Сердцеед для блондинки

Илона Шикова, 2020

Меня зовут Анастасия Стриж, и еще со старших классов я мечтала стать аудитором. Как говорится, есть цель – действуй. Поступила в университет – радуйся. И я была счастлива, пока на свою беду не привлекла внимание первого сердцееда университета. Он – золотая мечта всех студенток нашего вуза. И я не стала исключением – попалась в сети хищника, за что и поплатилась своим душевным спокойствием. Не повезло в любви? Не отчаиваемся. Собираем осколки разбитого сердца и учимся жить заново. Но у судьбы, как оказывается, свои планы. И теперь, спустя четыре года, когда я добилась своей цели, мне придется работать с тем, кто когда-то разбил мое бедное сердце…

Глава 2

С контрольной справляюсь быстро, выкинув все ненужные мысли из головы и сосредоточившись на задании. Даже успеваю помочь сидящей рядом и тяжело вздыхающей Карине — до сих пор не понимаю, как ее занесло в экономический вуз? Ей бы на факультет журналистики, уж больно она живая натура, а про умение вытягивать из собеседника ту или иную информацию вообще промолчу. А когда начинает разглагольствовать на какую-нибудь тему — я бы посоветовала ей книжки писать, не иначе.

Я же с детства люблю математику или, как часто называю, «мир цифр», погружаясь туда с головой. В старших классах начала увлекаться финансами, перечитав кучу литературы, самостоятельно разобравшись в азах бухгалтерского учета и анализа предприятий. Росла я в маленьком городке, девочкой была домашней, поэтому все вечера проводила дома с книжкой в руках.

Любовные романы, которые я читала тайком от бабули, как и большинство девушек моего возраста, надоели довольно быстро — повторяющиеся сюжеты с красавцами-мужчинами, от которых текут слюнки, большая и светлая любовь, заканчивающаяся всегда браком с детишками, и золушки, которые в финале становятся принцессами. Скучно, однообразно и предсказуемо. Так стоит ли на них тратить время?

Тем более, у меня есть цель — хочу жить в огромном мегаполисе, работать в одной из престижных компаний и сделать карьеру. Поэтому учебники по экономическим дисциплинам в этом плане мне помогут явно больше, чем любовные романы о несуществующих принцах.

Звенит звонок, и вся группа с шумом встает со своих мест и сдает работы преподавателю. Мы с Кариной складываем сумки и также направляемся к выходу из аудитории.

Все тот же второй этаж, расширитель, и глаза вновь непроизвольно косятся в сторону небольшой кучки мажоров. Но дрожи в коленях нет, дыхание не запинается, потому что голубых глаз, которые меня волнуют и не дают покоя, тоже нет.

Вздыхаю с облегчением, и в то же время в глубине души довольно неприятно колет чувство разочарования. Злюсь на свою реакцию, пытаюсь разобраться, мысленно запрещая себе думать о нём.

Не стоит туда пялиться! И думать об этом тоже не стоит!

— Говорила же, не смотри туда, — толкает меня легонько в бок подруга. — Лучше мечтай.

— Отвали, а? — кривлюсь в ответ, поворачивая голову в сторону Голубевой. — Я не собираюсь туда смотреть, томно вздыхать и вешаться на шею кому-то из золотых мальчиков.

Замолкаю, так как раздражение набирает обороты — прежде всего на себя, за то, что продолжаю думать о нём. А после и на него, что своим взглядом лишил меня покоя. Вот с чего, спрашивается, я так запала на эти голубые глаза? Сдались они мне. Жила же я восемнадцать лет спокойно без них, и еще столько же проживу.

Но я упорно продолжаю заниматься самообманом, в надежде, что это поможет, пока не поздно, вырваться из воронки запретных чувств, которая медленно, но верно затягивает меня в свой омут.

— Но согласись, — моя подруга первой прерывает затянувшееся молчание. — Захар все-таки красавчик! — делает паузу, тяжело вздыхает и заканчивает: — Хоть и сердцеед. Боюсь даже представить, скольким барышням он сердце разбил.

— М-мм, — стону, мотая головой из стороны в сторону. — Ты и мертвого достанешь. Чтобы ты, наконец-то, успокоилась, я с тобой соглашусь. Он, — делаю паузу, — красавчик, каких свет не видывал. И в глубине души я мечтаю оказаться в его объятиях, подарить ему свое бедное сердце и быть преданной до конца своих дней. Тьфу, — кривлюсь, так как реально аж коробит от этих слов. — Самой тошно от сказанного.

