подменили ночью? Где та плакса?

— Она умерла полгода назад.

— Очень надеюсь, что ее место займет настоящий, серьезный взрослый мужчина. Также у тебя в сумке спички, непромокаемый плед и фляга для воды. Можешь взять с собой меч, пригодится. Настоящий боевой, а не ту игрушку, которой ты никак не можешь меня ударить. — улыбнулся Константин.

— Самоутверждайся за счет малолетки, пока можешь! Меч могу взять какой хочу?

— Я выбрал для тебя специально неплохой клинок, так что не раскатывай губу. — подмигнул Наставник.

Меч мне подобрали самый обычный, длиной с мою руку, рукоятка перемотана полоской кожи, зазубрены на режущей кромке гласили, что не одна голова была снесена оружием. Я взвесил его в руке, пару раз взмахнул, вернул в ножны и приладил к ремню. Довольный экипировкой я кивнул старику, и мы направились в путь.

Мы вышли из Храма ровно в девять утра и направились навстречу приключениям. Шли долго, молчали, я напряженно думал над тем, как жить месяц одному в лесу, а старик размышлял о своих вечных проблемах и каждые двадцать минут выкуривал по сигарете.

— Ты же помрешь так курить! — возмутился я, закашлявшись дымом. — Мерзость!

— Я свой век уже отжил, не мешай наслаждаться тем, что осталось! — хохотнул он в ответ на мое замечание. — Ты лучше думай, как будешь справляться без меня со своими вспышками гнева. Не поруби весь лес, это природный заповедник, если что.

— То есть туда могут забрести люди случайно? — удивился я.

— Люди врядли, а вот что-то другое вполне. Там естественное скопление большого количества жизненной энергии, скажем так, перекрестье потоков самой природы, вот туда зверье всякое и тянет. Поэтому я тебя туда и отправил.

— Почему? — слишком много странных слов! Слишком много непонятных объяснений, от которых голова болит!

— Не напрягайся, я просто надеюсь, что это место немножко тебя подпитает. — пожал плечами Константин и остановился в тридцати метрах от стены леса, почти сплошной, окутанной утренним туманом. — Мы пришли, тебе прямо до стены и внутрь. Удачи.

— И это все? А где напутствие там или еще что? Просто «удачи» тут маловато! — опешил я.

— Да прибудет с тобой Свет! — съехидничал старик, делая реверанс. Потом он выпрямился и сухо спросил. — Доволен?

— Вот теперь да! — ухмыльнулся я. — Над пластикой можно и поработать, но в целом на троечку. Потренируйся этот месяц! Приду, проверю!

Последние слова я кричал на бегу, ибо боялся, что старик полезет за пистолетом. Я бежал и смеялся, но когда стена леса осталась далеко позади, стало не до смеха. Я оказался один на один с природой. Повсюду что-то шуршало, жило своей жизнью и дышало в такт биению сердца самой жизни. Это можно было понять с самых первых минут в этом таинственном месте, под ногами словно шли сосуды, по которым циркулировала кровь.

— Вау! — только и выдохнул я, доставая из рюкзака фляжку. — Черт, а воды набрать забыл… Дебил. Надо найти источник питья, иначе можно смело стрелять сигналкой. Ха, представляю рожу старика, когда он спустя пять минут увидит вспышку!

— Разговариваешь сам с собой? — спросила тварь.

— Поговоришь тут сам с собой, когда всякие вечно в разговор встревают! — оскалился я. — Курс выживания от Десятого сына чего-то там! Начнем, пожалуй!

— Мы умрем в этом лесу… — пробормотала тварь.

Грязь хлюпала под ногами, места, где почва была более менее сухой и упругой островками были разбросаны далеко друг от друга, поэтому я передвигался зигзагами, вертя головой во все стороны. И почему я так переживаю из-за источников воды, когда вокруг столько луж? Ах, да, земля, выжимать землю, чтобы из нее пить… Земля в лесу, в лесу бегают всякие животные и переносят всякую заразу. В школе я любил учитываться книжками по биологии, а дома было полно медицинской литературы, хорошо иметь маму-врача. Интересно, как они там с отцом? Прошло больше полугода с тех пор, как любимое чадо пропало. Это их хоть как-то тронуло? Скучают ли по мне? Я только сейчас понял, что сам вспомнил свою жизнь спустя полгода и задумался над тем, что и как там без меня. А стоит ли вообще возвращаться? Ради чего? Все будет как обычно, в школе — уроды, дома — побои. А Константин стал первым взрослым, который попытался понять меня. Ну, и замаскированный под психолога Виктор. Но старик не похищал меня… Хотя… Зато он не пытал… Черт, да он классный дед и я хотел бы себе такого отца, пускай он отправил меня на месяц в леса! Да, он двинутый на голову охотник на демонов, зато он хочет меня защитить и научить чему-то.

— Я потерялся и мне помогают найтись. — произнес я, не понимая, что говорю это вслух. — Спасибо… па…

Трогательную речь прервало журчание воды, которое заставило остановиться и прислушаться. Недалеко, совсем. Секунд десять бега и вот он, маленький ручеек, который впадал в озерцо. Над гладью воды еще плавали льдинки, но их было едва различить, скоро зима совсем уйдет и оставит место для пришедшей весны. Вода была чистая и вкусная, пускай и чертовски холодная.

