О пользе химии
— Засахарилась.
— Ну, а что ты хотел? В прошлом тысячелетии разлили.
Лис крутил в руках вскрытую жестяную банку. Когда-то в ней было сгущённое молоко, но сейчас оно превратилось в твёрдую губку кремового цвета. Он озадаченно поскрёб поверхность губки ложкой, потом лизнул.
— Вкус вроде нормальный. Стоматолог, а что будет, если её сварить прямо в банке?
— Откуда мне знать? — Лёха пожал плечами. — Может, и растает.
— Лось, давай попробуем?
— Попробуй, если дров не жалко.
— Чего их жалеть? Вон ведро валяется. Сейчас пробьём дырок в днище и… Щуплый, давай твой котелок, в него четыре банки как раз войдёт.
Через десять минут из окна полуразвалившегося сельского дома, в котором группа остановилась на ночёвку, потянуло дымком. С утра лил дождь, спешить было некуда, а когда Лис утром обшарил подвал, то обнаружил трёхлитровую канистру с ягодным вином и старые запасы давно уехавших хозяев. От удачи в Зоне отворачиваться не принято, вино было вкусным, дождь не прекращался, и группа позволила себе выходной.
Вода забулькала в котелке, разогревая банки. Щуплый спросил:
— А сколько их варить надо?
— Мать два часа варила, — ответил Лис.
— Устанешь ждать. Налей-ка лучше винишка.
— Налей уже сам.
— Мне лениво. Давай по-братски, а? Рядом с тобой же канистра.
— Ладно уж…
— Хе! Смотрите: Лис шестерит! — Лёха, сидевший на диване, тоже держал в руке кружку с вином.
— Поостри мне ещё, — беззлобно огрызнулся Лис. — Сейчас за дровами пойдёшь.
— Спорим, сухих принесу?
Лис посмотрел в окно. Дождь не переставал лить.
— Ну, и где ты их возьмёшь? Разве что мебель разломаешь, или пол.
— Именно дрова. Спорим?
— На что?
— Ночь за меня стоишь.
— Давай.
— Все слышали?
Лёха посмотрел на Лося и Щуплого. Те кивнули. Лёха поднялся, вышел в другую комнату и высунулся в окно. В комнату из окна залетело сухое полено, потом ещё одно. Накидав с десяток, он влез обратно и отряхнул руки.
— Поленница прямо под окном. Я заметил, когда сюда шли. Вода мимо течёт, они сухие.
— Проспорил, Лисятина! — Щуплый злорадно ухмылялся. — Это тебя Бог наказал за то, что не хотел мне налить.
— Да уж, это — карма, — сказал Лось, тем временем подтащив канистру к себе.
ТРАХ!!!
Сразу у двух из стоявших в котелке банок выбило днища. Полетели брызги горячей воды. Щуплый отскочил от котелка, потом убрал его с огня. На потолке повисла длинная белёсая сопля сгущёнки.
— Два часа, два часа… Пятнадцати минут не прошло!
Лис зацепил свисавшую с потолка сгущёнку ложкой и осторожно попробовал.
— Нормально.
Он вытащил банку из воды и зачерпнул уже полной ложкой. Лось взял вторую.
— Там, в подвале, ещё и килька в томатном соусе была, — сказал Лис, работая ложкой.
— Не стоит рисковать. Да и куда в тебя влезет? Там сгущёнки ещё банок двадцать.
— Хорошо хозяева жили, — сказал Щуплый, облизывая ложку. — Раз ещё и запасы делали. У нас такую в конце восьмидесятых только в наборах давали, на Новый Год.
— Атомщики всегда снабжались неплохо, — кивнул Лось.
— Думаешь, они были как-то связаны с АЭС?
— Здесь все были с нею связаны. Если не сами, так друзья-родные. Обязательно кто-то или на ней самой работал, или на электросетях. Здесь богато жили.
Лось задумчиво посмотрел на хорошо различимую отсюда трубу станции — дом стоял на верхушке небольшой высотки.
— Когда рвануло, они сразу должны были увидеть пожар, — сказал он.
— Не сразу.
— Что?
— Не сразу, — повторил Лёха. — Пожар после взрыва не сразу возник. В реакторе было очень много изотопов, которые тормозили реакцию. Но потом они начали распадаться, и топливо снова разогрелось. Вот тогда-то и заполыхало как следует.
— То есть, было у них время смотаться…
— Ну да, вон даже мебель всю вывезли. Хотя вряд ли они увезли её далеко. Посты на дорогах появились почти сразу. Машины проверяли, а поскольку фонила каждая вторая, не считая каждой первой, то, скорее всего, сгнили их диваны где-то в канаве.
