Аврора и Буржуй

Инга Самойлова, 2023

Моя стратегия – шаг за шагом влюбить в себя Аврору. Но все планы рушатся, если она уверена, что ей нельзя меня любить…

Глава 7.

— Аврора, кто это? — врываются в наш «мир», и я готов убить за это.

А блонда уже оттесняет спросившую брюнетку.

— Я видела ваше фото в соцсетях! — заявляет она, вызывающе смотря. — «Один из самый недосягаемых женихов года». И, точно знаю, босс Авроры. Аврора, сейчас модно секретаршам ходить на торжества со своим начальником? Хотя, у вас очень «тесное», я бы сказала, «сотрудничество».

«Никто не смеет унижать мою малышку!» Одариваю блонду холодным взглядом:

— Аврора моя невеста. Поосторожнее с грязными намеками. Иначе будете иметь дело с моими юристами.

Разговор окончен, веду Аврору в сторону от них.

— Зачем вы это сказали? — шепчет в шоке. — Вы опять поставили меня в неловкое положение! Сплетня разлетится в считанные минуты! Вы подумали о том, как я себя буду чувствовать, когда откроется правда, что вы… вовсе мне не жених? Да как вам вообще это в голову пришло?

Она отстраняется от меня, а мне не нравится такой расклад. Рывком притягиваю к себе. Меня обдает жаром, да и ее тоже — вижу это по ее вспыхнувшим глазам. «Не нравится, что назвал невестой?!» И меня коробит.

— На нас уже все смотрят. — говорю. — Ты же не хочешь, чтобы обман раскрылся прямо сейчас?

А она в отчаянии:

— Все решат, что я ваша любовница.

«И что?»

— Тебя это смущает?

— А вы как думаете?

Спрашивает, а я уже предполагаю, что наши фото скоро сольют в сеть. И понимаю, как публичному человеку мне все равно. А Аврора пусть привыкает. Я настроен на развитие отношений.

— Не стоит обращать внимание на мнение других.

Говорю, а она отчаянно отвечает:

— Но я так не могу!

Некоторое время пристально смотрю в небесные глаза. Пытаюсь ее понять — взглянуть на ситуацию так, как она на нее смотрит. В конечном счете могу лишь предложить оптимальный вариант:

— Хорошо. Тогда подыграй мне. Пусть все думают, что у нас серьезные отношения. И что я безумно влюблен в тебя.

— Что? — Замирает.

А я повторяю:

— Я буду показывать всем, что люблю тебя, Аврора. Безумно.

И это правда. Я ее люблю.

Она смутилась. Поверила? Думает, что я шучу.

— А что потом? — задает вопрос.

— Потом…

Мне неприятно об этом думать, но я же пугать ее сейчас своей настойчивостью не собираюсь. Говорю:

— Ты можешь заявить, что бросила меня. Потому что я деспот и трудоголик, замучивший тебя до нервного истощения.

Она оглядывается по сторонам. Убеждается, что все пялятся на нас. Я это уже знаю, поэтому смотрю только на нее. Сомневается, но главное — меня не отвергает. И делаю следующий стратегический шаг: закрепляю результат.

— Пойдем потанцуем, — говорю, пока не передумала.

— Ой, нет!

Но не тут-то было. Вывожу ее на танцплощадку, в танце — то приближаю, то отдаляю, она порхает, бабочка моя. Начинает смеяться, получает удовольствие, а я улыбаюсь и тоже наслаждаюсь.

После выпиваем шампанское, хмельная Аврора беззаботно веселится. И с легкостью переходит со мной на «ты», когда я об этом напоминаю.

Общаемся с её одноклассниками, а моя рука собственнически покоится на ее бедре. Делаю это специально. Во-первых, заявляю на нее права, чтобы другие плотоядно не пялились и не приставали. Во-вторых, к себе приучаю. Потому что моя.

Она ко мне не равнодушна: пульс частит, на щеках румянец, глаза горят. Ее взгляд все чаще останавливается на моем лице, она о чем-то потрясенно размышляет. Не мудрено: для нее я всегда был боссом, до сегодняшнего дня.

Я улыбаюсь краешками губ, смотря на нее, и думаю о следующем своем стратегическом шаге… Она зажмуривает глаза и трясет головой.

«Черт! Я что, ее споил?»

— Аврора, все в порядке? — задаю вопрос.

— Кажется, я перебрала, — тихо стонет.

Заботливо обнимаю за талию, а она резко распахивает глаза.

— Пойдем на открытый воздух, — говорю, уводя ее из клуба.

На улице уже темно. Светят фонари, изнутри доносится музыка, несколько человек курят, разговаривают, смеются.

Она прислоняется к стене. С наслаждением вдыхает. Ветер слегка обдувает, несет прохладу. Мы молчим. Каждый думает о своем. А я безумно хочу, чтобы думала только обо мне.

