Последний из Баскервилей

Игорь Ривер, 2022

Представьте, что доктор Джеймс Мортимер не пришел к Шерлоку Холмсу перед тем, как встретить приехавшего из Америки наследника. Понадеялся на себя и не обратил внимания на сопровождавшие этот приезд странности. Сэр Генри приезжает в Баскервиль-холл и через несколько недель его находят лежащим мертвым на тропинке, проходящей по краю торфяных болот… Почему Холмс в “Последнем деле” сбежал в Европу? Само четырехмесячное “противостояние” с Мориарти у Конан-Дойля тоже не показано никак. Какие-то “удары”, “хитросплетения” и ничего непонятно. Хотя если подумать, какие “удары” могут быть в подобном расследовании? Какая мелкая промашка Мориарти послужила причиной конфликта? Как много вопросов, как мало ответов…

Глава десятая. Гибель дворецкого

Через день Мортимер подтвердил, что смерть Берил наступила вследствии остановки дыхания, вызванной передозировкой опиума. Для меня это было ясно с самого начала, но приятно было узнать, что мое первоначальное заключение было верным. Однако в заключении коронера не было слова"самоубийство"и в местной газете об этом тоже не появилось ни слова. Никто, по-видимому, не собирался выносить случившееся на суд публики.

Я поинтересовался, когда похороны. Выяснилось, что отпевать ее будут через два дня, в Портленде и похоронят там же. Между тем, у Баскервилей был свой склеп на местном кладбище. Мне показалось странным, что тело повезут в город, до которого довольно далеко, но Мортимер объяснил, что Берил была католичкой. Она и в местную англиканскую церковь не ходила. Ездила в католическую, за двадцать миль.

Степлтон вернулся. Говорили, что он немного не в себе после смерти сестры и я решил зайти к нему, выразить хотя бы формальное соболезнование. Показалось бы странным, не сделай я этого.

* * *

Сэр Джек, как это ни пошло звучит, был пьян в сопли, как говорили у нас в бригаде. Я нашел его сидящим на скамейке в тисовой аллее в компании с бутылкой виски. Увидев меня, он кивнул и протянул бутылку мне.

— Извините, Ватсон. Стаканов нет. Они, знаете-ли, имеют обыкновение падать на землю и разбиваться. Давайте уж так… Или не пейте, если не хотите.

Я не стал ему рассказывать, как однажды в Афганистане пил в палатке с двумя умирающими солдатами. Там ничего нельзя было сделать, они знали, что умрут и смеялись над тем, что это лучшая выпивка в их жизни, потому что последняя. Боли они не испытывали, морфина у меня было достаточно. Фляга с ромом ходила из рук в руки и вместе с нами той ночью пила смерть… Я просто сел рядом, взял бутылку и отпил глоток, равнодушно отметив про себя, что это редкий и очень дорогой “Далмор” и что не так давно я где-то видел такую же бутылку.

Со стороны поместья донесся стук. Я повернул голову в ту сторону и Степлтон, заметив мое движение, сказал:

— Это Бэрримор. Чинит крышу. При предыдущем баронете ее отремонтировали, но сделали всё как попало и она начала протекать этим летом.

— Я пришел…

— Знаю! Не нужно разговоров. Просто пейте.

Я сделал еще глоток и вернул бутылку. Степлтон равнодушно забрал ее, сунул в карман пальто и сказал:

— На этой аллее нашли тело сэра Чарльза. Мы сидим как раз напротив того места, где оно лежало. Я специально приказал поставить здесь скамейку и это виски, кстати, тоже из его запасов.

— Отчего он умер? — спросил я в надежде вызвать его на откровенность.

— Инфаркт! — он пьяно покачал головой. — Ах, если бы всё было так просто… Мортимер рассказывал вам, что он нашел здесь рядом собачьи следы?

— Да, рассказывал.

— Нам с Берил тоже. Я тогда посмеялся про себя над его глупой верой в инфернальное зло. Проклятье не в собаке, Ватсон, совсем нет! Оно в другом.

— В чем же?

— В том, что когда Баскервиль достигает исполнения своих желаний, ему напоминают про его место в жизни и всё отнимают. Понимаете? — он посмотрел на меня и в глазах его была боль. — Ад, или небеса делают это — не знаю, но именно так всё и происходит. Не ищите здесь логики, или смысла… Пойдемте лучше в дом.

Степлтон встал и его повело в сторону. Я поддержал его под локоть. Он поблагодарил:

— Спасибо, Ватсон. Вы…

Он не договорил. Со стороны поместья донесся короткий крик. Я быстро повернул голову и успел увидеть тело, летящее с крыши. Оттолкнув меня, Степлтон бросился к дому. Я побежал за ним, но, хотя он и был пьян, догнал только у тела дворецкого, лежавшего на мощеной камнем дорожке.

— Вот так, Ватсон… — пробормотал Джек, когда я пытался нащупать пульс. — Ни логики, ни смысла. И почему-то всегда расплачиваются другие люди, а не ты.

— За что расплачиваются? — спросил я.

Он не ответил и ушел в дом. Я вошел следом за ним. Нужно было найти кого-то и послать за полицией, да и Степлтона в таком состоянии одного оставлять было нельзя. Кто знает, что придет ему в голову? Мортимер говорил, что в запасах лекарств оставалось еще несколько пакетиков с опиумом.

В коридоре мне удачно подвернулась Полина. Она выскочила прямо на меня из-за поворота и шарахнулась в сторону, испугавшись моего неожиданного появления. Ее я и отправил в Гримпен. Степлтон к тому времени уже сидел за столом на стуле, положив голову на руки и похрапывал. Сейчас ему ничего не угрожало и я решил подняться на крышу. Нет, я сам видел, что когда дворецкий падал, там никого не было, но возможно, меня просто потянуло туда мое любопытство?

Расположение лестниц в доме я уже представлял и без труда нашел ту, что выходила на чердак. Тут было довольно светло. В открытое окно били лучи солнца, была прекрасно видна дорожка ведущих к нему следов, протоптанная в пыли. К окну была приставлена лесенка, рядом стояло ведерко со смолой, а угол чердака был завален всяким хламом, по-видимому оставленном строителями, чинившими крышу. Я выглянул в окно. Покатая поверхность, без ограждений — не удивительно, что он упал. Тут ему даже зацепиться было не за что было, пока он катился к краю.

Когда я закрывал створки, мне попалась на глаза лежащая чуть в стороне от прочего мусора веревка. Странный у нее был цвет — черный, как будто специально покрасили. Подойдя к ней, я потрогал ее измочаленный конец. Так и оказалось: на пальцах остался темный след. Веревка была специально зачернена, по-видимому: самой обычной сажей. Дымоход ею чистили, что-ли?

* * *

Степлтону я рекомендовал ненадолго уехать из злополучного поместья. Он согласился и по моему требованию дал слово, что пить больше не будет. Сказал, что отправится в свой старый дом, в котором он и Берил жили до того, как он получил наследство. Там теперь обитал только старый слуга, но вся мебель в комнатах осталась на месте.