Проблема «Запад – Восток» в философии всеединства

Илья Треушников (2024)

Монография посвящена исследованию творчества выдающихся русских религиозных мыслителей, принадлежащих к философии всеединства, — В.С. Соловьева, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского, Л.П. Карсавина — в контексте проблемы «Запад — Восток». В книге определяются основные параметры данной проблемы, варианты ее решения, ценностные ориентиры духовного развития нашей страны.Издание адресовано всем, кто интересуется отечественной философией.

Введение

Проблемы исторического развития неизменно вызывают интерес многих людей. Именно в истории реализуется наличное бытие человека. Как удачно заметил Л. Н. Гумилев, «настоящее — лишь момент, тут же становящийся прошлым… И как это ни парадоксально, именно современность мнима, а история — реальна»^[1]. Таким образом, понимание собственно человеческого бытия невозможно без осмысления исторического процесса как в глобальном, так и в национальном масштабе. Можно всецело согласиться с высказыванием А. В. Гулыги, который полагал, что отличительной особенностью русской философии является постановка вопроса о судьбе Родины^[2]. В настоящее время каждый думающий человек ставит перед собой этот вопрос. Стимулятором указанной темы является, по всей видимости, собственно историческое развитие нашей страны, характеризующееся прерывистостью и трагичностью, что иллюстрируется событиями новейшей истории России. Определенная стабилизация в социальном и политическом развитии нашей страны не снижает актуальности проблемы осмысления места, роли, перспектив, предназначения, судьбы России и русского народа в мировой истории. В последнее десятилетие появились исследования различного уровня и формата, посвященные данной тематике^[3].

Центральной темой, вокруг обсуждения которой во многом строится отечественная философия истории, является проблема «Запад — Восток». Ее актуальность для русской мысли не снижается на протяжении столетий. Причиной этому выступают особенности исторического, геополитического, культурного развития нашей страны. Россия, находясь одновременно и в Европе, и в Азии и, будучи открытой для влияний различных народов и культур как с той, так и с другой стороны, представляла собой загадку не только для иностранцев, но и для собственных мыслителей. Для Европы она олицетворяла собой Восток, для стран Азии — Запад. Как страна христианская Россия тяготела к Европе, но господство православия отталкивало нашу страну от Запада. На протяжении всей истории как материальная, так и духовная культура русского народа претерпевала существенные трансформации под воздействием противоположных тенденций. В ходе реформ XVIII в. в России сформировался слой людей — носителей европейской культуры. Они составляли явное меньшинство населения, но занимали ведущее положение во всех сферах жизни общества. Раскол между образованным слоем и русским народом трагически переживался лучшими представителями отечественной интеллигенции. Именно они, стремясь определить место России и русского народа в мире, наметить пути перспективного развития русской культуры, вывели проблему «Запад — Восток» на концептуальный уровень. О значимости данной проблемы для русской духовной культуры хорошо сказал Н. А. Бердяев: «Русское национальное самосознание родилось в постановке проблемы Востока и Запада. И на протяжении всего XIX в. бьется русская мысль над этой проблемой. Уже один факт борьбы славянофильства и западничества, которой заполнена русская литература, русская философия, русская общественность, свидетельствует о центральности этой проблемы»^[4].

Проблема «Запад — Восток», формируясь в сфере историософии, теснейшим образом связана с теоретическими и практическими вопросами, разрабатываемыми этикой, аксиологией, социальной философией, антропологией. Тема исторического призвания России и русского народа, опирающаяся на представления о национальном мессианизме, решение вопроса о социальном идеале, связанное с выбором идеологических или, шире, мировоззренческих парадигм, наконец, осмысление русской идеи зачастую смешиваются с данной проблемой. Мы полагаем, что, несмотря на близость указанных тем, рефлексия по поводу соотношения Запада и Востока выступает отдельной задачей для философии, а вопросы мессианского призвания и общественного идеала являются во многом производными от дискурса указанной проблемы. На наш взгляд, изучение данной области позволит не только полнее охарактеризовать особенности русской философии, значимость ее идей в контексте мировой философской науки, обосновать их влияние на многие поколения думающих людей, но и более глубоко вникнуть в собственно исторический процесс, определить место России в мировой истории и обозначить те духовные ценности, на которые следует ориентироваться в будущем.