Направляемся в другой корпус на лекцию, больше не поднимая темы «мажоров». Карина не вздыхает томно, а я не оправдываюсь — лучше вообще об этом не говорить. Не стóят они нашего внимания и наших мыслей. Мы из разных миров, и это нужно принять, как непреложный факт.

На лекции много народа — четыре группы практически в полном составе. «Аудит» — мой самый любимый предмет, поэтому погружаюсь в мир цифр и терминов, внимательно слушая лектора и конспектируя все его мысли и высказывания. Ведь в будущем я мечтаю стать именно аудитором и никем другим. И приложу максимум усилий, чтобы моя мечта осуществилась.

— Голубь и Стриж, как обычно, вместе! — нас окликает мужской голос, и мы с Кариной останавливаемся и поворачиваем головы назад. — Это ж надо было вам обеим попасть именно в категорию пернатых. Нарочно и не придумаешь.

— Слушай, Барсуков, — моя подруга, как обычно, не дает мне возможности ответить первой. — Уж лучше к пернатым, чем к грызунам, как некоторые. Чего тебе, убогий?

У меня вырывается смешок, глядя, как улыбка медленно сползает с лица того самого Сережки Барсукова, который учится с нами в параллельной группе. А рядом с ним стоит его закадычный друг Петя Измайлов. Хороший парень, скромный и очень умный. Даже симпатичным его можно назвать, если бы не одно «но». При виде Петьки, который вроде как влюблен в меня (по крайней мере, говорил об этом неоднократно, приглашая меня частенько куда-нибудь сходить вдвоем), коленки не подгибаются, в дрожь не бросает, и сердце не начинает сильнее биться.

Вот ни капельки не бьется быстрее, хоть ты тресни!

— У нас с Петром к вам предложение, девчонки, — никак не комментирует «убогого» Барсуков и снова расплывается в улыбке.

А это уже становится интересным. То пернатыми обзывает, то улыбается загадочно и не менее загадочно на что-то намекает. Он совсем сбрендил?

Но уж очень любопытно, что эти двое могут нам предложить. Вот прямо распирает.

— Мы слушаем, Барсуков, не томи, — фыркает Карина, и мы вдвоем пристально смотрим на парней.

— Приглашаем вас обеих сегодня вечером в кино, — Сережка продолжает улыбаться на все, как говорится, тридцать два зуба. — Я даже у отца машину попрошу, чтобы прокатить вас с ветерком по вечернему городу.

— Ты хоть водить-то умеешь, грызун? — ехидным тоном произносит Карина и кривит губы, всем своим видом демонстрируя отрицательный ответ на предложение парней.

В отличие от нас, они местные. Барсукову отец даже дает своё авто покататься. Иногда. Но почему-то не хочется с ними никуда идти, а ем более ехать — тут я целиком и полностью разделяю ехидство подруги.

— Не переживай, — продолжает скалиться Сережка. — Доставлю тебя в общагу, Голубева, в целости и сохранности. Ну, так что, последний ряд, места для поцелуев, — делает многозначительную паузу, поднимая одну бровь вверх. — Фильм, так и быть, выбирают дамы.

— Слушай, Барсуков, — щеки Карины начинают краснеть, и она делает два шага в сторону парней, заставляя Сережку отступить назад. — Шел бы ты, от греха подальше.

— Куда? — с удивлением в голосе спрашивает парень, не сводя изумленного взгляда с моей подруги.

— В кино! — выпаливает Карина. — С Измайловым, на последний ряд. И целуйтесь там друг с другом!

— Настя, — обиженным голосом произносит Петр, глядя на меня пристально, с печалью в глазах, но я не даю ему возможности продолжить, нагло перебивая:

— Петя, хоть ты не начинай. Идем, — подхватываю Голубеву под руку и тяну в сторону, куда мы совсем недавно направлялись.

А то сейчас разразится катастрофа, так как моя лучшая подруга разорвет на части и Барсукова с его дурацким предложением, и ни в чем неповинного Петю, из-за которого, как я понимаю, и поступило столь необычное приглашение от его товарища.

— Конечно, кофе с Валевским куда круче, чем кино со мной, — резко выдает Барсуков, и Карина замирает на месте. Ее глаза бегают, а я, наоборот, с удивлением смотрю на подругу, не совсем понимая, на что намекает Сережка.

