Искупленные

Инна Загребина

С тех пор, как существует этот мир, живут в нем добро и зло. И сражение их – вечно, а поле битвы – сердца и души человеческие. Как не поддаться на уловки хитро замаскированных темных сил? Ведь ты всего лишь человек, а значит, тебе свойственно совершать ошибки, падать и подниматься снова. Но когда на карту поставлено всё, что тебе дорого, когда цена ошибки – счастье и жизнь дорогого человека, – у тебя есть только один шанс. Ты должен сделать правильный выбор. И пусть любовь поможет тебе.

Глава 3

В дверь настойчиво звонили. Александр, еще пребывавший во власти сна, поначалу не хотел открывать, но звонок не умолкал. Выругавшись, молодой человек натянул халат и пошел к двери.

На пороге стоял его лучший друг и деловой партнер Иван Вагнер.

— Алекс, ты что, спишь? Ну даешь! Нашел время. У нас же через час переговоры.

— Господи, какие переговоры… Сколько времени-то? — пробурчал Александр.

— Даю пятнадцать минут на сборы… А видок у тебя! Не знал бы, что ты — поклонник здорового образа жизни, решил бы, что вчера была бурная ночь с выпивкой, танцами и девушками. А сегодня подписание контракта. Не помнишь? Год этого добивался, а теперь не то что из постели выбраться не можешь, но еще и провалами в памяти страдать начал!

— Что за черт! — Алекс внезапно осознал, что Иван прав. — Проходи, я быстро.

Вагнер, на правах старого друга, прошел прямиком на кухню, налил себе кофе и, усевшись в кресло-качалку, принялся подстегивать Алекса, и без того пытавшегося собраться максимально быстро. Они дружили уже много лет, и, пожалуй, Иван был единственным человеком, от которого Александр был готов принять не только критику, но и прямое несогласие. Остальные люди, с которыми его сводила жизнь, часто робели перед ним, что только усиливало и без того властный характер молодого человека.

Через сорок минут, уже в офисе, Александр еще раз попытался взять себя в руки и собраться с мыслями. Несмотря на важность предстоящей встречи, это ему никак не удавалось. События вчерашнего дня буквально выбили молодого человека из колеи. То ему казалось, что все случившееся было бредом, галлюцинацией — да чем угодно! — только не реальностью; а следом память настойчиво подавала факты: вот, так все и было. А еще память щедро делилась с ним образом вчерашней попутчицы: волна огненных волос, тонкие пальцы, огромные глаза… Легче от этого не становилось точно.

Иван с беспокойством посматривал на друга. За двадцать лет знакомства он едва ли не впервые видел приятеля настолько рассеянным и озабоченным.

Мысль о том, что здесь может быть замешана девушка, Ивану в голову не приходила. Если у Алекса и возникала проблема с противоположным полом, то только одна — как поделикатнее избавиться от очередной пассии. У единственной по-настоящему любимой женщины — матери Алекса — все было в полном порядке. Как раз вчера вечером Иван разговаривал с ней по телефону. Бизнес тоже шел лучше некуда. Устав ломать голову и не видя причин для таких перемен в поведении друга, Иван решил пойти проверенным путем: вывести его из себя.

— Алекс, кажется мне, что ты втрескался. В кого-то не того. В старушку Прыткевич может? — глумливо вопросил он, когда друг в очередной раз отсутствующим взглядом уставился в пространство.

— Очень смешно, — буркнул Александр и, сделав серьезное лицо, взялся за папку с договорами. — Освобожусь — похохочем в голос.

Даже Ивану он не собирался рассказывать ни про встречу с ангелом, ни про чудную Вику-загадку.

Несмотря на рассеянность Александра, переговоры прошли успешно. Подписав контракт и распрощавшись с новыми партнерами, Алекс махнул рукой убегавшему куда-то Ивану и отправился к себе, задержавшись в приемной, чтобы взять почту у секретаря.

— Катюша, доброго вам утра! Как ваша наследница-красавица: все еще играет в хиппи и слушает Дженис Джоплин?

— Нет, у нее сейчас новый этап «поиска себя». Подалась в готы. Волосы, ногти, макияж…

— Какой ужас! — рассмеялся молодой человек. — Не хотелось бы встретить ее товарищей в темном переулке поздно вечером. Вы, главное, не переживайте — вспомните себя в ее возрасте.

— Совсем не переживаю. Годам к двадцати пройдет.

Вернувшись в кабинет и усевшись в любимое кожаное кресло, Александр почти сразу переключился мыслями с дочери секретарши на свое собственное детство.

