Опасная девочка миллиардера

Инна Стужева, 2023

Давид Бергман – красавец-миллиардер и мечта всех женщин. Я – бывшая студентка, которая влюбилась в него, провела с ним ночь и забеременела. Он предложил только два варианта – аборт или родить ребенка и отдать ему. Я выбрала третий, а ему соврала. Прошло два года. Он все еще миллиардер. Я – мать одиночка прекрасной дочурки и обеспеченная женщина. Теперь мы почти на равных. Почти, потому что при встрече я понимаю, что все также влюблена в него, как и раньше и теряюсь только от одного его присутствия. Но я не поддамся своим чувствам вновь. Он ни за что не узнает, что я решила сохранить нашего ребенка.

Глава 5

Бергман подходит совсем близко и его взгляд останавливается на моих губах.

Тело пробивает разряд тока, скользит по венам и концентрируется внизу живота тягучим томлением.

Тоже пялюсь на его губы, твердую линию подбородка, шею, грудь. Только руку протяни и можно коснуться.

Стискиваю пальцы.

Женя, не сходи с ума, пожалуйста, не сходи!

— Я… мне нужно пройти, — сглатываю, — пожалуйста, пропустите.

Знобит. Сильно. Могу думать только о том, что хочу большего.

— Не волнуйся. Я закрыл дверь на замок и нам никто не помешает. Ты ведь специально сделала это? Уронила бокал? Хотела, чтобы мы остались наедине.

О боже, так вот, о чем он подумал?!! А последняя фраза даже не вопрос, утверждение.

Он решил, что я специально заманила нас сюда, чтобы заняться с ним… О, боже!

Но возразить ему, сказать, что он все неправильно понял, не хватает сил. Я словно кролик перед удавом, не могу ни пошевелиться, ни оттолкнуть.

Одна из его ладоней ложиться на стену на уровне моей головы, вторая тянется к моему лицу. Пальцы касаются волос и заправляют выбившуюся прядь за ухо.

— Меня тянуло к тебе тогда, тянет и сейчас, — произносит Бергман хрипло и мое тело тут же отзывается сладкой дрожью. Я снова попадаю под гипноз его голоса.

Непроизвольно прикрываю глаза и подаюсь навстречу.

Его пальцы продолжают блуждать по моему лицу. Осторожно касаются щеки. Очерчивают овал лица, спускаются к шее.

— Будь ты Юля, как представлялась в прошлый раз, или Женя. Неважно. Несмотря на то, что я знаю, что ты из себя представляешь. Маленькая мошенница, которая придумала беременность от меня и хотела получить мои деньги.

— Что?

Резко распахиваю глаза и пытаюсь отстраниться.

Он не дает.

Зажимает между стеной и своим телом.

Но от его последних слов весь романтический флер слетает, и я снова могу рассуждать здраво.

— Немедленно отпустите! — чеканю.

— Что не так, Женя? Ты ведь на все пойдешь ради денег. В прошлый раз я заключил с твоей фирмой, или фирмой сестры, неважно, хороший контракт в благодарность за ночь со мной. Ты же в надежде на это согласилась так быстро? Но потом тебе показалось, что этого мало. Придумала историю с беременностью от меня. И опять получила, что хотела, можно сказать, бонусом. Я перевел тебе круглую сумму на аборт. Не люблю мелочиться. Или беременность была выдуманной? Неважно, ты в любом случае получила эти деньги.

От его слов кровь стынет в жилах. Что он такое говорит? Спала с ним в надежде на контракт для Юлькиной фирмы? Получила круглую сумму на аборт? О чем он вообще???

— Что?!!

Повторяюсь. Но, кажется, это единственное, на что я сейчас способна. Хочется сказать многое, но слова буквально застревают в горле.

От негодования и возмущения виски начинает сдавливать тупая боль.

Бергман же продолжает, не давая опомнится.

— А в этот раз… вижу ты хорошо поднялась за то время, что мы не виделись. По-видимому ставки возрастут.

— Пустите!

