Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга шестая

Игнат Черкасов

Когда его пристегнули, зачитали длинный приговор, а после дали право на последнее слово, Кошмар хотел выкрикнуть, свой боевой клич, но только не теперь, теперь это все уже было неважно и потеряло для него всякий смысл, всё, кроме неё:– Рейчел…

Глава 78. Ермак

Ермак встретил своих бойцов в аэропорту, в том же самом, что когда-то Инферно встретил Батю. Из двух десятков хорошо обученных бойцов спецназа, всего трое вернулось и два специалиста по наблюдению. Из этой командировки сам Ермак еле живым вернулся, правда в отличие от предыдущих ран, эта так и не затянулась. Оставшись одноруким калекой, сейчас, он меньше всего об этом переживал. Мельком глянув на бойцов и убедившись, что живы и здоровы, он сразу отвел Пацифиста в сторону:

— Что там произошло?

— Я облажался…

— Это я уже слышал, как именно это произошло?

— Нас обложили со всех сторон, и нам пришлось разделиться.

— Я читал твой отчет и сейчас слышу, по сути, тоже самое и все понять не могу, у тебя что, и без этого печалей не хватает? Тебе про твое здоровье напомнить?

— Да помню я.

— Что-то по тебе не заметно. С тем настроем, что у тебя, в первой же стычке положат… Не ради себя, так хоть ради них, но ты должен и это преодолеть. У тебя не так уж и много времени, чтобы раскисать, но, чтобы внести свой вклад в общую победу и со спокойной душой и чувством выполненного долга отойти в мир иной, времени более, чем предостаточно. А уж там все когда-нибудь встретимся.

— И Рейчел?

— Конечно, а куда же мы без нее. Мы же православные или ты там совсем забылся? У нас же, верный неверный, главное, чтобы человек был хороший, а заблуждаться каждый может, это не приговор.

— А Инферно?

Ермак еле сдержался от крепкого словца:

— А у Инферно, боюсь, рандеву в другом месте, пару сотней тысяч этажей пониже, там, где его позывной прям в масть, ляжет. Думаю, примерно вечность чаи будет гонять с Гитлерами и ими подобным. Думаю, им будет, что обсудить, а еще лучш…

— Я ему свой костюм отдал.

— А говоришь все с тобой нормально, я же вижу, контузия на лицо.

— Ермак, он за Рейчел мстить пошел, там столько их, что ему без костюма никак. Тем более, по сути, они больше его, чем наши.

— Значит албанцы?

— Как я понял, ими ЦРУ руководило.

— Вы-то не засветились?

— Нет, ушли спокойно.

— Ну, это ненадолго. Рейчел очень многим дорогу перешла, но ключевых фигурантов мы выявили. Во-первых, ее сдала собственная семья.

— Мне тот гад, вернее ей, тоже самое сказал.

— Да уж. Такое не каждый вынесет.

— Она и не вынесла. В последние дни… В общем, она опустила руки.

— Ну, ничего, придет время, они свое получат, как и Инферно…

— Ермак?

Ермак отвлекся, и предвкушения этого времени и продолжил:

— ЦРУ, как и албанцы лишь исполнители. Эти ребята, их трое всегда, выездные. Их обычно вызывают дерьмо прибрать, когда где-то, что-то прорывает. Ассенизаторы так сказать, короче пешки. А вот что касается заказчиков, вычислить удалось только одного, но, если уберем его, думаю остальные до конца жизни, оглядываться будут. А про плохой сон я вообще молчу.

— Все так сложно?

— Более чем.

— Так может, Инферно к делу приобщим? Цель у нас общ…

— Пацифист, ты уже оправдал свой позывной, когда пощадил его, но увлекаться не стоит.

— Ты не видел, в каком он состоянии был. Я думаю, он изменился, да Рейчел до последнего думала его завербовать.

— Да что с тобой такое?

Пацифист задумался и сказал все как на душе:

— Пока я охранял Рейчел, я его сам готов был пристрелить, но, когда ее не стало, а он все-таки вернулся, я по-другому на него взглянул, не как на потенциального врага, а как на человека со сложной судьбой. Он же ее любил, я видел.

— Да никого он не любил. Ты его личное дело не видел, это еще тот лис, стольких вокруг пальца обвел, что нам с тобой не сосчитать. И запомни, таких как он, только могила лечит.

— Он Наоми жизнь спас на кладбище, как и нам, кстати.

— Кстати, если мне не изменяет память, вы сами на похороны пошли, извини меня, с голыми задницами. А что касается его, как ты не поймешь, он не спасает людей, он убивает их, притом без разбора.

— У меня тоже смешанные чувства на его счет, но что-то в нем есть, наше.

— Все, что в нем есть, наше, это гены и выучка Инструктора, вот и все. А теперь слушай, пока он там шпану гоняет, у вас проверка на мужика, очередная. Ваша цель, как раз тот, кто начинал с тренировки диверсионных отрядов, для подпольной борьбы с режимами в разных странах.

— Начинал?

— Да, чем сейчас занимается точно не ясно, но судя по нашим данным, профиль своей деятельности он не сильно поменял, скорее осовременил.

— Опять дроны?

— Именно. Но учти, технологии сейчас стремительно развиваются и это уже не те массивные и неповоротливые тумбочки, что два года назад.

— Но и мы уже не те.