…В первый день после смерти отца ребенок был предоставлен сам себе. Алекс, конечно, был расстроен, но до конца не понимал истинный смысл случившегося.

По-настоящему больно стало мальчику где-то через неделю, когда первый шок прошел, и он осознал, что отец больше никогда не вернется. Никогда не откроет дверь, не посадит к себе на колени, не возьмет с собой в поход или на рыбалку, не позвонит. Алекс больше никогда не услышит родной голос. Мальчик понимал, что любимого человека больше нет, и никогда уже не будет. Ни-ког-да! Отец ушел и не вернется.

Мама старалась держаться при сыне, он ни разу не видел ее плачущей, хотя всегда чувствовал, как ей тяжело. Жизнь продолжалась, боль со временем притупилась, но тоска и пустота в сердце никогда не покидали Алекса насовсем.

Вера, его мать, была очень красивой, притягательной для многих женщиной, но так и не вышла больше замуж. Наследство, оставшееся после смерти мужа, позволяло жить безбедно, поэтому большую часть времени она смогла посвятить сыну. Когда же он вырос, занялась собственным бизнесом, открыв картинную галерею.

Александр давно жил отдельно, но регулярно навещал маму и часто ей звонил. Мать и сын всегда были очень близки…

Молодой человек нехотя вернулся из умиротворения, в которое всегда приходил, думая о матери, и посмотрел на часы. Оказалось, что уже восемь. День пролетел незаметно, и, судя по тишине в офисе, сотрудники разошлись по домам. Даже Екатерина, предугадав желание босса, не беспокоила его до конца рабочего дня.

Перебрав в голове сегодняшние события, Александр понял, что именно выбивается из привычной ему реальности. Новая знакомая до сих пор никак себя не проявила: ни звонком, ни смс-кой. Случай его в «дамской» практике небывалый.

Видимо, стоит позвонить самому.

Парень вздохнул и набрал номер Виктории.

В трубке послышались длинные гудки. Подождав минуту, Алекс раздраженно подумал: «Где ее носит?», — и набрал номер еще раз. И еще. И еще. Наконец, девушка взяла трубку.

— Привет, Виктория! Я, ей-богу, подарю тебе телефон с громким звонком, — иронично произнес молодой человек. — Ты еще в дороге?

— Не надо дарить, — рассмеялась девушка — я всего через десять минут буду дома.

— Я через час подъеду, — не спрашивая разрешения заявил Александр, привыкший, что эта фраза вызывает бурю восторга у представительниц слабого пола.

В трубке воцарилась тишина. Затем, после паузы, прозвучали неожиданные для Алекса слова:

— Хорошо, только ненадолго. Я очень устала на работе.

Молодой человек удивился, но быстро пришел к выводу, что девушка просто набивает себе цену. Насвистывая, парень сбежал по ступенькам на улицу.

Стоял хмурый весенний вечер. Небо заволокло тучами: от этого казалось, что сейчас гораздо позднее, чем на самом деле. Ветки деревьев склонялись под сильными порывами ветра. С неба падали редкие капли — похоже, собиралась гроза.

Закинув портфель на заднее сидение машины, Александр включил радио и тронулся в путь. В лобовое стекло почти сразу забарабанил усиливающийся дождь. Слушая музыку и размышляя о своем, молодой человек медленно вел автомобиль в плотном потоке.

Виктория пребывала в состоянии, близком к панике: на то, чтобы одеться, накрасится и немного прибраться в квартире, у девушки оставалось меньше часа. Как назло, ни одна из имеющихся в гардеробе вещей не подходила под сегодняшнее настроение. В конце концов, плюнув на все и решив не мучиться, надела простые джинсы и любимую белую футболку, расчесала свои роскошные волосы и на этом успокоилась. В тот момент, когда раздался звонок в дверь, Вика как раз заканчивала печь блинчики.

Алекс, с восхищением взглянув на очаровательную хрупкую девушку, открывшую ему дверь, вошел внутрь.

Квартирка была маленькая, но симпатичная. В углу гостиной уютно потрескивал электрокамин. Вся обстановка была выдержана в классическом стиле: мебель простая и строгая, без вычурной фурнитуры. Одну из стен занимал встроенный книжный шкаф из темно-красного дерева, заполненный преимущественно классикой; привычных в девичьих жилищах любовных романов, частенько интересующих молодых девушек, Алекс не нашел.

