Ты не воскреснешь
Начинающий стареть наемник не чурается любой грязной работы. Грибовидное облако ядерного взрыва, выросшее над Пекином, и катаклизмы, сотрясшие США, для него всего лишь возможность заработать денег. Но в этот раз война, развязанная таинственными заговорщиками, будет отличаться от всего, с чем ему приходилось сталкиваться. Чтобы выбраться из этой передряги, ему придется пережить ядерный взрыв, исколесить полмира и попытаться заново обрести свою давно потерянную душу. Книга содержит нецензурную брань.
Оглавление
- Пролог
- Часть 1. Лучшие из худших
- Часть 2. Американская мечта
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ты не воскреснешь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Часть 2. Американская мечта
Дикторша, трясущая силиконовыми буферами на экране дешевенького, что характерно, китайского, телевизора, изо всех сил старалась сохранить лицо. Она была настоящим мастером своего дела и, без сомнения, профессионально умела врать, но все равно было видно, что напугана она просто до усеру. Ее напарник, дядька средних лет с начинающей сединой, выглядел не намного лучше. Удивительно было, что они вообще вышли в эфир, при том раскладе, о котором они сбивчиво, немного устало, но все равно энергично повествовали. Болезненно энергично. Я смял банку из-под «Бада», которую держал в руке, и, не сводя глаз с силиконовых баллонов дикторши, закинул ее в мусорную корзину, стоявшую в углу комнаты.
Почти уже неделю мы на пару с Рамиресом сидели в небольшом мотельчике в пригороде Ванкувера. Я тупо пялился в то и дело хрипящую помехами плазму, стоящую на комоде, и пытался понять, на кой хрен снова подписался на халтуру, предложенную Кенни. С другой стороны, когда я полез в это дерьмо, все выглядело вполне логично.
Своим ходом добраться до дома я бы ни за что уже не смог. Пилить на перекладных через обозленных на весь белый свет китайцев было стопроцентным самоубийством. А уйти тем же путем, что и пришел, было проблематично — за пару дней все границы наглухо поперекрывали и наши с Рамиресом рабочие визы уже никого бы не впечатлили. Появись я с такими бумаженциями в аэропорту, меня поставили бы к стенке прямо там. Идиоту понятно, откуда и почему едут двое замотанных в окровавленные бинты амбалов, воняющие пороховой гарью и гексагеном до такой степени, что собаки у таможенников срутся в припадке панического ужаса.
Вот поэтому-то, когда от мистера, мать его, Смита поступило это заманчивое предложение, мы с Риком, не раздумывая, запрыгнули в чумазый грузовой самолет, в котором нас уже дожидались наши пожитки, в том числе и мой волшебный баул, после чего с парой дозаправок добрались до обласканной Ктулху Канады, как можно ближе к границе Соединенных Штатов.
Оборотистый Кенни посулил нам неприлично жирный гешефт, так что я немного подумал и согласился. Прямо на авиабазе, получив наше согласие, он закинул на наши счета по пятнадцать штук, выдал неотличимые от настоящих американские паспорта, водительские права и немного наличных на карманные расходы. Терять мне было все равно нечего, когда и как мне добираться до дома было совершенно непонятно. Да и по деньгам выходило очень не плохо. Раз в десять больше, чем за прошлый заход, и чем я вообще мог бы надеяться.
Ну, а после увиденного по ящику, вопросы о целесообразности нового контракта отпали сами собой.
Китайский гостинец, который нас чуть не угробил в пустыне, похоже, сработал так, как и планировали его создатели. Калифорнию смыло ко всем зуям в Тихий океан. Разлом Сан-Андреас не выдержал каскада прокатившихся, словно судороги, землетрясений и приказал долго жить. Теперь штат апельсиновых рощ покоился на дне океана вместе со всеми своими жителями, а жители Невады могли начинать строить планы на предмет курортного бизнеса. Вот только приступить к реализиции своих планов они смогли бы сразу после того, как кончится период полураспада того дерьма, что свалилось им на голову следом за судорогами земной коры. Череда жутких цунами стерла с лица земли Флориду, где как оказалось вылупился старина Рик, вместе с ее близлежащими окрестностями. Центральная часть Штатов оказалась подтопленной практически до состояния болота. Восточное побережье, оплавленное ударами стратегических ракет, чудом прорвавшихся сквозь американскую систему противоракетной обороны, высохло как черствый сухарик, до такой степени, что там ветер гонял по улицам радиоактивный пепел. Неваде и Аризоне на востоке досталось значительно меньше, но легче им от этого было не сильно. И только в Техасе народ балдел от свалившегося на них счастья — ни один заокеанский гостинец до них так и не добрался, а радиоактивный пепел с северо-востока каким-то чудом унесло в океан мимо них. Наводнение тоскливой лужей прошуршало у них по самому краешку, и, наделав жутких дел в Луизиане, мирно выплеснулось в мексиканский залив. Так что у техасцев были все предпосылки того, что засухи им не видать еще лет сто, а потоп уже, как бы, и не грозил. По этому поводу, почуяв безнаказанность народная армия освобождения Техаса объявила о скором выходе своего штата из состава общего государства и перешла на осадное положение со всеми вытекающими явлениями — перестрелками, грабежами и виселицами для черных, живописно расставленными вдоль дорог.
Впечатлившиеся увиденным и, кому особенно не повезло, пережитым рядовые обыватели из числа тех, у кого полторы извилины, начали водить хороводы, потрясая распятиями и дурными голосами вереща о Втором Пришествии и тотальном Конце Света. Местные попы, облаченные в парадные пижамы, устраивали сеансы групповой промывки мозгов, а их благодарная паства — хавала эту брехню за обе щеки. Боевики из «Операции «Спасение68» начали под шумок резать докторишек, а ребята из «Американского талибана69» — вешать всех остальных. У тех, кто дружит с головой, это могло бы вызвать приступ фалломорфирования, но, как это ни странно, у официальных властей Штатов эти перфомансы вызвали самую что ни на есть теплую и дружественную реакцию. Попов всячески опекали, паству поддерживали, правда, только на словах.
Между тем, как сообщали с мест, начинающие ошизевать с голодухи граждане принялись мародерить кто во что горазд. И на этом фоне всеобщего бардака и героических усилий по мобилизации, в новостях стали проскакивать сюжеты о том, что Пекин, не имея возможности довести остатки своего покрытого радиоактивным пеплом флота до границ США, вполне мог воспользоваться опытом заокеанских коллег и понанимать местных «свободных художников» для проведения диверсий в тылу заокеанского врага. А это, окажись оно правдой, в не такой уж далекой перспективе сильно затруднило бы нашу работу, какой бы она ни оказалась. По плану предполагалось, что через десять дней мы явимся в место, указанное нам Смитом, и только там сможем получить более детальные инструкции.