— Не согласен. Инструменты меняются, методы борьбы, но не мы и не наша основная цель, в этом весь смысл.

Пацифист виновато потер затылок:

— Виноват, тут ты прав.

— Не вешай нос, а то в шлем не влезет.

Пацифист с интересом оживился:

— В какой шлем?

— В тот, что с мечом в комплекте идет.

— С мечом? Ермак, ты, конечно, извини, но тут уже я не согласен, тащить эту дуру на себе. Как-никак, на дворе 21 век.

— Как раз-таки, чтобы пролететь налегке вам и не обойтись без мечей.

— То есть план уже есть?

— И надежный, а иначе Инферно бы отправил.

Пацифист от души посмеялся в отличие от Ермака, который, похоже, совсем не шутил:

— Да, запал тебе в душу этот парень.

— Он мне руку должен… А остальное отрежу за каждого, кого он убил из моих.

Пацифист попытался сменить тему:

— И какой допустимый вес?

— Меньше, чем возьмете, но по-другому никак.

— А если он сломается?

— Не сломается. Ты когда-то слышал что-то про протопланеты?

— Нет, я как-то больше по звездам.

— А вот тот, кто спроектировал костюм Инферно, не просто слышал, а знал то, чего наши ученные и по сей день не могут понять. Но суть в том, что образцы металлов с протопланет, что падают на нашу, не имеют аналогов среди наших. Это связано со многими факторами, например, средой их обитания, где они и сформировались. Так как эти планеты образуются в результате сталкивания между собой, двух других, или более, факторы формирования увеличиваются, как и разнообразие того, что может упасть с них, к нам на планету.

— У Инферно есть костюм?

— Да, сам только недавно узнал.

— Но я его ни разу не видел в нем. Я источник надежный?

— Более чем, но очень склочный.

— Понятно. А его Инструктор больше ничем полезным не хочет поделиться?

— Нет. Он думает, что я Инферно убить хочу и отказывается все про него рассказывать. Говорит только то, чему мы бы у него научились. Твою налево, даже повторять тошно. Ворует технологии направо и налево, а я у него учиться после этого должен.

— Годы идут, а вы так и не помиритесь.

— Вот закопаю его любимчика, куплю бутылку хорошего коньяка и приду к нему, если сразу не убьет, сядем, помянем сорванца, а там и сами помиримся, а пока, дело делать надо.

— Как скажешь. Ну, так, что там про мечи?

Ермак махнул рукой:

— Да как вспомню, из-за какой ерунды поругались, так все настроение в трубу. Отдыхайте до вечера, а там, на инструктаже все посмотрите, потрогаете и попробуете.

— Служу Отечеству.

— Служу Отечеству.

Попрощавшись крепким рукопожатием, бойцы разошлись.

Углубившись в джунгли на метров пятьсот Пацифист вывел группу к лагерю, к своим. Первыми бойцов по пути встретил разведдозор, но и снайпер не удержался напомнить о себе, обозначив свое присутствием выстрелом в ствол ближайшего дерева, буквально в метре от них. Что бойцы спецназа, что бойцы разведдозора тут же присели, разве что Авансу пришлось двум спецам помочь быстро среагировать, притянув их поближе к земле:

— Вы чего, очаровались что ли? Это вам не в фургоне сидеть.

Спецы смутились, тем не менее, в ответ дерзить не стали, так как в данный момент, находились не в своей стихии и полностью подчинялись товарищам другого профиля. А вот старший разведдозора сдерживаться не стал:

— Вот чертяка… Здоровается так.

Пацифист улыбнулся:

— Ну, так и мы в долгу не останемся. Скорострел, шмальни-ка по холму из подствольника.

Командир разведдозора побледнел:

— Мужики, вы чего? Он же шутит так.

Троица посмеялась:

— Да расслабься, мы тоже. Идти-то дальше можно?

— Да-да, конечно, отдыхайте. Акклиматизация это дело такое, необходимое.

А вот со снайпером Командир разведдозора уже не был так любезен, помахав кулаком в его сторону. Сам снайпер разгоряченного послания не увидел, так как сразу продолжил просматривать местность, а вот его напарник с биноклем во всех подробностях расписал недовольство Командира, что уже повеселило обоих.

На входе в лагерь бойцы кивнули постовым и прошли к себе в палатку:

— В шалаше, но по душе.

Аванс тут же проверил печку буржуйку, по теплу которой откровенно соскучился, в отличии от Скорострела, который принял препараты и сразу улегся в спальник:

— Не буду вам мешать.

Аванс возмутился:

— Эй, туловище, а жребий тянуть?

Скорострел, уже посапывая, лениво ответил:

— Зачем? Я же вижу, как ты по ней соскучился, вот и посиди с ней, а заодно и дровишек не забудь подкидывать. А у меня отбой, отдыхать нужно, рекомендация врача, понимаешь ли.

Аванс — Вот, жучара. Ну, ничего, готовь ноги к велосипеду.

Пацифист — Никаких велосипедов. В прошлый раз чуть палатку не сожгли… Ложитесь оба, я сам послежу. Все равно выспался в полете.

Аванс не стал теребить Командира, обжегся в попытке погладить печку, прижал палец к уху и лег в спальник, тут же провалившись в сон.

