Генерал Дитятин

Иван Федорович Горбунов, 1881

Не многим известно, что у Козьмы Пруткова был родной брат – генерал Дитятин. Это самое вдохновенное создание Горбунова. Свой редкий талант он воплотил в образе старого аракчеевского служаки, дающего свои оценки любому политическому и общественному явлению пореформенной России.

Речь, сказанная генерал-майором Дитятиным при освящении танцевальной залы в дирекции императорских театров 28 сентября 1891 года^[7]

Почтеннейшее собрание!

Древние небожители, при разделе между собою почетных должностей, в экстренном заседании на высотах священного Олимпа, отдали театр в ведение трем девицам-богиням — Мельпомене, Талии и Терпсихоре.

Девицы признали невозможным троевластие, то есть совместное правление, и полюбовно разделились между собою.

Мельпомена взяла под свое покровительство драму, Талия — комедию, а Терпсихора — балет.

Поставили девицы свои храмы, утвердили в них жертвенники, которые немедленно обступили жрецы и жрицы.

Первые люди, возложившие свои тучные жертвы на жертвенник Мельпомены, были, если история не ошибается, Эсхил, Софокл и Эврипид; на жертвенник Талии — Аристофан; у жертвенника Терпсихоры юноши и старцы принесли в жертву самих себя.

Все народы мира последовали примеру греков и воздвигли у себя храмы в честь богини сценического искусства.

Шли века…

Палимые огнем, разрушаемые землетрясением, засыпаемые пеплом, гибли великие города, стирались с лица земли целые государства, изменялись народные обычаи и нравы, но непоколебимо стоял жертвенник богине сценического искусства.

Наконец настал век куртажа^[8] и наживы, это теперешний век, в который мы с вами влачим свое существование, и жертва Талии и Мельпомене оскудела.

Не возвышающую душу драму, не услаждающую ч веселящую сердце комедию несут к подножию их жертвенников, а раздирающую душу тоску в пяти действиях, мещанскую скорбь в стихах, будни жизни, дурацкий куплет и злокачественную оперетку.

Жрецы, обязанные пожрать все приносимое, стоят около жертвенника в унынии.

Нет великого Шекспира.

Жив и здравствует…

Nomina sunt odiosa…^[9]

Только на вашем жертвеннике, о жрицы Терпсихоры, горит неугасимо божественный огонь, возженный вашей богиней.

О, как сильно бьется под Станиславской звездой мое сердце, когда я взираю на вас, стоящих у жертвенника! Что-то неизъяснимое, что-то таинственное совершается со мной! Душа в одряхлевшем теле наполняется восторгом.

Вспоминаю минувшие дни, проведенные мною в Царстве Польском при Паскевиче^[10], когда я… впрочем, я начинаю увлекаться…

Почтеннейшие художницы! Мы присутствуем при открытии для ваших занятий вновь устроенной залы.

Вам это мало: желаю,

Чтоб построили вам храмы,

Золотые алтари,

Где б курились фимиамы

От зари и до зари…

А вы перенесите нас в иной мир — в мир очарований, в мир красоты и обаяния, как в былые годы ваши подруги — Фанни Эльслер и Санковская.

Под такт живых созвучий,

Чуть касаясь до земли,

Восхитительной кочучей

К Андалузии кипучей

Живо нас перенесли,

Довольно слов!

Содвигнем бокалы,

Чокнемся разом!

Да здравствуют музы!

Да здравствует разум!

Сочинения, т. 2. СПБ… 1904 г.

Примечания

7

Рукопись неизвестна. Впервые опубликована в Сочинениях, т. 2, 1904.

8

Куртаж — плата посреднику в сделках.

9

Не следует называть имен (лат.).

10

Паскевич И. Ф. (1782–1856) — русский генерал-фельдмаршал, душитель польского восстания 1830 года и венгерской революции 1849 года.