Глава 13
Южное море
9 день Красного Лета
Мота и Феро сидели на палубе в шезлонгах, попивая мьёлло[24] и залечивая боевые раны. У Труа имелось пара ссадин на голове, а Кушта повредил запястье правой руки.
— Ты неплохо махался руками, — иронично заметил Мота.
— Да, пришлось показать им пару приемов «Гидры», — проворчал Феро, держа смоченный холодной водой платок на лбу. — Теперь шишка будет, — посетовал он.
— Перестань, это же настоящее приключение. Мог ли ты ожидать, что тебе придется пробираться сквозь разъяренную толпу, влезать в драку и бежать за раньше времени отплывающим кораблем?
— Я думал, что это будет самая скучная поездка в моей жизни. А еще ты забыл упомянуть про императора под прикрытием.
— И хорошего приятеля.
Феро улыбнулся.
— Трудно было выбраться со стадиона? — позади парней раздался уже знакомый шипящий голос.
С лица Труа мгновенно исчезла улыбка. Сшуа присел рядом с Мота.
— Еще и корабль чуть не уплыл, — продолжал ферриец, — и все-таки золото творит чудеса, а я снова вас спас, — самодовольно улыбнулся он.
— Снова? — удивился Кушта.
— Конечно! Первый раз я сохранил вам жизнь в кафе, затем в Нори. Вы не остались там лишь потому, что я оказался на том же футбольном матче, что и вы. Корабль вынужден был задержаться, несмотря на начавшиеся беспорядки.
— Не сильно-то вы шифруетесь, — язвительно произнес Мота, его беспечное панибратство с одним из самых опасных людей мира пугало осторожного Труа.
— Не вижу смысла отказывать себе в маленьких радостях. Да и кто может узнать брата императора Великой Феррийской империи в «золотом» ложе?
— Это объясняет, почему мы не заметили вас на стадионе.
— Вы в целом не очень наблюдательны, — иронично отметил Сшуа. — Не заметить в открытую следящего за вами моего человека, это надо быть слепым, — рассмеялся он.
— Вы за нами следите? — наивно удивился Феро и тут же понял, что повел себя глупо. Это же было очевидно.
— Разумеется. Мало ли перед кем вы захотите похвастаться нашей неожиданной встречей. Как говорится: «Доверяй, но проверяй».
— Извините, мне не по себе, — откланялся Мота и ушел в каюту. У него опять разыгралась морская болезнь.
— Мне тоже, пожалуй, пора, — поднялся Феро, чтобы уйти, но император перехватил его руку.
— Будь осторожен, Труа Феро.
Хватка четырнадцатилетнего императора оказалась неожиданно сильной. Феро потребовалась вся его воля, чтобы выдержать пристальный взгляд Сшуа. Наконец, второкровный отпустил руку и легким кивком попрощался с Труа, перед тем, как уйти к себе в каюту.
— Где моя газета? — с порога потребовал Сшуа.
Ему тут же подали газету.
— Не люблю вернийский язык, такой грубый! Как, собственно, и их футбол. Забавно как быстро работает печать, точно они заранее знали, где и что произойдет. Ты только послушай что пишут, — задорно вскрикнул он, обращаясь к слуге, и зачитал вслух отрывок, — «Доблестные салиньеры города Пен-Р разогнали разбушевавшихся нарушителей порядка, находившихся в нетрезвом состоянии и угрожавших жизни и здоровью мирных граждан».
Сшуа громко рассмеялся.
— Нет, ты слышал? Это же гениально! Обозвать протестующих пьяным скотом, а разгоняющих их силой салиньеров"доблестными"! А ведь этот простак Мерта читает и верит всему, что написано. Да его советники, наверняка, все это и устроили.
— Великий из величайших…
Сшуа обернулся. Позади него стоял один из шихов[25].
— Полагаю, вам стоит это увидеть.
Сшуа поднялся и направился за ним. Без очень серьезного повода его бы не побеспокоили.
В каюте охраны, вдоль стен, стояли еще трое шихов. А у кровати, привязанный к стулу и с кляпом во рту, сидел юноша в буро-красном пиджаке с белой нагрудной нашивкой в виде раскрытой книги с короной, заключенной в круг пунктирных линий. Лицо у него было вполне типичное для вернийца: широкий лоб, мощная челюсть и желтоватая кожа.
— Кто это? — недоуменно спросил Сшуа у стражников.
— Он не говорит, — басовито ответил ших, ближе остальных стоявший к императору. Стражник был одет в плетенную из кожи лемура сетку-майку, открывавшую загорелые накаченные мышцы, и черные приталенные штаны из фелона. Ших чем-то походил на ласку, а тонкий нос, маленькие пронзительные глаза и короткие блестящие черные волосы только усиливали это впечатление.
— Так вытащи у него кляп изо рта, Шеро. Тогда, глядишь, и заговорит.
Ших подошел к пленнику, вытащил кляп и отвесил хлесткую пощечину. Юноша сплюнул, кровь заляпала пиджак.
— Еще у него нашли это, — Шеро достал из-за пояса волнистый клинок сантиметров десять длиной и передал второкровному.
— Легкий и изящный, достойная работа — оценил Сшуа. — И кого же ты хотел им убить?
Пленник продолжал молчать, исподлобья глядя на окружавших его людей. Страха в глазах не было.
— Отвечай, когда с тобой говорят! — Шеро снова ударил его по лицу, разбив бровь и заставив юношу опять сплюнуть кровь.
— Ты знаешь, кто я? — изменил вопрос Сшуа.
— Нет, — заговорил на вернийском пленник.
— Значит, ты пришел убивать не меня, — задумчиво протянул второкровный. — Я почти оскорблен.
— Нет, мне нужен Труа Феро.
Такого поворота Сшуа не ожидал. На этом можно было бы закончить допрос, но второкровному императору стало любопытно.
— Зачем тебе Труа?
— Так сказал Асхаратул[26], — гордо ответил пленник.
Дело принимало серьезный оборот. Асхаратул нечасто вмешивался, и его интерес к простому студенту настораживал. К тому же Сшуа не любил, когда в игру вступают игроки, которых он не приглашал за стол.
— Что конкретно он сказал?
— Убей Труа Феро, пока нога его не ступила на землю полную воды.
— И все?
— Да.
На мгновение Сшуа задумался, потом повернулся к Шеро:
— Как стемнеет, скиньте его за борт, — приказал он на феррийском. Ших молча поклонился. — И присмотрите за Феро, нужно выяснить, чем он так помешал Синим лисам[27].