Пацифисту ни сон не шел, ни усидеть на месте не получилось. Он вышел прогуляться по уже родным местам, где из него выковали настоящего бойца, но предварительно попросил постовых, продолжить следить за печкой и раз в 15 минут, заходить и подкидывать дровишек. Первым делом, хорошо зная эти места, он вычислил лёжку снайпера и его помощника:

— Ну, здорово, парни.

Парни прослушали его приближение и уж точно не ожидали появления, но суетиться не стали, услышав родную речь:

— И тебе не хворать… Повернуться-то можно?

Пацифист — Не советую. Демаскировка позиции смерти подобна.

Снайпер с напарником посмеялись:

— Шутишь что ли? А сейчас тогда что? Ты вообще, как нас вычислил?

Теперь Пацифист посмеялся:

— Шутишь что ли? Я когда-то, как и вы, до тошноты на эти джунгли пялился через оптику, сутки напролет… Но скажу так, все это потом мне пригодилось, чем тут труднее было, тем потом легче было.

— Помедленнее сэнсэй, а то я записывать не успеваю.

— Ты сначала поправки записывать научись, где-блокнот-то?

— Блокнотом пользуюсь на дистанции от 1200, а до, прицел сам высчитывает.

Пацифист удивился:

— А Ермак дело говорил, технологии, похоже, заметный рывок сделали.

— А то. Вы как начали ученных в шапочках из фольги к нам эвакуировать, так мы и начали в прототипах разного рода утопать. Постоянно что-то испытываем. Вот, например, сейчас цифровой прицел с 35 кратным зумом, с встроенным лазерным прицелом, который сам делает поправку на ветер, рассчитывает углы, анализирует влажность воздуха, учитывает эффект Магнуса и данные радара, говорящие о движении цели. Совместив все эти данные, я получаю точку, на которую и навожусь, спуская курок.

— Понятно, вся наука — коту под хвост. Ты хоть стрелять умеешь?

— А как же. Могу тебе дать прицел и фору в пять минут, а там, в левый глаз, чтобы шкурку не помять.

— Егерь что ли?

— Я нет, а вот инструктор мой, да.

— Знаю такого. Тогда извини.

— Да ничего. Самому смешно, но, как я понял, времени у нас почти не осталось, вот и делают основной упор в боевой подготовке на выживании, тактике и взаимодействии, а на стрельбу уж времени не остается. Как говорится, крутятся, как могут.

— Правильно ты понял. Времени действительно нет… А про мечи ты что-то слышал?

— А как же. Острые как бритва и режут всё, буквально всё. Не знаю, что за сплав, но я бы намного увереннее себя чувствовал с этим Экскалибуром за спиной.

— Не знаю, как ты, но я бы свою спину никому не доверил, кроме меча-кладенца, и уж точно не англосаксам.

— Подловил… Только он тяжелый зараза, килограмма два весит.

Пацифист задумался, вспомнив о допустимом весе на новом задании:

— Видать далеко, лететь придется.

— Ты это о чем?

— Я говорю все дело в воле, а за вес не беспокойся, так для замаха лучше. Придет время, поймешь.

— Как скажешь, сэнсэй.

— Ну, посидели и хватит. Удачи вам, парни.

— Служу Отечеству.

— Служу Отечеству.

Пацифист обошел возвышенность и расположился с видом на полигон, где когда-то, буквально за пару лет до Инферно изнывал от боли и учился преобладать над собой. Эти воспоминания, насколько неподъемными были, настолько и дороги Пацифисту, ведь именно здесь он обрел смысл своей жизни, идею, братьев по оружию и настоящего Командира во главе. Долг и честь здесь, среди этих людей, на чужбине, были не пустым звуком, а руководством к действию. Воспитанные, а некоторые и перевоспитанные в традициях русского народа, они были сплочены единой идеей — Россия должна выжить… любой ценой.

Посидев на памятном месте пару часов, он и не заметил, как время пролетело. Упоенный воспоминаниями, которые были пропитаны потом и кровь во время подготовки, Пацифист даже как-то забылся, скинув балласт тревог и печалей, что необходимо было при подготовке к очередному заданию. Оставив седьмую зарубку, он про себя помянул всех тех, кто так и не вернулся с последнего задания — «Вакцин, Алмаз, Даг, вы были последними из первого призыва и, как и положено, достойно ушли в борьбе за правое дело… Не думал я, что так быстро займу ваше место и уж тем более в одиночку. Были мысли насчет Инферно, но Командир в этом вопросе непреклонен. Ему конечно виднее, но думаю, как всегда перестраховывается… Да уж, раньше хоть на передовой отводил душу, а теперь, в тылу, точно задряхлеет. Не такого финала он желал… как и все мы».

Ощутив горький привкус уныния, Пацифист поправил себя — "Что не делается, все к лучшему. Он своим опытом поделится, такого инструктора днем с огнем не сыщешь, а новые бойцы нам нужны, как и патриоты России. А я… А я постараюсь не посрамить честь мундира. Да и за товарищами прапорщиками глаз да глаз, а то ведь негоже, раньше срока уходить… Ладно, братья, спите вечным сном, а я, как только, так сразу к вам, готовьте стол, что называется…».

Товарищам прапорщикам, сон тоже не шел, вздремнув часок, они вышли из палатки, и подсели к молодым, так сказать, байки травить у костра:

— Давненько я местного деликатеса не пробовал, а ну-ка мужики, позвольте кусочек отрезать.