— Как б-бы не з-заб-болеть здесь! — простучал зубами я, наполняя фляжку. — Осталось найти еды. — я огляделся вокруг, но ничего, кроме голых деревьев, не увидел. — Вот только где?

Живность либо вымерла, либо активно пряталась от двуногого лося, который хрустел палками под ногами и размахивал мечом в их родном лесу. Никаких признаков местных обитателей я не обнаружил, и весь день ушел на бесполезные поиски с перерывами на обрубание клинком веточек на деревьях. Вскоре стемнело, я порядком устал, проголодался и замерз.

— Нужно искать место для ночлега… — громогласный зевок оповестил, что место было прямо под ногами, сил двигаться дальше просто не было.

Я вытащил из рюкзака свернутый в рулон плед и улегся под елкой, где было более-менее сухо, свернулся в позу эмбриона, подложив под голову вещмешок и заснул. Тварь в эту ночь была особенно весела, мне снилось, что я бегаю по ночному лесу, втягивая холодный воздух, и ищу по запаху свою жертву. Мир был подернут красной дымкой, а в моей груди горел пожар, энергия вырывалась толчками с ударами сердца и каждая секунда была пропитана блаженством. Я ощущал свободу, возможность бежать туда, куда захочу, выть на луну и, наверное, самое главное это возможность поохотиться. Отдаться первобытным инстинктам и загнать жертву в угол, чтобы потом зубами впиться в горячую плоть, почувствовать вкус крови и радость насыщения. Жизнь охотника от жертвы к жертве, смерть за смертью он продолжает свое существование. Прямо, как и я сейчас. Маленький зайчик бежит, пытается скрыться среди деревьев и голых кустов, но я вижу его, чувствую запах, слышу биение маленького сердца. Прыжок с дерева на землю, бегу, дыхание ровное, резкое, пальцы сжимаются и разжимаются, прежде чем впиться в пушистый комок жизни. Время стало двигаться медленнее, заяц уже в паре метров, он бежит к своей норе, но этого нельзя допустить, будет сложно оттуда его достать. Жертва делает отчаянный прыжок к спасению, но охотник оказался быстрее, пальцы смыкаются на крохотной лапке, когти пробивают кожу. Тепло, заяц пищит, пытается укусить, дергается, напрягая каждую мышцу в крохотном тельце. Я стою в тени деревьев, на границе с поляной, залитой лунным светом. Тишина, лес замер в ожидании исхода акта естественного отбора. Раздался хруст, охотник удовлетворен, жертва мертва.

— Что происходит? — прошептал я.

Ответом была тишина, ничего не понимаю, как я оказался где-то в нескольких километрах от места ночлега с мертвым зайцем в руках? Ничего не помню, мне снился сон и вот…

— Понравилась прогулка? — спросила тварь.

— Как ты это сделал? — крикнул я.

— Ты хотел есть, нужно заботиться о своем здоровье, вот я и решил подсуетиться! — хихикнул демон, выглядывая из темноты моего разума. — Ты слабеешь, а я становлюсь все сильнее, скоро мне не составит труда подвинуть тебя насовсем, стоит тебе только заснуть, и я выберусь! И кто знает, может, кроликом дело не ограничится!

— Пошел ты! Это мое тело и больше ничье! Печать защитит меня! — голос мой дрожал, я бросил зайца на землю и пнул его под дерево. Безжизненная тушка перевернулась, и застывший глаз уставился на меня. Комок подкатил к горлу, сейчас вырвет.

— Ты сам-то в это веришь? Эта защита не надежна, без сил носителя, а их у тебя не так много, как ты думаешь! Можешь храбриться и кричать, но от меня тебе не убежать! — демон заговорил стихами и скрылся во тьме, оставив меня одного наедине со страхом, который медленно поднимался из глубин души.

Так, если эта сволочь сказала, что может брать меня под контроль, когда я сплю, и без сил остается только одно — не спать. Но это невозможно, ибо когда-нибудь я все-же засну, нужно подумать. Восстановить силы, поесть на худой конец, вот она, еда, лежит под ногами. Блин, мысли путаются! Такое чувство, что демон стоит прямо за спиной и дергает за ниточки, словно марионетку. Мое тело, а я ничего не могу с этим поделать!

— Черт! Черт! — я бродил вокруг дохлого зайца, схватившись за голову и ничего не мог придумать, как выйти из этого щекотливого положения.

Остановись, сделай глубокий вдох. Так, хорошо, молодец. Еще разок, чтобы уж наверняка. Кайф. Теперь вслух рассуждай, что же, черт возьми, делать ночью в лесу с дохлым зайцем и демоном в голове, который решил побыть у руля.

— Хочешь измотать меня? — спросил я, оскалившись. — Заставить бежать, выбиться из сил, чтобы потом сцапать? Хитро, я поступил бы также! Но как бы ни так! Спасибо за ужин!