— Лучше бы здесь оставили.
— И не говори. Лис, где там сгущёночка ещё? Эта банка больно уж быстро кончилась.
— Стоматолог, ты лопнешь!
— А ты дай банку и отойди.
Лёха поймал брошенную ему сгущёнку и положил её на бок в котелок. Котелок он снова поставил на огонь.
— Опять хлопнет! — забеспокоился Лис.
— Не должна, на боку-то.
— Тогда положи ещё одну.
— Давай.
— Надо сходить.
Щуплый поднялся, поставил свою банку на расстеленную газету и откинул крышку люка в полу. Заскрипели ступени рассохшейся лестницы, потом снизу послышался стук. Лис громко чихнул.
— Будь здоров!
— Спасибо. — Снизу снова послышался стук, потом Лис крикнул: — Лось! Айда сюда, погляди.
— Что ты там откопал?
— Сам увидишь.
Лось подхватил автомат, прислонённый к стене, и поднялся. Под его немаленьким весом ступеньки скрипели гораздо сильнее.
— Я начал ящики отодвигать и…
— Ага, вижу. Домик-то с секретом оказался!
За ящиками обнаружилась бетонная стена с проржавевшей стальной дверью.
— Ну вот, так всегда! Щуплый находит дверь, остаётся у неё сторожить со своей снайперкой, а нам лезть вниз!
Лис был недоволен, но, скорее, не тем, что полезет, как всегда, первым, а тем, что не заметил двери, когда сам обыскивал подвал.
— А ты, слепошарый, давай мне своё ружжо, и я полезу, — сказал Щуплый, улыбаясь.
— Подеритесь ещё тут! Лис, не твой день сегодня, явно.
Говоря это, Лось внимательно осматривал дверь.
— Ни надписей, ни царапин. Ржавчина старая, её давным-давно никто не трогал. Да она, похоже, и не заперта. Давайте-ка подумаем немного, прежде чем туда лезть. Три стены подвала — кирпичные, а та, что с дверью — бетон. По бетону не определить, но кирпич вроде бы не слишком старый. Подвал пристроен к какому-то допотопному бункеру.
— Может, там картошку хранили? — предположил сверху Лёха. — Овощная яма. А бетон — какая-то более ранняя постройка?
— Овощную яму не стали бы загораживать ящиками. Но как версия — годится. Здесь сухо, дом — на вершине холма, колодец гораздо ниже. Но кому понадобилось строить этот бункер здесь?
— Фашистам. Старый дот.
— Тогда уж нашим. Западная сторона.
— Ну или нашим.
Лось вылез из подвала и вместе с остальными обошёл дом. Никаких следов амбразур или окопов. Ровный склон, заросший разнотравьем и малиной. С неба по-прежнему сыпался мелкий дождик.
— Версия про дот мне нравится, — сказал Щуплый. — На два километра поле простреливается. Отсюда, конечно, далеко до главных укрепрайонов на старой границе, но почему бы и нет? А амбразуры давно затянуло дерновиной.
— Может быть, местные, когда рыли подвал, наткнулись и использовали как могли, — протянул Лось. — Ладно. Давайте проверим эту картошку. Лис, пойдём. Стоматолог, доставай детектор.
Проржавевшие петли хрустнули, и дверь вывалилась наружу, подняв облако бетонной пыли и мелкой ржавчины. От неё вниз шла металлическая лестница. Лис посветил на ступеньки подствольным фонариком.
— Пыль. Давно не ходили.
— Ну и хорошо, что пыль. Стоматолог, как там?
— Чисто.
— Пропусти, Лис, — Лось отодвинул его плечом. — Если она меня выдержит, то и всех остальных тоже.
Он начал спускаться. На пыли оставались отчётливые следы берцев. Примерно в трёх метрах от входа лестница упёрлась в бетонный пол. Лось осмотрелся и махнул рукой остальным. Лис с дробовиком наперевес и Лёха, который держал в руках детектор, спустились к нему. Влево уходил короткий коридор. Лис прошёл по нему, остановился, тихо присвистнул и сказал:
— Мне сюда вагон закуски — и я буду здесь жить.
— Что там? — спросил Лось, входя в комнату. — Ого!
Его нашлемник высветил ряд стеллажей, на которых стояли пластиковые ящики с бутылками в них. Лёха вытянул шею из-за его плеча и спросил:
— Это что, водка что ли?
Лис, повесив «Ремингтон» на плечо, вытащил бутылку из ближайшего ящика. Лось посветил на бутылку.