Обращение к проблемам философского осмысления истории в рамках русской философии представляется особенно актуальным на современном этапе, который характеризуется глобализационными процессами, конфликтом между традиционными ценностями и правами человека, а для нашего общества в очередной раз необходимостью выбора модели дальнейшего развития. Современный период развития нашей страны также характеризуется столкновением различных культурных потоков в области общественного сознания, переоценкой многих ценностей, в том числе исторических. Перед страной особенно остро стоит вопрос о выборе приоритетов духовного развития. Следует согласиться с тем, что «одной из доминантных тем в русской мысли становится вопрос о взаимодействии универсального и национального компонента в российском просвещении и — в целом — о соотношении общечеловеческих и национальных ценностей в отечественной духовной традиции и образе жизни»^[5]. Перенос представлений западноевропейского образа жизни на российскую почву не вызывает однозначного одобрения. После весьма длительного периода почти безоговорочного преклонения перед Западом, забвения национальных интересов, нигилистического отношения к отечественной истории наконец возвращается понимание российских приоритетов, необходимости определения собственного пути развития, утверждения национального достоинства, самоуважения. Подтверждением этому могут служить официальные заявления высших руководителей России, сделанные перед международной общественностью. В настоящее время формируется убеждение в том, что мы должны наметить самобытный путь развития, учитывающий опыт западной цивилизации, но сохраняющий исконно российские черты. Данное стремление не должно приводить к изоляционистским и шовинистическим настроениям, но, напротив, опираясь на детальное изучение достижений отечественной мысли, обязано способствовать ясному и четкому пониманию специфики нашей Родины и ее места в мировой истории.

Изучение русской философии является необходимым условием выработки вдумчивого и ответственного отношения к историческому наследию, а также формирования представлений о приоритетах, на которых должно строиться развитие современного общества. В настоящей работе неуместно вторгаться в дискуссию по выяснению отличий объемов понятий «русская философия» и «философия в России». Мы будем следовать в фарватере модели В. В. Зеньковского, чей труд по истории русской философии признается классическим. Автор «Истории русской философии» полагает, что мыслить самобытную русскую философию можно преимущественно как религиозную философию^[6]. С этим, заметим, согласны и современные зарубежные исследователи. Высказываясь в некоторой степени скептически о существовании «сущностно русской философии», они соглашаются с тем, что высказанные отечественными мыслителями философские идеи «проистекают и имеют значение» в рамках идеалистического и религиозного контекста русской культуры^[7]. Широкий интерес к философскому наследию, проявляющийся во всех слоях общества, служит показателем актуальности ответственного и глубокого исследования достижений отечественной мысли. Первостепенное значение приобретает внимание к философам конца XIX — начала XX в., незаслуженно забытым в советский период.

По-прежнему актуальным представляется стремление провести историко-философский анализ, устраняющий произвольные упрощения, позволяющий вскрыть глубинные течения в русской философской мысли. В данном контексте весьма значимым является изучение творческого наследия философов, принадлежащих к направлению, которое традиционно называют философией всеединства (В. С. Соловьев, С. Н. и Е. Н. Трубецкие, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, В. Ф. Эрн, Л. П. Карсавин и ряд других, чьи философские воззрения приближаются к модели философии всеединства). Эти авторы оставили заметный вклад в истории мировой философской мысли. Представители философии всеединства творили на рубеже XIX–XX вв., в зоне их непосредственного внимания были события, связанные с масштабными реформами последней трети XIX в., революциями и гражданской войной начала XX столетия. Указанный период в истории нашей страны отличается переходным характером так же, как и современный этап. Несомненно, в творчестве представителей философии всеединства нашли отражение особенности переходных периодов в России. Воззрения мыслителей могут помочь нам глубже понять корни кризисных социальных явлений, выработать представления о возможных путях их разрешения и тех мировоззренческих константах, на которых имеет смысл строить современное развитие нашей страны.

Взгляды мыслителей на наиболее общие принципы развития мира и человеческой истории, на смысл человеческого существования и роль отдельного человека в мире могут служить основой для формирования гуманистической ценностной ориентации личности, имеющей религиозную направленность. Учения философов, принадлежащих к школе всеединства, ориентируют нас на обращение к национальной духовной традиции, а их представления об идеале общественного развития акцентируют наши усилия на стремлении составить понятие о будущем страны, основанное на высших духовных ценностях. Гуманистическая значимость историософских воззрений наших мыслителей во многом заключается в фундаментальности их рассуждений, а именно в интерпретации действительности с точки зрения принципов философии всеединства. Представление о сущностном гармоничном единстве мира стимулирует формирование особого отношения к окружающей действительности и несет немаловажное воспитательное значение.