Упираюсь руками в его грудь, пытаюсь отодвинуть от себя горячее мужское тело. Я еще очень хочется зажать уши, чтобы не слышать того отвратительного бреда, что он несет.

— Кто обучал? Или речь писал кто-то другой, а ты только озвучивала? Снова вместо кого-то. Впрочем, это не так важно. Сколько ты хочешь? Уверен, мы договоримся, потому что ты привлекаешь очень сильно. Пока не могу понять, в чем секрет. Скажи, что ты хочешь, и мы найдем вариант, который устроит обоих.

Его ладони вдруг оказываются на моих бедрах. Неужели, он планирует прямо здесь? Перед своим выступлением? Всего лишь в десятках метров от гудящей толпы!

— Немедленно отпустите и отойдите от меня! И никогда, никогда больше не приближайтесь!

Собираю все свои силы и отталкиваю мужчину от себя.

Бросаюсь к двери.

Он сказал, что заперто, но слава богу ключа не требуется, просто такая конструкция замка.

Быстро открываю сначала замок, потом и дверь.

Теперь, когда я уверена, что в любой момент смогу выйти, вновь поворачиваюсь к Бергману.

Он смотрит на меня. Не приближается, но и не скрывает, что зол.

Надменный, пронизывающий до дрожи взгляд из-под полуопущенных век. Тяжелое дыхание. Агрессия, исходящая от него, чувствуется даже с расстояния и снова вызывает сходство с хищником.

Сейчас он мало похож на того уравновешенного мужчину, каким все его знают.

— Не хочу иметь с вами ничего общего, — цежу, — вам ясно? Никогда, больше никогда не приближайтесь ко мне! И… катитесь со своими предложениями куда подальше!

Мне хочется говорить спокойно и уверенно. С достоинством. Чтобы он понял, как чудовищно ошибается в отношении меня. Я рада, что в какой-то мере это мне удается.

— Вы — последний, с кем бы я хотела не то, что… переспать, а даже… разговаривать. Даже просто находиться в одном помещении или одной компании. Вы мне противны и отвратительны. Вам ясно? Поэтому переключите свое внимание на кого-нибудь другого и избавьте меня от вашего… назойливого присутствия. Желательно, раз и навсегда! Вам ясно?

Он молчит.

Я не собираюсь дожидаться, что он ответит. Разворачиваюсь, выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь.

Быстро иду по коридору, высоко подняв голову и выпрямив спину.

Как же гадко на душе. Унизительно. За что? Почему мое тело ведет себя так предательски? Это не честно! Почему он думает про меня ТАК?

Вылетаю в зал и тут же сталкиваюсь со Светланой.

— Женечка, все в порядке? На тебе лица нет.

Ее глаза впиваются и сканируют. Надеюсь, она не столь догадлива, как может показаться. Несмотря на то, что мы с ней в отличных отношения, я опасаюсь сказать что-то лишнее. Когда дело касается Бергмана, женщины вокруг меняются неузнаваемо, так что всегда можно ждать удара в спину. Как это сделала Юля.

Если уж родная сестра не устояла и ради него разрушила нашу дружбу, что говорить про других.

— Не в порядке, — отвечаю и вздыхаю так, будто сильно огорчена.

— Костюм не отстирывается, представляешь? Отдала за него почти целое состояние и такая неприятность. Должно быть вино и правда натуральное. Хорошо, что выступление позади. Куда мне теперь в таком виде? Поеду домой.

Взгляд Светланы теплеет.

— Конечно, Жень, езжай. И не расстраивайся. Жаль, что так вышло, но ничего не поделаешь. Надеюсь, встретимся совсем скоро.

— Да, я тоже.

— Я тебе позвоню.

— Хорошо.

Мы прощаемся, и я спешу на выход. О Бергмане и его словах стараюсь не думать. Сознательно подавляю все мысли.

Достаю телефон, чтобы вызвать такси.

