Многопартийность в России на рубеже XX—XXI столетий. Взгляд социолога

Иван Разумов

Книга посвящена периоду формирования российской многопартийной системы в её современном виде.Если вы хотите узнать, чьи интересы на самом деле выражали на рубеже XX – XXI столетий ЛДПР и «Яблоко», когда КПРФ перешла от конструктивной к системной оппозиции, кто являлся опорой движения «Единство» и Союза правых сил, как голосовали представители той или иной политической партии в Государственной Думе, – откройте эту книгу.

Глава I. Краткая история формирования российских партий

Термин «партия» (франц. parti от лат. pars, parties — часть, группа) вошёл в европейскую практику и политическую мысль во времена Древнего Рима. Однако партии оптиматов и популяров в Риме, гвельфов и гибеллинов в средневековой Италии, партии как аристократические группировки или политические клубы вплоть до периода буржуазных революций XVII — XVIII веков носили характер временных коалиций различных социальных групп. Массовые политические партии начинают возникать с выходом на политическую арену «третьего сословия», появлением парламентов и расширением избирательного права. Введение всеобщего избирательного права, создавшего возможность для приобщения к политике широких слоёв населения, положило начало формированию в середине XIX века современных политических партий. Первые из них появились, в основном, в результате слияния в единые организации множества местных избирательных комитетов, которые обеспечивали поддержку депутатам, принадлежавшим к какой-либо парламентской фракции. Но, в отличие от политических клубов, политические партии уже не ограничивались обеспечением поддержки кандидатам со стороны влиятельных кругов общества и сбором необходимых для избирательной кампании средств, а всё больше ориентировались на поиск постоянной и массовой социальной опоры в среде избирателей. Первой политической партией современного типа стала Либеральная партия (1877 год, Великобритания).

Процесс формирования политических партий в России проходил с явным запозданием, по сравнению с западноевропейскими странами и США, и имел некоторые характерные особенности. К примеру, западные и, отчасти, южные национальные окраины Российской империи обгоняли в этом процессе центральные районы. Своеобразные партийные группировки в Польше, находившейся под протекторатом России, оформились ещё во время национальных восстаний 1830—1831 и 1863—1864 годов, а в 1890-х годах здесь возникли Социал-демократия Королевства Польского, Польская социалистическая партия, а затем и либеральная Национально-демократическая партия. В 1880-1890-х годах возникли армянские революционные партии «Гнчак» и «Дашнакцутюн», Литовская социал-демократическая партия, Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России (Бунд).

В 1898 году в Минске состоялся I съезд Российской социал-демократической рабочей партии, в котором приняли участие всего 9 делегатов от Союза борьбы за освобождение рабочего класса Петербурга, Москвы, Киева, Екатеринослава, а также от Бунда и киевской «Рабочей газеты». Однако в то время у РСДРП не было ни программы, ни устава, ни центральных органов. Партия находилась в процессе становления и организационного оформления, завершившегося только в 1903 году на II съезде.

Мы видим, что революционные партии стали возникать в России раньше либеральных и консервативных, что было вполне закономерно. В политическом отношении Россия в конце XIX — начале XX веков представляла собой неограниченную монархию, в которой полностью отсутствовали свобода слова, собраний, печати. Что же касается политических партий, то они могли возникать и существовать лишь нелегально, подвергаясь гонениям со стороны властей.

Процесс партийного строительства в Российской империи был напрямую связан с уровнем социально-экономического развития страны в целом и каждого региона в отдельности, степенью остроты национального вопроса, традициями борьбы с самодержавием на предыдущих исторических этапах, масштабом массовых социальных движений и, прежде всего, движения промышленного пролетариата.

