Не время для героев – 4

Илья Соломенный, 2023

Восстание подавлено, королевство, доставшееся от тёмного повелителя, превращается в живую страну, реформы идут полным ходом. Но спокойной жизни Хэлгару не видать – послы Империи плетут козни, вернуть любимую с того света мешают неожиданные сложности, да и Император, с которым был заключён мирный договор, ведёт себя странно…А уж когда по всему материку начали появляться порождения древней магии, Хэлгар понял – грядёт большая война…

Глава 3 — Север

(Первый летний месяц 1078 года от Раскола)

Горящие в костре ветки трещат так, что мне кажется, будто этот звук разносится по всему окружающему лесу. Да и… Плевать! Холод такой, что схватка с кем бы то ни было лишь позволит согреться.

Да и кого можно встретить в такой глуши, если задуматься?

Марнийские горы — огромный массив скал, хребтов, вершин и долин между ними, поросших густыми лесами. Большая часть этих земель труднодоступна и, насколько я знаю, тут живут лишь дикие горцы, да и те селятся поближе к южным и западным отрогам, торгуя с племенами северян добытыми в горах шкурами и редкими растениями.

Сами же северяне, которые называют себя «скады», облюбовали небольшую равнину как раз между заливом Дракона и Марнийскими горами. А дальше начинается ледяная пустыня — царство вечной зимы, где нет никакой жизни…

На землях скадов лето куда короче того, к которому привыкли прочие жители континента — всего пара месяцев. Осень и весна занимают столько же времени, а вот зима длится почти полгода — и даже сейчас, несмотря на то, что идёт уже первый летний месяц, здесь холодно.

Настолько, что приходится не только кутаться в тяжёлый меховой плащ, но и слегка поднимать температуру собственной крови. Это довольно опасное занятие, но я уже неплохо освоил такие хитрости, так что не переживаю, что могу вскипятить внутренние органы.

Ялайский пепел, и как тут люди без магии выживают?!

Вздохнув, я кидаю в костёр ещё веток, и оглядываюсь. Огромные сугробы, вековые ели, припорошённые снегом, серое небо, промозглый ветер… Вспомнив, как летел сюда вдоль побережья, ёжусь.

Даже двужильный кейлас, который стал моим постоянным питомцем для быстрого перемещения, замёрз. Оказавшись в нужной долине, я отправил его спать до того момента, пока не вызову обратно — незачем летуну расходовать силы впустую, а выслеживать марнийского льва с воздуха не представляется возможным.

Из-за дикого холода приходится концентрироваться на том, как бы не замёрзнуть при полёте, и совершенно не получается искать животное, чей энергослепок Беренгар раскопал в мастерских Ирандера.

Спустившись на землю я понимаю, что мне мешает не только отсутствие концентрации, но и странная, ломаная энергоструктура здешних мест. Она настолько изуродована, что я повсюду чувствую проявления дикой магии. Энергетическая основа мира здесь словно бы «вспучена», и отыскать след твари можно лишь оказавшись на земле.

Протянув руки к огню, я задумываюсь.

Не было ли глупым решением отправиться сюда одному? Этот вопрос за последнюю пару дней я задаю себе уже не раз, но снова и снова пытаюсь убедить себя, что поступил правильно. Отряд магов вряд ли бы сильно помог — а ведь прокормить десять-двадцать человек в здешних условиях куда сложнее, чем одного. Пришлось бы брать еду с собой, вьючить дополнительных кейласов, либо тратить время на охоту…

Скорость — вот, что меня волнует сейчас. А схватка со львом и возможная опасность, исходящая от горцев… Что ж, с этим проблем не возникнет. Мало-мальски освоившись с перчаткой и начав изучать новый слой собственной магии, я чувствую себя куда увереннее, чем во время восстания. Так что не боюсь возможных осложнений — я к ним готов.

Ну а отправлять сюда людей без собственного присутствия и вовсе было бы бессмысленно — без частицы Арканума и возможности контактировать с записанной в кристаллы Этерниума информацией выследить марнийского льва у моих людей вряд ли бы получилось. Не имея опыта специфической охоты, не зная местности…

Нет, определённо, свита мне здесь ни к чему…

К тому же, имелся ещё один повод прибыть сюда без сопровождения и скрытно — северяне, как предупредил меня Беренгар, не слишком жаловали ялайцев. Они вообще никого не любили, если быть более точным, и нарушителей своих границ либо убивали, либо выдворяли обратно. А Марнийские горы они считали своей дальней вотчиной.

Именно поэтому я летел не напрямую, а вдоль побережья, над морем, огибая известные поселения скадов. Одного летуна заметить сложнее, чем целый отряд, а направлять к конунгу северян послов, просить право прохода через его земли, объяснять, зачем это нужно…

Страшно представить, сколько времени понадобилось бы на такую бюрократию.