Боец — Да угощайся, только лучше много не ешь, а то застрянет.

Бойцы посмеялись, а Аванс принял очередной вызов:

— Смотрю тяжело вам одними змеями, да травкой питаться.

Боец — И не говори! Одного много не съешь, а другое, сколько ни ешь, никак не наешься.

Аванс — Ладно мужики, раз такое дело, секрет вам один открою.

Боец — Ну-ка, ну-ка, поделись мудростью.

Аванс — В густых зарослях джунглей, если внимательно поискать, можно орехи найти. Питательны, всегда под рукой и какое-никакое разнообразие.

Бойцы обрадовались и уже за картой потянулись, чтобы отметить лакомые места, как Скорострел вмешался и все сорвал:

— Ты про Физис что ли? Не слушайте вы его, это он вам так за подкол со змей мстит. Попробуете эти орешки, удлиненные семена и они у вас не то, что застрянут, а скорее вылетят, как пробка из шампанского в новый год. И лететь будет столько же, сколько и праздничных выходных. Недели две с толчка не слезете.

Аванс неловко усмехнулся:

— Друг мой любезный, они уже поняли, а вот ты еще не понял, что они вот-вот на нас набросятся…

Скорострел сильно удивился:

— На нас?

Но разглядев лица шестерых бойцов напротив, Скорострел с сожалением констатировал:

— Хотел, как лучше…

Аванс посмеялся:

— Ну а получилось, как всегда. Этот мой…

Но лихую традицию кулачного боя прервал Пацифист:

— Отставить! Аванс, что на этот раз ты выкинул?

Аванс, ни то от возмущения, что не размялся на горячих юнцах, ни то от обиды спросил:

— А почему чуть что, сразу Аванс?

Пацифист — Ну не Скорострел же? На нем защита, а раз дело дошло до атаки, здесь к гадалке не ходи — Аванс снова пошутил.

Аванс — Смех продлевает жизнь.

Скорострел — Только в твоем случае, за счет твоей.

Бойцы посмеялись:

— Вот, у товарища лучше поучись, продлеватель.

Аванс уточнил:

— Сказали же, у нас профили разные. Он успокаивает людей, а я провоцирую. Фэрштейн?

Бойцы решили уточнить:

— То есть, хочешь сказать, что в твоей подлянке была скрытая мораль?

Аванс сходу ответил:

— Конечно. На мои провокации обычно только хитрожопые ведутся, кто считает, что им общие порядки не писаны.

Хоть бойцы и не на такую мудрость рассчитывали, тем не менее, от своей претензии набить ему морду, дружно отказались.

Поняв, что их конфликт улажен, Пацифист поднял своих и велел возвращаться в палатку:

— Вижу сон, к вам не идет, как и мне. Тогда раскладываем снаряжение, оружие, дописываем отчеты, кроме отгула. Его лучше не упоминать, и готовимся к инструктажу.

Сдав все оружие и снаряжение, что осталось после последней операции, бойцы, уже налегке пошли к Ермаку в палатку на инструктаж:

— Разрешите?

Ермак — Да, проходите мужики… Жалобы, пожелания есть?

Пацифист сразу перевел взгляд на Аванса, который как начал, так тут же и закончил, протяжно выдохнув. Скорострел же выдал нелепую улыбку, отчитавшись за всех троих.

Ермак — Понимаю… Здоровье как? Кости не ломит? Звон в ушах не беспокоит?

Пацифист — Все в норме, товарищ полковник. Разрешите уже приступить?

Ермак — Поспешишь, людей насмешишь.

Аванс — Это как раз ко мне, товарищ полковник.

Ермак, с явным предвкушением чего-то, перевел хитрый взгляд на Аванса:

— Боец, ты давно не бегал?

Аванс тоже что-то начал предвкушать, ожидания смешались с переживаниями, и он выдал, что-то невнятное:

— Эээ…

Ермак — Давно, ой как давно. Ты ж мой любимый марафонец. Чуть что не так, на очередной рекорд шел. Но тебе повезло, выжимать тебя сейчас нельзя, а то ведь с потом и все препараты для акклиматизации из тебя выйдут, а это не хорошо и даже расточительно.

Остальную часть Ермак уже передал внушительным взглядом. Он хорошо относился к Авансу, более того именно благодаря его показателям в свое время выставил планку наказаний для, так сказать, неординарных личностей. Но все же его, достаточно развязный, нрав не поощрял, и всякий раз напоминал о допустимых границах, за пределами которых, ему делать нечего. Аванс с облегчением многозначительно повторил:

— Не хорошо…

Они поняли друг друга, и Ермак перевел взгляд на Скорострела:

— Щит поднять сможешь?

Скорострел воодушевился:

— А как же. И щит поднять и меч опустить, все как учили.

Ермак перевел взгляд на Пацифиста:

— Вижу предварительный инструктаж ты уже и сам провел.

Пацифист — Никак нет. У Скорострела бывают, моменты предвиденья, так сказать.

Ермак посмеялся:

— Ну, старлей, поздравляю, у тебя, что не боец, то уникальная личность. Особенная, так сказать, да Аванс?

«Действительно, давно не бегал» — поностальгировал Аванс и сходу ответил:

— А я вам, товарищ полковник, об этом сколько раз говорил, а вы все — Один, как все и все как один.