Примерно на шестой день нашего бесцельного сидения на заднице, мы покидали наши скромные пожитки в кузов старенького, запыленного, как солдатский башмак, полноприводного гибридного пикапа «Воркхорс70», взятого в аренду без какого бы то ни было намерения его возвращать, и покатились в сторону Штатов.
Наш линялый «крокодил» на колесах на удивление спокойно пересек то, что у местных считалось границей. Бесконечное шоссе, поделенное пополам где-то на полпути между будками, в которой тянули свою лямку пограничники обоих государств, и пара указателей, стоящих задом друг к другу, приветствовавших прибывающих людей. Строгий офицер, проверявший наши первосортно подделанные цэ-рэ-ушниками американские паспорта, настоятельно порекомендовал нам быть бдительными, вести себя хорошо и не слишком хулиганить. Мы, как смогли, изобразили на наших протокольных рожах законопослушность и порядочность, обдали фанерную будку погранконтроля дорожной пылью из-под колес, и рванули на юг, немного забирая к востоку, чтобы выйти на трассу до Бойса71.
Почти девятьсот километров мы без стволов и серьезного снаряжения пилили по бардаку, селевым потокам и бандам местных негритосов. Когда мы пересекали пограничный пост, из оружия у меня остался только дешевый китайский складной нож за десять баксов. Все остальное наше добро нас очень настойчиво попросили оставить на борту транспортника еще до того, как самолет отвалил кормовой люк, по которому нас вытолкали на воздух в Канаде. Собственно, это было сделано для нашей же пользы. Обшманай нас здешние погранцы, вздрюченные по случаю прокатившегося по их части глобуса Армагеддона, мы бы просто не доехали до нужного места. А так, мы вполне спокойно смогли просочиться на территорию Штатов и с ветерком, объезжая стороной стихийные пикеты местной милиции и «крестные ходы» съехавших с катушек фанатиков, пропутешествовать туда, куда нам было велено.
А по дороге нам даже удалось немного поправить ситуацию с «инструментами», правда, совершенно неожиданно. Воля Макаронного Монстра вмешалась в нашу спокойную жизнь во время одной из дозаправок, в каком-то захолустье в районе Ла Гранде72, штат Орегон. Я так и не понял, в чем состояла суть конфликта. Нарушили ли мы чью-то территорию, какой-то обычай или поссали не на тот столбик. Но, тем не менее, три местных тела, украшенные замечательными бандитскими татуировками, настойчиво попросили нас пожертвовать им все наше бабло, тачку, а потом прогуляться в направлении ближайшей темной подворотни, и там незаметно сдохнуть. Когда предложенная нам прогулка закончилась, в сухом остатке мы поимели троих жестко поломанных латиноамериканцев, которых мы бросили подыхать за пристройкой облезлого сортира с обоссанными шлакоблочными стенами, и немного наличности из их вывернутых карманов в качестве компенсации за причиненное беспокойство. А самое главное, к нам отошли принадлежавший этой троице миниатюрный девятимиллиметровый «Спрингфилд Икс-Д Сабкомпакт73» с пластиковой рамкой, и такой же субкомпакт филиппинского происхождения «Титан Эф-Икс 4574» под патроны.45 АКП75, внешне похожий на миниатюрный «Кольт 191176», с сильно укороченным стволом и выгравированным на затворе значком Америкэн Тактикал Импортс77. Обе машинки были неожиданно дорогими для бандосов из глубинки, которые обычно довольствуются отнюдь не импортной техникой за четыреста баксов, а старенькими револьверами калибра.38 или дюралевыми самозарядками типа «Лорсин78», стоящими дешевле шоколадки «Сникерс», и из которых можно сколько хочешь долбить дешевыми патронами. Такую неожиданную находку можно было списать только на то, что они брали их в комиссионке или попросту сперли у кого-то. Поэтому я только подивился нашей удаче и оставил себе филиппинского карманного монстра, который сидел у меня в руке как влитой.
В остальном наш путь до самых окраин Бойса прошел без особых приключений. Свернув с восемьдесят четвертого шоссе в районе озера Лоуэлл79, мы по-тихому миновали посты, обустроенные общественно-активными местными жителями, и закатились в город под названием Нампа80, расположенный к юго-западу от столицы штата. Проскочив по сорок пятому шоссе на юг, мы оставили за кормой здание местного университета, такой же приземистый, как и все здесь, медицинский центр и, свернув направо, принялись петлять по закоулкам.
Периферия американских городков — это отдельная песня. Ближе к окраинам они превращаются в форменное безобразие, похожее на типовую русскую деревушку образца нулевых годов двадцать первого века. Приземистые домики, слепленные чуть ли не из фанеры или, в лучшем случае, из СИП-панелей81, растрескавшийся асфальт под колесами, хреновое освещение и обочины дорог, поросшие сорняком. В каком из этих сараев живут люди, а в каком расположены офисы — сразу не разберешь. Поэтому, чтобы отыскать ту хибару, про которую нам говорил Смит, мы, еще минут сорок петляли по незнакомым улочкам. А когда, наконец, смогли ее отыскать, даже сами себе удивились. Домик этот ничем особенным среди прочих построек не выделялся. Два этажа, что, похоже, являлось для города психологическим пределом высотности, стены, выложенные темным облицовочным кирпичом. Окна первого этажа были наглухо задраены рольставнями, парадная дверь — кусок плексигласа в алюминиевой раме — закрыта складной решеткой. На фасадной стене здания я разглядел несколько пропыленных вывесок каких-то одним местным жителям известных фирмочек. Судя по всему, внизу там было что-то вроде склада или оптового магазинчика, а наверху располагались три офиса с отдельными металлическими лесенками и индивидуальными входами. Нам нужен был тот из них, что числился за какой-то не то строительной, не то геологической фирмой с тупым, ничего не значащим для нас названием «Геолоджикал констракшенс». Припарковав своего «крокодила» на засыпанной щебнем площадке под стеной, мы вылезли на свет божий, захлопнули дверцы и направились к узенькой боковой лесенке, ведущей на второй этаж. Стараясь не бухать своими башмаками по железным ступенькам, мы забрались к фанерной дверке, ведущей в офис «геологов» и навострили уши. За дверью все было тихо. Где-то через пару кварталов от нас какой-то дебил пару раз выстрелил из пистолета. Второй придурок ответил ему хлопком из дробовика. На этом музыкальное сопровождение закончилось, и ближняя к нам часть города снова погрузилась в тишину.
Но меня насторожили совсем не звуки и даже не их отсутствие, а запахи. Из-за двери ощутимо тянуло пороховой гарью, а если принюхаться, то еще и кровищей. Старой-доброй запекшейся кровищей. Я достал из-за пояса трофейный «Эф-Икс 45», вычищенный и проверенный за время пути, скинул предохранитель и кивнул Рамиресу, сжимавшему доставшийся ему «Икс-Дэ», чтобы он сек за моим тылом. А сам перегнулся через тоненькие перильца и попытался заглянуть в сто лет не мытые окна конторы. Ничего хорошего я там, понятное дело, не увидел. Угол для этого был не самый удачный, да и былую прозрачность оконные стекла давно уже потеряли. Поэтому, как бы мне этого ни не хотелось, нам все-таки пришлось вломиться в тот курятник с соблюдением всех лучших традиций, с выбиванием дверей, перекатами, кувырками, сбитыми коленками и поломанной мебелью.