— «Русская». Лис, вагона закуски маловато будет. Пойдём посмотрим, что там дальше. «В пещере мы нашли цистерну водки…»[1]
Второй выход из помещения располагался на противоположном конце комнаты. Такой же коридор, как и от входа, но потолок был проломлен, и его засыпало землёй.
— Стоматолог, скорее всего, прав, — констатировал Лис. — Это старый дот. В этой комнате был склад боеприпасов, а дальше — каземат. В нём были или пушка, или пулемёты. Потолок, очевидно, проломила авиабомба или крупный снаряд, так что, повоевать не успели. А потом местные нашли его и приспособили под хозяйство.
— Дай-ка этот фанфурик!
Лис передал Лосю бутылку. Тот ножом сковырнул крышечку и принюхался.
— Палёнка, похоже.
Лис тоже плеснул из бутылки на руку и понюхал.
— Ага, ацетоном попахивает явственно. Технический спирт бодяжили. Но пить можно, я это гарантирую. По сравнению с «Казаками», которые вообще непонятно из чего гонят, тогдашняя палёнка должна быть образцом чистоты.
Он оглядел бункер.
— Разливали они её здесь и сбывали ликвидаторам и солдатам. Как думаешь, сколько её тут?
— Да хрен знает. Прикинь сам. Подвал где-то семь на семь метров, стеллажи по два метра в высоту, шириной — метр, в четыре яруса, все в ящиках, и между ними — по метру.
— У меня получается дофигильон.
Лось хмыкнул:
— У меня примерно столько же.
Он ещё раз принюхался к горлышку и отпил немного. Поболтал водку во рту.
— Да, съедобно. Пожалуй, первым об этом кладе должен всё-таки узнать Чех. К складам дорога прямая, перетаскают всё.
Детектор в руках Лёхи громкно пиликнул. Сталкеры удивлённо обернулись.
— Чего это он?
Детектор пиликнул ещё раз. На экране появилось зелёное пятно.
— Аномалию засёк.
Лёха развернулся и прошёл вдоль стеллажей. Остальные сталкеры двинулись следом.
— «Студень». Кажись, влипли…
Весь проход в коридоре до самой лестницы заполняла слабо флюоресцирующая в лучах фонарей зелёная масса. Детектор теперь пищал непрерывно. Лёха попятился. Рядом с лестницей было уже не меньше полуметра зелёных соплей.
— Щуплый!! — заорал Лось.
Сверху от лестницы мелькнул луч фонарика и донёсся невнятный возглас.
— Не лезь сюда!!
— Ладно! Вы там как? Выход есть?
— Нету. Проще самим застрелиться.
— Зачем? — удивился Лёха.
— Он почуял органику. Теперь так и будет подниматься. На стеллажи забираться бесполезно, он и по ним проползёт. Шансов — ноль.
Лёха, на удивление Лосю, сохранял абсолютное спокойствие.
— Ну, ты можешь стреляться, а мы пойдём другим путём.
— Излагай.
— Если бы вы внимательно читали классификацию аномалий, которую просил составить Чех и с которой мы и ходили на Склады, то знали бы, что аномалия, которую вы называете «студень», является на самом деле биологическим объектом. Есть версия, что это переходное звено между мутантами и нормальными существами, и представляет оно собой одну большую многоядерную клетку. Не помню сейчас, как такие организмы называются, но это так и есть.
— Не грузи, — Лось поморщился. — Предложения какие есть?
— Позвольте бутылочку!
Лис передал Лёхе водку. Тот понюхал горлышко, поморщился.
— Да, палёная! Так вот: такие микроорганизмы очень не любят биологически активные вещества. Например, этанол, — и Лёха махнул рукой, плеснув водкой в аномалию.
Мягко бухнуло, к потолку взлетел клуб пара. Палёная водка буквально вскипела на поверхности аномалии.
— Вот так примерно. Серная кислота концентрированная тоже бы пригодилась. Вас не затруднит открыть ещё пару бутылочек?
— Извольте!
Лось выдернул бутылку из ящика и автоматным штык-ножом отбил ей горлышко. Лёха выплеснул на аномалию и её. Уже было отчётливо заметно, что зелёная жижа отступает.
— Вот так! А вы — сразу стреляться. Надо бы лестницу полить.
— Да легко!
Лис запустил бутылкой, как гранатой, и та вдребезги разлетелась, ударившись о металл. «Студень» волной разошёлся в стороны и ещё быстрее начал втягиваться в щель между бетоном, на которую они раньше не обратили внимания. Вскоре сталкеры не торопясь поднялись по лестнице. Лис тащил прихваченный со стеллажа ящик.
