Меня убили в девяносто шестом. Беглая

Ильдус Муслимов

У каждого человека есть своё представление о пережитом сложном периоде для нашей страны. Никого не обошли стороной знаменитые девяностые годы, в том числе и героиню этой удивительной и драматической истории.

Глава 4

Вечером того же дня Ольга в подробностях рассказала отцу Василию о наведённом порядке в сыроварне разрушенного монастыря. Он внимательно выслушал, после чего спросил:

— С чего, дочь моя, ты намерена начать?

— Завтра нужно разобраться в рецептах и купить продукты для сыров, — ответила Ольга. — К тому же мне придётся жить там, чтобы никто ничего не растащил.

Отец Василий согласно кивнул:

— Ну, что же, одобряю такое решение. Но возьми с собой нашу собаку, ты её уже видела. Лает она очень громко, в обиду тебя не даст. Егеря попрошу оказывать тебе всяческую помощь. Ну, а в выходные дни приходи на службу, станем молитвами просить Господа помогать тебе в благом намерении. Ближе к осени будем начинать закладку новых стен монастыря. Через месяц, думаю, закупим кирпич, правда, бывший в употреблении, но годный для строительства. Машины подъедут к кромке леса, а хозяйственник наш Иван и несколько прихожан запрягут лошадку и на телеге потихонечку за день перевезут весь кирпич к монастырю. Фундамент там отменный, ещё с революции. А теперь отправляйся поужинать и спать. Завтра много дел будет у тебя, матушка.

Услышав, как отец Василий назвал её матушкой, Ольга, несмотря на усталость, почувствовала прилив сил.

Утром в трапезной Ольга положила себе в платок немного еды: лепёшку с творогом, сыр, два яйца, прихватила бутылку компота. По пути на остановку зашла на почту и отправила написанное ещё с вечера письмо родителям. Написала, что устроилась на временную работу, а к сентябрю обязательно приедет, чтобы приодеть детей к школе. Ближе к обеду она добралась до разрушенного монастыря с сыроварней. Вымыв стены, стол и полы ещё раз, Ольга приготовила посуду, натаскала дров, наполнила родниковой водой бочки. Достав ручку и блокнот, она стала тщательно переписывать слова, выбитые на плоском камне стены. Некоторые из них читались с трудом, но Ольга, как медик, знавшая латынь, распознала в них названия продуктов для приготовления монастырского сыра. Вечером она разожгла у монастыря костёр, вскипятила воды и заварила себе китайской лапши, оставшейся у неё ещё с поезда. Погода стояла удивительно тёплая. Ольга сидела на камне и смотрела на звёздное небо. Удивительно, но она не испытывала никакого страха: думала о родителях, сыне, дочери, и эти мысли согревали её. Вдруг за спиной, раздался осторожный хруст ветки. Оглянувшись, Ольга увидела мужчину лет пятидесяти с немецкой овчаркой. Он был одет в застиранный камуфляж, перепоясанный вместо ремня полным патронташем. Из-под кепки «афганки» выглядывали тёмные с проседью волосы. В руках он держал охотничье ружье. Незнакомец остановился в нескольких шагах от Ольги и скомандовал собаке:

— Сидеть, Альфа!

Овчарка остановилась как вкопанная и тут же присела у его ног.

— Здравствуйте, — обратился мужчина к Ольге. — Извините, что напугали вас. Я увидел костёр и подумал, что это опять браконьеры. Не бойтесь меня, я местный егерь.

Ольга встала и, стараясь скрыть своё беспокойство от неожиданной встречи с неизвестным мужчиной, к тому же вооружённым, пригласила его к костру.

— Присаживайтесь, отдохните. Хотите чаю?

— Да не откажусь.

Он взял два небольших камня и, положив их один на другой, присел напротив неё.

Ольга повесила над костром чайник, бросив в воду несколько листочков ежевики.

Конец ознакомительного фрагмента.