Давно бы пора водить самой, я даже присмотрела автошколу он-лайн, но никак не решусь. Теорию я бы выучила и сдала без проблем. Но вот с вождением дела обстоят несколько хуже. В деревне автошколы не нашлось и на уроки вождения пришлось бы ездить в соседний районный центр, а я никак не могла оставлять Веруню так надолго, несмотря на няню. Сейчас, когда мы переехали, и все чуть ли не в шаговой доступности, возможно, решусь.

Уже собираюсь назвать оператору адрес, откуда меня забрать, как на стоянку заруливает знакомая машина.

Леша.

Все-таки приехал.

Улыбаюсь и спешу к нему.

Леша паркуется, вылезает из машины.

— Привет, Леш, очень рада видеть, — говорю и снова улыбаюсь.

— Жень, привет. Как прошло выступление? Уверен, ты была на высоте!

— Отлично прошло, спасибо.

— Извини, что опоздал и не смог присутствовать. Задержали на фирме.

— Ничего страшного, я очень рада, что ты приехал, пусть даже с опозданием. Но в следующий раз звони. Мы с тобой чуть не разминулись, как раз собиралась вызывать такси.

— Значит, я вовремя и отвезу тебя домой.

— Ладно.

— Устала? — спрашивает Леша, пока я располагаюсь в салоне.

— Есть немного. Костюм вот испортила вином. Но ничего.

— Костюм, это фигня.

— Да, — соглашаюсь.

Леша начинает разворачиваться.

Замечаю по левую сторону от нас блестящий черный Мерседес последней модели.

Не то, чтобы я разбиралась в машинах, но слышала разговор, который велся на одном из семинаров не так давно. Как раз вот про такой автомобиль и его заоблачную стоимость.

Почему-то кажется, нет, я уверена, что это машина Бергмана.

Леша тоже замечает автомобиль, да и кто бы не заметил.

Внезапно на его довольное лицо ложится тень. Он хмурится.

Видимо, расстраивается, что его Ниссан далеко не так хорош, как Мерс. А он ведь был так доволен, когда приобрел его.

Мне хочется как-то подбодрить Лешу и сказать, что его машина ничуть не хуже и он не должен расстраиваться из-за этого. Все еще впереди. Но боюсь, что этими словами только подолью масла в огонь. Лучше сделаю вид, что вообще не заметила Мерседеса и не сравнивала ничьи машины.

Мы выезжаем на проспект, и я откидываюсь на сиденье.

— Ты отлично водишь, — говорю, — можно смело расслабиться и подремать. Тем более, что кресло такое удобное.

Леша не подхватывает разговора, продолжает хмуриться и даже закусывает губу. Неужели расстроен настолько сильно.

— Леееш, — зову его.

— Что?

Он поворачивает голову кидает на меня взгляд.

— Все в порядке? — спрашиваю.

— А… да. А как у тебя? Выступление?

— Ты уже спрашивал, все отлично.

— Много народу было?

— Достаточно много. Но в общем… как обычно.

Конечно же, я не собираюсь рассказывать ему о Бергмане и о том, что произошло после моего выступления. Мало того, сама себе запрещаю думать об этом, чтобы не выдать. Жду, когда смогу остаться наедине с собой. Тогда и проанализирую. Если не усну на пару с Веруней.

Вру сама себе.

Конечно, я не усну. Буду думать и думать.

Но не сейчас. Сейчас мое внимание будет принадлежать другу и дочке. Мы приедем, поужинаем, проведем отличный вечер. Когда Леша уйдет, я буду укладывать малышку спать. Читать ей, шептать на ушко, какая она у меня хорошая и самая лучшая девочка на свете.

А уж потом…

— Жень, а кто сегодня был из выступающих? — вдруг спрашивает Леша.

Теперь настает моя очередь хмуриться.

Почему он спрашивает? Никогда ведь не интересовался, он вообще не в этой теме крутится.

— Да так, — отвечаю осторожно, — как обычно, все те же лица, в основном. Светлана же организовывала.

Он кивает.

— Хорошо.

И замолкает. Размышляет о чем-то.

Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Мне так даже лучше, очень сложно поддерживать непринужденную беседу, когда внутри все кипит.

Главное, чтобы Бергман внял моим словам и оставшееся до своего отъезда время держался подальше.