Катастрофа на белой стороне

Инга Райская, 2014

Роман по следам катастрофы Боинга МН17 в 2014 г. Главная героиня волею судеб оказывается свидетельницей преступления американских спецслужб. У неё на руках доказательства преднамеренного уничтожения малазийских Боингов. Доказательства должны быть доставлены в Россию и предъявлены миру. В сплетении борьбы тёмных и светлых сил ей на помощь приходит любовь и магия. Чтобы победить, придётся пройти по острию судьбы и связать нити прошлого и будущего.

«Свидетели показали нам, что сразу после взрыва лайнера они видели самолет в районе его следования меньший по размеру, серого цвета, который скрылся в облаках», ТАСС.

Инга Райская

Катастрофа

на Белой стороне.

Моим соотечественникам, с любовью.

Главная героиня волею Судеб оказывается свидетельницей преступления американских спецслужб. У неё на руках доказательства преднамеренного уничтожения малазийских Боингов. Доказательства должны быть доставлены в Россию и предъявлены Миру. В сплетении борьбы тёмных и светлых сил ей на помощь приходит любовь и магия. Чтобы победить, придётся пройти по острию Судьбы и связать нити прошлого и будущего.

© Инга Райская, 2017

Невнятные отклонения от реальности не меняют сути случившегося….

Инга Райская

Вместо предисловия

Я люблю летать на Храмовую гору по ночам. А при свете дня — сидеть возле Храма на площади, или пристроиться прямо на его куполе, раскинув руки и ноги в стороны. Последняя позиция хороша тем, что я вижу свой любимый дом, результат моих многолетних грёз…

Мой дом, мой Мир…. Вот он, я держу Его в руках, вхожу в Него, играю с Ним, живу, люблю, даже скучаю иногда! Мой мир и Я в нём…Что важнее? Если бы Я была Другой, и Мир был бы… точнее не было бы совсем моего Мира. Сначала мы строим всё внутри, а потом это случается снаружи. Это САМАЯ СТРАШНАЯ ТАЙНА на Земле. Все остальные Тайны — и не тайны вовсе, так, секретики. Помните, фантик, стёклышко, совочек — закопать и никому не говорить….

Что, вы это уже слышали? Я тоже раньше слышала, но узнала только когда получилось. Странная штука — Тайна. Её нельзя открыть тому, кто не может её сейчас узнать. Хоть лекцию читай, хоть на рекламной растяжке нарисуй — без толку. Не то, что секрет…

Так что, если судьба вам узнать Тайну — прочтёте эту повесть и узнаете. Вдруг кому-то пришло время? А если не пришло, то побалую Вас секретом, всё равно будет интересно.

Когда я увидела этот дом, я его сразу узнала. Нет, конечно, я понимала, он должен быть именно здесь. Место я много раз видела во сне. Этот холм напротив Старого Города в Иерусалиме я приглядела во время своего первого визита в город. От него так и веяло Силой, я не могла от него оторвать взгляда, казалось, только от взгляда на это место у меня вырастали крылья. Конечно, я тогда мало что понимала, но уже могла кое-что. Я тогда хорошо запомнила место, где я буду жить. Так вот, я увидела мой будущий дом, когда проезжала мимо на прокатном автомобиле по дороге из аэропорта Бен Гурион в гостиницу в Иерусалиме. Жизнь уже катилась на салазках к кульминации моей сказки.

И я его узнала! Это было не как купить новый дом, а как вернуться домой, как поцеловать тебя после разлуки, как посмотреть в твои глаза, не видя тебя несколько лет, как услышать твой голос, давно потеряв надежду. Вот как это было.