Чтобы облететь всю контору, нам с Рамиресом понадобилось не больше пяти секунд, и это если учесть то время, когда мы перегруппировывались для входа в подсобное помещение. За это время мы проверили все темные углы и, так никого и не обнаружив, с мрачным видом сошлись в центре офиса, освещенного лишь тем светом, что пробивался в запыленные окна.
— Ты будешь смеяться, — пробубнил Рик, рассматривая что-то в одном из погруженных во тьму углов. — Но они убили Кенни82.
Я чуть не заржал в голос, но все же сунул нос туда, куда мне указал напарник. И кивнул, соглашаясь.
— Точно, это он…
Костлявую задницу цэ-рэ-ушника я узнал с полувзгляда. Бедолага лежал ничком в луже крови, жалобно подогнув под себя колени, и совсем не походил на своего тезку из «Южного Парка». Видно было, что концы он отдал не сразу, а какое-то время мучился, судорожно шкрябая руками и ногами по липкому полу, залитому собственными жидкостями. Но Кенни был не единственным, кому так несказанно повезло. В других углах комнатушки были заботливо разбросаны трупы еще нескольких парней, чем-то неуловимо похожих на Кенни, и нескольких типов, разительно отличавшихся от них по колориту. С виду все выглядело так, что последние были корешами тех, кто замочил нашего любимца и его товарищей.
Вокруг нас был полнейший бардак, и вовсе не мы с Риком были тому виной. Сдвинутая и опрокинутая мебель, разбитые вдрызг компьютеры, стены, изуродованные пулями до такого состояния, что местами штукатурка отвалилась от них целыми пластами, на всех видимых светлых поверхностях темными плюхами застыла кровища пополам со шлепками чьих-то мозгов и прочих внутренностей. И это если не считать сантиметрового слоя стреляных гильз на полу и лежащих поверх этого слоя мертвяков. Смит и его люди не продешевили, заставив тех, кто за ними пришли, заплатить за их головы приличную цену. И судя по тому, что в соседней комнате было полным-полно наличных, оружия и прочего барахла, крайне дефицитного в любые времена, а на устоявших на ногах столах остались кое-какие документы, карты и чертов ворох электроники, можно было предположить, что после перестрелки оставшимся в живых было уже не до добычи. Или же те, кому она была нужна, сейчас валялись под дверью, в лужах собственной крови и желчи, пристреленные ответным огнем, а в живых не осталось никого. Гадать о том, что же там на самом деле произошло, можно было до бесконечности. Но одна вещь была мне понятна и без этого. Если злые дяди решили бы вернуться, наши шансы на выживание стремительно катились в анал. А это означало, что нам нужно было двигаться, и как можно скорее.
Я хлопнул Рамиреса по плечу, кивнув в сторону ящиков с «инструментами».
— Давай, не теряй времени, Кенни банкует…
Отыскав пару вместительных сумок, мы рывком поставили на ноги пару столов, кинули сумки на них и стали рыться в оставленных без присмотра закромах.
Рамирес удачно выудил очень прилично выглядевший «Ремингтон Эй-Си-Ар83», девятимиллиметровый модульный «Зиг-Зауэр-32084» армейского образца, и пару кофров с пистолетами-пулеметами «МП-785». Натаскал в одну из приготовленных сумок чертову прорву магазинов, прихватив до кучи несколько пулеметных «барабанов» на сто восемьдесят патронов, набросал поверх них фонари, прицелы, батареи и тому подобное полезное барахло, и принялся выколупывать из стоявших на полу дутых пластиковых контейнеров запаянные в толстую зеленую пленку коробки с патронами, стаскивая их в кучу под самой дверью, чтобы удобнее было потом грузить в кузов.
Пару секунд я наблюдал за возней Рика, водя своим жалом над сваленными в кучу ящиками и соображая, что мне могло понадобиться в обозримом будущем. Чем нам предстояло заниматься, я тогда имел весьма смутное представление. Поэтому первым делом я подкинул Рамиресу пару толстых противоосколочных костюмов, плэйткэрриеры86 со сменными панелями и пакеты с комплектами химзащиты. А потом мой взгляд упал на громоздившуюся поодаль кучу налички, и мой внутренний гуманист пнул меня вперед. Я подобрал валявшийся на полу пузатый герметичный кофр от какой-то электроники, поставил его между собой и кучей бабла и принялся набивать его разнокалиберными цветными бумажками. Их оказалось очень много — британские фунты, евро, баксы и даже рубли. Для собственного успокоения я посветил на них валявшейся на столе ультрафиолетовой лампой — бабло было самое что ни на есть настоящее. Упихав в контейнер все до последней бумажки, я запер крышку и пихнул его к выходу. Без этого ящика я выходить оттуда не собирался ни при каких обстоятельствах.
Доверив Рику беготню по лестнице, со второго этажа до кузова нашего пикапа, я еще раз обвел жалом разгромленный офис. Мне стоило воспользоваться примером Рамиреса и отыскать себе пару надежных «инструментов», иначе, принимая в расчет внезапно свалившееся на наши головы богатство, у нас были все шансы заняться благотворительностью, как тогда, на заправке в Ла Гранде. Скинув на пол пару пластиковых ящиков, я разглядел под ними оливковые крышки с нанесенными на них знакомыми белыми вензелями в овале и сразу понял, что в дальнейших поисках нет смысла. Я нашел то, что искал. Я ни разу не маньяк и, в отличие от комнатных Рэмбо, не дрочу на пушки. Для меня это лишь вопрос инструмента, который подходит для выполнения определенной работы, достаточно удобен и надежен. Но с продукцией фирмы, скрывающейся под аббревиатурой «FN87» я был знаком с незапамятных времен и совсем не понаслышке. И, в отличие от барахла некоторых других западных марок, она меня еще никогда не подводила.
Быстро вытряхнув посторонние предметы из подвернувшихся под руку объемистых нейлоновых чехлов для переноски оружия, я разложил их прямо на полу и, не теряя попусту времени, щелкнул пряжками на футлярах с винтовками. Уже вышедшие к тому моменту из моды, лишенные модных свистелок и перделок, но знакомые мне до последнего винтика, автоматические винтовки «СКАР88» мирно дремали в широких захватах своих ящиков. Песочного цвета, который, похоже, уже никогда не выйдет из моды, с черными кнопками сброса магазина и затворной задержки и предустановленной штатной механикой. Оптика на них не была предустановлена, но это меня совсем не расстроило. Во-первых я прекрасно обхожусь диоптром, пусть и таким подслеповатым, как эф-эновский, а во-вторых в оптике, благодаря Кенни, у нас теперь недостатка не было. Чехлы и коробки с прицелами на любой вкус Рик свалил грудой на полу. Было бы время, а поставить ее не составило бы для меня большого труда.
