Змеиная голова

Игорь Лебедев, 2019

Завораживающий ретродетектив идеально сохраняет и развивает традиции произведений Бориса Акунина о похождениях сыщика Фандорина. Молодой сыщик Илья Ардов, обладающий феноменальной памятью, расследует весьма странное происшествие: в кабинете коммерции советника Касьяна Костоглота вдруг объявилась голова хряка. Чья-то глупая выходка? Или таинственный знак? Череда необъяснимых, с виду никак не связанных смертей вынуждает Ардова радикально изменить направление поиска. Удастся ли ему обыграть невидимого противника? Шансов почти никаких – таинственный игрок необычайно хитер, жесток. И он останется в тени до тех пор, пока Ардов жив. Других вариантов нет. Что ж, значит, придется пожертвовать собой…

Глава 7. Костя Данго

После обеда Илья Алексеевич отправился на Сенной рынок, где условился встретиться с репортером Чептокральским. Газетчик оказывал чиновнику сыскного отделения кое-какие услуги в обмен на подробности для криминальной хроники. Доканчивая на ходу кулебяку, он повел Ардова по Полторацкому переулку в «Вяземскую лавру» — средоточие распутства и гнили столичного города. В здешних трущобах ютились последние подонки общества, а сбатари^[26], не опасаясь облавы, прямо средь бела дня обделывали свои грязные делишки. Соваться сюда приличному человеку было небезопасно, и уже сразу после арки у Конторского флигеля к непрошеным визитерам метнулась пара гольцов^[27], но Чептокральский ловко отначил их буквально одной фразой, которую Ардов не расслышал. Пройдя вдоль длинного двухэтажного здания, в нижнем этаже которого гудел знаменитый кабак Никанорихи, Чептокральский нырнул за низенькую дверку хлипкой пристройки и увлек Илью Алексеевича по темным коридорчикам, опускавшимся все ниже и ниже. Когда сыщик уверился было, что они окончательно заблудились, Чептокральский остановился у подвальной двери и стукнул условным стуком. Дверь тут же отворилась, и в тусклом свете появилось обезображенное глубоким шрамом свирепое лицо бородатого великана.

— Костя знает, — тихо проговорил Чептокральский.

Великан молча пропустил Ардова внутрь и тут же задвинул засов, оставив провожатого за дверью. Подняв над головой красный фонарь, он молча стал спускаться по ступеням. Илье Алексеевичу ничего не оставалось как отправиться следом. Миновав еще пару дверей, они наконец очутились в устланном циновками подвале со сводчатым потолком, освещенном множеством японских фонарей-окиандонов в бумажных абажурах. За бамбуковыми ширмами угадывались многочисленные двери. В зале стоял прохладный запах криптомерии^[28], уравновешенный мягкими цитрусовыми нотками.

На топчане у стены в подушках под балдахином восседал Костя Данго — молодой красавец с миндалевидными глазами на смуглом лице. По дороге в «лавру» Чептокральский успел сказать о нем несколько слов. По слухам, юность Костя провел в Японии, где наловчился выдавать себя за гейшу и во время чайных церемоний в отелях и ресторанах обчищал карманы состоятельных клиентов. По другой версии, Костя нарядился гейшей лишь однажды, когда надо было получить доступ к главе клана якудзы по заказу конкурентов из соседней префектуры. Что в этих слухах было правдой, а что нет — никто не знал, но любовь Кости Данго ко всему японскому была общеизвестна. Да и сама кличка его — Данго — означала японскую конфету^[29].

— Устраивайся, Илья Алексеевич, — произнес хозяин подвала мягким бархатистым голосом и указал на подушки с противоположной стороны низкого столика, где он завершал приготовление чая в расписанных иероглифами сосудах. Особым бамбуковым венчиком Костя медленно размешивал только что залитый в чашу кипяток, взбивая матовую зеленоватую пену.

— Слыхал о тебе небылицу, будто бы ты все помнишь и ничего забыть не умеешь.

— Почему же небылицу, — скинув обувь, как можно увереннее ответил Ардов и устроился в подушках у столика.

— И что же, можешь доказать?