Поворачиваюсь к ней:

— Ты как, полегчало?

Она кивает. Опираюсь рукой о стену рядом с ее головой, почти нависаю. Думаю о поцелуе, но понимаю, не готова, только напугаю.

Выдыхаю:

— Нам нужно поговорить.

Она устало стонет:

— Пожалуйста, давайте сегодня не будем о работе!

— О работе? — В начале не понимаю, о чем она. Потом осознаю, я тут к ней с любовью, а она мне — о работе. Разочарован. Значит, воспринимает меня так. — Да… Конечно.

А она продолжает:

— Пойдемте домой. В смысле к…

— Да. Я понял, — резко отвечаю. Вот умеет же обломать!

Но заметив, как она напрягается из-за моих слов, досадливо вздыхаю:

— Не бери в голову.

— Хорошо, — осторожно отвечает, и мы идем по улице «домой»: я чуть впереди, она за мною.

Аврора ежится. Не удивительно: в таком легком наряде, одета не по погоде. Снимаю пиджак и накидываю на ее плечи.

— Спасибо. Вы сегодня очень… обходительны.

«Вот же Аврора! Что не комплимент, то оскорбление.»

— Да неужели? — В моем голосе звучит холодная колкость.

Она поджимает губы. Молчим. Я иду быстро, она не успевает. Поэтому в какой-то момент подворачивается каблук. Ойкает, я оборачиваюсь, возвращаюсь.

— Да как так-то?! — Она в отчаянии разглядывает сломанную туфлю.

А меня волнует другое, не какой-то там каблук:

— Ногу не подвернула?

— Нет, не очень. Чуть болит… Ну вот что за невезение! Вот как я пойду?

Вот дуреха! Я одним махом взваливаю ее на свое плечо, несу. В фантазиях я так и делал, эдакий пещерный человек! По факту, ноша оказалась трудной. Вот, если бы конечно, нес заняться сексом, то другое дело…

— Эй! — кричит Аврора, болтаясь вниз головой. Ей так неудобно.

— Веди себя смирно, не то свалишься, — строго предупреждаю.

— Но…

Пальцами крепко сжимаю ее бедро. Она всхлипывает, но молчит. А мне приятно.

Приношу ее в дом, но не отпускаю. Если отпущу — сбежит. Вношу в комнату и нехотя сгружаю на кровать, но не рассчитываю, и мы падаем на нее. Аврора барахтается, поворачивается ко мне лицом, и наши взгляды встречаются. Меня обдает жаром. Хочу ее.

Пауза затягивается. Она смущенно отводит глаза и собирается отодвинуться, но я рывком вновь притягиваю к себе. Не намерен отпускать! Она удивленно смотрит мне в глаза.

— Аврора, — тихо, с хрипотцой шепчу, и по глазам ее вижу, не будет сопротивляться…

Накрываю губами ее губы, и мне крышу сносит. Мой поцелуй жадный, голодный, требовательный. Как же долго я этого хотел! Языком проникаю в ее сладкий, доводящий до безумства, рот, и она сладостно стонет. Все, мне полный пи…

— А ну отставить! Марш по своим местам! На сборы — минута.

Гремит над нашими головами. Дед, чтоб его!

Я смотрю в ее глаза, ищу ответы. А она молчит, напугана тем, что чуть не случилось между нами. Не этого я хотел увидеть.

Встаю. Беру пиджак и ухожу. Дверь за собой закрываю и стою за дверью.

Мать твою!

Выхожу на улицу покурить. А там дед, сразу сигаретку прячет, но поняв, что это я, бурчит:

— Что надо?

— Покурить, — ищу по карманам. Нет ничего. Я ведь не куряка. Так, иногда, поэтому если есть сигареты, то скорее всего в машине.

Вздыхаю.

— Сигареткой угостите?

Дед не успевает ответить, откуда-то сверху раздается голос его жены:

— Ваня, ты что, там куришь?

— Лида, да что ты! — отрицает он.

— Я же чувствую запах!

Он нагло смотрит на меня:

— Мы тут с нашим гостем. Приспичило его тут покурить.

— Добрый вечер, Лидия Васильевна, — произношу.

— Скорее, доброй ночи, — миролюбиво отвечает. — Не забудьте выпустить собаку и запереть дверь.

— А то я не знаю, — бурчит дед.

Вытряхивает из пачки сигаретку, дает мне. Сам чиркаю предложенной зажигалкой. Делаю одну затяжку. Вроде бы расслабляет. Сейчас вернусь в выделенную мне спальню, приму душ. Холодный…

— Если обидишь Аврору, я тебе яйца отстрелю, — предупреждает дед, прежде чем уйти.

Делаю вторую затяжку. Он что, фильм насмотрелся? Нашелся на мою голову, мать его, «ворошиловский стрелок».