Мы живем на Байконуре. Весна

Игорь Александрович, 2022

Книга рассказывает о жизни детей в 70-х годах прошлого века. Чем занимались, в какие игры играли дети в мире без гаджетов? Как развлекались, о чем мечтали в детстве ваши дедушки и бабушки? Об этом и не только в первой части приключений друзей живущих в колыбели космонавтики.

Тюльпаны.

Весна у нас во всех смыслах лучшее время года.

Сначала незаметно, потихоньку спадают морозы. День становится все длиннее, снег проседает, начинает подтаивать на солнечных местах. Потом днем кое где появляется капель… В воздухе все отчетливее начинает «пахнуть» каникулами. С этого момента только успевай замечать, как снег стаял, ледоход прошел, уже и солнце все больше пригревает — только разыгрались во дворе в ножички, как уже вся земля высохла и ножик не воткнешь. И вот, в какой-то теплый хороший вечер замечаешь, что отцы, идя с мотовоза домой уже несут в руках букеты, цветов: сначала подснежников, а потом гляди-ка и тюльпаны. Яркие, красные, желтые они так и притягивают взгляд, вызывают улыбки у окружающих. А как этим, все-таки скромным, степным цветам радуются наши мамы!

Вообще степь для нашей местности — так себе название. Потому что какая же это степь? Степь это буйство трав, ковыль, свобода и простор. А у нас? Свобода и простор пожалуй, но буйство трав? Да у нас от травинки до травинки где шаг, а где и три. Правда и пустыней нашу местность тоже назвать можно с натяжкой. Все же и травки встречаются и верблюжья колючка. Чистый бархан песка — ещё поискать надо. А так у нас весь песок покрыт коркой соли из которой торчат высохшие кустики верблюжьей колючки. Из за этого окружающая местность кажется замусоренной. Ещё кое где и высохшие солончаковые озера встречаются — такыры. Так что и пустыней наши края не назвать. Некоторые называют наши места полупустыней и мне так больше нравится. Весной, когда все здесь цветет, красота — степь да и только. А летом, когда все от жары высохло, сморщилось — пустыня и есть. Так и есть: весной степь, а во все остальное время — пустыня. А все вместе: полупустыня.

В один из теплых, весенних вечеров, катались мы с Сашкой на велосипедах по лабиринтам дорожек на площади Королева. Дорожки, обсаженные кустиками, пересекаются под прямыми углами. Где то идут параллельно рядом, где то подальше. На велосипедах здесь самое то кататься. Мы оборудовали свои велосипеды сегодня трещётками. Знаете, на заднюю поперечину прищепкой цепляется кусочек картона так, чтоб колесо вращаясь спицами задевало картон. Раздается резкий звук, как от проезжающего мотоцикла. Самые классные трещётки из кинопленки. Но её у нас нет. А картон мы оторвали от ящиков на свалке возле магазина Новосел, там их много. Если треск надоел, то можно картон вместе с прищепкой повернуть боком и всё, никакого треска!

Нагонявшись, остановились передохнуть возле памятника. Мимо, с мотовоза, растекаясь ручейками по улицам и дворам расходились по домам офицеры. У многих в руках были букеты тюльпанов, у кого открыто, у кого завернутые в газету.

— Саш! А твой отец маме тюльпаны уже привез?

— Привез! Раньше подснежники, а вчера тюльпаны.

— Мой папа тоже и подснежники и тюльпаны привозил! Маме очень понравилось. На серванте сейчас тюльпаны стоят. Только знаешь что? Надо бы и нам подарить мамам тюльпаны.

— Где ж мы их возьмем? — спросил Сашка. — Цветы растут в степи, в городе их нет. В степь далеко и нас не отпустят.

— Есть и в городе степь, — сказал я. — Знаю где, тут не далеко. Давай завтра съездим и нарвем.

— Если не далеко, наверное там сорвали уже все, — предположил Сашка.