Изучение творчества представителей философии всеединства имеет собственно научную актуальность. Прежде всего она вытекает из необходимости углубления наших представлений о таком феномене, как религиозная философия, а в более узком плане — из закономерного стремления как можно полнее провести историко-философский анализ философии всеединства, являющейся значительным компонентом русской религиозной философии. Осмысление русской философии невозможно без обращения к историософской проблематике. Роль и значение историософии для становления и развития русской философской мысли отмечали многие исследователи. В работах по истории русской философии, ставших классическими, при рассмотрении особенностей русской философии в качестве значимого момента неизменно отмечается ее историософичность. «Смысл исторического процесса занимает умы многих русских религиозных философов»^[8], — пишет Н. О. Лосский. О большом значении философского осмысления истории высказывается В. В. Зеньковский: «Русская мысль сплошь историософична, она постоянно обращена к вопросам о “смысле” истории, конце истории и т. п. <…> Это исключительное, можно сказать, чрезмерное внимание к философии истории, конечно, не случайно и, очевидно, коренится в тех духовных установках, которые исходят от русского прошлого, от общенациональных особенностей “русской души”»^[9]. В силу геополитических и культурно-цивилизационных особенностей развития нашей страны постоянно воспроизводится возможность для философского дискурса проблемы выбора России между «восточными» и «западными» началами. При этом, несмотря на изменение конкретно-исторических условий, актуальность ее не снимается и не снижается. В связи с этим мы рассматриваем историософичность в качестве существеннейшей черты всей русской философии и, следовательно, можем говорить о нашей проблеме как о системообразующей теме для русской философии. Логически непротиворечив вывод, что русская философия сформировалась и обрела специфические черты во многом благодаря дискурсу проблемы «Запад — Восток». Таким образом, рассматривая историософские проблемы, мы обеспечиваем основания для более глубокого понимания развития философии всеединства, а, следовательно, всей русской философии.

Современная русская мысль, чтобы органично развиваться и не оказаться погребенной под гигантскими пластами западных достижений, должна опираться на национальное философское наследие. Резюмируя вопрос об актуальности исследования, отметим, что оно имеет собственно научный, геополитический, идеологический, мировоззренческий, морально-этический, педагогический аспекты. Настоятельной необходимостью является изучение творчества великих отечественных мыслителей, внесших свой вклад в развитие философии и православного богословия. Обращение к проблемам философского осмысления истории в рамках русской философии вполне оправданно. На наш взгляд, рефлексия по поводу данной области позволит не только более глубоко осмыслить собственно исторический процесс, но и полнее понять особенности русской философии, ее место в контексте мировой философской мысли и значение для многих поколений мыслящих людей в нашей стране, не исключая современное и, возможно, будущее.

В данной работе мы сосредоточим свое внимание на творчестве В. С. Соловьева, Е. Н. Трубецкого, П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова и Л. П. Карсавина, что позволит нам определить основные направления в решении проблемы «Запад — Восток» в историософии всеединства. Данное направление является генетической частью русской религиозно-философской мысли, в рамках которой осуществляется дискурс проблемы «Запад — Восток».

Становлению на научно-теоретическом уровне проблемы «Запад — Восток» предшествовал длительный процесс рефлексирования над данной темой и близкими проблемами в рамках нефилософских форм постижения реальности, в контексте формирования национального самосознания русского народа. Своеобразным выражением данного процесса выступает феномен русской идеи, основа и начало которой — мысль о непохожести, неповторимости, уникальности Руси (России). Феноменальность нашей страны рассматривается в духовном, историческом, государственном, географическом контексте. Широко обсуждается особая историческая (может быть, мессианская) роль русского народа, русского государства. Можно говорить о том, что методологическим основанием для создания мировоззренческого комплекса идей, формирующих константу национальной самоидентификации, служит известная дихотомия, связанная со стремлением обозначить свою культурную самобытность через противопоставление с иным, по замыслу автора, культурным типом. В построениях отечественных мыслителей так или иначе формировались некие образы Востока и Запада, зачастую не развивавшиеся до концептуального уровня, но, вследствие этого, не менее значимые. В сопоставлении с данными образами складывались представления о культурно-цивилизационных особенностях нашей страны, ее месте в мировой истории, предназначении и т. д.

