Винтер 39. Нулевые

Игорь Олегович Белошевский

Чтобы вернуть свою возлюбленную Леру, деревенский юноша Егор Винтер вместе со своими друзьями решает отомстить новому парню девушки, совершая преступление за преступлением. Игры в бандитов прекращаются, после ограбления ломбарда, принадлежащего криминальному авторитету Габару. Теперь, чтобы остаться в живых, друзьям предстоит сыграть роль наживки, на которую правоохранительные органы хотят поймать Габара. Однако у Егора и его друзей есть свой план, как выйти из сложившейся ситуации.

2. МЕДВЕДЬ И МЫ

Колю Азарнова, непосредственного участника всех событий, изложенных как выше, так и ниже в этой истории, я буду называть по его школьному прозвищу — Медведь. Так будет проще и для повествования, и для меня лично.

Школьное прозвище Медведь очень ёмко и точно характеризовало своего обладателя, за исключением одного небольшого, но весьма существенного нюанса. В дикой природе медведь — это свирепое и опасное животное, а Коля Азарнов, напротив, всегда производил на окружающих совсем обратное впечатление. Одного взгляда на широкое, вечно улыбающееся лицо Николая всегда было достаточно, чтобы разгадать все его намерения и замыслы на месяц вперёд, а может быть, и дальше. Прозвище Медведь Коля получил скорее из-за своего богатырского телосложения, нежели характера. Внушительные физические параметры мальчика делали его немного неуклюжим и всегда выделяли на фоне остальной, неспелой грозди других моих одноклассников. Так что, если посмотреть на нашу общую фотографию класса, на которой, окружив учителя, в три ряда стоят ученики, её смело можно было бы подписать: «Медведь и мы».

Если природа что-то даёт человеку, то что-то она и отбирает. Так было и с Медведем, который к третьему классу нашей посёлковой школы уже два раза умудрился остаться на второй год. Этого общеизвестного факта своей биографии Коля очень стыдился и при любом возможном случае всегда пытался скрыть его от окружающих. Таков был Медведь.

Сблизились мы с Колей как-то сразу, в один из ничем не примечательных учебных дней, когда наш классный руководитель — Зоя Семёновна Трубецкая — сидела за своим учительским столом и оглашала оценки за недавно прошедшую контрольную работу по математике:

— Винтер — пять, молодец, — произнесла Зоя Семёновна и затем, немного погодя, добавила: — Впрочем, как обычно Егор. Молодец. Так держать.

Зоя Семёновна положила в сторону тетрадный листок с моей контрольной работой и затем взяла в свои руки следующий экземпляр.

— Килин, — протяжно произнесла учительница, разглядывая лист с контрольной. — Вижу, что-то решал, точнее, пытался решать в этот раз… Ладно, Артём, поставлю тебе тройку, так сказать, для разнообразия, авансом, так сказать.

После этих слов педагога довольный Артём Килин, которого далее я буду называть тоже, как и первого своего друга, по его школьному прозвищу — Киля, поднял руки к потолку и принялся ликовать, подобно футболисту, забившему гол в ворота соперника.

В отличие от меня и Медведя, Киля не был ребёнком голодной судьбы. Папа мальчика ходил в море стармехом на каком-то рыболовецком судне, а его мама работала крупной чиновницей в местной администрации. В благополучной семье Кили всегда и всего настолько хватало, что мальчик ещё в средних классах школы стал постояльцем детской комнаты совсем не детской милиции. О необъяснимых причинах такого Килиного поведения можно было только догадываться, но одно было ясно: в характере мальчика жило что-то такое, что никогда не давало покоя ни ему, ни нашему местному участковому милиционеру — Фёдору Матвеевичу Пыткину.

Зоя Семёновна взяла в свои руки очередную контрольную работу и произнесла:

— Азарнов! — громко сказала Зоя Семёновна.

Ученик Медведь, которому принадлежал данный математический труд, сразу встрепенулся, как будто к его стулу вдруг подали разряд электричества. Зоя Семёновна, от листка с контрольной, недовольно перевела свой взгляд на нерадивого ученика и произнесла:

— Ну, тут у нас твёрдая двойка, — сказала Зоя Семёновна.

Медведь молча встал из-за парты и виновато воткнул взгляд в крашеный пол школьного класса, а учительница продолжила:

— Третья двойка, Коля, третья. Как тебе только не стыдно… Маму твою жалко, Азарнов, всё ходит она к нам в школу, между прочим, на педсоветах всё просит, чтобы перевели мы тебя, лоботряса, в следующий класс, а ты… Эх ты… Что же мне с тобой делать?

Медведь виновато пожал своими громадными плечами и продолжил рассматривать крашеный пол класса. В воздухе повисла пауза. Зоя Семёновна на минуту ушла в себя, а затем вдруг произнесла:

— А давай мы к тебе Винтера пересадим, — неожиданно сказала Зоя Семёновна. — Он у нас отличник, пусть и поможет товарищу.

По хитроумному плану Зои Семёновны моя пересадка к отстающему сразу по всем предметам ученику должна была каким-то положительным образом сказаться на его успеваемости, но, забегая вперёд, отмечу, что время показало совсем обратные результаты.

С Медведем мы сдружились моментально и уже на том же уроке вместе были выставлены из класса в коридор, где, по другому замыслу педагога Зои Семёновны, должны были быть схвачены завучем Зарецкой, дежурившей в тот день по школе. Причиной нашего выдворения из класса стал смех над учеником Килей, который забавно иллюстрировал своим вольным сурдопереводом Зою Семёновну, отчаянно пытавшуюся объяснить классу новую тему урока.

Оказавшись в коридоре, я и Медведь уселись на подоконник и стали ждать окончания урока. Просидев в тишине какое-то время, Медведь достал из своего кармана продолговатую лазерную указку, похожую на никелированную пулю, и направил её в тёмный угол лестничного пролёта. В стену ударил яркий красный огонёк, напоминающий светящуюся точку снайперского прицела.

— Видел такую у кого? — похвастался Медведь и протянул мне в руки это чудо заграничной техники.

Лазер был изрядно потёртый, но довольно редкий, возможно, даже привезённый из дальнего рейса каким-нибудь заботливым папой-моряком. Я покрутил указку в своих руках, затем направил её вдаль коридора и нажал на маленькую кнопку, что была расположена сбоку на торце этого изделия. На противоположной стене зажглась яркая красная точка.

— Крутая вещица? — спросил меня Медведь.

Я кивнул в ответ и продолжил двигать красную точку лазера по стене.

— На сколько метров луч бьёт? — деловито спросил я у Медведя.

— Восемьсот, — так же деловито ответил мне он.

— Круто, — сказал я.

— Бери себе, дарю, — произнёс Медведь, и этим широким жестом окончательно укрепил начало нашей большой дружбы.