Книговорот. Записки книжника

Игорь Вайсман, 2016

Мир глазами книголюба, мир через книжный прилавок. Как менялось значение книг в нашей жизни за последние несколько десятилетий. Байки о книгах, книголюбах и не только.

4. Из книжного рая — в Лету

С перестройкой отношение власти к нелегальному книжному рынку изменилось. Дирекция Дворца культуры завода РТИ проявила предпринимательскую жилку, взяв библиофилов под своё крыло. Со всех посетителей взимали входную плату, с продавцов, естественно, брали больше.

Наступил ренессанс частной книжной торговли. Народу собиралось по нескольку тысяч. Весь первый этаж, фойе, лестницы, проходы, каждый закуток, превратились в прилавки. Вот где действительно яблоку негде было упасть! Книжники в полной мере оценили дарованную свободу. Правда, переодетые в гражданское слуги закона здесь тоже присутствовали, но они, главным образом, отслеживали торговцев порнографией.

Пожалованная новой властью свобода самым кардинальным образом сказалась на книжном рынке. На прилавках магазинов, а стало быть, и на книжных развалах, появилось то, о чём послушный советский читатель и мечтать не мог. Документы, труды, воспоминания никому прежде не известных историков, «открывающие людям глаза на то, что было на самом деле». Они низвергали недавних кумиров с пьедестала в грязь. И ставили на их место новых кумиров. В те годы на полках книжных магазинов (небывалый случай!) открыто продавалась «Майн Кампф» Адольфа Гитлера!

В то же время всю страну заполонили появившиеся невесть откуда частные книжные издательства. Главной задачей они ставили срубить побольше бабла, в максимально короткие сроки, при наименьших потерях. Поэтому недолго думая они приобретали самую дешёвую бумагу и наперегнонки штамповали из неё брошюрки с полезными советами на все случаи жизни: «Как гнать самогон», «Как излечить мужа от алкоголизма», «Как приворожить женщину и мужчину», «Как уложить в постель любую женщину», «Как потрошить мужчин», «Как из сына-балбеса вырастить гения», «Как заработать миллион» — и всё в таком духе. И ладно бы это были какие-то авторские работы. Ан нет! Частные издатели всего-навсего брали уже изданные книги, разбивали их на брошюры, давали им другие названия (единственное креативное действие!), автора же не указывали вовсе (чтобы меньше было проблем).

Они же аналогичным образом шлёпали брошюрки об НЛО, снежном человеке, оборотнях, гипнотизерах, магах, ясновидящих. Полиграфическая культура подобного рода книжек была ужасающей. Привыкшие относиться к книге, как к ценности, читатели, недавно называвшие себя советскими, морщились, но вынуждены были всё это барахло покупать, поскольку раньше ничего подобного не было. «Наши изделия все знают, плачут, но берут», — вспомнил я бытовавшее среди одесситов выражение. Но бизнесмены добивались намеченной цели, зарабатывая на ворованном материале в десятки и сотни раз больше издательств, выпустивших оригинал.

Появились и издательства с несколько иной политикой. В русло книготорговли они пустили мутные реки фривольной литературы, не издававшейся в строгой советской стране. Классики в лице маркиза де Сада, Лоуренса, Генри Миллера и Джона Фаулза составляли лишь малую толику этого потока. Основу же составляли никому доселе не известные авторы авантюрных и эротических романов, боевиков и ужастиков. Главное заключалось в броском названии (часто не соответствующем оригиналу) и неизменной полуголой красотке на глянцевой обложке.

Для неизбалованного советского читателя подобная литература была в диковинку. Потому неудивительно, что многие бросились удовлетворять любопытство. Не стал исключением и я, понакупив несколько десятков книг серии «Мировой бестселлер» с интригующими названиями: «Жеребец», «Грешницы», «Безумие страсти», «Самец». Знакомство с «новейшей» литературой я решил начать с романа, который назывался «Машина любви». Думал, там сплошной разврат. А это оказалось нуднейшее дамское чтиво о несчастной девушке, влюблённой в грубого эгоиста, о её бесконечных страданиях и его жестокости. Читать такое было просто пыткой, но я мучился, всё ждал, когда же начнётся секс. Но так и не дождался — то была шутка в стиле Алима, но в масштабах страны.

Вот такой сложился книжный рай в постсоветские годы — с большим креном в кич и ширпотреб. Но кардинальные изменения, создавшие его, вскоре выявили тенденции, недвусмысленно говорящие: долго это не продлится. Мало того, что весь дефицит, на котором кормился наш брат, могучим потоком устремился на полки книжных магазинов. Это привело лишь к переориентации наших покупателей — теперь на книжный рынок ходили преимущественно для того, чтобы купить книги дешевле, чем в магазине.

Но это было еще не самое страшное. Впервые в жизни поколения советских читателей книги перестали быть единственным носителем информации, и прилавки во Дворце культуры завода РТИ стали все больше заполняться сначала виниловыми пластинками, аудио — и видеокассетами, затем CD и МР-3 дисками, а позднее — DVD-дисками.

Эта тенденция привела к тому, что к началу нового века на так называемом «книжном рынке» осталось полтора десятка старых библиофилов, которые в основном собирались для того, чтобы поболтать друг с другом. Что-либо продать стало сложно. По старой привычке ветераны приносили сумки с книгами, но домой чаще всего возвращались с тем же содержимым. Поэтому, чтобы не скучать, эти каким-то образом выжившие динозавры приносили с собой выпивку с закуской и вспоминали золотые деньки.

Широкие народные массы и особенно молодёжь стали смотреть на книгочеев в лучшем случае как на чудаков. Один из самых известных в Уфе зубров-библиофилов, пятьдесят лет отдавший своему увлечению, выходя на улицу, стал тщательно прикрывать книги, находящиеся в сумке.

— А зачем вы так запрятали свои книги, что достать не можете? — любопытствовали коллеги.

— Увидят, скажут — лох, — объяснял он.