У противоположной стены стоял диван, перед ним на полу лежал пушистый белый ковер. Стена над диваном была украшена семейными фотографиями в красивых, со вкусом подобранных рамках. На фото была и сама Виктория, и, судя по всему, ее мама и бабушка. Портреты позволяли проследить, как менялись женщины этого рода с течением времени: на фотографиях были и милые малышки, и очаровательные девочки-подростки, и прекрасные молодые женщины. А заканчивалась галерея недавно сделанными снимками. Надо признать, все женщины в роду были очень красивы.

— Как прошел день? — поинтересовался Александр.

— Просто замечательно: работа, дом. А у тебя?

— Превосходно: дом, работа, — в тон ей отшутился Алекс. — Как ты себя чувствуешь после вчерашней встречи?

— Великолепно! — ответила, улыбнувшись, Виктория. — Мне уже давно не было так спокойно. Точнее, раньше я просто верила, что у меня все будет хорошо в жизни. А теперь я точно это знаю. Да и уверенность, что меня охраняют ангелы и, куда бы я ни пошла, они всегда со мной, вселяет ощущение безопасности. Даже телохранители с такими спутниками не сравнятся, — девушка засмеялась. — Полагаю, ты тоже уже оценил всю прелесть подобного положения дел?

Алекс, изумленно подняв бровь, уставился на девушку. Он-то весь день промучился, как лошадь под ярмом, а она, вон, не только не переживает, но еще и радуется.

— Особого восторга не испытал, скажу честно, но обязательно рассмотрю твою версию о телохранителях. Она мне очень нравится. В следующий раз попробую договориться, чтобы во время переговоров эти телохранители еще и подсказывали, а то, по-моему, ребята как-то не дорабатывают. Ведь знают же, с кем лучше заключить контракт, но молчат… А ты, кстати, где работаешь?

— Пока продавцом, никак не могу устроиться по специальности. А ты?

— У меня свой бизнес.

— Ну да, точно. Как же я сразу не догадалась: «владелец заводов, газет, пароходов». Простите, ваше олигаршество!

Александр никак не мог привыкнуть к манере общения девушки. Все его многочисленные знакомые дамы, если не пытались заигрывать с ним, то подчинялись обаянию его личности. Но подшучивать не рисковали, опасаясь потерять его расположение. Подобную «вольность» допускали только мама и Иван.

Виктория же не только не позвонила сама, но и не предпринимала попыток завлечь его, что уже само по себе было удивительно. Пожалуй, скорее он сам увлекся новой знакомой — необычное имя, необычный характер, необычная внешность…

Алекс опять залюбовался ей: отблески света играли в каштаново-рыжих волосах девушки. А когда Виктория смеялась, на щеках появлялись такие милые ямочки, а глаза приобретали колдовской ярко-зеленый оттенок который сменялся необычным изумрудным отливом.

Вечер пролетел незаметно. За окном совсем стемнело, по стеклам и подоконнику барабанил дождь. В квартире было тепло и уютно. Уходить Александру не хотелось. Но, стрелки часов указывали на то, что так долго засиживаться просто не прилично.

— Ну что, солнце мое, мне пора, — поднимаясь с кресла и нежно глядя на девушку, произнес Алекс, про себя ожидая привычной просьбы «посидеть еще немножко».

— Да, конечно, — мило улыбнувшись, отозвалась Вика. — Уже поздно, а тебе еще до дома добираться. Была рада встрече.

— Взаимно. Не пропадай надолго: звони, не стесняйся, — сказал Александр, полушутливо поклонившись девушке.

На самом деле ему до безумия хотелось обнять Викторию, прижать к себе, поцеловать, а там — там посмотрим! Но что-то не позволяло переступить грань, повести себя так, как с другими девушками.

Виктория закрыла за гостем дверь. Сердце билось в груди как сумасшедшее. Мысль о том, что этот необыкновенный, потрясающий мужчина может заинтересоваться ею, приводила в трепет.

«Ну что за глупости!» — мысленно одернула себя девушка.

Зазвонил телефон.

— Мамочка, привет! Все замечательно. Как ты? А Харольд? Привет ему огромный… Да-а-а?! А где коттедж? В Оффенбурге? Красивое место, рада за вас… Мамуль, я не сомневаюсь, что там комнат хватит на всех, но давай не будем об этом. Мы уже обсуждали: ну не хочу я к вам переезжать. Ладно, ладно, не обижайся, ты ж знаешь — я взрослая и супернезависимая. И я тебя люблю!.. С Виталиком рассталась. Так получилось, не волнуйся, мамуль. Я знала, что ты меня поддержишь, он с самого начала тебе не нравился, — девушка рассмеялась. — Хорошо, торжественно обещаю: в следующий раз обязательно привезу к тебе претендента на руку и сердце на экспертную оценку. А сертификат качества выдашь? Да? И даже клеймо поставишь? А-а-а, не клеймо, а штрих-код. Конечно, какой разговор, без штрих-кода больше не с кем не общаюсь… Хорошо, мамуля, давай, пока. Целую.