— Может и сорвали, а может и нет, — парировал я, — давай съездим и посмотрим.

Крайний район города, улица Сейфуллина, а в простонародье «Даманский», заканчивался огромным пустырем. Точнее он заканчивался стройкой новых домов, а уже за ними и был пустырь. Там, в крайнем доме у пустыря жили знакомые моих родителей дядя Вася и тетя Галя. И была у них дочка Наташа, на год меня старше. Мамы наши познакомились когда стояли за чем то в очереди в универмаге. Потом мамы познакомили меня с Наташкой, потом познакомили наших пап. Ну а потом на праздники стали ходить друг у другу в гости — то они к нам, то мы к ним. По очереди. Так что дорогу к пустырю я знал. Здесь был как бы взгорок. С него и был хорошо виден огромный пустырь. Дальше видно вдалеке и забор из колючей проволоки, и посадочную платформу мотовоза и ещё дальше маленькие домики Тюра-Тама. Я предполагал, что на этом-то пустыре и должны быть тюльпаны. Потому что он большой, огромный, как степь. Туда то я и собирался за цветами.

Не смотря на кажущуюся свободу передвижения, мы все же были в ней ограничены. Я, например был ограничен временем. А время, как ни странно, прямо связано с пространством. Как только научили меня родители понимать время на часах, то стали меня отпускать гулять одного. Но на час. Через час я должен был прийти и показаться маме на глаза — вот мол я, живой. И можно было идти дальше гулять. Ну спросят, конечно куда пошел…. А вот если через час не придешь «отметиться», то всё. Будешь наказан и гулять больше не будешь. Не только сегодня, но может и завтра — в зависимости от того, на сколько опоздал. Часов у меня не было и время я должен был определять сам. Как? Ну как… спросить у кого-нибудь можно. Или так, по «внутренним часам» определить, что уже пора. Или по солнечным. «Внутренние часы» и солнечные часы неоднократно меня подводили, по этому лучший способ — спросить у прохожего. За час далеко не уйдешь от дома. Ведь ещё и вернуться надо обратно… значит за пол часа. Так что вся моя свобода ограничивалась кругом с радиусом в пол часа времени. Велосипед конечно это расстояние здорово увеличивал.

По этому, что б выбраться на пустырь за цветами надо было точно рассчитать время. Что б сработало: туда — там — обратно.

Понятно, что на велосипеде — быстрее.

Немаловажно и когда ехать? С утра — школа. После обеда — сразу не отпустят, скажут — уроки учи. В воскресенье? Там все утро родителями занято: найдут чем занять… Значит только вечером. Завтра или после завтра. Затягивать поход тоже не вариант: цветы быстро отходят, не успеешь оглянуться как их и нет уже.

Обсудив все детали договорились встретиться завтра во дворе с велосипедами в 5 часов вечера. Мы ещё покатались по дорожкам и поехали к дому. Но не короткой дорогой, дворами, а вокруг, мимо «Дружбы», мимо технической библиотеки, потом мимо «Новосела», потом по дорожке мимо садика и молочной кухни и вот уже наш дом. По асфальту классно кататься. Да и вообще — велосипед это вещь!

У Сашки велосипед — «Орленок», он как раз под его и мой рост, не большой и не маленький. Верткий, удобный, отличный велосипед вишневого цвета. У меня сначала велосипеда не было. Катались на Сашкином. Он давал мне покататься на своем «Орленке», во дворе или вокруг дома, никогда не жилил. Но все равно, чужой велосипед есть чужой, а хотелось то свой. Я упрашивал папу купить мне такой же как у Сашки, но все как то не получалось. То не было денег. То велосипедов в магазине не было. То все было, но надо было уезжать в отпуск. Потом уже зима на носу и зачем велосипед? Так время шло, и я был без велосипеда. И вот, этой весной папа вдруг купил велосипед. Я был в субботу в школе, прихожу домой а в комнате стоит большой, голубого цвета велосипед Урал. С багажником. С насосом. Со специальным кошельком для инструмента. Он больше Сашкиного. У Сашки получается велосипед как бы для школьников, а у меня как бы для взрослых. Хотя взрослые и на таком как у Сашки велосипеде кататься могут. Я сам видел. Взрослым можно, хоть коленки им мешают конечно…