Роман Валевский — лучший друг Захара. Мальчик из золотой молодежи нашего университета, и один из тех, о ком тайно мечтает Карина. Сегодня, правда, он отсутствует (хотя он регулярно прогуливает пары, чего уж тут удивляться), но это не мешает ему стоять в первой пятерке списка потенциальных крутых женихов.

Правда, я так до конца и не понимаю — какое отношение к Роману имеет моя подруга и при чем здесь кофе, на котором делает акцент Барсуков?

— Тебе до Валевского, — снова вспыхивает Карина, но я ее продолжаю тянуть в сторону, тем самым спасая навязчивого кавалера от подбитого глаза или разбитой губы.

— Я чего-то не знаю? — интересуюсь, когда мы спускаемся по лестнице на первый этаж.

Пары закончились, у Карины, правда, еще репетиция в актовом зале, но меня-то в университете ничего больше не держит. К тому же, надо заскочить на работу и отдать выполненный в срок заказ.

— Хоть ты не начинай! — снова фыркает Голубева, но так как я не ведусь на ее ворчание, быстро остывает и уже довольно спокойно произносит: — Я случайно с ним столкнулась на выходе. Бежала, на ходу надевая куртку, и лбом вписалась прямо ему в подбородок.

— А он что?

— А он, — Карина делает паузу и тяжело вздыхает. — Оказался джентльменом. Поддержал, чтобы я не упала, мило улыбнулся и пригласил на кофе в качестве компенсации за причиненный ущерб.

— Я так понимаю, главным в этом списке стало «мило улыбнулся»? — смеюсь, так как растерянность Карины реально вызывает исключительно положительные эмоции.

Получаю свою куртку в гардеробе и наблюдаю, как моя подруга нервничает. Вот уж не думала, что когда-то увижу ее в таком состоянии. Топчется на месте, отводит взгляд и, по всей видимости, сильно переживает.

— Умеешь ты испортить настроение! — снова выдает на довольно повышенных тонах. — Я тут неделю страдаю, мучаюсь, а ты, — машет рукой и хмурится.

— Неделю? — мои глаза вылезают из орбит, но я действительно удивлена.

У Карины от меня секретов нет, а тут целых семь дней молчит, как партизан, ни словом, ни делом никак себя не выдав. Видимо, крепко ее Рома зацепил, раз даже язык за зубами так долго держала.

— Вот знала, что будешь надо мной издеваться, — печально отвечает Голубева. — Не хотела говорить, потому что кроме кофе мне там больше ничего не светит. Поэтому и не рассказывала. Прикинь, он за все это время только разочек поздоровался кивком головы и отвернулся, как будто я пустое место. И чем я хуже той же Гончаровой или Степановой?

— Дорогая, — я надеваю куртку и шапку, после чего обнимаю печальную подругу. — Ты намного круче них, поверь. Просто Валевский — это не тот мужчина, который тебе нужен. Выбрось его из головы и не заморачивайся. Все, — целую ее в щеку. — Я побежала на работу, вечером увидимся. Сегодня обещали заплатить за прошлый заказ, — беру папку с бумагами в руку и закидываю на плечо сумку.

— Тогда с тебя хлеб и сосиски, — смеется Карина. — Я тоже побежала, а то опоздаю на репетицию.

Расходимся в разные стороны — Голубева ускоряется в актовый зал, а я направляюсь к выходу.

На улице холодно — еще бы, конец ноября, первые морозы и сильный ветер. Прижимаю папку с бумагами сильнее к груди и быстрым шагом двигаюсь по центральной аллее.

Не хочется мерзнуть на остановке в ожидании автобуса. И если ускориться, то можно успеть на тот, который отходит через пять минут.

С работой мне повезло. Во-первых, дали шанс неопытному новичку проявить себя. А во-вторых, мне не надо сутками пропадать в офисе — главное отчеты сдавать в срок. А где и когда я их делаю, начальницу не интересует. И аудит с учетом предприятий — это то, о чем я давно мечтала.

Платят немного, но мне хватает. Даже умудряюсь часть своих скромных средств посылать бабушке с младшим братом, чтобы хоть как-то им помочь.

— Вот это цыпочка, — слышу ехидный мужской голос и поднимаю глаза, замедляя шаг.

Только недоразвитых придурков мне сейчас не хватало!