Жорик

Игорь Ягупов (2015)

История мальчика, которого никто не любил…

2

Душный летний день. Солнце уже спустилось пониже к горизонту, отгородившись от улиц густой зеленью деревьев. Асфальт и панельные стены домов устало отдают накопленный жар. Жорик едет на велосипеде по двору. Сзади его сопровождает бабушка. Жорик горд и счастлив: такому велику, который купила ему вчера мама, можно только позавидовать. Он с трудом скручивает педали трехколесной махины.

— Не разгоняйся! — окрикивает его периодически бабушка, которую клонит в сон расслабляющая послеобеденная жара.

Но Жорик не может сдерживать свою радость от новой лайбы, а потому без устали налегает на педали. Жаль, что некому продемонстрировать возможности железного коня.

И тут Жорику улыбается удача. Впереди, прямо по курсу своего движения он видит стайку мальчишек постарше него самого. Они с явной завистью смотрят на приближающийся к ним велосипед. Жорик оглядывается назад, чтобы проверить, не сильно ли отстала бабушка, и прибавляет скорость.

С чувством собственного достоинства, внешне не обращая на них внимания, но пристально следя за мальчишками краешком глаза, он на полном ходу равняется с ними. Жорик на вершине блаженства.

— Восьмерка, — вдруг брезгливо произносит один из мальчишек, тыкая пальцем в велосипед Жорика.

— Гы, гы, гы, — хохочут остальные.

Точно оплеванный, Жорик проезжает мимо, чувствуя, как к его горлу подкатывает ком. Сдерживая слезы, он еще несколько раз жмет на педали. Но ноги уже не слушаются его. Они, как и его руки, становятся ватными. Жорик останавливается. Он слышит, как мальчишки за его спиной все еще продолжают хохотать.

— Что такое, внучек? — спрашивает Жорика нагнавшая его бабушка.

— Восьмерка, — шепчет Жорик.

— Что за восьмерка? — не понимает бабушка.

— Не знаю, — хнычет Жорик. — Мальчишки сказали, что на велосипеде восьмерка.

— На колесе, что ли? — уточняет бабушка.

— Я не знаю, — уже в полный голос рыдает Жорик. — Они сказали, что восьмерка.

— Они идиоты, — констатирует бабушка. — От идиотов рожденные. Поехали дальше.

Но Жорик не может: руки и ноги у него словно чужие, и он лишь беспомощно корчится, стараясь сдвинуть велосипед с места.

— Что, опять? — обреченно спрашивает бабушка.

— Ага, — кивает Жорик.

— Вот беда, — качает головой бабушка. — Из говна ты у нас пуля.

От этих слов Жорик начинает рыдать еще сильнее.

— Слезай, — командует бабушка. — Иди помаленьку пешком. А я велосипед покачу. Давай. Нагулялись.