Стараясь поторапливаться, я выдернул из пластикового гроба и уложил в чехол короткоствольный «СКАР-ПДВ89», прихватил его лентой на липучке и, благо доставшийся мне чехол был практически безразмерным, уложил рядом с ним «ЦСР-2090». В раззявленное жерло здоровенной сумки, лежащей поодаль, накидал пустых магазинов обоих калибров — ребристых пластиковых тридцаток под пять-пятьдесят шесть91 и коротких, словно срубленных наискось книзу, металлических двадцаток для «СКАР-Эйч». Прицелы, батареи, прочее нужное и не очень барахло, в том числе принадлежности для чистки и инструменты, полетели следом.
Арсенал получался тяжеловат. Но в нашей ситуации, когда не совсем понятно, чего ждать, лучше было иметь излишек и не нуждаться в нем, чем наоборот. Ведь не известно было, каким местом повернется к нам жизнь, и не придется ли мне, скажем, скомлять с винтовкой, у которой лопнул пластиковый ресивер, «прикипел» к вкладышу ствол или сломался выбрасыватель. Благо, таскать все это говно нам предстояло не на себе.
Не решившись оставаться с голыми руками, я закинул себе за спину карабин в калибре триста-восемь92, адаптированный для ближнего боя93, воткнув в него наспех набитый патронами магазин. По-настоящему серьезное оружие для серьезных мужиков. В полностью автоматическом режиме управлять таким аппаратом сможет не каждый. Но мои, прямо скажем, не балетные габариты, этому очень даже способствуют, а старорежимные триста-восьмые патроны с подходящей пулей должны были помочь мне преодолеть защиту большинства коммерческих жилетов, особенно накоротке. Поэтому, подобный агрегат пришелся весьма к месту.
Пока я искал что-то на замену отошедшей мне в качестве трофея сорокопятки, на глаза мне попались старенькие полуавтоматы «М-101494» двенадцатого калибра95 и вполне приличная старенькая крупнокалиберная винтовка «M 82 A396», с уже установленной на ней мощной оптикой. Ее старшую сестрицу М-109 вдвое большего калибра97, лежащую рядом, я не церемонясь закинул подальше в угол. У меня уже был печальный опыт по ее части — как-то раз во время облавы на снайпера такая же сучка чуть не вырвала мне хребет через задницу, когда я в быстром темпе отстрелял из нее один полный магазин. И повторять тот эксперимент я больше не собирался. На всякий случай упаковав снайперскую «пятидесятку» и дробовик в чехлы, я закинул в сумку первую попавшуюся пластиковую коробку с лежащим внутри «Эф-Эн П-4598» с тактическим стволом, приспособленным для установки глушителя, и целый ворох пистолетных магазинов. А за ними вдогонку отправил глушители, лазерные целеуказатели, запасные батареи и зарядники для аккумуляторов. Тогда я резонно рассудил, что если у меня будет время, я смогу разобраться что и куда.
Застегнув молнии на чехлах и сумках, я отпихнул все это добро к двери и ухватился за ручки на ящиках с патронами, чтобы подтянуть их поближе к выходу. Больше всего моя жопа болела из-за пистолетных патронов, потому как оба моих короткоствола жрали сорок пятые, а самыми распространенными всю жизнь были парабеллумовские девять миллиметров99. Но мне повезло, среди запаянных в пленку коробок я наткнулся на коричневые картонные пачки филлипинских патронов «ХЕАТ100» с выполненными на них потускневшим золотом надписями: «Copper jacketed dart tips101» и «Высокого давления. Только для использования в правоохранительных органах и вооруженных силах». В первой же вскрытой пачке оказались двадцать пять штук патронов с бронебойными пулями, напоминавшими с виду медные «Хорнади Икс-Тэ-Пэ102» с запрессованными в экспансивную полость заостренными стальными штырями. Надпись на коробке гласила, что эти патроны сделаны на Филиппинах, и гарантируют сочетание высокой передачи энергии к цели и хорошего проникающего действия. Это заявление, даже при изрядной доле скептицизма с моей стороны, вселяло некоторую надежду. В этой части выбор был сделан сам собой. Из боеприпасов для винтовок выбирать тоже было не из чего — запаянные в ту же зеленую пленку многоцелевой «Марк 211103» для «пятидесятки», которые даже с натяжкой нельзя назвать снайперскими, «М-118104» для винтовок калибра.308 и «Марк-318105» для малокалиберного карабина. Плюс обычная «коммерция» от «Винчестер» для «Бенелли М-4», частично с картечью «три нуля106», частично с подкалиберной стреловидной пулей.
На ресурс приватизированных нами инструментов, который при использовании боеприпасов военного стандарта сокращался для карабинов до семи или, если повезет, десяти тысяч выстрелов, а для пистолетов вообще становился лотерейно-спортлотошным, мне было наплевать. Спортивный настрел мне вряд ли грозил, поэтому я был готов поступиться ресурсом в пользу могущества действия по цели.
Нам хватило мозгов загнать свою машину в узенький проулок между домами, где у одной из стен стыдливо прятался мусорный контейнер, поэтому далеко волочь свои тюки не пришлось. В несколько заходов мы с Рамиресом перетаскали оставшееся барахло и укупорки с патронами в наш пикап, забив ими кузов под завязку. Большую половину свободного места заняли тяжелые бронекостюмы, которые мы не стали потрошить на месте, чтобы не тратить времени, запасные бронепанели, а также картонные коробки, плотно набитые серыми пакетами с натовскими суточными пайками, от которых потом срешь кирпичами неделями напролет. Остальное место заняли оружие и патроны, которые мы перетаскали прямо в заводской упаковке.
Мое нутро подсказывало мне, что время, которое начало для нас капать в тот момент, когда я в первый раз ступил на нижнюю ступеньку лестницы, уже давно закончилось. Чувство дискомфорта, появившееся некоторое время назад, не отпускало. И тут я вдруг понял, что забыл там, на втором этаже конторы, залитом кровью и заваленном кишками, самое важное. То, что для нас могло оказаться более важным, чем бабло, «железо» и хавчик. Набросив на себя первый подвернувшийся бронежилет, я, не сводя глаз с улицы, сунул руку в приоткрытую заднюю дверцу, нащупал там свой баул, лежащий на заднем сиденье, и выдернул из него баллистическую маску. Нахлобучил ее себе на макушку, спустив ремешки на затылок, и, бросив Рика одного натягивать поверх груза брезентовый тент, метнулся вверх по металлическим ступеням. Вошел в изгаженную контору, и попытался понять, где там могли валяться самые важные подтирки.