Пацифист — Аванс…

Ермак — Да нет, ничего, пусть побегают, мне ж не жалко.

Скорострел сначала не особо понял улыбку Ермака, который довольно посмотрел на них обоих, зато Пацифист все сразу понял:

— А как же инструктаж, Ермак?

— Так они же особенные. Вот провидец после пробежки и поведает своему товарищу все детали предстоящей операции. Я ведь прав?

Скорострелу меньше всего хотелось втягиваться в очередную авантюру своей боевой двойки, но бросать товарища, в любой ситуации, у них было не принято, и он ответил, даже громче самого Аванса:

— Так точно!

Почувствовав поддержку с тыла, Аванс, в очередной раз решил скрасить томный вечер в сырых джунглях:

— Товарищ полковник, так я сразу могу сказать — Мы победим.

Ермак посмеялся:

— Ну, боец, суть ты верно уловил.

Скорострел тоже решил пошутить, чтобы не оставаться в стороне:

— А я бы не был так уверен, ибо будущее наше, как в тумане. Впереди год, а что дальше, не понятно.

От его шутки, что Пацифист, что Ермак, как-то потяжелели. Чтобы не позволить тревожным мыслям зародиться, Ермак скомандовал:

— На старт! Внимание! Бегом марш!

Оба бойца тут же вылетели из палатки, и зашли на хорошо знакомый Авансу круг, в 12 км.

Ермак открыл флягу, сделал пару глотков, а остальное вылил за голову, чтобы взбодриться:

— Я так понимаю, об этом он тоже сам предвидел?

— Я им ничего не сказал.

Ермак подумал над чем-то пару минут, а после, как-то по-отечески сказал:

— Все равно, когда-то, все там будем, так чего же раньше времени томить себя. Никто не знает свой срок и это правильно. Тяжелые это мысли, ненужные…

Посмотрев на Пацифиста, он продолжил:

— Никто, кроме тебя. Я смотрю ты все же забрал частичку своей срочной службы из ВДВ.

Пацифист гордо кивнул:

— Да, самое главное, девиз.

Чтобы немного отвлечься и разрядить ситуацию, Ермак поинтересовался:

— У нас конечно не армия, но почему твой боец, строптивее, чем обычно? Ты им что, слабину дал?

— Дело не только в этом, я все же не ты, да и твои замы на голову меня выше были, земля им пухом… Там девушка в беде осталась, к которой он явно неравнодушен остался. А ты же его знаешь, он только с виду трепач, а суть или наболевшее, даже тисками из него не вытянешь.

Ермак подошёл и положил руку на плечо бойца и посмотрел ему в глаза:

— У нас долг. Всех нам не спасти и Рейчел тому яркое подтверждение…

Отступив от Пацифиста, Ермак вернулся к столу и раскрыл карту:

— Но отомстить за нее мы должны. Не чтобы самим легче стало. Мы ее потеряли, и легче уже никогда не станет, нам придется смириться с этой утратой и жить дальше и позаботиться о том, чтобы жить дальше смогли все те, о ком она просила позаботиться. Достанем эту мразь, что считает себя неприкасаемой и остальные трижды подумают, стоит ли идти дальше, за ее дочерью и сестрой. Семью Кеннеди наказывали в трех поколениях за выходку Джона Кеннеди, что вздумал национализировать доллар. Наша задача, не допустить этого проклятья, уже семьи Вудс. Рейчел больше, чем кто-либо помог нашему делу, и мы не имеем право ее подвести.

— Согласен, итак, какой план?

Когда Пацифист вернулся в палатку, бойцы во всю заняты были банными процедурами. Скорострел мотал веники, а Аванс расставлял камни на печке, которую раскалял до красна:

— Шапочки не забудьте.

Аванс — Сейчас все будет.

Пока бойцы готовили инвентарь и тушёнку прямо в банках на печке, Пацифист тоже решил размяться и пробежался, выпустив, так сказать, пар перед предстоящей операцией. Самодельная парилка, оказала целебный эффект, не только физически расслабив, но и морально:

— Сейчас бы в сугроб с головой.

Пацифист — Сугроба я не видел, а вот тарзанку, которую молодые сделали, видел.

Скорострел, истекая потом, быстро оживился:

— Где?

Пацифист коварно улыбнулся и голышом выбежал из палатки, вскрикнув на бегу:

— Кто последний, на том укладка парашютов!

Хоть Аванс и был неоспоримым чемпионом по скоростному бегу с препятствиями во мраке джунглей, тем не менее, нарочно отстал и прибежал последним. Он подошел к соревнованию разумно, на Пацифисте лежала подготовка к предстоящей операции, а Скорострелу еще нужно было отлежаться, чтобы восстановить руку и Аванс удовлетворился лишь участием в их состязании. Хоть эту тарзанку уже сами бойцы из лагеря делали с явным уклоном в сторону развлечения, нежели в сторону испытания, тем не менее, и высоты на пике в двадцать метров хватило, чтобы взбодриться. Один за другим, прыгнув в воду, они остудились, и Аванс задал весьма уместный вопрос:

— А кто-то запомнил дорогу обратно!

Спустя три дня, как только полевые врачи в оборудованной лаборатории довели руку Скорострела до ума, они выдвинулись и на этот раз высоко в горы. В виду скалистого ландшафта, десантировались бойцы к подножью горы, на которую в течение еще трех дней взбирались, от всего сердца в душе благодаря Ермака за подъем налегке. Поднявшись на вершину, бойцы подошли к краю обрыва:

— Готовимся.

