Тайна тёмной комнаты

Игорь Александрович Богданович

В данной книге автор представляет читателю рассказы: «Жизнь», «Новогодняя история», «Встреча», «Злой розыгрыш», «Промежуточный пункт», «Утренний маршрут», «Чёрная роза», «Тайна тёмной комнаты», «Возврат покупки», «Месть» и фельетоны: «Идеальный человек», «Новогодняя соната», «Случай с бородою», «Блошиный цирк».

ЗЛОЙ РОЗЫГРЫШ

Эта история случилась, когда я учился в профессиональном колледже. С тех пор прошло более десяти лет, но я до сих пор помню ту злополучную историю, которая стала для меня хорошим жизненным уроком.

Кроме профессиональных предметов у нас были и простые школьно-образовательные: алгебра, геометрия, история и физкультура, только она называлась — спортивное обучение. Преподавал нам её мужичок лет сорока-сорока пяти, Кошкин Иван Дмитриевич. Мужик в целом был неплохой, понимающий, но как преподаватель был строг.

Случилась раз такая оказия, что я «заработал» подряд три «банана». Злость была неимоверная. И тут пришла мне в голову такая идея — будешь ты знать, как иметь со мной дело, в следующий раз неповадно будет. И «продавал» у меня Иван Дмитриевич теннисные и волейбольные мячи, газовую плиту «Ariston» и даже женские колготки. В то время многое из этого было в дефиците, объявления висели на досках объявлениях всего города.

На одном из занятий нашу группу собрала классный руководитель и сказала:

— Ребята, с Иваном Дмитриевичем случилась беда.

— А что случилось? Кто же теперь будет преподавать нам спорт? — наперебой посыпались вопросы ребят.

— Он с инфарктом попал в больницу. Годы дали о себе знать. Тем более, в последнее время он много нервничал, не спал ночами. Скорее, всего, возьмут другого учителя.

Я помню, как тогда, февральскими холодными вечерами бегал по городу и срывал расклеенные мною объявления. Мы всей группой приходили в больницу к учителю, рассказывали, какие у нас успехи в спорте. Мы тогда не пропускали ни одного занятия, несмотря на то, что спорт вел другой преподаватель. Хотели своими оценками подбодрить учителя.

— Иван Дмитриевич, я наконец-то пробежал стометровку и уложился в стандартное время, на троечку, но все-таки, — рассказывал не в меру полный Негеровский.

— А я подтянулся десять раз, с натяжечкой, конечно, но сделал, — говорил Бейнарович.

— Ну, вы просто молодцы! Я за вас рад!

Он и словом не обмолвился о тех объявлениях, да и на здоровье не жаловался, только всё повторял:

— Вот подлечусь, встану на лыжи — и мы с вами ещё повоюем!

Но этому суждено было сбыться не скоро. Сначала больница, потом реабилитация в санатории. Со своим учителем спорта мы встретились лишь на втором курсе.

Я до сих пор с тревогой в сердце вспоминаю тот свой гадкий поступок, тот злой розыгрыш. Иван Дмитриевич, может, и догадывался, кто же разместил эти объявления, но ни разу не заговорил со мной об этом, не упрекнул. Хотя в его глазах можно было прочесть — «За что же ты так со мной?!»

Я до сего момента не извинился перед ним…

Простите меня, Иван Дмитриевич, если сможете!