А я не собираюсь ждать. Мне хочется как можно скорее вытащить душу Айрилен из перчатки и вернуть ей тело! Эта мысль жжёт меня ежедневно, и чем быстрее растёт новое тело магессы, тем сильнее я концентрируюсь на задаче по её возвращению…

Беренгар предупредил, что марнийские львы устраивают логова в пещерах. Так что, прилетев в долину, где почувствовал отзвук энергетики этого животного, я уже второй день выслеживаю тварь. И судя по настроенному в перчатке «маяку», который пульсирует всё сильнее — приближаюсь к охотничьим угодьям льва, или его логову…

Хрусть!

Звук сломанной ветки разносится в ледяной тишине словно грохот.

Я мгновенно вскакиваю на ноги, вызываю щит, защищающий от физического воздействия, и смещаюсь к здоровенной ели, под которой установлена моя палатка.

Люди! Горцы?

За деревьями мелькают тёмные фигуры, и я замираю, не зная, как реагировать. Нападать сразу не стоит — незачем проявлять агрессию. Но если они атакуют первыми…

Оглядываюсь, надеясь, что северяне не окружили меня и не задумали подстрелить в спину…

— Кто там, Ша-го? — за деревьями слышится раскатистый бас. — Горцы?

— Костёр какой-то… Никого тут быть не должно, ближайшее поселение в соседней долине, да и там десяток человек всего живёт. Не стали бы они так рисковать и лезть в угодья Риордана…

— Эй, парень! — судя по тому, как повысили голос, обращаются ко мне. — Ты кто такой будешь, и чего тут забыл?!

В который раз я благодарю Богов за то, что перчатка Ирандера умеет переводить языки и даёт мне знание, как на них говорить…

— Я охотник. Рик! — громко заявляю я, благоразумно решаясь назваться выдуманным именем. Заодно посильнее натягиваю меховую рукавицу, скрывающую частицу Арканума.

Незачем давать незваным гостям лишний повод для подозрений и размышлений…

— Ты один?

— А что?

Я выглядываю силуэты, скрытые за деревьями и сугробами. Проклятье, какого хрраша они не выходят?! Сколько их там?

До меня доносится хриплый смех.

— Да то, что одиночке тут нечего делать, Рик!

— А вас самих-то сколько?

Снова смех.

— Мы сейчас выйдем. Только не дури, лады? Мы чтим законы севера.

— Как и я, — произношу я, делая щит невидимым, но выходить на открытое пространство не спешу. — Присаживайтесь к костру.

Слышится звук приминаемого снега, и из-за деревьев выходят люди — всего десяток. Высокие, мускулистые, бородатые, в своих меховых одеждах они смотрятся куда массивнее меня. Словно медведи, внезапно принявшие человеческий облик.

Вся десятка в тёплых шубах, шапках, странной обуви, скатанной из шерсти, в снегоступах, с копьями и луками в руках. Впереди идёт самый здоровый из северян — ростом он ничуть не уступает Советнику, а шириной плеч и вовсе его превосходит!

Он выше меня на две… пожалуй, даже на три головы! Его золотистая борода заплетена в длинную косу и покрыта инеем. Приплюснутый здоровенный нос, большие, глубоко посаженные глаза, кустистые брови, широкий рот улыбается, но эта улыбка больше напоминает волчий оскал! Через всё лицо мужчины, от правого виска, цепляя глаз, нос, край рта и скулу, протянулся старый шрам.

Остальные скады под стать своему предводителю (я сразу понимаю, что он у них главный)…

Подойдя вплотную, мужчина окидывает взглядом мой скромный лагерь.

— И правда один?! Ты либо невероятный смельчак, парень, либо большой дурак! Ты хоть знаешь, что это за места?

— Знаю, конечно. Потому и здесь, — пожав плечами, отвечаю я. — Но не знаю другого — как тебя зовут, и кто ты такой?

Спутники здоровяка, стоящие за его спиной, что-то ворчат, однако он расплывается в улыбке, показывая крупные белые зубы.

— И правда, с моей стороны это грубо, парень. Я Торс, главный в этой ватаге. Мы тоже охотники.

Я вижу, что пара человек Торса, услышав его слова, хочет что-то сказать, но наткнувшись на взгляд предводителя, не решаются открыть рта.

Проклятье! К чему бы это? Он лжёт, или?..

Надо было воспользоваться символом Локх! Не сообразил сразу…

А между тем, северянин без всякого стеснения присаживается на бревно рядом с моим костром и протягивает к нему руки.

— Благодарю за гостеприимство, Рик, — говорит он, глянув в мою сторону, — Ты не против, если мы присядем здесь?