Сняв все лишнее снаряжение, Аванс первый оценил низкую температуру и разрежённость воздуха:

— А тут довольно прохладно.

Пацифист — Сейчас согреемся. Все помнят очередность?

Несмотря на то, что бойцы кивнули, Пацифист все равно продублировал предстоящие действия:

— Как только я подрываю, максимальная готовность. Нам нужно поймать порыв лавины, так что полетим с ветерком. После прыжка сначала нормализуем давление от резкого перепада высот и по моей команде отстреливаем баллон с кислородом. И смотрите друг в друга им не попадите, поначалу летим разрывно. Как сбросим все и наберем скорость, выстраиваемся за Скорострелом.

Скорострел — Да нормально все со мной. Врачи на славу постарались.

Аванс — Ты вообще, о чем? Просто тебя не жалко, вот и летишь первым.

Пацифист — А ну собрались… Это вам не обычное десантирование. Здесь все против нас из того, что нам известно и тем более из того, о чем мы и понятия не имеем. Мы собираемся вторгнуться во владение человека, который считается лучший во всем мире по проектированию охранных систем и подготовки сил, работающих на опережение. Подготовка диверсионных групп албанцев, это его рук дело. И уж поверьте, свое логово он оборудовал по полной и уж точно не албанцы охраняют его покой, а нечто куда совершеннее.

Аванс улыбнулся:

— Чем выше поднялся, тем больнее упадет.

Скорострел сделал, весьма уместное замечание:

— Смотри, чтобы мы сами не оправдали твоих ожиданий.

Пацифист решил переиначить и направить их порыв в нужное русло:

— Вот именно, смотрите в оба, и держимся вместе.

Бойцы переглянулись и поддержали Командира, настроившись на боевой лад:

— Задача ясна. Враг будет разбит, как всегда.

— Тогда за работу, парни… За Рейчел.

— За Рейчел.

— За Рейчел.

Пацифист достал детонатор и немного размял шею, подходя к самому краю обрыва, что сделали и его бойцы, встав в двух метрах по обеим его сторонам. Пацифист посмотрел на детонатор, а после прижал красную кнопку, проговорив про себя — «Поймаем волну». Заранее, еще при подъеме, установленные заряды взорвались и обрушили огромный снежный массив, который обрушился с горы и устремился вниз стремительной лавиной. Интерфейс новых шлемов, которые пришлись подстать боевым костюмам синоби, рассеяли туман и выделили силу потока, обозначив ее инфракрасным пятном:

— Вперед!

Троица тут же сбросилась с обрыва и, раскрыв вингсьют, направилась в сторону потока лавины, а именно к каньону, который начинался у самого подножья горы. Как только они снизились достаточно, выйдя из зоны разряженного воздуха, они отстрелили баллоны и тут же перевернулись в воздухе в сторону, сев на хвост Скорострелу. Костюм в автономном режиме сбалансировал давление в костюме, требуя от бойцов лишь корректировку дыхания.

Поймав поток, который ворвавшись в узкий каньон, заполнил его своим порывом, бойцы ощутили под собой словно воздушную подушку, которая не давала им снизиться и более того, постоянно ускоряла их. Маневрировать между скалами тоже особо не пришлось, так как воздушный поток преимущественно сам их направлял, по крайней мере, первые километры, пока он не рассеялся:

— Не хочу паниковать раньше времени, но мы снижаемся.

На что Пацифист велел приготовить обманки и ждать его следующей команды. Спустя пару секунд они, наконец, долетели, и из скал показалась замаскированная система автоматического залпового огня. Но они лишь успевали выдвинуться из скал, но не открыть огонь, так как заметить цель ещё успевали, а идентифицировать ее, уже нет. Пацифист исправил этот неудобный всем момент:

— Сейчас!

Выпустив обманки, которые тут же оставались позади, турели открыли по ним огонь, а бойцов стремительно начало вновь разгонять, но уже от взрывных волн:

— Работает!

Пацифист — Собрались!

В течение километра по ним, а вернее их обманкам, турели, встроенные в скалы на каждой сотне метров, не переставали вести залповый огонь из орудий, что их здорово разгоняло, но также бросало из стороны в сторону, так как взрывные волны смешивались, а после выталкивали их в разные стороны, сильно колебля их курс, на котором оказалось слишком тяжело удержаться. Даже Авансу пришлось полностью погрузиться в процесс корректировки. Среди огня и дыма, Пацифист наконец заметил их парадный вход:

— Водопад в скале!

Но Скорострел его уже не слышал. Боец просто не успел полностью восстановиться, и его физическая форма не позволила ему выдержать непрерывные сотрясания всего вокруг, и он отключился. Обиднее всего то, что они уже были на финишной прямой. Пацифист не успел отдать приказ, но Аванс и так понял, и они синхронно подхватили Скорострела, который уже отключился и почти в обнимку, втроем, пробились через сильный поток водопада.

Оказавшись внутри огромной пещеры, а вернее декоративного рая на земле с искусственным освещением, Аванс тут же оттолкнул Пацифиста и раскрыл свой парашют, перехватив ногами Скорострела. Пацифист понял его опасения, и раскрыл свой на удалении, чтобы стропами не запутались. После жесткой посадки, которую сильно смягчили высокие пальмы, за которые зацепились купола, бойцы собрались вместе и привели в чувство Скорострела:

— Проснись и пой, Иванушка. Опять войну проспал.

