Розыгрыш

Инна Балтийская

Популярная передача, разыгрывающая людей, решает имитировать смерть известного режиссера. Но что-то пошло не так. Режиссер заколот ножом, а потом и вовсе бесследно исчез из студии. Кто же на телевидении ведет свою игру, и какова ее цель? Лене и Митяю предстоит разгадать и эту загадку.

Глава 4

— Ленка, сейчас ты ахнешь! — сообщил мне с порога Митяй примерно через неделю после неудачного «Прикола». После неудачных съемок мы с Митяем твердо решили на семейном совете — наше дело — сторона, в расследование не вмешиваемся, ценных советов никому не даем. Нервы поберечь надо, а то не дожить нам до глубокой старости. Вот закончится следствие, найдут убийцу — тогда другое дело, с удовольствием распишем криминальную историю в печатных изданиях. Пока что уговор мы исполняли свято, и сейчас я даже не подумала, что речь пойдет об убийстве режиссера.

Сегодня, как назло, я очень поздно пришла домой и готовила ужин, поэтому в очередной раз восхищаться Митяем мне совсем не хотелось. Но умные глянцевые журналы, в том числе и мой «Ночной гламур», советуют — если любимый мужчина жаждет срочно поделиться новостью, женщина должна отложить в сторону все свои дела и внимательно его выслушать. Так что ужину придется подождать.

— Что стряслось? — спокойно спросила я, тайком косясь в сторону уже практически разделанной и приготовленной для духовки толстой курочки. Есть хотелось страшно, и я в душе ругала себя за то, что слишком уж внимательно читала в последнее время умные журналы.

— Меня сегодня вызвал Игорь Старыгин. Помнишь того банкира, которого я летом спас?

Я кивнула. Историю спасения банкира Старыгина я помнила отлично. Именно тогда я познакомилась с Золотухиным, и журналист произвел на меня неизгладимое впечатление, не вполне позабытое до сих пор.

— Так вот, оказалось, что он совсем недавно, и месяца не прошло, выдал Немировичу огромные деньжищи на съемки нового фильма!

— Да ты что!

— Ну да! Я давно слышал, что Немирович ищет спонсоров для своей новой работы, но не знал, что одного он уже нашел!

— Зачем же он пошел за деньгами к Конкину?

— Ну как же, много денег никогда не бывает! Старыгин по секрету сказал, что дал на съемки полмиллиона евро. На самом деле, на эти бабки приличный блокбастер не снимешь, так, малобюджетный боевичок получится. А если бы еще пару бизнесменов по пол-лимона выдали, так можно было бы такой фильм отгрохать — хоть на «Оскара» заявки подавай!

— Тем не менее, хоть небольше деньги на фильм у него были. Вот почему он так решительно отказался от предложения Конкина. — вслух подумала я.

— Неважно. — Митяй махнул на меня рукой. — Главное другое. Деньги Старыгин перечислил на специально открытый счет в собственном банке. У них с режиссером был составлен договор с пометкой, что в случае форс-мажорных обстоятельств оставшиеся от съемок средства возвращаются на счет Старыгина. Убийство режиссера банкир справедливо посчитал именно форс-мажорным обстоятельством, и решил вернуть свои средства. И что бы ты думала, ему ответили операторы его банка? Что Немирович за неделю до смерти получил кредитную карту с пин-кодом и доступом в Интернет-банк, а наутро после его убийства деньги со счета через Интернет-банк были переведены в другой банк, находящийся за рубежом, на каких-то островах в оффшорной зоне. Старыгин-то узнал об убийстве режиссера не сразу, только через пару дней, а денежки тем временем тю-тю, помахали ему ручкой. Как тебе расклад?

— Кто деньги перевел, тот и режиссера убил. — ответила я.

— Умница! — с чувством сказал Митяй. — Короче, поехал я к Валерке Толокно, это дело, как ты понимаешь, поручили ему. Так вот, по словам жены Немировича, карточку с пин-кодом и со всеми паролями он всю неделю носил с собой, во внутреннем кармане рубашки. Даже дома ее боялся оставить. Вот для чего преступникам понадобилось его тело — видимо, сразу же, в темноте, конверт с карточкой не обнаружили, решили труп с собой взять, чтобы поискать на воле.