Илья Алексеевич полез в карман, что вызвало беспокойное движение великана у него за спиной. Костя одним взглядом остановил телохранителя и указал на дверь. Тот, поклонившись, вышел. Илья Алексеевич тем временем извлек блокнот и протянул Косте. Следом на столик лег карандашик в серебряном оплетье.

— Напишите семь рядов двузначных чисел по семь в каждой строке.

Костя подал Илье Алексеевичу наполненную чашку, а сам принялся чертить в блокнотике знаки, позаботившись, чтобы его старания надежно скрывала обложка. Закончив, он поднял глаза на гостя.

— Покажите мне цифры ровно на пять секунд.

Костя исполнил просьбу.

— Теперь проверяйте.

Илья Алексеевич начал монотонно оглашать числа. Костя следил по блокнотику со все возрастающим восторгом. Потом Ардов с такой же легкостью повторил числовой ряд в обратном порядке. Потом, уже по просьбе Кости, назвал только те знаки, что стояли в третьей колонке. Потом — по диагонали…

Ардов знал, что этот трюк производит впечатление. Ему это не стоило никакого труда: запечатленные на странице блокнота цифры так и оставались висеть перед его взглядом, слегка подрагивая в воздухе. Более того, каждая светилась своим особым светом: пятерка была синяя, двойка — зеленой, тройка поблескивала красным…

— Пропустил! — вскрикнул Данго.

Ардов смутился.

— Тройку не назвал! Пропустил! — пояснил Костя.

— Виноват, не заметил, — пробормотал Илья Алексеевич.

Красная тройка слилась с красным же отворотом на халате Кости, отчего Илья Алексеевич ее попросту не заметил.

— Ну ты даешь, Илья Алексеевич, — протянул Костя, когда эксперимент закончился. — Не соврал чудачек^[30] — газетчик — память волшебная… Тебе бы с такой памятью в стиригоны^[31] податься.

— Деньги — не главное, Константин Артамонович.

— Однако ж ты ко мне пришел. А у меня деньги — вроде как профессия.

Действительно, нынешняя специализация Кости была «блинопек», то есть фальшивомонетчик. Причем считался он в этом деле мастером самой высшей квалификации, за что пользовался чрезвычайным авторитетом у самых крупных воротил преступного мира.

— Насколько мне известно, вы российские банкноты не подделываете, так что по моей части к вам претензий не будет.

Костя удовлетворенно хмыкнул — фараон^[32] оказался со смекалкой.

— Да, — отпил он из своей чашки, — кугэсацу^[33] куда безопасней!

Костя откинулся к стене и прикрыл глаза. Ардов терпеливо ждал разрешения перейти к вопросу, ради которого он и просил Чептокральского устроить встречу.

— Ну так что за дело у тебя ко мне, Илья Алексеевич? — наконец спросил Константин Артамонович, вероятно решив, что сыщик прошел проверку. Илья Алексеевич начал, едва сдерживая накатившее волнение:

— Пять лет назад в России появились фальшивые кредитные билеты 25-рублевого достоинства образца 1887 года. Вот такие.

Он достал из бумажника и протянул несколько банкнот. Костя взял и даже начал рассматривать, хотя внимательный взгляд мог отметить, что смотрел блинопек мимо.

— Я бы хотел знать, кто их изготовил.

Костя еще какое-то время помял в пальцах кредитные билеты.

— Ого, Илья Алексеевич! — улыбнулся он, показав безупречные зубы. — Аппетит у тебя, прямо скажем, царский…

Ардов не нашелся с ответом, потому промолчал. Просьба и вправду выглядела нагловатой, если принять во внимание все обстоятельства.

— А что это тебя старые «сашеньки» заинтересовали? Дело давнее, сколько лет уж прошло.

Костя вернул банкноты и опять сделал глоток. Он старался держаться как можно вальяжнее, но волнение передалось и ему.

— Эти билеты я нашел в деле своего отца. Его убили. Полагаю, предыдущий следователь вышел на след убийцы и фальшивые ассигнации имеют к нему какое-то отношение.