Скорострел — Да иди ты.

Повернувшись к шлему Командира, он виновато признался:

— Что-то дурно стало.

Пацифист — Сейчас-то как?

Скорострел попытался всех обнадежить:

— Да хоть телегу с разбегу.

Аванс — Другое дело. Значит ты за телегой, а мы пока осмотримся.

Скорострел — Каку… Да ну тебя.

Пацифист с тревогой осмотрелся:

— Куда это нас занесло?

Человек, который именовал себя Наблюдателем, происходил не из родовитого рода, который насчитывал всего каких-то три сотни лет. Таким дворняжкам никогда не сравниться ни с Меровингами — древнейшему роду в Европе, который насчитывал почти две тысячи лет, ни с Рюриковичами, которые так же сменили пару тысяч лет, ни с Чингизидами, чьих потомков до сих пор некоторые всерьез опасаются, признавая власть над собой лишь Меровингов. Тем не менее, род Наблюдателя, с самого начала занял свою уникальную нишу и проявлял свою власть, в своей незаменимости. Продав душу сначала индустриализации, а после техническому прогрессу, его род изобрел достаточно много сначала механизмов, после машин, а теперь и подобие искусственного интеллекта, а вернее роевого сознания. Все, с чем его противники сталкивались до этого, были лишь жалкие прототипы, одинокие звенья, детали, огромной цепи, цифрового механизма, над которым он работал всю сознательную жизнь:

— Кто посмел?

Прогремевший голос хозяина по всей его обители, через динамики, отразился длинным эхом в ушах бойцов. Право ответить, Пацифист доверил Авансу, который всегда и любого мог к себе расположить. Но видать, Наблюдателя, Аванс не хотел расположить к себе, и недолго думая выставил средний палец, махая им то в одну сторону, то в другую:

— Тебе хорошо видно, придурок?! Это тебе от Рейчел!

Наблюдатель не привык слышать дважды имена недолюдей, которые ему докучали:

— Это будет интересно… для меня… и больно, для вас… очень больно.

Аванс — Боюсь-боюсь, так что лучше сам себя убей, чтобы не пришлось, мучатся после.

— Теперь это ваш удел… мучится и страдать. Агнес! Разберись с нарушителями, а дальше по всем протоколам инквизиции. И проследи, чтобы я о них больше не слышал.

Аванс не смог сдержать смеха:

— Он что, бабу послал с нами разобраться?

Пацифист — Тихо.

Пацифист обозначил задачу жестом руки, и бойцы тут же заняли круговую оборону, внимательно озираясь по сторонам. Скорострел первый заметил силуэты тех, кто мельтешил за кустами в двух сотнях от них, перебегая из стороны в сторону. Он присмотрелся и сначала недоумевая, выговорил, а после закричал:

— Соба… Щиты!!!

Вычислив направление атаки, бойцы не стали уходить в оборону и предпочли перейти в контрнаступление по флангам:

— Подержи их пока.

Скорострел, уже успев ощутить мощный натиск шквального огня миниганов, который его отталкивал назад, пока он не вонзил щит в землю:

— Как?!

Аванс — Косточку покажи!

Пока Скорострел сдерживал натиск, Пацифист и Аванс, наконец, обнажили мечи и проверили их в действии, которое оказалось весьма эффективным. Волевые замахи идеально дополняли режущие удары клинков, которые разрезали корпус дронов, как нож масло. Аванс обозначил себя первым и Агнес, выделила его как приоритетную цель для 50% стаи, а остальную половину, распределила между первой целью и третьей. Пацифист в этом алгоритме был самой значимой целью, оттого и самой опасной стал во время своей неожиданной атаки. Боевые костюмы синоби, скрывали их от тепловизоров, а умение подкрасться бесшумно сыграло решающую роль. Пацифист атаковал со своего фланга и напал на дрон собаки сзади, сначала с удара руки сломал все его датчики, а после пнул с ноги по механической морде, которая непрерывным огнем повредила большую часть стаи. Шквальный огонь, буквально раскидал дронов по сторонам, попутно нанеся серьезный ущерб их вспомогательным системам. Тех, что все же смогли подняться, тут же порубил на куски Аванс, вернее на запчасти. Агнес тут же сместила акценты и снова просчиталась, так как Скорострел не стал медлить и вступил в бой.

Интуитивно поняв алгоритм системы охраны, а именно расстановку приоритета целей, бойцы сговорились и начали чередовать атаку. Как только боец перетягивал одеяло на себя, тут же уходил в тень, перекатываясь в кусты, уступая подиум товарищу, который уже неожиданно продолжал сносить эту гребанную систему охраны. Это работало ровно до тех пор, пока их не прижали плотным ракетным обстрелом с воздуха. На них будто напала стая саранчи из трех десятков летательных дронов, которые передвигались за счет двух миниатюрных турбин по бокам, которые благодаря своей подвижности, были способны на резкие виражи:

— Собрались вместе!

Аванс — Шутишь?!

Пацифист — Бегом!