— Кстати, его тело нашли? — поинтересовалась я.

— На следующий день после «Прикола». — ответил Митяй. — В нескольких километрах от офиса, там, где шоссе выходит за черту города, в овраге нашли сгоревшую машину режиссера с обугленным трупом с ножом в груди. Жена опознала Немировича по золотому кольцу с черным аметистом на безымянном пальце. Этот камень режиссер считал своим талисманом, и носил не снимая.

— Но, раз в деле были замешаны такие деньги, круг подозреваемых резко сужается! — забыв даже о курице, воскликнула я. — Убить режиссера мог только тот, кто знал о деньгах!

— Естественно, теперь не надо подозревать всю съемочную группу, руководство телестудии, охранников офиса — короче, добрую половину города, знавшую о сюжете розыгрыша и месте съемок. Осталось лишь узнать, кому режиссер или банкир поведали о полмиллиона евро, и преступник, считай, у нас в кармане.

— Постой, чего-то я не врубилась. — запротестовала я. — Почему это он в кармане у нас, а не у милиции? По-моему, мы договорились, что в это дело не влезаем.

— Так сегодня все изменилось. — не моргнув глазом, ответил Митяй. — Знаешь, сколько мне Старыгин предложил, если мы отыщем убийцу с деньгами?

— Сколько? — устало спросила я. Увы, при всем своих безусловных достоинствах Митяй обладал крупным, на мой взгляд, недостатком — бескорыстной любовью к деньгам.

— Десять процентов! — с гордостью ответил Митяй. Его глаза светились безумным блеском, и я поняла, что спорить бесполезно. За пятьдесят тысяч евро Митяй голыми руками поймает целый взвод увешанных взрывчаткой шахидов.

— Так что он меня высоко оценил. — хвастливо продолжал Митяй. — И я намерен оправдать его доверие.

— Ладно, мне ужин делать пора. — вздохнула я. — Ты разве не голоден?

— Нет, Старыгин меня в ресторан повел, я так обожрался, что до сих пор есть не хочется. — признался Митяй. — Хотя… Что у нас на ужин?

— Пока ничего. — пояснила я. — Но, если я сейчас начну готовить, через полчаса будет запеченная курица.

— Так ты готовь. — милостиво разрешил Митяй. — А я пока с тобой разговаривать буду. Так сказать, без отрыва от производства.

Мне очень захотелось немедленно отказаться от производства курицы, но голод так сводил желудок, что я решила все разборки отложить на потом. Сунула в духовку курицу, и сосредоточилась на рассказе любимого.

— Мне казалось, дело будет несложным. — вещал он. — Сначала надо выяснить у Валерки, кто знал о деньгах — наверняка народу наберется немного. Затем проверить алиби этих знатоков, вычислить среди них убийцу и отобрать кредитку. Всего-то делов! Но прикинь — все фигуранты, допрошенные Валеркой, уверяют, что о старыгинских деньгах ничего не знали!

— Да быть того не может! — удивилась я. — Он что, в юности был партизаном, этот Немирович?

— Не был он партизаном. — вздохнул Митяй. — Жена уверяет, что лично слышала, как он по телефону кому-то о предложении Старыгина рассказывал. И потом, какой смысл ему было хранить все в тайне? Надо же было со съемочной труппой договариваться. Он уже начал вести переговоры с некоторыми местными актерами и российскими мастерами спецэффектов.

— Наверное, россиян можно отложить на потом. а вот насчет наших актеров хорошо бы узнать поподробнее. — робко предположила я. — Кстати, а сама жена никому проболтаться не могла?

— Могла. — вздохнул Митяй. — Могла проболтаться, а могла и специально кому-то сказать. Тем более, у них семейная жизнь не очень-то и ладилась. Валерка говорит, что они последние лет пять балансировали на грани развода. Немирович менял любовниц, как перчатки, обещал девчонкам снять их в главной роли в своем будущем оскароносном блокбастере — словом, совсем мужик на старости лет с катушек съехал.