В конце XIX — начале XX веков в России номинально действовало около 300 общероссийских и национальных партий. Причём, если до 1905 года в стране возникло 4 общероссийских и 47 национальных партий и движений, до февраля 1917 года их число составляло 45 общероссийских и 113 национальных, а с марта по октябрь 1917 года — 8 общероссийских и 46 национальных партий и движений, то с конца 1917-го по 1925 год список российских политических партий пополнился ещё 7 общероссийскими и 76—79 национальными организациями, большинство которых тяготело к социалистической ориентации. Таким образом, в период с 1882 по 1925 год в России функционировало 60 общероссийских и 228—231 национальных партий и движений (в число последних входили вновь образованные партии республик Средней Азии и Казахстана и Федерации национальных партий (групп) — английской, чехословацкой, немецкой, румынской и др.)¹². Конечно, далеко не все из этих партий были партиями или течениями, в полной мере соответствующими этим понятиям, не имели четкой программы, разветвлённой сети в регионах России, не печатали своих газет или других изданий. Часть из них, притом немалая, до октября 1917 года действовала полулегально или зарегистрировалась в Министерстве юстиции, преследуя при этом цели, имевшие мало общего с целями политической партии.

Особенно бурно процессы партийного строительства проходили в России во время революции 1905 года, в последние месяцы 1905-го и в 1906 году. В октябре 1905 года появились Конституционно-демократическая партия (кадеты) и Партия правого порядка, в ноябре — Союз русского народа и Торгово-промышленная партия, в декабре — Партия демократических реформ, в феврале 1906 года прошёл I съезд Союза 17 октября (октябристы) и т. д. Определённые организационные подвижки происходили и в уже существующих партиях. Так, весной 1906 года объединились большевики, меньшевики, польские, литовские и латышские социал-демократы, а несколько позже к ним присоединился также Бунд. У эсеров, наоборот, от основного ядра партии в 1906 году откололся левацкий Союз эсеров-максималистов, а с другой стороны, возникла более умеренная Народно-социалистическая партия реформистского толка (энесы).

Подобный всплеск образования политических партий и движений объясняется несколькими причинами. Во-первых, Россия была многонациональной империей, и поэтому значительная часть партий и союзов имела ярко выраженную национальную окраску. Во-вторых, многие партии исчезали столь же быстро, как и возникали. В-третьих, существенную роль в возникновении российской многопартийности играли сложная социальная структура населения и та гипертрофированная, по сравнению с другими странами, роль, которую играла в общественно-политической жизни России интеллигенция, доминировавшая во всех без исключения политических партиях. И наконец, необходимо учитывать специфику обстановки в России в 1905—1907 годах. В ситуации резкого перехода от полного отсутствия политической свободы к некой «полусвободе» у определённых социальных групп возникло желание обозначить себя в политическом пространстве, найти свою нишу и т. д. Причем, если раньше время, необходимое для оформления политического кружка или группы в партию, могло составлять несколько лет, то в обстановке революции оно занимало уже месяцы, а иногда и недели. К тому же, вновь создаваемые партии не должны были проходить официальной регистрации и образовывались явочным порядком, удовлетворяя личные амбиции своих лидеров и тягу тех или иных социальных слоев и национальных групп к самоидентификации и самовыражению.

Самыми массовыми политическими партиями в период Первой русской революции были Союз русского народа, Союз 17 октября (октябристы), Конституционно-демократическая партия (кадеты), Партия социалистов-революционеров (эсеры) и Российская социал-демократическая рабочая партия, в которой с 1903 года существовали две фракции — большевики и меньшевики.

Однако, несмотря на значительное число партий в России, общее количество их членов было невелико. В 1906—1907 годах оно составляло примерно 0,5% от общей численности населения страны. Между первой и второй революциями наметилась тенденция к сокращению, как общего числа партий, так и количества их членов. Только после февраля 1917 года ситуация начала изменяться: число членов партий возросло до 1,2—1,5% от численности населения государства. Но при этом крестьянская Россия и «глубинка» были охвачены партийной деятельностью очень слабо¹³.

С известной долей условности можно говорить и о социальной ориентации отдельных партий. Так, социал-демократы открыто называли себя рабочей партией; эсеры, выступающие от имени всего «трудового народа», постепенно превращались, преимущественно, в крестьянскую партию. Само за себя говорило название Совета объединенного дворянства. Связи же кадетов и октябристов с буржуазией носили более сложный, во многом, опосредованный характер, как и связи Союза русского народа с помещиками. Так или иначе, социальные критерии при анализе российских партий того периода необходимо применять очень осторожно и не абсолютизировать их.