Вика положила трубку. Мама старалась опекать ее даже из Германии. Не стоило говорить, что Виталик бросил девушку одну на трассе. Мамуля бы не просто расстроилась, а, несмотря на спокойный и выдержанный характер, ближайшим рейсом примчалась бы в Москву — лично убивать бывшего жениха.

*****

Добравшись до дома, Алекс вспомнил, что не ответил на важные сообщения, и уселся за компьютер. Ближе к полуночи молодой человек закончил работу и решил перед сном посмотреть новости.

Войдя в гостиную, он потянулся было к выключателю, но тут заметил какое-то непривычное голубовато-серебристое свечение возле окна. Это не было похоже ни на свет фонаря, ни на отблеск фар проезжающей машины.

Алекс сделал несколько шагов в направлении источника света и буквально остолбенел.

Тело его сковал страх, настолько сильный, что он не позволял пошевельнуться, добраться до выключателя и включить свет. Постепенно этот страх мерзкими щупальцами начал проникать в душу, наполняя ее леденящим ужасом.

Возле окна стоял мальчик лет десяти, одетый в вычурный средневековый костюм и плащ с застежкой-брошкой на правом плече, и молча смотрел на Александра. Из глаз ребенка струился серебристый свет, а сами глаза были странного, бледно-голубого цвета — не свойственного живым, да и мертвым тоже.

Внезапно мальчик заговорил: он не открывал рта, но слова его четко звучали в мозгу Александра.

— Я тот, кто наделен властью спасать страхом. Высшие силы послали меня открыть тебе то, что ты не можешь увидеть физическим зрением. Ты последуешь за мной.

Сияющий свет, исходивший из глаз ребенка, превратился в ослепляющие лучи. Александр физически ощутил, что они касаются его, потом был удар, подобный удару тока, головокружение, темнота, — и он пришел в себя в странном и страшном месте.

Сотни людей умирали на улицах неизвестного города. Несчастные корчились в предсмертных муках, стонали от боли. Их тела сотрясались в конвульсиях. Те, кто были еще живы, горько рыдали над телами погибших. Александр с ужасом смотрел на происходящее. Невыразимая любовь и сострадание к умирающим заполняло его душу. Ему безумно хотелось помочь этим несчастным, но он откуда-то знал, что не в силах сделать это. От собственной беспомощности сжимало сердце.

И вдруг он услышал глас с неба: «Не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся от зла: это будет здравием для тела твоего и питанием для костей твоих1».

В руках у молодого человека в ту же секунду появился глиняный сосуд, в который, словно капельки воды, стали по буквам вливаться только что прозвучавшие слова. А голос произнес: «Это единственная вакцина от смерти».

Обрадовавшись, Александр бросился к больным. Он подбежал к одному из лежащих на земле и попытался влить ему в рот лекарство, но человек выплевывал его и слабо отмахивался, словно не понимая, что его пытаются спасти. Другие люди, к которым подходил парень, просто смотрели на добровольного лекаря ничего не выражающими, не видящими взорами, и никакие уговоры не помогали. Устав от бесплодных попыток спасти хоть кого-нибудь, Алекс в изнеможении опустился на бордюр, поставил рядом с собой кувшин и закрыл лицо руками.

Внезапно откуда-то сверху раздался зловещий хохот. Он бил по барабанным перепонкам, впивался в мозг, как скрежет железа по стеклу, заставлял трепетать каждую клетку тела. Александр ужаснулся: если ему этот страшный звук причинял такие страдания, то во сколько же раз хуже приходилось умирающим, кричавшим от жуткой, рвущей на части боли.

— Кто бы ты ни был, будь ты проклят! — закричал Александр.

Хохот усилился.

— Я уже давно проклят, — услышал парень отвратительный скрежещущий голос, действующий на нервы и буквально царапающий, как нож, каждую клеточку тела. Вязкой паутиной голос обволакивал этот мир, погружал его все глубже и глубже в пучину отчаяния.

— У меня есть сила, есть власть, есть богатство. Все живое на этой земле находится в моей власти и подчиняется мне. Если и ты подчинишься — все мое станет твоим. Эти валяющиеся твари — никчемный мусор. Перешагни через них. Они не стоят твоего времени.