— В любом случае, надо поговорить с его женой. — предложила я. — Что-нибудь да прояснится.

— Я уже на завтра договорился с ней встретиться. Сообщил, что действую по указанию Старыгина, который хочет отыскать убийцу Немировича, чтобы вернуть свои деньги. Милая женщина, отнеслась к моей миссии с полным пониманием. А сейчас давай ужинать — нутром чую, курица поспела.

Назавтра мы сидели в скромной двухкомнатной квартирке режиссера Немировича. Его жена Лида, высокая полная блондинка среднего возраста, встретила нас довольно приветливо. Признаться, я ожидала от нее хотя бы внешних проявлений горя, но глаза женщины не выглядели заплаканными, да и сама она не производила впечатления безутешной вдовы. Лида заметила мой недоумевающий взгляд и спокойно пояснила:

— Лена, не думайте, мне очень жаль Эльдара. После известия о его гибели я всю ночь проплакала. Но мне жаль его, а не себя. У нас с ним все равно ничего бы уже не было. Он даже не скрывал этого, так прямо и говорил: вот снимет он свой блокбастер, и мы расстанемся по-хорошему.

— Почему не раньше? — вырвалось у меня.

— Развод — дело долгое и неприятное, отвлекало бы его от творческого процесса. — пожала плечами женщина. — А вот любовницы его от этого процесса не отвлекали. Сама не понимаю, почему терпела столько лет. Наверное, ореол гения, окутавший его в ранней молодости, долгое время слепил мне глаза.

— Вы собирались развестись, но, тем не менее, Немирович делился с вами своими творческими планами? — уточнил Митяй. Женщина рассмеялась.

— Планами? Да я про эти планы лет двадцать уже слышу, каждый день. Вот снимет он замечательный боевик или триллер, пошлет заявку на все международные фестивали, получит «Пальмовую ветвь» в Каннах или «Оскар» за лучший иностранный фильм. Тогда — ух, заживем! Он в Голливуд переберется, а я буду его музой. Последние несколько лет, правда, про музу он не упоминал, но по Голливуд все равно постоянно рассказывал. А в качестве муз, вероятно, выступали его молодые любовницы, все по очереди.

— А про деньги, выданные Старыгиным? — Митяй перешел от лирики к делу.

— Тоже сказал. — пожала плечами Лида. — Только мельком, не уточняя сумму. И сразу кинулся кому-то звонить, назначать свидание.

— Вы полагаете, он рассказал очередной любовнице про полмиллиона евро?

— Понятия не имею. Я сама услышала про полмиллиона только от следователя. Думаю, Тамара уж точно должна быть в курсе.

— Тамара Маленкович? — удивилась я. — Но вы говорили, что он постоянно менял любовниц, и они все были моложе…

— Ну, эту он не менял. — женщина на мгновение задумалась. — То есть не знаю, в каких они там были отношениях, но Тамара постоянно ему в рот заглядывала. Я по молодости лет ревновала, но он уверял, что у них высокие отношения, никакого интима, мне их чистые души не понять. Я перестала и пытаться вникнуть.

Митяй задумчиво повертел головой:

— Хорошо же он устроился, ваш Эльдар… А за сестру вас никогда не пытался выдавать?

На мой взгляд, подобные шутки с вдовой были более чем неуместны, но Лида только улыбнулась.

— Да мы в последние годы никуда вместе не ходили, а то бы наверняка выдавал.

Из дома вдовы мы вышли в глубокой задумчивости. Я спросила Митяя:

— Ты веришь, что жена не знала точную сумму?

— Не слишком. Но меня смущает другое: Лида не могла знать о телерозыгрыше. Или могла?

— Если Тамара с ней поделилась.

— Тебе показалось, что у них такие теплые отношения? — удивился Митяй.

— Давай лучше саму Тамару спросим. — предложила я.

— Поехали в театр. — решил Золотухин. — У нее через полтора часа спектакль, я заранее афишу изучил.