Я схватил зайца, закинул его за спину и побрел назад, через поляну, молясь, что направление выбрал верно, и приду к месту, где остался рюкзак. Еще одна задачка, тварь оставила меня посреди леса без малейшего намека на то, как вернуться обратно. Зевая и мало понимая направление, я шел и смотрел по сторонам в поисках той самой елки, каких вокруг были тысячи. Или меня зрение подводит, или это действительно так. Но я точно помню, что в той части леса, где я остановился, были и другие деревья. Уже что-то. Ноги еле передвигались, усталость появилась неожиданно и в самый неподходящий момент. Хорошо, что демон своей жертвой избрал зайца, а не оленя, его бы я точно не допер. А если бы это был медведь или слон… Стоп, какой слон? Мозг, тебе надо поспать, но инстинкт самосохранения и здравый смысл не давали такой возможности. Надо найти ту гребаную елку и тогда можно покемарить пару часиков. Через некоторое время я увидел ее, точно, ошибки быть не может, это она! От радости я побежал к ней, словно к возлюбленной, начал искать глазами рюкзак и плед, которые оставил под ней, но…

— Черт! Да сколько же их тут? — заорал я, разбудив всю живность на сотню-другую метров вокруг. От горечи разочарования я упал прямо под деревом, бросил зайца рядом и посмотрел на небо, которое стало постепенно светлеть. — Я не справлюсь, блин, даже сигналки нету, чтобы вызвать Константина. Отлично, помереть с голоду или отдать в аренду тело, чтобы тварь помогла выбраться? Или развести огонь своими силами? Ха! — я начал хихикать и вращать ладонями над зайцем, который уже стал коченеть и приговаривать. — О, дарованные мне демонические силы, зажарьте этого зайца до хрустящей корочки!

Но ничего не произошло. Я лег на землю, повернулся на бок и начал перебирать в руке почву. Сухие веточки, палочки, ломал их в пальцах и медленно проваливался в сон. Краем глаза мельком окинул окрестности и увидел, как лисица копошится в черном мешке. Моем мешке!

— Эй! — закричал я, подхватывая зайца, как булаву. — А ну прочь! Это мое! Пошла прочь!

Лисица не хотела делиться добычей и зарычала, увидев настолько нелепого воина, насколько это было вообще возможно.

— Убирайся, падла, это мои вещи! — продолжал орать я, размахивая зайцем, сжимая его задние лапы, как рукоятку. Голова на сломанной шее болталась как у куклы-болванчика, но удар ей был достаточно сильным и пугающим, чтобы лиса, напоследок зыркнув на меня желтыми глазами, убежала прочь. — Еще раз увижу — на варежки пущу!

Враг повержен, приз мой. К счастью, вещи не пострадали.

Итак, что нужно, чтобы приготовить зайца? Кулинария это не мое в принципе, но первый шаг был ясен и без ее тонкостей. Сначала надо снять с него шкуру. Я посмотрел на него, но голод пересилил жалость, рука, сжимающая кинжал дрожала, но я принялся за дело. Несколько длинных надрезов и шкурка, словно одежда, стала слезать с животного. Если задуматься, то мы все убиваем других, чтобы жить. Не важно, кого мы лишаем жизни, животное, растение. Все это делается, ради собственной жизни. И так от одной к другой. И однажды мы умрем, чтобы жили другие. Таков естественный круговорот жизни и от него не сбежать. Заяц был освежеван и разрублен на куски, которые было удобно нанизать на щепы, которые еще надо бы выстругать. Я быстро собрал по округе засохшие ветки, срубил пару еловых и соорудил костер. Старик научил это делать быстро и четко, без лишних движений и довел механизм до совершенства. Огонек начал потихоньку разгораться, а я срубил мечом веточку с ближайшего дерева и принялся строгать щепы. Вышло три штуки, неплохие. Заяц хорошо на них нанизался, можно жарить.

Вскоре запахло жареным мясом, я сидел и держал щепу над пламенем, вглядываясь в танец алых языков, пытаясь познать их скрытый смысл. Мне виделись чудовища, которые пожирали друг друга, становились больше, а затем исчезали и давали жизнь новым созданиям, которые повторяли цикл своих предков. Будучи зачарованным бесконечными языками пламени, я и не заметил, как мой завтрак уже горит.

— Вот черт! — я быстро бросил горелого зайца на землю и полил водой из фляжки. Надо было затоптать, воды и так было мало, а теперь и нет вовсе.

И как теперь это есть? Мокрое, горелое и, скорее всего, не прожаренное. Желудок судорожно содрогнулся и зарычал, требуя пищи. Плевать, я слишком хочу кушать, если отравлюсь. то помру быстро. Очистив мясо от углей настолько, насколько это было возможным, я впился зубами в зайца, горячего, сочного, но отдающего сыростью и горелым сразу, но я съел все до последнего кусочка. Наполнив желудок, завернулся в плед и захрапел.

В мире все зациклено, во всем есть баланс. Хорошее, плохое, жизнь, смерть. Все это связано единым невидимым потоком, который контролирует все. Если вам плохо сейчас, то знайте, что однажды все изменится. Если вы сейчас счастливы, то берегите свое счастье, помните, ничто не вечно.