Того, что приличные люди называют разведданными, там валялось, мягко говоря, прилично. Весь пол и прочие горизонтальные поверхности были покрыты ровным слоем неведомой муйни — документов с графиками и диаграммами, с картинками и без, и прочей шелухой. Там же лежали здоровенные, напечатанные на плотной бумаге карты местности, испещренные какими-то разноцветными пометками. И это не говоря об электронике — спокойно переживших бойню тафбуках107, защищенных планшетов армейского образца и целых коробок твердотельных накопителей всех типов и марок. Не пытаясь впопыхах разобраться что к чему, я ухватил попавшийся под руку мешок и запихал в него всю не побитую электронику, что смог найти в этом бардаке, следом за «железом» покидал все, на чем можно было сохранять информацию — от эс-эс-дэ108 до флэш-карт109, а сверху придавил все это самыми солидными на вид бумажками и картами местности.
Уже выходя за дверь, я впихнул в горловину мешка пачку автомобильных номеров разных штатов, валявшуюся под ногами, наметив себе на будущее, чтобы при первой же возможности заменить те, что стояли на нашем пикапе, на более-менее подходящие, чтобы как можно меньше выделяться. А когда я взялся за шарик дверной ручки, снаружи что-то отрывисто бабахнуло, и я понял, что пропустил тот момент, когда отведенное нам время, наконец, кончилось.
Схватив собранный мною мешок, я пулей вылетел в дверь, перемахнул через хлипенькие металлические перильца и, как куль с дерьмом, спикировал на асфальт, аккурат под проемом, откуда только что выскочил. Финт ушами не совсем удался — правое колено вдруг решило припомнить мне все мои выкрутасы и начало противно ныть, грозя вывернуться куда угодно, только не туда, куда надо. Но, глядя как какая-то добрая душа барабанит по ставням из автомата, я об этом нисколько не пожалел. Задержись я в дверях или на этой чертовой лестнице, мне бы тут же настал пушной зверек.
Из дыроколов у меня при себе остался только карабин с одним магазином, пристегнутый ко мне одноточечным ремнем, и трофейная сорокопятка за поясом джинсов. Я забросил мешок с электроникой в кузов «Воркхорса», перекинул коротенькое пузатое «весло» себе на грудь, поднял сложенные стойки «БУИСа110» в рабочее положение и, сбросив на лицо противопульное забрало, осторожно выглянул из-за угла. Выглянул и прибалдел.
На противоположной стороне улицы, за стоявшей слева от меня легковушкой, превращенной в импровизированную баррикаду, жалась группка разнополых гражданских, которые, похоже, предпринимали энергичные попытки нашпиговать пулями воздух у себя над головой. С другого конца, справа от меня, из-за двух стоящих клином нос к носу «Сабурбанов111» по ним бодро постреливали какие-то типы с недобрыми рожами, торчащими поверх бронежилетов. И чтобы сложить два и два много времени не потребовалось даже мне. Мрачные типы были братьями-близнецами тех, по крови и кишкам которых мы с Риком только что топтались в конторе у Кенни, и зачем они сюда приперлись, догадаться было совсем не трудно. Гражданские просто попали им под горячую руку, и для нас с Риком это был настоящий подарок судьбы. У нас появился отличный шанс, чтобы прорваться под шумок, пока злые дяди были заняты делом. Но все вышло иначе.
Рамирес встрял в перестрелку. Я не успел к ее началу, поэтому понятия не имел, как так получилось, но тогда это было уже и не важно. Как я понял, парень уже определился, на чьей стороне он воюет, и вовсю дубасил по обладателям недобрых рыл. По моим подсчетам у него оставалось секунды три-четыре, пока его не подавят огнем, после чего настал бы черед гражданских. И я бы на их месте уже мазал себе жопу вазелином — с той точки, где находился я, картинка была ясна, как день.
Я стал крутить башкой по сторонам, соображая, что делать. А потом бросил карабин болтаться на ремне и налег плечом на стоящий у стены мусорный контейнер. Тяжеленный, как танк и вонючий, как хрен знает что, ящик скрипнул ржавыми колесиками и, то и дело норовя увильнуть в сторону, попер из переулка на проезжую часть. По жестяному корпусу тут же звонко ударила пуля, потом вторая. И через мгновение по нему забарабанила гулкая ленивая дробь выстрелов, заставлявшая вибрировать весь контейнер. Пули дырявили обращенную к плохим дядям стенку бака и вязли в набитых в него нечистотах. А я продолжал давить на него с кормы, рывками стараясь придать ему более-менее правильное направление. А потом колесики скрипнули в последний раз, и вонючая махина встала как вкопанная — прямо посередине шоссе и аккурат между оппонентами. Я пихнул ее плечом, но безрезультатно. Мусорка решила, что с нее хватит. Рик при этом остался торчать там, где совсем не надо — прямо передо мной, за необъятной тушей застрявшего контейнера. И чтобы занять новое укрытие, присоединившись ко мне, ему пришлось бы для начала покинуть свое — лежащий на боку возле фонарного столба почтовый ящик — и под обстрелом ломануться ко мне. Время в его положении было дороже денег.
Стоя спиной к боковому торцу мусорки и не решаясь попадаться в поле зрения неуправляемых разбушевавшихся гражданских, я поднял приклад к плечу и стал осторожно поворачивать свой корпус навстречу ребятам, прессующим Рамиреса. Заняв правильное положение, правой ногой вперед, к краю укрытия, я коротко качнулся в сторону и снес первых трех упырей одной короткой очередью. Все вышло настолько легко и непринужденно, что мне даже стало стыдно перед Риком, который провозился с ними почти две минуты. С той стороны что-то коротко шарахнуло, и три котлетоса синхронно слегли за своей баррикадой. Их товарищи тоскливо заголосили на разные голоса, из чего я понял, что один из недоносков, падая, надавил на спуск и продырявил нескольких своих корешей, которые оставались вне моего поля зрения.
Решив, что начало положено, я сместился так, чтобы мне было видно длинную сторону контейнера, обращенную к гражданским, и успел заметить, как Рамирес юркнул под прикрытие их легковушки. С моей точки зрения мусорный контейнер выглядел куда привлекательнее, но выбор все же оставался за ним. Я сделал что мог. Убедившись, что Рик укрылся, я воспользовался возникшей заминкой, перевел дух и снова огляделся.
Я робко надеялся, что злые дяди, вкусив прелестей жизни, передумают и свалят подобру-поздорову, но моим надеждам не суждено было сбыться. Они довольно быстро пришли в себя, перегруппировались и решили меня не прощать.
В той ситуации разумнее всего для меня было бы отступить. Все мое нутро вопило, требуя от меня драпать из чертовой ловушки, но сделать этого я не мог. Все наше барахло, и родное и только что приобретенное, я уже не говорю о наличке, валялось в кузове пикапа, а пикап стоял в проулке, справа от дороги, на которой я обосновался, устроившись за мусорным баком. И уходить без этого барахла было бы с нашей стороны как минимум не разумно.