Генезис проблемы «Запад — Восток» в рамках отечественной религиозной мысли осуществлялся в произведениях мыслителей средневековой Руси (Иларион, Филофей, ранние старообрядцы), однако на концептуальный уровень она была выведена благодаря усилиям П. Я. Чаадаева^[10], дискуссии славянофилов и западников. Изучение данной проблемы занимало значительное место в творчестве отечественных мыслителей рубежа XIX–XX вв. Пожалуй, одним из последних оригинальных вариантов ее решения выступает историософия евразийства^[11]. В ходе дискурса данной проблемы отечественная религиозная мысль показала примеры идентификации Руси с другими христианскими народами, формирования мысли о мессианском предназначении нашей страны, стремления к подражанию западноевропейскому прогрессу, утверждения идеи самобытного пути развития нашей страны, наконец, позиционирования России в качестве образца единства западной и восточной культур, с явным усилением роли Востока в евразийской концепции. В деле выработки вариантов решения проблемы «Запад — Восток» нельзя исключить влияния геополитических факторов и конкретных исторических условий, но, на наш взгляд, рефлексия по поводу обозначенной проблемы в значительной степени определяется религиозной принадлежностью мыслителей, пониманием ими того, какая церковь выступает хранилищем вселенской истины, их отношением к органической религии русского народа, к ее способности формировать положительные качества личности и общественного целого. Для подавляющего большинства отечественных авторов определяющим критерием прогресса являются интенсивность духовной жизни, способность к нравственному совершенствованию, следование идеалам добра, справедливости, христианской любви.

При проведении сравнительного анализа мы будем стремиться сопоставлять преимущественно те положения мыслителей, которые нашли отражение в учениях всех рассматриваемых представителей философии всеединства.

Примечания

1

Гумилев Л. Н. От Руси к России. М., 2002. С. 6.

2

См.: Гулыга А. В. Русская идея и ее творцы. М., 1995. С. 15.

3

См.: Вдовин А. И., Зорин В. Ю., Никонов А. В. Русский народ в национальной политике XX века. М., 1998; Бенедиктов Н. А. Русские святыни: Очерки русской аксиологии. Нижний Новгород, 1998; Ильин В. В. Новый миллениум для России: путь в будущее. М., 2001; Криштопович Л. Е. Белоруссия и русская цивилизация. Минск, 1999; Паршев А. П. Почему Россия не Америка. М., 2001; Янов А. Л. Россия против России. Очерки истории русского национализма. 1825–1921. Новосибирск, 1999; Панарин Л. С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002; Шапошников Л. Е. Очерки русской историософии XIX–XX вв. Нижний Новгород, 2002; Нарочницкая Н. А. Россия и русские в мировой истории. М., 2005; Шапошников Л.Е, Пушкин С. Н. Русская историография: избранные школы и персоналии. СПб., 2014; Шапошников Л. Е., Парилов О. В., Пушкин С. Н. Проблема соотношения общечеловеческого и национального в истории русской мысли. Нижний Новгород, 2020; Кочеров С. Н., Парилов О. В. Философия русской идеи. М., 2022.

4

Бердяев Н. А. Проблема Востока и Запада в религиозном сознании Bл. Соловьева // Сборник первый. О Владимире Соловьеве. М., 1911. С. 108.

5

Шапошников Л. Е. Философско-педагогические концепции в отечественной мысли XVIII–XXI веков. СПб., 2022. С. 5.

6

См.: Зеньковский В. В. История русской философии: В 2 т. Л., 1991. Т. I. Ч. 1. С. 37.

7

Оппо А. Существует ли «русская философия»? Границы и природа вопроса // Соловьевские исследования. 2021. № 2 (70). С. 67.

8

Лосский Н. О. История русской философии. М., 1994. С. 443.

9

Зеньковский В. В. История русской философии. Т. 1. Ч. 1. С. 16–17.

10

См.: Чаадаев П. Я. Соч. М., 1989.

11

Рассмотрение данной проблемы ранее: Треушников И. А. Проблема «Запад — Восток» в русской религиозной философии XIX — начала XX века / И. А. Треушников, О. В. Парилов. Нижний Новгород, 1999; Он же. Проблема «Запад — Восток» в русской религиозной философии / И. А. Треушников, О. В. Парилов. Нижний Новгород, 2002.