Влюбиться в лучшего друга, или Синица в небе

Изольда Рыбкина, 2022

Он – мой лучший друг Лёшка Синицын. Моя Синица, которая "в руке", но только не у меня, а у моей лучшей подруги. Для меня он навсегда "в небе"… Мы дружим с детства. Но с годами ничего не меняется: я по-прежнему влюблена в Лёшку, а он – в Аньку. Она об этом не знает, и в этом моя вина… Я помешала счастью двух своих лучших друзей. Смогу ли я всё исправить? Конечно! Ведь я – Светлана Липатова, я заставлю их быть счастливыми, не смотря ни на что!

13. Селфи

— Дядь Серёж, тёть Кать, — дожевав пятый пирожок, заговорил Синица, — у меня к вам дело.

Мама тут же отложила полотенце, которым натирала чистую посуду, и всем телом повернулась к Лёшке.

— Конечно, Лёшенька, ты же знаешь, мы если чем можем помочь, то обязательно поможем, — отец только кивнул. Он у меня не особо разговорчивый.

— Я дом продал, осталось документы оформить и деньги получить. Через неделю новые хозяева уже въедут, — он сделал паузу, хотя судя по всему не планировал, просто вдруг тяжело дались эти слова о родном доме. — Там много вещей, инструментов осталось. Можно у вас в сарае где-то пристроить на время?

— Лёш, ну чего ты такое спрашиваешь!? Конечно, можно! Наш дом всегда был и твоим тоже. Ты же знаешь, что Лида мне была как сестра…

Все резко замолчали. Тетя Лида умерла в прошлом году, перед этим несколько лет болела и последний год почти не вставала. Лёшка работал и ухаживал за матерью, но без моей мамы он бы не справился. Она не только по-соседски помогала, они были давними подругами с тетей Лидой. Мама несколько раз в день навещала её, пока Синица был на работе, готовка и гигиенические процедуры тоже были полностью на ней. Сейчас им двоим было тяжело вспоминать это время.

— Спасибо, теть Кать, — и все поняли, что сейчас это благодарность совсем не за разрешение оставить вещи…

— Аня тебе поможет с вещами, так ведь? — мама знает ответ, я и не сопротивляюсь, утвердительно киваю.

— Ну, тогда я пойду уже, — Синица улыбается маме, пожимает руку отцу и подмигнув мне, направляется к выходу. Я иду следом.

На крыльце мы остаемся одни. Вдруг появляется странная неловкость. Раньше мы бы не задумываясь обнялись или чмокнули друг друга в щечку на прощание. Сейчас появилась какая-то неловкость. Кажется, если он или я потянемся за объятиями или поцелуем, то это будет выглядеть слишком интимно. Поэтому после неловкой паузы, я всё же говорю:

— Давай тогда до завтра? Во сколько приходить? — ну надо же что-то спросить, чтобы не стоять как статуя.

— Да как проснешься, прибегай. Только дома позавтракай, а то у меня холодильник уже 2 недели выключен.

Я киваю и он уходит. Возле калитки зачем-то оборачивается. Машет мне. С такого расстояния не видно, да и темно уже, но я уверена, что он улыбается своей хитрой улыбочкой.

________________

— Слушай, Свет, я тут вот, что подумал… — говорит Синица, когда мы позавтракав мамиными вчерашними пирожками, принесенными мной, разбираем вещи в старой советской стенке, — что-то не эффективно у нас идет Анькину ревность вызывать. Мы с тобой тут, а она там. Не видит и не ревнует, получается.

— И что ты предлагаешь? Позвонить ей и рассказать, как классно мы с тобой проводим вместе время? — я усмехаюсь, не понимая, к чему он клонит.

— Нет, я не об этом. Хотя и со звонком тоже идея годится, — опять подмигивает и продолжает. — Я о зрительном восприятии. Давай фотку совместную сделаем и запилим в соцсети! И подпись красивую придумаешь, типа: «Мой любимый, самый лучший, как хорошо, что ты у меня есть», — Лёшка закатывает глаза, а я хохочу не сдерживаясь.

— Ага, и хэштег «люблюнимагу».

— Ну, сама что-нибудь придумай тогда. Только нормальное, — он вроде улыбается, но я понимаю, что с селфи он не шутил.

— Ладно. Как фоткаться-то будем? — я достаю телефон и включаю фронталку.

Синица подходит ко мне и обнимает сзади за талию. Волна мурашек пробегает по моей спине.

— Я думаю, обниматься необязательно. Селфи-то всё равно только до плеч нас засветит.

— Это для натуральности, а то сразу видно будет, что постановка на фото, — он опускает свой подбородок мне на макушку, — давай несколько сделаем в разных вариантах, а потом выберем, какая лучше получится.

— Ну, давай… — неуверенно отзываюсь и смотрю на него через экран телефона.

По сути следующие несколько минут проходят в какой-то странной тишине. Я затаила дыхание от того, что делает со мной Синица. А он сначала прижимается своей колючей скулой к моей щеке, прикрывая глаза. Легонько трется, словно кот. Кажется сейчас замурчит от удовольствия. Затем прикасается губами к тому месту. Именно прикасается, не целует, опаляет дыханием. Опускается к шее. А тут уже целует. Да еще и как! Я опускаю телефон, разворачиваюсь к нему. Парень, поняв этот сигнал, притягивает меня ближе, прижимая к себе и продолжая целовать шею. Я обнимаю его за плечи. Поцелуи становятся всё более жаркими, он поднимает голову и смотрит на меня. Я понимаю, что он сейчас меня поцелует. Не сопротивляюсь. Не думаю. Будь, что будет.

Его губы в миллиметре от моих. Я чувствую его запах, слышу тяжелое дыхание. Закрываю глаза, полностью отдаваясь во власть момента.

— Кх-м, кх-м, — резко отскакиваем друг от друга, как ошпаренные. В дверях стоит мой отец и смущенно смотрит на нас. — Мать сказала, что вам помощь наверное нужна с вещами. Но вижу, что пока не нужна.

Папа не улыбается, говорит вроде бы серьезно, но глаза его выдают. Он смеется над нами, и скорее не над тем, что делали до его прихода, а как отскочили друг от друга при его появлении.

— Нужна-нужна! — останавливаю папу, который развернулся и уже собрался уходить. — Пап, нужно холодильник в сарай к нам забрать, он почти новый и Синице пригодится в новой квартире.

______________________

И что это было? Как теперь смотреть ему в глаза?

Да и почему он вообще целовать меня начал?

Это получается, я второй раз подругу предаю?

Вопросы атаковали мою бедную голову. И ни одного ответа у меня пока нет…