Недоумение Аванса было вполне понятно, так как их спасало только то, что дроны вели огонь по трем разным целям, что грозило, в случае встречи, увеличения плотности обстрела по ним. Ракеты были малой мощности и рассчитаны были скорее на выведения вражеской техники из строя, нежели ее полного уничтожения. Наблюдатель никогда не брезговал вскрывать чужую технику, подбитую его дронами, в поиске новых идей, и красть их, находя в них интересные инженерные решения проблем, которые сам решить не сумел. Этой особенностью он пошел в папу, который, как теперь и он, крал все, что плохо лежит. Хотя довольно трудно уличить в воровстве тех, кто считает и убежден, что мир и все, что в нем находится — их, по праву рождения.

Хоть бойцы спецназа и отличались во многом от Инферно, и тем более от Кошмара, тем не менее, когда представлялась, возможность, они не упускали ее и оспаривали мнимое право ублюдков, что возомнили себя последними в извечном споре — «Я тварь, дрожащая или право имею». Без сомнения, бойцы спецназа уже не были тварями, подобными Маугли, который слабо походил на человека, притом уже до самой смерти. Проведя момент становления личности среди стаи волков, он навсегда его упустил. Но образования, социализации, культуры, моральных ценностей, и многого другого, так же недостаточно, чтобы иметь право называться человеком. Но стоит им раз назваться, так все права тут же отходят в небытие и наступают обязанности по защите Отечества и близких, обязанность не только дать новое начало, но и главное, воспитать его, обязанность чтить традиции и вероисповедание своего народа и отстаивать их даже ценой своей жизни. Но что говорить о тех, кто, даже самого себя готов предать ради своих сладострастных желаний быть богатым, властным или известным, и всё быть, но не стать. Бойцы спецназа, как и любой нормальный человек, каждый, по мере своих сил, о которых только там известно, прошел длинный и во многом тяжелый путь, который позволил ему образумиться, дать оценку тому, что по-настоящему важно, а что суета и шелуха, и стать, тем самым человеком.

Бойцы вступили в схватку не с дронами и даже не с искусственным интеллектом Агнес, в первую очередь, они пришли за тем ублюдком, что был один из тех, кто приговорил Рейчел, кто пытался сломать этот мир и подстроить его под себя. Как только бойцы собрались, Пацифист активировал электромагнитный импульс, который буквально расплавил все микросхемы дронов, превратив их в падающие жестянки.

Когда оглушить многочисленными взрывами бойцов не вышло, Агнес задействовала протокол Хадур (бог войны из Венгерской мифологии). Так как протокол Хадур был последней мерой, все протоколы пыток инквизиции были отменены, вместе с указанием взять живыми:

— Что-то мне не нравится имя этого хрена из далекого прошлого.

Через пару секунд, Авансу не только имя, но и сам хрен высотой в три метра не понравился и даже очень. В пятидесяти метрах от них, землю будто вырвало изнутри, откуда и вырвался Хадур, который тут же покатился на них:

— Рассредоточились!!!

Но разбежаться бойцы не успели, Хадур, который в отличии от своих предшественников, был не дроном в подчинении Агнес, а самосознающим себя андроидом, который подчинялся и действовал в рамках своих алгоритмов. Проще говоря, это был доподлинно неиспытанный цепной пес системы безопасности, до которого не должно было дело дойти. Мгновенно сократив дистанцию с противником, он выставил одну из своих четырех нижних конечностей и, подпрыгнув, увернулся от прямой атаки Пацифиста, который выставив вперед себя щит, волевым толчком прыгнул навстречу андроиду, чтобы как пушечное ядро, сбить его на землю. Увернувшись от атаки бойца, он тут же атаковал двух других, от которых угроза была нулевой, а внимание было сосредоточенно на другом. Перехватив на лету обоих за ноги, Хадур, перекатившись, подкинул обоих бойцов вверх, на метров пятьдесят. Неожиданная атака дезориентировала бойцов, которые даже не успели понять, что произошло, а только сдержать рвотный спазм. Тем не менее, падение с такой высоты на голую землю ни один костюм не мог смягчить. Умереть, возможно и не умерли бы, благодаря закалке, волевых преимуществ, обтяжке костей и того же костюма, но недееспособными стали бы однозначно и на всю оставшуюся жизнь.

Пацифист был не менее ошарашен, чем они, но рефлексы командира взяли свое, а вернее его и заставили мгновенно реагировать, мобилизуя все свои силы и русскую смекалку, которая его тут же надоумила на полный бред, но медлить было нельзя, и он кинулся на помощь. Схватив меч двумя руками над головой, он с рывка его запустил в андроида, который тут же лишился двух конечностей, не успев увернуться. Сам же Пацифист, распределив каждое движение, после броска сразу присел и тут же вытолкнул себя в сторону. Подпрыгнув на метров пять, Пацифист налетел на ствол пальмы, вернее ее макушки, которая сначала прогнулась от удара, а после, Пацифист усилил рывок, оттолкнувшись уже от нее. Он снова ядром вылетел, но на сей раз ловить своих бойцов в воздухе, а вернее сбивать их с траектории прямого падения, меняя ее на падение под углом с последующим перекатом кубарем, для погашения силы удара:

— Что это было вообще?

Возможно, впервые Пацифист был рад неформальным вопросам Аванса во время боя. Поняв, какую ошибку, допустил, Пацифист сменил тактику:

Конец ознакомительного фрагмента.