Вообще — то мне надо было ехать прямо к моему отелю. Но поворот налево был такой ПРАВИЛЬНЫЙ, а дорога вверх на холм такой ЗНАКОМОЙ, что мой путь был яснее ясного. И вот он — последний дом на вершине холма, калитка, знакомая плитка при въезде и даже пассифлора, лениво спускающая свои прядки с забора. Моя любимая пассифлора — вьюн с восьмиконечными цветами, родственница всем известной киви. Я прижала свой «смартик» вплотную к забору, вышла из авто и вдохнула горячий сухой полуденный воздух святого города…. Была середина мая и обычная для этого времени года жара. Но какая жара — знакомая в каждом запахе, звуке, дуновении ветерка, колыхании белоснежной занавески в соседнем доме.

— Шалом! — а далее было что-то на иврите. Я хорошо понимала язык, но плохо говорила. Пришлось объясняться по-английски.

— Шалом! У кого я могу купить этот дом?

Удивление на лице пожилой дамы, смешанное с трудностями языка.

— Купить? Но здесь ничего не продаётся. Вы понимаете меня? В нашем посёлке нет домов на продажу! Последний дом продали лет семь назад.

Должно быть, это дорогое и очень престижное место, — подумала я. Конечно, дорогое, но дом мне продадут, а я его куплю, это так же ясно, как то, что этой даме не судьба поздравить меня с новосельем. Впрочем, ей много лет, что же. Я достала из сумочки свою визитку и написала на ней по-английски «Здравствуйте! Я куплю Ваш дом. С наилучшими пожеланиями. Инга Лисичкина».

Протянула визитку даме

— Передайте, пожалуйста, хозяевам, когда приедут! Я буду рада их звонку.

Дама взяла визитку, чтобы не спорить с сумасшедшей иностранкой.

Смешно! Как люди верят в то, что видят и слышат, как они живут, в их железобетонном мире. У них всё прочно и неизменно. Особенно те пару десятков истин, что они насобирали за всю жизнь, и ещё десяток из тех, что показали по ТВ. Вот задуматься на секунду — ну ОТКУДА она могла знать, что этот дом не продаётся. Она что — видела хозяев, которые в эту самую минуту решали, где им взять денег на поддержание давшего течь бизнеса в Канаде? Бизнеса, который исправно вот уж как 25 лет кормил всё это обширное и уже обленившееся семейство. Нет, она видела только иностранку на прокатном смарте, высокую голубоглазую блондинку, которая могла бы затеряться в толпе в каком-нибудь скандинавском городе. А в здешних краях выглядела непристойно броской, непозволительно чужой этому древнему пейзажу. И опять глаза обманули даму. Ах, прав был старина Экзюпери «не обманет лишь то, что увидишь сердцем». Кстати, интересно, а сам он видел? Или это просто прозрение талантливого писателя…. А видящий знал бы, что я пришла ДОМОЙ. На то самое место, где триста с лишним лет назад я родилась, выросла и была выдана замуж.

Моё странное нахальство заинтересовало даму, а может быть ей было скучно, а может быть ей внушила доверие визитка приглашённого сотрудника Тель-Авивского университета, так или иначе, меня пригласили на веранду выпить чаю. С веранды я видела белые стены и тёмные деревянные окна моего будущего жилища, затенённые опущенными жалюзи. Я видела знакомый балкон, выложенный плиткой всех возможных оттенков синего, белую балюстраду, лестницу к гаражу, спускающуюся мимо лимонных деревьев.

Я улыбнулась, представив, как я заставлю тебя закрыть глаза, приведу за руку на этот балкон, разверну лицом к старому городу. Будет вечер, и солнце спрячется за древние стены, даря прощальные лучи, играя светом с куполом Храма, вырезая тени как на театральной декорации. Ты откроешь глаза и не сможешь сдержать возглас изумления, потому что ничего прекраснее для нас с тобою нет на свете.

Я вдруг почти усомнилась, а вдруг и впрямь не продадут. Ну как продать ЭТО — какими деньгами измерить?

Но нет, люди — всего лишь люди, у них свой мир и свои страсти. Всё будет так, как должно быть.