— Места под этой кроной хватит всем, — отвечаю я ритуальной фразой скадов, и вижу, как глаза Торса одобрительно поблёскивают.

Он переводит взгляд на своих людей.

— Эй парни, а ну соорудите ещё один костёр! Мы с самого утра на ногах, пора и передохнуть! Поделимся с охотником нашей добычей!

Вскоре рядом с моим костром загорается второй, куда больше, и третий — поменьше. Охотники, скинув снегоступы, споро разделывают подстреленного оленя и начинают жарить его, заваривают в котелках травяные отвары, достают курительные трубки и попыхивают ими, рассевшись по принесённым из леса небольшим брёвнам.

Как и полагается, я предлагаю северянам поделиться своими припасами, но так как это они напросились к моему костру — скады отказываются, и сами делятся со мной.

Забавно, но в «цивилизованной» Империи или «отсталом» Ялайском королевстве таких обычаев нет — в отличие от народов северян или степняков. И те и другие относятся к встреченным в дикой местности путникам весьма и весьма обходительно и доброжелательно…

— Откуда ты, Рик? — спрашивает здоровяк, пока мы едим жареную оленину.

— Из Вастаго, — называю я самое восточное поселение скадов, расположенное на одном из крошечных островов возле побережья.

— Далеко забрался, — недоверчиво прищурив глаза, замечает Торс и кивает на мои ножны. — Да и снаряжение у тебя… Не припомню, чтобы у рыбаков такие клинки были. Одежда, опять же…

— В приграничье после войны много чего осталось, — ничуть не смущаясь, отвечаю я. — А на одной рыбе долго не проживёшь… Кое-что собрал, кое-что обменял.

На самом деле такие истории были не редкостью. Да, северяне не любили, когда кто-то лез на их земли, однако те, кто жил вплотную к приграничью, охотно торговали и обменивались с местными жителями. В частности — с теми ялайскими селянами, которые осваивали те земли. Перед путешествием сюда, прекрасно понимая, что могу встретиться со скадами, я навёл кое-какие справки.

— Понимаю… Молодёжь нынче больше торгует, чем воюет, — хмыкает здоровяк. — Не то, что во времена моей юности… Тогда бы мы, скорее, отправились в набег, чтобы забрать нужное силой!

— Те времена прошли, — усмехаюсь я. — Не знаю, как в западной части приграничья, а в восточной поселения ялайцев теперь охраняют солдаты, а среди крестьян живут колдуны. Трудно им что-то противопоставить — придёшь с мечом, они издали тебе голову взорвут… Умирать просто так, без возможности попасть в Аргалл (загробный мир северян, в который могут попасть только погибшие в сражении — Прим.авт), да ещё и семью не обеспечив на пару зим хотя-бы… Нет уж, это глупость.

Поглаживая заплетённую бороду, Торс кивает моим словам, и я думаю — а не продолжает ли он меня проверять на знание местных реалий?

То, что я сказал, было правдой. Имея в своём распоряжении огромную армию, мне требовалось пристроить её к делу. Защита новых, и заново заселённых поселений в приграничье, была отличным способом занять простаивающих без дела вояк.

Мало того — они не только защищали жителей королевства от возможных набегов северян, имперцев и магических тварей, появляющихся в местах использования Этерниума (вопрос, который тоже требовалось решить как можно скорее) — но ещё и помогали возделывать земли. Для многих из тех, кто должен был погибнуть в бесконечных штурмах, для тех, кто был обычным «мясом», такая жизнь была очень даже по нутру. Особенно если учитывать, что часть солдат в прошлом и сами были крестьянами.

— Значит, рыбалка тебе не близка? — продолжает спрашивать Торс. — Поэтому решил попутешествовать?

— Нет.

— Тогда почему ты здесь? Неужели, охотишься? — прищуривается он.

— А что, не имею права? Что-то не припомню, чтобы скаду требовалось специальное разрешение на охоту! Лучше сам скажи, что тут делаешь? — вопросом на вопрос отвечаю я.

Люди Торса, прислушивающиеся к нашему разговору, вновь начинают хмурить брови и роптать, но здоровяк лёгким движением руки заставляет их заткнуться.

— Мы — лучшие охотники Тогграна, парень. А значит — лучшие охотники всего севера. И мы здесь затем, чтобы добыть… Особую дичь. По заказу самого конунга, смекаешь?

— Смекаю. — хмуро отвечаю я. — Поди за марнийским львом пришли?

Глянув в моё лицо, Торс неожиданно начинает хохотать:

— Вы гляньте, братья, на этого парня! Догадливый! Но эй, погоди… Ты что, расстроился?! Погоди-погоди-погоди! — он шутливо поднимает руки и отодвигается от меня. — Ты что, САМ пришёл за ним?! ОДИН?! Должно быть, ты великий охотник, о котором мы никогда не слышали! Эй парни, а ну выкажите хозяину нашего костра уважение! Он в одиночку пришёл за Риорданом!

