Операция «Мрамор». Последняя фантазия

Иван Павлов

Готовя антитеррористическую операцию, просчитаться нельзя. Закидать шапками, пустить пыль в глаза, бряцать новейшими разработками мы умеем. Когда абсолютно всё пойдет не так, справиться смогут только настоящие профессионалы. Но справиться придется в первую очередь с собой. Техника перестала слушаться, оружие не стреляет, а враги почему-то не хотят умирать… Специальная команда авангардной разведки «СКАР» должна довести начатое до конца. И, возможно, у них что-то получится… Наверное… Книга содержит нецензурную брань.

Горы

Виктория села на старую пружинную кровать и огляделась. В маленькой комнате пахло сыростью и заплесневелым деревом. Однако несмотря на почтенный возраст в избушке было чисто и даже уютно. Создавалось ощущение, что здесь недавно кто-то жил. Несколько старых книг были стопочкой сложены на столе, две вымытые железные кружки аккуратно размещены на мойке над старой раковиной. А отсутствие пыли как на шкафу, так и на подоконнике вовсе удивляло. На деревянном изголовье кровати было кем-то нацарапано: «Operation marble, my last fantasy…» Девушка оглянулась, в комнате она была одна. Муртаз и Хамид вышли из сторожки и о чем-то шептались. Виктория вытянула из сумочки телефон и долго его разглядывала, борясь с желанием вставить на место батарею и позвонить. Хотя бы Павлу. Он поддержит и поймет. Ее что-то угнетало, но она никак не могла понять, что именно. По словам проводника, до основной базы федеральных сил всего сорок минут хода, а значит, сторожка находилась не на территории проведения операции… Казалось, бояться нечего. И все же смутное беспокойство, овладевшее ей в лесу, постепенно перерастало в щемящее чувство тревоги.

Вошел Муртаз.

— Ну как, отдохнула? — спросил он.

— Немного…

Муртаз увидел телефон у нее в руке. Его лицо выразило какую-то сложную игру чувств от ненависти и злобы до сдерживаемой ярости. Совладав с собой, он быстро заговорил:

— Надеюсь, ты никуда не звонила? Русские рядом, сразу засекут, даже если ты вне зоны действия… И тогда прощай, журналистская карьера… Не надо… А лучше отдай батарею мне, чтобы у тебя соблазна не было.

Он протянул руку. Виктория покачала головой и, выдавив улыбку, произнесла:

— Спасибо, я справлюсь. Мне так спокойней. Главное — это репортаж! — Она заглянула в его глаза.

Он отвел взгляд и сказал в сторону:

— Ну ладно, как знаешь. Мы будем пересекать границу охраняемой территории, нужно будет соблюдать полную тишину. Ни слова, ни звука. Засекут, будут стрелять… На нас нет опознавательных знаков.

Он подошел и нагнулся к ней, приблизив свое лицо к ее лицу, взял за подбородок:

— Ни слова, ни звука.

Потом резко разогнулся:

— Солдаты федеральных сил снабжены прицелами с термографами, как и беспилотники. Когда будем пересекать границу, нам надо будет закутаться в специальное покрывало, чтобы нас не заметили.

— Хорошо, — сказала она, попутно вспоминая, что такое термограф. Мысли путались. Муртаз, хорошо знакомый по совместной учебе на факультете журналистики, теперь казался совсем другим, чужим, незнакомым человеком.

— Когда начнет темнеть, — сказал Муртаз, — мы отправимся в путь. Первым делом выйдем к крематорию. Действующее предприятие на территории проведения операции — это уже отличный эксклюзив. Согласна? БЖУ!!!

— Еще бы, — согласилась Виктория, она пыталась поддерживать себя мыслями о престижных журналистских наградах, но выходило слабо.

— Пока надо отдохнуть. Предстоит тяжелый переход.

Муртаз сел на кровать и, откинувшись, закрыл глаза. Виктория тяжело вздохнула. Ей вдруг стало неприятно и страшно находиться с ним рядом. И это чувство только укреплялось с каждой секундой. Она встала с кровати, пересела на старый скрипучий стул и застыла, глядя в окно, стараясь ни о чем не думать.