Странная

Инна Айрапетова

Когда на тебе поставили клеймо «странная», вряд ли получится не обращать на это внимание. Выход один – самоиронично согласиться с окружающими и продолжать жить с мыслью, что в странности нет ничего предосудительного.

ГЛАВА 1

Привет. Меня зовут Александра. Можете звать меня просто Сашей. А еще — странной. Я не обижусь. Привыкла.

Не скажу, что все у меня очень плохо. Напротив, у меня много друзей, я успешна и уважаема. Меня даже красивой считают. По крайней мере, когда смотрят на мои фотографии.

Таких странных, как я, тысячи. Особенно в бешеных мегаполисах. Не знаю, есть ли те, кто осмелился написать о странности, которая преследует меня с детства. Если нет, не удивлюсь: боятся, наверное, что засмеют. И меня засмеять могут. Но я не боюсь и не собираюсь.

Странность моя появилась в шесть лет. Тогда родные принимали ее за жест удивления и недоумевали, как можно так часто удивляться. Вот и начали говорить, что иногда я выгляжу как-то странно.

И все же тогда была белая полоса моей жизни, которая вскоре начала темнеть. Я росла, ходила в школу, общалась с большим, чем прежде, числом людей. Каждый крик учителя, каждая прочитанная мною книга с душещипательным сюжетом, каждая ссора с друзьями — все это заметно отражалось на моем теле. И на лице, особенно на глазах. Близкие по незнанию ругали меня за странные взгляды в потолок и еще более странные движения плечами. Но потом все же отвели к врачу.

Черная полоса сеялась таблетками. Конечно, не активированного угля, пусть и по цвету подходит. Знаю, шутка странная, зато вполне мне соответствует.

Когда мне было тринадцать, моя семья переехала в новый дом. Я перешла в другую школу и стала учиться в дружном классе. Снова белая полоса. Сейчас понимаю: она бы продолжала быть черной, если б не то, что вы обо мне потом узнаете. Да, за моей спиной одноклассники (а порой и учителя) называли меня странной. Сначала даже немного сторонились меня. Но потом все стало гораздо лучше. Бывали, конечно, неловкие моменты. Расскажу вам об одном забавном случае.

— Саша, ты сейчас суфлировала Маше? — строго спросила меня однажды учительница, когда моя одноклассница закончила отвечать у доски.

— Нет, — честно ответила я, кивнув головой.

— А почему тогда киваешь?

— В Болгарии так, — не дав мне ответить, засмеялась другая одноклассница.

— Саша, ты у нас болгарка? — улыбнулась учительница.

Я усмехнулась, на что она ответила:

— Понятно, теперь будем только слушать, а не смотреть.

Но в целом все было относительно неплохо.

Время летело. Полосы менялись со скоростью звука. Названия успокоительных — тоже. Но я жила. Поступила на факультет иностранных языков. Говоря со мной по телефону, родственники радовались моей серьезности в учебе. Но когда приезжали нас навещать, тут же видели мою странность и говорили: «Не волнуйся, учеба — это ерунда». Кто-то «заботливо» добавлял: «Для девушки ВУЗ — выйти удачно замуж», от чего я начинала делать лишние движения еще чаще.

С родителями мне всегда было скучно. Они редко могли разделить со мной мои успехи и неудачи. Выслушивали, конечно. Но больше маму и папу волновали мои здоровье и внешний облик. Родители насильно отправляли меня к врачам, называли странной и не догадывались, что слово «странная» стоило бы заменить на «интересная». Проще говоря, лучше б они заглянули в мой внутренний мир. К счастью, в него глядели мои университетские подруги и преподаватели. Лишь один раз перед экзаменом, увидев мои кивки, подруга произнесла:

— Саша, не нервничай.

— Как же не нервничать? — спросила я.

— Ты ж все выучила. Не бойся. Давай отвлечемся.

— Окей. Скажи, а ты мои кивки за жест согласия не принимала?

— Принимала, — улыбнулась подруга. — Сначала думала, ты перед каждым словом преподов благоговеешь.

— Может, поэтому они меня так любят? — усмехнулась я.

В общем, странно было, но весело. Выпустилась с отличием. Не только из университета, но и из белой полосы.

Я довольно быстро устроилась на работу учительницей английского языка в московской школе. Быстро, поскольку на собеседовании собрала волю в кулак и удержалась от странных движений. Конечно, не только поэтому. Я ведь после шестого класса училась в этой школе. Как и в институте, на отлично.

Платили много. Но полоса была черной. Думаете, обнаглела? Судите сами, ваше право. Я лишь скажу, что уволилась уже через полтора месяца, ибо за это время успела два раза взять больничный: стресс от перегрузок, пара полубольных учеников — и все, слегла с простудой. Перед тем, как я пошла писать заявление об увольнении, директор школы сказал мне:

— Да уж, жаль, что уходите. Дети вас так любили.

— И мне жаль, — со вздохом сказала я, чуть не плача. — Но что делать? Главное — здоровье.

— Согласен. Тем более что у вас не только простуды, как я понял. Вы уж простите, но на вид вы странная. С нервной системой что-то?

— Покажите мне такого учителя, у которого с ней все в порядке, — грустно улыбнулась я.

— Шутите, значит. А вы духом не пали, — усмехнулся директор. — Удачи.

Я поблагодарила начальника за пожелание и написала заявление об увольнении. Выходя из школы, я ощутила, как сердце защемило у меня от жуткой тоски. Я чувствовала себя нерадивой матерью, бросившей своих детей. Странно, конечно, но для меня странности не в диковинку. Пришла домой, уединилась в своей комнате и разрыдалась. Чуть поразмыслив, лежа в темноте, я написала подруге. Рассказала ей, что да как. Душу излила, одним словом.

— Ты уж извини, я не эмпат, — ответила мне она. — Но, если хочешь, могу дать совет.

— И какой же? — спросила я.

— Вина выпей, полегчает.

— Нельзя мне. Лекарства пью. И вообще, я что, алкоголик?! — крикнула я, записав голосовое сообщение, и гневно откинула смартфон в сторону.

Ко мне в комнату постучалась девятилетняя сестра.

— Входи, Аля! — произнесла я, услышав типичный для нее ритм стука.

— Не плачь, — сказала она, войдя ко мне в комнату. — У меня новость. Ты обрадуешься.

— Меня сейчас ничто не успокоит, — отмахнулась я. — Ты маленькая еще, не понимаешь.

— Все я понимаю. Мама сказала, ты из-за работы расстроилась.

— Да. По детям скучать буду.

— Зато у тебя мой одноклассник учиться будет. Его мама репетитора ищет.

— Серьезно?

— Ага. Не расстраивайся, Саш. Мама говорит, все, что ни делается, к лучшему. А еще — что тебе репетиторство больше подходит.

Я тяжело вздохнула. Да, будет ученик, но всего один. Мне что, до пенсии на шее у родителей сидеть?

Меньше слов — больше дела. Подала объявления о поиске работы. Предложений было много, но зарплата не устраивала, да и добираться было неудобно. И все же пару недель спустя я нашла кое-что интересное.