Александр оглянулся по сторонам. Он увидел маленьких детей, немощных стариков, молодых женщин и когда-то полных сил мужчин, умирающих у него на глазах, кричащих от боли и страха, и ярость начала подниматься в его душе.

— Покажись мне! — воскликнул молодой человек.

Хохот стал еще громче, заполняя собой весь мир, и перед глазами Алекса внезапно предстало огромное чудовище. У него не было тела, но оно было реальным; у него не было глаз, но оно видело; не было рук, но оно хватало похожими на мерзкие отростки конечностями оставшихся в живых людей, вгрызаясь в их плоть несуществующими зубами. Пожирая несчастных, монстр громко чавкал и выплевывал недопережеванные куски плоти, капая кровавой слюной.

Понимая собственное бессилие, но не в силах противостоять желанию сделать хоть что-нибудь, Александр вскочил, схватил кувшин с лекарством и швырнул его в чудовище. Не долетев до мерзкой твари, кувшин ударился о стену и раскололся на множество осколков. Тысячи капель разлетелись в разные стороны. Часть из них попала на шкуру монстра.

Алекс с удивлением увидел, как маленькие светящиеся точки появляются на теле чудовища, как они увеличиваются в размерах, превращаются в огненные сверкающие языки, прожигающие шкуру насквозь. Монстр визжал от пронзительной боли, безуспешно пытаясь стряхнуть капли с тела. Злобная тварь протянула лапу к Алексу, но в это мгновение земля треснула. Тонкая щель, постепенно расширяясь, стала огромной пропастью, куда и провалилось чудовище, рыча:

— Человеческий ублюдок, я уничтожу тебя!

Следом за главным монстром в пропасти исчезли мелкие твари, превратившиеся в бесплотный дым.

— Он не сможет причинить тебе зла, — услышал Александр и, обернувшись, увидел мальчика-проводника.

— Неужели все эти люди погибнут!? — воскликнул мужчина.

— У них еще есть шанс. Возьми кувшин.

Алекс посмотрел туда, куда указывал мальчик, и увидел, что кувшин с лекарством — целый и невредимый — стоит на земле возле стены.

Глаза ребенка засияли поистине неземным светом. Яркие лучи, казалось, снова ставшие физически ощутимыми, касались умирающих людей. Измученные больные словно пробуждались от кошмарного сна и шептали: «Господи, помоги!»

Как ни странно, сейчас Алекс не испытывал страха. Мальчик подал знак, и парень, подхватив кувшин, подбежал к ближайшему человеку и дал ему напиться. На этот раз умирающий не оттолкнул сосуд, а припал к нему с жадностью.

Со всех сторон уже звучали крики о помощи, люди тянули руки к кувшину, призывали Алекса. Молодой человек, не зная, к кому первому бежать, растерялся.

— Разбей его, — приказал мальчик.

Александр размахнулся и швырнул сосуд о стену.

Кувшин раскололся, капли, подобно живительному дождю, стали падать на землю, на умирающих людей. Те подставляли ладони, собирая лекарство, ловили капельки ртом. Но были и такие, кто пытался стряхнуть с себя дождь и кричал: «Бог, я ненавижу тебя!»

И тогда земля раскрывалась, и бездна поглощала человека.

В этот миг луч коснулся Алекса, и парень

снова очутился в своей гостиной. У окна стоял тот же странный мальчик.

— Я показал тебе то, что ты не мог увидеть обычным, телесным взором. На земле действуют духовные законы. Первые люди не знали, что такое горе, болезнь и смерть, пока не познали зло. Зло разрушило и умертвило поддавшихся ему. Царствующие в этом мире темные силы умеют преподносить зло, как сладкую конфету в красивой обертке, но внутри прячется готовая к атаке змея. И укус ее смертелен. Яд губит человека: сначала духовно, затем физически, принося болезни и смерть.

— Как же можно спастись?

— Соблюдая правила жизни. Человек, при помощи свыше, способен видеть незримый мир и противостоять злу. К тому же на этой же земле живут «искупленные». Это — народ избранный, царственное священство, люди, взятые в удел. Один из них — ты. Тебе дан особый дар — умение без лишних слов убедить человека в правильности твоего решения. Завтра тебе понадобятся твердость и умение добиваться своего. Я буду рядом.

И мальчик исчез.

На Александра навалилась такая усталость, как будто он не разговаривал, а вагоны разгружал. Молодой человек с трудом доплелся до кровати, рухнул на подушку и сразу же заснул.