Я, как мог, огляделся, коротко шарахнул по паре черепов, вылезших под выстрел, и снова отошел за свое ароматное убежище.
Прижавшись хребтом к облезлой жестяной стенке контейнера, я бросил взгляд в ту сторону, где приютился Рик. Оттуда вяло пуляли из пистолетов и изредка рявкал «Ремингтон», но самих голов уже не было видно. Вероятно, мой латиноамериканский товарищ убедил своих новых друзей вести себя поскромнее, и теперь у гражданских появился неплохой шанс не расстаться со своими задницами. Чего нельзя было сказать обо мне. Я стоял за вонючей дырявой коробкой, капающей на асфальт сочившейся из пробоин зловонной жижей, и как заведенный вертел башкой по сторонам.
В тот-то момент я и запалил сволочей, которые залезли на плоскую крышу одноэтажки, торчащей через дорогу от заваленного трупами офиса, в котором догнивал Кенни. Ребята были молодцами, и все бы у них получилось, верти я башней только по горизонтали. Взявшись за верхний срез борта левой рукой, я уложил цевье карабина в вилку между большим и указательным пальцами, поймал в прицел первого из «верхолазов» и сбил его одиночным выстрелом в тушу. Двое его товарищей были на стреме и тут же бросились на четыре кости, успев залечь за низенький кирпичный бортик, окружавший крышу по периметру.
Их было всего-то пара человек, но шороху они могли оттуда навести о-го-го. Я дал по бортику пару коротких очередей, больше для острастки, чем из практических соображений, и, приподняв свой противопульный намордник на лоб, свистнул Рамиресу, потыкав пальцем вверх. Он кивнул мне в ответ, но, судя по всему, нихрена не понял, потому что снова стал давить по фронту. Я злобно сплюнул на асфальт под ногами, проверил остаток патронов в магазине, и снова выглянул за угол контейнера со стороны плохишей. И успел как раз вовремя — засранцы, оперевшись на своих корешей, засевших на крыше, уже вовсю мутили обходной маневр. Застигнутые в движении, посреди улицы, они попадали на асфальт, извергая во все стороны пукательные газы и, рефлекторно, дожигая патроны. Винить их в этом было бы неразумно, я, старый мудозвон, подставился сам, без посторонней помощи. Мое правое копыто вылезло из-за стенки бака всего-то на пару дюймов112. И, как и следовало ожидать, этой самой ляжкой я и поймал срикошетировавшую от асфальта пулю. От полученного удара мое копыто повело в сторону, и я чуть не рухнул на бок, едва успев перенести вес тела на левую сторону. Хромая на одной ноге, я попытался догрести до стенки контейнера, но чуть-чуть не успел. При других обстоятельствах, мне должно было разворотить грудную клетку или гортань, но нет худа без добра. Поскольку я успел частично зайти под прикрытие контейнера, то получил прилетевшую с крыши пулю прямо в рыло.
В ушах у меня зазвенели колокола, а дневной свет погас напрочь. Я словно мешок с говном осел на асфальт за помойкой, но даже не смог сразу осознать, что больше не стою, а лежу. В голове булькало и свистело круче, чем с перепоя. Морда вся онемела, так что я даже не почувствовал, как от полученного удара расползлась моя маска, кусками отлетевшая за уши на эластичных ремнях креплений. С трудом приоткрыв один глаз, я попробовал хоть что-нибудь разглядеть, но у меня нихрена не получилось. Тогда я дал пару очередей, дожигая патроны в то место, где по моим расчетам должна была находиться гребанная крыша. Мои мозги упорно отказывались ворочаться, а в черепе мутными волнами переливалась уорхоловская113 блевотина. Через свист и звон в ушах я услышал где-то далеко-далеко рев «Ремингтона» и окончательно отрубился.
Очухивался я рывками. Я помнил хлопки рамиресовского карабина у меня над головой. Я помнил, как он тащил меня куда-то, ухватившись за эвакуационную стропу на жилете. Еще помнил, как не смог поднять свой карабин и потянул из-за пояса сорок пятый. А потом было что-то холодное под спиной, только я не мог уверенно сказать, я на нем лежал, или оно на мне. Все в башке крутилось волчком. Потом помню лицо какого-то незнакомого парня, маячащее перед моим носом. Помню маленький фонарик, которым мне какая-то падла светила сначала в один глаз, а потом во второй. Мой череп разламывался от постоянной пульсирующей боли, и неудержимо тянуло блевать. А потом была темнота. Периодически я пытался открыть глаза, но у меня ни хрена не выходило. Только на какие-то секунды, наверное. Но цельная картинка никак не хотела складываться.
Сколько я так провалялся — сказать не смог бы даже под пытками. Но понемногу стал отходить. Теперь я просто дрых от той дряни, что мне ширяли в торчащую из руки капельницу.
А окончательно очухался я от того, что начало дергать простреленное копыто. Ляжка болела и просилась в пляс. Я с закрытыми глазами протянул руку и потер ее, чтобы перестала дрыгаться. Под пальцами оказалась повязка. И копыто было по-прежнему на месте, и это очень радовало, зная полевую хирургию, особенно штатовскую.
Через закрытые веки красным маревом пробивал свет. Где-то слышались голоса. Постепенно я смог снова приручить уже отвыкшие от хозяина уши и понял, что голоса слышны совсем рядом, возможно где-то за стенкой. Тогда я решил, что мне нехрен больше спать и, не меняя позы, попытался открыть веки.
Свет резанул глаза так, словно в них плеснули кислотой. Были у меня прецеденты, есть с чем сравнивать. Когда навернувшиеся слезы наконец стекли по морде, я смог оглядеться.
Помещение. В двух метрах слева открытая дверь в соседнюю комнату. В двух метрах над рылом — чистый крашеный потолок. Я лежал на столе, под затылком у меня было подложено что-то мягкое, скорее всего, подушка, а сверху мою тушу скрывала наброшенная простыня. Капельницы в руке уже не было. Это сигнализировало, что со мной было все зашибись. Или наоборот. Я зашкребыхался, пытаясь подняться, и голоса тут же стихли. Я услышал быстрые легкие шаги.
— Как вы себя чувствуете?
Перед моим носом снова нарисовалось лицо из недавних бредней. Говорило это лицо на американском английском. И на госпитального дока не было похоже ни разу. Мне в голову пришла мысль сунуть в это лицо кулак-другой и совершить дерзкий побег с препятствиями, на одной ноге и с диплопией114 в чичах115. Все еще лежа на спине я начал незаметно сжимать пальцы правой руки в кулак, попутно разогревая мышцы нехитрой изометрикой116. Настолько аккуратно, чтобы человек, имевший доступ к скальпелю и прочим прелестям, не смог ничего заметить. Но в последний момент мне пришлось отложить свой дерзкий побег до лучших времен — в моем поле зрения появился Рамирес.
— Все в порядке, Лазарь, — он наклонился надо мной и похлопал по плечу. — Здесь все свои. Док тебя немного заштопал, так что не волнуйся.
