Лифт в преисподнюю

Игорь Лазаев, 2021

«Лифт в преисподнюю» – зомби-апокалипсис для тех, кому надоело читать и смотреть «похожее на похожее». Человеческая цивилизация схлопнулась, и с воем на улицу вылезли «бывшие». Невыжившие. Переделавшиеся. Бывшие люди, зубы которых не против вонзиться в твою тёплую плоть. Помощь? Не пришла, не приехала и даже не прошумела вдали лопастями вертолёта. Да и не к кому. По пустому городу шастают только трупники. Ищут еду. И кажется, что везде так. Тишина намекает на то, что выживших будто нет. Место действия – городок N в одной из стран СНГ, куда не пришла никакая помощь. Саша сумел спасти семью. И понятия не имеет, что произошло. Он просто заперся в квартире. И пересидел вспышку заразы, обратившей всех, кого он знал, в человекоедов. Их удобнее называть зомби. Но они не такие. У Саши заканчиваются продукты и, наверное, вместе с ними жизнь. Его семья умрёт от голода, если кто-то из них не выйдет из дома. И не отправится за едой и водой. И вот герой решается открыть дверь. Правда, он совсем не герой…

Пьяный дракон

— Так вот. У нас ведь с тобой нет никакой Великой миссии?

Марина позволила Саше донести до нее его теорию происходящего, хотя бы попытаться. Тон мужа был напряженный, и она чувствовала, что это будет смесь приземленной философии и отчаяния. Но в то же время женщина понимала, что для него это действительно важно. Какой бы бред он ни нес.

— Чего-то такого нет, правда, — вздохнув, ответила она.

— Просто мы живем? Так?

— Да.

— Да, правильно. И мы оказались в ситуации, из которой не можем сами выбраться?

Марина кивнула.

— Мы там, куда никто не пришел за три месяца, чтобы помочь нам? — спросил он.

Снова кивок. Ее раздражал этот «вопросно-ответный» педагогический метод, но она терпела.

— Мы не видели никого, кто мог бы нам помочь. И никому не готовы помочь сами, потому что у нас нет никаких средств и ресурсов? Так?

— Да, — выдавила Марина.

— Тогда получается, что мы в безвыходной ситуации?

— Ну, это и так понятно, что ты хотел сказать такого нового?

— Нет, тебе непонятно, — как будто обрадовался этому ее ответу Саша. — Ты воспринимаешь это просто как фразу «безвыходная ситуация, бла-бла-бла и так далее». Вот только у нас с тобой, внимание, не будет самого важного из этой фразы. У нас не будет «так далее».

— Я что-то перестаю начинать тебя понимать.

— Марина, к нам никто не придет. И помощи не будет. Ни-ко-гда.

Саша посмотрел на жену, но ответного взгляда не дождался.

— Мы сейчас с тобой на самом деле ничего не ждем. Потому что ничего больше не будет. У нас закончится еда. И через месяц, а если повезет, то через два, наступят первые морозы. И мы замерзнем. Мы умрем, Марина, мы с тобой сейчас не выживанием занимаемся, понимаешь? Мы умираем. Нам осталось жить чуть-чуть. И как я говорил вначале о смысле жизни, мы тут уже ни с кем не сможем договориться насчет того, как жить и для чего жить. Это неважно, потому что мы умираем. Нет, мы вымираем.

— Все так печально, ты считаешь? — безрадостно спросила она.

— Если раньше можно было озаботить себя поисками смысла жизни, то теперь все. В этом месте данная услуга не предоставляется. Все разрушено. Мы одни, если не совсем, то на многие километры, которые нам не преодолеть.

— Но мы можем найти смысл жизни в том, чтобы выжить здесь! — попыталась спорить Марина.

— Никак здесь не выжить. Ну, вот прожили мы с тобой дольше других. И что, осуществились твои замыслы какие-то? Мы не знаем, как дальше протянуть!

— Как-то не хочется вот так умирать…

— А умирать никак не хочется.

— Да заткнись ты!

Саша опешил. Марина не повернулась к нему. Она сосредоточенно смотрела в окно.

— Знаешь что, Саша?

— Что? — озлобленно выплюнул он, разочарованный тем, как жена легкомысленно отнеслась к его умозаключениям. Сейчас он готов был послать ее ко всем чертям. И с надеждой ждал удобного случая.

— Поди-ка сюда и разубеди меня насчет той девушки. На балконе пятиэтажки на перекрестке, где кафе «Пьяный дракон».