Потертую папку с надписью «Дѣло объ убійствѣ титулярного совѣтника А. А. Ардова и его супруги» Илья Алексеевич обнаружил чуть более месяца назад в подвале третьего участка Спасской части, куда тайно пробрался однажды вечером, незаконно завладев ключами от архива. Ради этой папки он и вернулся в Петербург, когда узнал из письма своего приятеля Саши Баратова, что следователь Горбоносов, занимавшийся делом отца, попал под карету и скончался. На это внезапно освободившееся место Ардов и поступил, впечатлив пристава Троекрутова не столько аттестатом Цюрихского университета, сколько рекомендательным письмом обер-полицмейстера. Завладев папкой, Илья Алексеевич каждый вечер перебирал доставшиеся ему бумаги у себя в квартире на Садовой. Две комнаты во флигеле над мелочной лавкой он снял по возвращении, не желая селиться в семейном особняке, где без малого пять лет назад обнаружил труп батюшки, его супруги и верного лакея Нилыча. Каждую из этих бумаг Ардов мог без труда вызвать в памяти и рассмотреть в мельчайших деталях, но каждый вечер перед сном он садился на кровати и подолгу смотрел на стену, где были прикноплены все имеющиеся по делу материалы. Переводя взгляд от одного документа к другому, он пытался нащупать ниточку, способную вывести к преступнику.

— Погоди, так Алексей Ардов — твой батюшка, что ли? — удивился Костя.

— Да. Он служил в казначействе.

Костя опять задумался.

— Слушай, Илья Алексеевич… А зачем тебе правду-то знать? Отца уже не вернуть… Как бы ты своим интересом новую беду не накликал.

Только сильное волнение, жужжание невидимых насекомых и кислый вкус винного уксуса во рту помешали Илье Алексеевичу приметить, что собеседник явно осведомлен о связи фальшивых «сашенек» со смертью чиновника из казначейства.

— Человек, убивший отца, все еще на свободе, — пояснил Ардов свою настойчивость. — Он должен понести наказание…

Илья Алексеевич извлек из манжеты на левом запястье стеклянную колбочку, сбросил на ладонь пару белых крупинок и отправил их в рот. Костя с интересом наблюдал за необычной процедурой.

— Смажу твоего фетера наверняка залетный лейгер без понятия справил. Взял за то аржан и отвалил. Тебе надо бы вожака взнахопырить…

Илья Алексеевич мысленно полистал «фартовый словникъ» — засаленную брошюрку, полученную в дар от Жаркова в первые же дни работы в участке — там были собраны особые воровские словечки с переводом на язык обывателя. С этим словником туманное высказывание Кости обретало смысл — получалось так: «Убийство твоего отца наверняка совершил непосвященный в детали наемник — взял деньги и скрылся. Следует искать того, кто спланировал это преступление».

— Кое-что о нем мне уже известно, — горячо согласился Илья Алексеевич, рассосав пилюльки. — Человек, стоявший за этим убийством, носит трость с серебряным набалдашником в виде головы дракона с крупной зеленоватой горошиной за зубами.

Костя тяжело вздохнул.

— Нет, Илья Алексеевич… Такого не знаю… И саргу эту липовую^[34] первый раз вижу. Извини — у тебя свои заботы, у меня — свои…

В это время из каретного сарая во дворе особняка на Итальянской улице вышел Касьян Демьяныч Костоглот. Вид у него был горячий и растрепанный. Он приложил платок к сбитым костяшкам пальцев правой руки и скривил рот — ссадины саднили. Следом вышел конюх Егор с какими-то бумагами в руках.

— Прикажете в холодную, Касьян Демьяныч?

— Отпусти, — глухо ответил коммерции советник, взял бумаги и просмотрел. — Может, показать кому?

Костоглот метнул в сторону конюха бешеный взгляд.

— Помалкивай, дура!

Касьян Демьянович подозвал рябого кучера и велел отправлять экипаж к театру.

Примечания

26

Преступник, вор (блатн.).

27

Несовершеннолетний преступник (блатн.).

28

Вечнозеленое дерево семейства кипарисовых, называемое также японским кедром.

29

Данго — японский десерт в виде политых сладким соусом шариков из рисовой муки, нанизанных на деревянную палочку.

30

Интеллигентный человек (блатн.).

31

Картежник (блатн.).

32

Полицейский (блатн.).

33

Японские бумажные деньги, выпускавшиеся аристократией императорского двора в Киото и имевшие ограниченное хождение.

34

Сарга липовая — фальшивые деньги (блатн.).