Все, кого я когда-то мог посчитать за «своих», давным-давно были похоронены в землю, так что восторг Рика по поводу обретения новых друзей я разделять не собирался. Но кто я такой, чтобы отказываться от передышки, особенно в таком состоянии, в котором я находился? Я разжал кулак и расслабил мышцы.
— Спасибо за ляжку.
За время простоя мой голосок малость осип, но я ожидал худшего.
— Пожалуйста, — док, парень лет под тридцать, покрутил у меня перед носом карандашом, посветил в глаза фонариком, еще немного поколдовал над моей ногой и удовлетворенно кивнул. — Думаю, вам можно попробовать встать. Но осторожно!
Я поднапрягся и, стараясь не пукнуть, усадил себя, аккуратно свесив копыта со стола, на который меня водрузили. Правое копыто продолжало болеть штопаной ляжкой и больным коленом, которому досталось во время прыжков с высоты. Морда моя, судя по ощущениям, была не намного лучше. От удара пули в баллистическую маску у меня распухла вся правая сторона лица, чудом оставив глаз открытым. И я мог себе представить, какими цветами радуги она должна была в скором времени расцвести.
— Ekhaly urody na pominky, — угрюмо промямлил я.
— Что, простите?
Док непонимающе уставился на меня, потом на Рамиреса. Я с дуру ляпнул в слух по-русски. Рамирес молча покачал головой и сделал доку знак, чтобы тот от греха подальше шел по своим делам.
— Долго я был в отключке?
Рамирес отрицательно качнул своей гривой, оглядел меня и, растянув хрюсло в жизнеутверждающей улыбке, уселся на стул, стоявший рядом.
— Ты даже себе не представляешь, что притащил в свою последнюю ходку.
Рамирес растянул свою рожу еще сильнее, и я начал бояться, что от таких упражнений она у него лопнет по шву.
— Я даже себе не представляю, где нахожусь, — брюзгливо ответил я. — И тем более не представляю, стоит ли мне доверять этим людям.
— Они нормальные ребята, — Рамирес чуть отклонился на стуле, чтобы заглянуть в дверной проем, где скрылся док. — Это те самые, которым мы немного помогли…
— Гражданские?
Я дождался, пока Рамирес кивнет в ответ, и медленно сполз со столешницы. Ноги держали, с учетом ситуации, вполне сносно. Башка, конечно, чуток кружилась, но рвотные позывы начали понемногу отступать.
— Мы наделали слишком много шума, — все также угрюмо пробубнил я. — Легавые наверное с ног сбились, разыскивая нас?
Рамирес покачал головой.
— Они сейчас не знают, за что хвататься. Не то мародеров ловить, не то на каждый выстрел протоколы отписывать. Кругом бардак…
Это немного утешало. Проблемы с органами нам были бы совсем не кстати, особенно с учетом того, что позаботиться о нас в случае чего было уже некому.
— Где мой ствол?
Я пошарил глазами вокруг, пытаясь понять, где мои шмотки.
— Какой из? — попытался сострить Рик.
Я начал нервничать — мне, честно говоря, было не до шуток.
— Любой…
Рамирес слазил рукой себе под куртку, извлек наружу сорокапятку, которую мы отжали у латиносов в Ла Гранде, и протяну ее мне рукояткой вперед.
— У меня твоя «классика», подойдет?
Я молча сгреб пистолет из рук Рамиреса, попытался как-то разместить его на теле и только тогда понял, что все это время стоял босой и в одних трусах.
— Где тут сортир? — оставаясь, как мне казалось, внешне невозмутимым, спросил я.
Рамирес ткнул щупальцем в нужную сторону, и я, как был, в одних «боксерах», поплелся в указанном направлении.
— Ты мне скажи, на кой хрен вам-то во все это лезть надо?
Я сидел на видавшем виды «хипстерском» диванчике в комнате, исполняющей роль одновременно и гостиной и оперативного штаба, и битый час старался вкрутить мозги разбушевавшейся темнокожей дамочке. Пока, похоже, безрезультатно. В углу тоскливо бубнило из динамика что-то из давно забытого прошлого. По идее это должно было успокаивать. Но я уже начинал закипать.
За время, которое прошло с того момента, как я слез с «разделочного» стола, я успел довольно сносно адаптироваться к новым условиям. Поплескался в хозяйском душе, насколько это позволяла моя замотанная бинтом нога, смыв с себя грязь, пот и скупые мужские слезы. Влез в кое-как отстиранные джинсы, украшенные на правой ляжке, в том месте, куда меня ударила пуля, аккуратной дыркой. Немного похавал и, от нечего делать, набил пару магазинов к своей новой сорокапятке, пришедшей на замену подержанному трофейному «Эф-Икс 45», который я все же оставил в резерве. А между делом успел перезнакомиться со всей местной паствой и конструктивно пообщаться с Риком на тему «где я?» и «как жить дальше?»
Хибара, в которой нас приютили, торчала через две улицы от того места, где мне продырявили копыто. Это была небольшая, зажатая между таких же неприметных одно — и двухэтажных строений, семейная автомастерская. Первый этаж, в котором располагались рабочие помещения с двумя «ямами» и гидравлическим подъемником, в силу нужды был приспособлен под гараж и склад снабжения. А на втором, отведенном под жилые помещения, набилась вся та фауна, из-за которой мне чуть не отстрелили яйца.
Хозяева — Чед Бут, крепкий дядька лет под шестьдесят, и его сын Макс, вполне годившийся в сыновья мне самому, исполнившиеся христианского милосердия, насобирали под своей крышей довольно пестрый коллективчик. Тот серьезный парень, который латал мое копыто, оказался самым натуральным доктором. Его звали Джонатан Фелпс, и у его фамилии имелась какая-то номерная приставка типа «пятый-десятый», которая, по идее, должна была показать всем босякам, что он из семьи старых аристократов и его дерьмо не пахнет. До всеобщего кирдыка его светлость изволила трудиться в медицинском центре в Бойсе, но в один прекрасный день его жизнь, как и жизни трехсот двадцати с хреном миллионов человек в Штатах и еще полутора миллиардов в КНР, дала трещину и стала поразительно похожа на жопу. Единственный, кто не дал ему закончить свою жизнь с черным хреном в заднице, оказался дедушка Чед, уже приютивший к тому времени малолетнюю оторву по имени Эллисон и спортивного вида чернокожую тетку, представившуюся именем Джада. Джаде на вид было чуть за тридцать, и я мог поклясться, что до того, как попасть туда она трудилась либо в ментовке, либо на военных. Эллисон же представляла собой то, чего я больше всего в жизни боялся. Пацанка лет шестнадцати, типичный фрик117 из тех, что с компьютерами ладят лучше, чем с живыми людьми, одеваются так, словно их одежду засосало в шредер118 и красят волосы цветными мелками, как кислотные зебры, но при этом практически неспособны адекватно адаптироваться к окружающему миру.