Вплоть до 1917 года ни одна партия в России не прошла испытания властью и не имела опыта конструктивной государственной деятельности. Все партии, даже самые консервативные, занимались, в основном, критикой правительства, причём в стране вообще не было правительственной партии (за исключением короткого периода, когда октябристы поддерживали П. Столыпина). С декабря 1905 года действовала инструкция, запрещавшая государственным чиновникам вступать в какие бы то ни было партии, а в 1908 году Сенат официально отказал кадетам в легализации их партийной деятельности.

Среди исследователей нет единой точки зрения о времени начала ухода с арены политических партий России и установления однопартийной системы. Одни считают, что это произошло в марте 1918 года, во время выхода из состава Совнаркома левых эсеров в знак протеста против Брестского договора. По мнению других, — летом 1918 года во время изгнания из Советов правых эсеров и меньшевиков. Третьи полагают, что многопартийная система сохранялась до середины 20-х годов, то есть до того времени, когда все партии, кроме РСДРП (б), фактически, перестали существовать. Анализ мнений исследователей показывает, что для одних критерием многопартийной системы является наличие нескольких партий, участвующих в политической жизни, для других решающим признаком служит участие в той или иной форме ряда партий в органах власти. По нашему мнению, можно говорить о том, что со второй половины 1918 года в России начинает складываться однопартийная политическая система, но определённые элементы многопартийности сохранялись вплоть до середины 20-х годов.

Многопартийность в советской России была ликвидирована не в результате политического краха, внутреннего распада и самороспуска всех иных политических партий, кроме большевистской, а из-за невозможности их существования в условиях большевистской диктатуры. На самом же деле, диктатуру осуществляла не вся партия, постоянно увеличивавшаяся численно, а лишь её руководящие органы.

Сведя на «нет» многопартийность, большевистская партия повела борьбу против инакомыслия в своих собственных рядах. Этот процесс, начатый в 1921 году, когда X съезд партии по предложению В. Ленина запретил свободу фракций и группировок в РКП (б), был продолжен после его смерти борьбой против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев (правых уклонистов), «рабочей оппозиции», группы Рютина и других «оппозиционеров» во второй половине 20-х — начале 30-х годов и закончился ликвидацией «ленинского ядра» партии в ходе судебных процессов середины 1930-х и массовых репрессий 1937—1938 годов.

Вопрос о возможности многопартийности в стране был окончательно закрыт И. Сталиным в связи с принятием Конституции 1936 года. В докладе о проекте конституции он заявил, что, поскольку в СССР в результате победы социализма остались лишь два дружественных класса — рабочий класс и крестьянство, и нет враждебных классов, постольку в СССР нет почвы для существования нескольких партий, а значит и для свободы этих партий. В советском государстве, по мнению Сталина, существовала почва только для одной партии — коммунистической. Таким образом, монополия ВКП (б) на власть была реализована на практике и законодательно закреплена в Конституции.

Начавшаяся «перестройка», отмена статьи 6 Конституции СССР 1977 года, признававшей КПСС единственной партией, привели на рубеже 80-90-х годов XX века к стремительному росту числа российских политических партий самого различного толка. На начало 1993 года в Министерстве юстиции РФ было зарегистрировано 32 политических партии, а к августу 1999 года число общероссийских политических объединений, имеющих право участвовать в выборах депутатов Государственной Думы третьего созыва, достигло 139.

Процесс образования политических партий в России конца ХХ века проходил спонтанно, что, с одной стороны, отвечало потребностям общества, а с другой, объяснялось отсутствием как устойчивой традиции многопартийности, так и прочной законодательной базы для функционирования политических партий и движений. В СССР их деятельность регулировалась Положением о добровольных обществах и их союзах, утверждённым ВЦИК и СНК 10 июля 1932 года. По отношению к ВКП (б) — КПСС оно формально применялось по аналогии. Легитимационная норма о партии большевиков появилась лишь в Конституции СССР 1936 года, зафиксировавшей идею о руководящей и направляющей роли ВКП (б). Она была закреплена и в 6-й статье Конституции СССР 1977 года, особо подчеркнувшей, что КПСС является «ядром политической системы социалистического общества». Несмотря на то, что деятельность партии ограничивалась рамками Конституции, КПСС превратилась в партию-государство.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

Политические партии России: история и современность. — М.: РОССПЭН, 2000. — С.9.

13

Политические партии России: история и современность. — С. 10, 80.