На этот раз смеётся вся ватага охотников. Бородатые здоровяки гогочут и смотрят на меня странными взглядами — смесью сочувствия и одобрения.

— А юнец-то силён!

— Осторожнее с шутками, Торс, а то ещё обидится и завалит, как вепря!

— Где твоё копьё, Рик? Ты что, с голыми руками решил пойти на Риордана?!

— Силён, ничего не скажешь!

— Смейтесь-смейтесь, — фыркаю я, проигнорировав их насмешки и сделав большой глоток горячего отвара. — Посмотрим, кто будет хохотать последним.

— Сдаётся мне, ты что-то недоговариваешь, Рик, — прищурившись, произносит Торс. — Уж не шаман ли ты часом? Один в таком месте, всего лишь с мечом…

— А если и так? — спокойно спрашиваю я.

Этих людей я совершенно не опасаюсь. Даже возникни между нами «недопонимание», и напади они на меня — я без труда поубиваю всю десятку охотников, даже с места не вставая. Это не маги — пока мы говорили, я аккуратно прощупал их энергокаркасы и не нашёл ничего примечательного. Разве что Торс отличался — его аура была сплетена из толстых энергонитей, таких, которые сходу не каждое боевое заклинание пробьёт.

Магом он, судя по всему, не был — слишком уж статичный энергокаркас, словно постоянный щит от магического воздействия. На такой только удары колдунов-противников и принимать, но в том, что предводитель охотников умеет колдовать что-то сложнее искр и дуновений ветра, я сильно сомневался.

Возможно, он носил защитный амулет, но факт оставался фактом — появись у меня такое желание, я с лёгкостью пробью щит здоровяка и прикончу его вместе со всеми остальными.

— Если так, то мой тебе совет — спи вполглаза. Здесь водятся твари, которые чуют колдовство и тянутся к нему. То, что ты с ними ещё не встретился — большая удача.

— Спасибо за предупреждение, — киваю я.

— А вообще — отправлялся бы ты домой, парень, — снисходительно советует Торс. — Каждый год находятся смельчаки, решившие добыть шкуру Риордана. И не счесть, сколько охотников он сожрал…

— Ну уж нет! — улыбаюсь я. — Без марнийского льва я отсюда не уйду.

— Самоуверенный! — фыркает Торс. — И зачем парню из Вастаго понадобился Риордан? Хижину украсить его головой, которую кроме пары селян никто не увидит? Лодку обить шкурой? Или заявиться на Тинг Тогграна и похвастаться, попроситься в дружину конунга? Так я тебе сразу скажу — такие хиляки там не нужны!

Эти слова вызывают новый взрыв хохота, но я по прежнему невозмутим.

— А зачем лев конунгу? Плащ новый понадобился? Чего же он тогда сам не отправился сюда? Ведь та добыча ценна, что добыта собственными руками. Не думаю, что попрошусь в дружину того, кто отправляет за таким опасным созданием охотников, а сам сидит и ждёт, пока его принесут с поклоном!

Эти слова снова вызывают у охотников роптание — ну а как же? Я старался выбирать выражения, но ещё немного — и мог бы оскорбить их правителя. А после этого и законы костра могут перестать действовать…

Однако самое удивительное, что Торс на мою тираду ничуть не обижается! Напротив, он улыбается, скаля свои удивительно белые зубы!

— Смельчак… Острый на язык… Да ещё и уверенный в собственных силах! Ты мне нравишься, парень, клянусь древними рунами! Знаешь, а я ведь и сам думаю также как ты! А ну хватит смотреть волками! — рявкает он на своих людей. — Этот молодой охотник дело говорит! Только та добыча ценна, которую собственными руками добываешь!

Не ожидая такой поддержки, я киваю, а предводитель охотников продолжает, постукивая пальцем по заросшему желтоватой бородой подбородку:

— Вот что, Рик… Предлагаю повеселиться! Слова твои правильные, но каков ты в деле? Давай проверим!

— Каким образом? — удивляюсь я.

«Повеселиться»?! Странный какой-то этот здоровяк…

Торс снова улыбается всеми своими зубами.

— Устроим состязание! Посмотрим, кто из нас добудет Риордана! Клянусь древними рунами — если это будешь ты, я расскажу всему Тогграну, что встретил здесь величайшего охотника всего Севера!

— А если ты?

— Тогда, — хитро щурится Торс, — ты поедешь в Тоггран с нами, извинишься перед конунгом за свои слова и расскажешь — кто ты таков на самом деле. Идёт?