Папа и говорит, мол вот купил. Катайся. После обеда папа спустил велосипед во двор и дал мне покататься. Велосипед мне пока большой. Мне на нем ездить получается только под рамой или на раме, до сиденья, что б крутить педали и сидеть в седле я ещё не достаю. Но можно разогнаться, а потом привстать на педалях — тогда получается в седло сесть, но не получается крутить педали. Приходится выбирать: или педали крутить или в седле сидеть. Я попробовал и так и так и эдак, на раме мне все же пока удобнее… что ж, не всегда ж я буду маленьким, потом вырасту и велосипед мне станет как раз. Пока так приходится ездить. Когда часто катаюсь, велосипед стоит в комнате, у стенки между кухней и коридором, а вообще-то место ему мама выделила на балконе. На балкон я ещё его затаскивать и вытаскивать не могу, он тяжелый, а места там мало. И на улицу его спускать по ступенькам тяжело. Но папа сказал: любишь кататься — люби и саночки возить. По этому приходиться спускать и поднимать велосипед по ступенькам самому. Пару раз спустишь, поднимешь — и больше кататься не захочешь. Ну да ладно…

На следующий день мы встретились с Сашкой как условились. Поздоровавшись я заторопился:

— Давай быстрее, поехали! — Все теперь надо было делать быстро, что б уложиться в выделенный родителями час. Вскочив на велосипеды мы помчались.

Пропустили машины по улице Неделина. Возле 5 дома, перевели велосипеды на другую сторону улицы. Дальше дорога пролегала вдоль забора больницы, потом через пустырь между больницей и «Даманским». На этом пустыре цветов не было, только местам «колосились» кустики верблюжьей колючки. Дальше дворами мимо 222 школы, мимо стройки и вот наконец и пустырь. Мы остановились на взгорке сразу за стройкой очередного дома. Перед нами простирался огромный кусок степи, вдалеке разделенный железной дорогой. То там то тут виднелись желтые и красные пятнышки тюльпанов. Местами зеленели стебли какой-то травы, верблюжьей колючки. Кое где были и люди, в основном мамы с маленькими детьми — они уже рвали наши тюльпаны. Прямо, к платформе мотовоза, тянулась хорошо утоптанная широкая тропа, почти дорога. По ней мы и поехали сначала.

Если присесть, и смотреть в даль, опуская глаза к горизонту, то кажется, что земля покрыта зеленоватым пушком. Ну прям как ворсом ковер. Если привстать, то эта зелень отодвигается дальше, а возле тебя травинки, цветы в метре — другом друг от друга… Кажется, что это здесь, возле тебя травы мало, а там, вдалеке, она лежит свежим зеленым ковром, надо только добежать, дойти, добраться и можно упасть на этот ковер и лежать раскинув руки, смотреть в небо, считать облака… Но сколько не иди, все так и остается: рядом травы чуть, и она не сплошным ковром, как кажется, а так… травинки далеко друг от друга… и падать некуда, разве что в песок.

Дикие тюльпаны — не то что домашние. Стебель у них короткий, волнистые листья, обычно два, лежат прямо на земле. Если срезать тюльпан сразу под листьями, то ножки не будет, листья осыпаться даже могут. Такой тюльпан только выкинуть, с короткой ножкой его не поставишь ни в стакан, ни в кувшин. В песке стебля ещё примерно столько же, сколько и над землей. Так что срезать тюльпан нужно стараться поглубже, ближе к луковице.

Как на зло, я забыл взять с собой ножик. Как их резать то теперь? Вон Сашка — не забыл. Пыхтит, одной рукой тащит по песку велосипед, в другой руке и тюльпаны и ножик… Велосипеды оставить негде, таскать за собой по песку — тяжело….