Каждый из этих «пассажиров» пришел к Бутам в свое время, своими путями и при самых разных обстоятельствах. Но по схожим причинам. И это были те же причины, что ставили нас с Риком в коленно-локтевую позу.
Всего за пару суток ушедшая в непоправимое пике ситуация успела докатиться до такого состояния, в котором дерьму вроде нас с Рамиресом становилось совсем не уютно. Еще совсем недавно я бы обеими руками проголосовал за то, чтобы отслюнявить себе свою половину изъятой из гробницы Кенни налички, расплатиться за услуги с добрым доктором Айболитом и с Бутами за постой, и валить своей дорогой. Но когда Рамирес закончил в красках пересказывать мне события последних дней, я, скрепя сердце, засунул свой блестящий план побега поглубже в задницу. Загрустить и впрямь было от чего.
Власти Канады, границу с которой мы так легко преодолели еще совсем недавно, оценили масштабы миграции беженцев и пришли к выводу, что им грозит неминуемая гуманитарная катастрофа. А потом резко перекрыли последний кислород. И если теперь въехать с ее территории на территорию Штатов было проще простого, то выехать обратно в Канаду было уже нельзя. Об этом постоянно сообщали все местные СМИ, горести которых не было предела. Оно и понятно, Канада, по сравнению с США, почти не пострадала, и люди, пережившие ужас последних дней, тянулись именно туда. Но что характерно, несмотря на то, что все выходы на север им перекрыли, люди все равно перли и перли к границе в надежде свалить из зоны жесткой анальной оккупации. Вероятно, в Техасе, граничащем с Мексикой, было тоже самое. С той лишь разницей, что там беженцев, скорее всего, просто отстреливали еще на границе с Оклахомой119
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Пролог
- Часть 1. Лучшие из худших
- Часть 2. Американская мечта
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ты не воскреснешь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
68
Общественная организация фундаменталистского толка, созданная для запугивания и террора в отношении врачей-акушеров, легально производящих аборты (США).
69
Американский талибан (англ. The American Taliban) — движение христиан-фундаменталистов, берущее свое начало от веб-страницы на английском языке с цитатами американских политиков и религиозных деятелей, содержащими христианские религиозные высказывания абсолютистского и фундаменталистского толка.
70
Workhorse W-15 — пикап с бензоэлектрическим силовым агрегатом, имеющий возможность подзарядки тяговой батареи (США).
75
.45 ACP (Automatic Colt Pistol) — пистолетный патрон кал. 11,43 мм, разработанный Дж. Браунингом в 1905 г. (США).
81
Структурно-изолированная панель (от англ. SIP, Structural Insulated Panel), состоит из двух ориентированно-стружечных плит (ОСП или OSB), между которыми под давлением приклеивается слой пенополистирола, либо под давлением закачивается пенополиуретан.
83
Remington ACR — адаптивная боевая винтовка совместной разработки фирм Magpul, Bushmaster и Remington. Вариант от фирмы Remington — только военного назначения, кал. 5,56х45 NATO и 6.8×43mm Remington (США).
84
SIG-Sauer P320 — печально известный своими недостатками полуавтоматический пистолет, производства американского подразделения международного концерна ЗИГ-Зауэр, кал. 9×19, принят на вооружение ВС США под индексом М-17.
86
Plate carrier (дословно — носитель пластин (англ.) облегченный бронежилет — база для установки пуленепробиваемых элементов.
87
FN Herstal (фр. Fabrique Nationale d’Herstal) — бельгийская оружейная компания, входящая в состав Herstal Group.
89
FN SCAR PDW (Personal Defense Weapon — персональное оружие самообороны) — вариант штурмовой винтовки SCAR-L (Mk 16), имеющий очень короткий ствол длиной 6,75 дюйма (170 мм), кал. 5,56х45 NATO (США — Бельгия).
90
FN CSR-20 (Compact Sniper Rifle) — компактная самозарядная снайперская винтовка с длиной ствола 20″ (508 мм), кал. 7,62х51 NATO (США — Бельгия).
93
SCAR-H CQC (аббр. от Close Quarters Combat — т.е. для ближнего боя) — вариант штурмовой винтовки SCAR-H (Mk 17) со стволом диной 330 мм, кал. 7,62х51 NATO (США — Бельгия).
95
Патрон 12 калибра для гладкоствольного оружия, номинальный диаметр канала ствола в миллиметрах для него составляет 18.5мм.
96
Самозарядная винтовка Barrett «Light Fifty» («Легкая Пятидесятка») M82A3 (M107 в документах ВС США), кал. 12.7×99 мм (.50 BMG) (США).
97
Barrett XM109 — самозарядный гранатомёт на базе снайперской винтовки M107, рассчитан под гранатомётные выстрелы 25×59 мм XM1050 TP и XM1049 HEDP от автоматического гранатомёта XM307 ACSW
98
FN FNP-45 — полуавтоматический пистолет производства FNH-USA — американского подразделения бельгийской компании FN Herstal, кал..45.
99
9х19 mm Parabellum/9 mm Luger — пистолетный патрон с бесфланцевой гильзой, стандартный боеприпас NATO.
100
.45 ACP H.E.A.T. armor piercing round — бронебойные патроны производства филиппинской фирмы Twin pines.
103
Mk.211 Mod.0 (Raufoss Multi-purpose или HEIAP) — многоцелевой патрон кал. 12.7×99 мм (.50 BMG) с осколочно-фугасной бронебойно-зажигательной пулей (воспламенитель — 20 частиц циркония, заряд — ТЭН или RDX Comp A4).
105
Mk 318 Mod 0 — версия патрона М-855 (5,56х45 NATO) с полуоболочечной экспансивной пулей массой 4,02 грамма (ВС США).
106
Картечь №000 американского стандарта, соответствует русскому обозначению «Картечь I» (d = 9,14 мм (0,36»).
107
Toughbook — семейство портативных компьютеров, первоначально производившихся японской компанией Panasonic, предназначенных для эксплуатации в неблагоприятных условиях.
108
Твердотельный накопитель (от англ. solid-state drive, SSD) — компьютерное немеханическое запоминающее устройство на основе микросхем памяти.
109
Флеш-память (англ. flash memory) — разновидность полупроводниковой технологии электрически перепрограммируемой памяти (EEPROM).
110
От англ. аббр. BUIS (backup iron sights) — механические прицельные приспособления (складные мушка и целик), в современном стрелковом оружии выполняющие функцию запасных.
111
Chevrolet Suburban — семейство полноразмерных спортивно-утилитарных автомобилей, разработанное Chevrolet — подразделением General Motors (США).
113
Энди Уорхол (1928—1987 г.г.) — американский художник, создатель произведений в стиле коммерческий поп-арт.
116
Изометрические упражнения — силовые упражнения, при которых напряжение мышц достигается без движения участвующих в упражнении частей тела.