Тут я вспомнил, что в кошельке моего велосипеда есть велосипедная, плоская отвертка. Сойдет! Достал отвертку, бросив велосипед у дорожки, примерился на ближайшем тюльпане, как резать его отверткой. Испортив несколько штук (слишком коротко оборвав), приловчился. Забрав велосипед и откатив его на несколько метров от дорожки, стал обрывать тюльпаны вокруг. Оборвав тюльпаны вокруг велосипеда, я перекатывал его на новое место и там снова обрывал тюльпаны вокруг велосипеда. Сашка поступал так же. Нарвав по букету мы встретились в «чистом поле».

— Ну что, пора домой?

— Пора!

Только как ехать то? Сумок мы никаких не брали, так как и не могли представить, что цветы носят в сумке. Даже ниток, что б перевязать букет, что б он не рассыпался, мы не догадались взять. Пружина у меня на багажнике жесткая, букет не зажмешь — в миг перерубит цветы. У Сашки вообще багажника нет. Ехать на велосипеде придется держась за руль одной рукой, в другой держать букет. Конечно мы велосипедисты — профессионалы, вопрос идти пешком и вести велосипед нами даже не рассматривался, нам одной рукой управлять велосипедом — плевое дело. Мы даже без рук умеем ездить. Но это когда никто не мешает. А тут по пустырям, через бордюры, по дорожкам мимо людей, тут и с одной рукой тяжеловато будет…

Вытащив велосипеды из песка на дорожку приловчились тронуться. Одной рукой держим руль, в другой, в кулаке, букет тюльпанов. Кулаком ещё придерживаем руль помогая, так удобнее. Бордюры и канавы стараемся объезжать. А где не получается — спешиваемся. Так, потихоньку, добрались до дома, остановившись с триумфальным видом у Сашкиного подъезда. Показали букеты девчонкам сидящим на лавке:

— Видали! Сами нарвали, на пустыре! Для мам!

— А нам? Мы тоже женщины… будущие! — сказала Венерка.

— Вам в следующий раз нарвем! — гордо пообещали мы.

Хорошо все таки мы придумали: цветы мамам привезли, вот они порадуются. Мы же уже взрослые. И главное я во время уложился. Попросив девчонок покараулить велосипеды мы понесли цветы по домам, договорившись, по быстрому отдать цветы и поехать кататься на площадь Королева.

Принесли цветы и… попали: Тюльпаны? Где ты их взял? Как далеко ты ездил? Кто ещё с тобой ездил? Кто разрешал? А вдруг… А если…. Разве так можно? И вишенка на торте: гулять больше не пойдешь!

На улицу и меня и Сашку выпустили только поднять велосипеды домой.

— Попало? — хмуро спросил я Сашку.

— Гулять больше не пускают, — ответил Сашка.

— Меня тоже… у тебя отец дома уже?

Сашка кивнул.

— Боюсь меня и завтра не выпустят. — сказал я, а сам подумал: хорошо хоть в угол не поставили.

— Не подумали… у меня отец только в 8 вечера придет, — вздохнул я, и подумал: ещё не поставили…

— Все впереди, — прочитав мои мысли усмехнулся Сашка.

Перекинувшись фразами мы понуро пошли с велосипедами по домам.

Закатив велосипед в коридор, протерев мокрой тряпкой шины, я отправился на балкон. Усевшись на ящик задумался. Подумать было о чем: во первых придет папа с работы, — воспитательные мероприятия продолжатся. Ну а во вторых, сама организация похода была ниже плинтуса: нож не взял, про сумку и нитки даже не подумал, ну и конечно сам факт дальней поездки не скроешь… отдав цветы все равно что сам сказал: вот я ездил далеко, вот доказательство, наказывайте… Так хорошее, вроде бы дело, обернулось совсем не хорошим финалом. Головой надо было лучше думать.

Что ж, впредь умнее будем.