Ты снова станешь моей

Инна Стужева (2024)

— Дем, ты че там завис? Партия уже началась! — Да ниче. Захожу на страницу Занозы и как дурак пялюсь на свежие фотки, выложенные час назад. Виола с младенцем на руках. С младенцем, мать твою, на руках! Сука, которая год назад пробралась под кожу, а потом изменила мне с лучшим другом. Забеременела от него, а ко мне подвалила за решением. Хотелось убить, но сдержался. Сунул ей пачку баксов на аборт и отправил далеко и надолго. А сейчас у нее маленький ребенок, который, блин, …подозрительно, похож на меня самого с фоток из семейного альбома.

Глава 13

Операция начинается

Демьян

Виола разворачивается и уходит, гордо задрав подбородок, а я сосредотачиваю свое внимание на бабке.

— Что вы там говорили про комнату и дрова? Мне подходит.

Бабка кивает с довольным видом и приглашает на свой участок. Я прохожу, одновременно с этим прикидывая дальнейший план действий.

Шаг номер один — уломать Занозу на тест ДНК, шаг номер два — если ребенок мой, забрать его себе, а с ней разберемся по ходу. Если не мой, то… просто так трахну несколько раз, в отместку за ее острый язык, и уеду.

— Вот проходи, милок. Комната не чета городской, но чем богаты, тем и рады.

Бабка одергивает видавшую виды занавеску и пропускает меня в узкую полутемную и с низкими потолками каморку.

В тесноте, да не в обиде, добавил бы я, обладая хоть частичкой ее оптимизма. Потому как комната, что собралась выделить мне бабка, раза в четыре меньше одной моей гардеробной.

Да еще салфетки какие-то развешаны по стенам. Наверняка полные пыли и паутины.

Пиздец, как тут вообще можно жить?

— Ладно, — произношу, стараясь не взорваться и сохранять свои обычные пофигизм и хладнокровие. — А где здесь ванна с туалетом?

— Ты оплати сначала за месяц, и я сразу провожу, — хитро прищуривается бабка.

Она реально думает, что я просижу здесь целый месяц?

Но решаю не спорить. Достаю баксы, но вспомнив, где нахожусь, меняю эту пачку на рублевую и отсчитываю бабке требуемую ей сумму.

Копейки, я бы и поприличнее снял. Но местоположение устраивает, забор в забор с Занозой.

— Отлично, — кивает бабка, ловко пряча деньги. — Вот теперь пойдем ознакомлю тебя с нашими удобствами.

Бабка разворачивается, но идет почему-то не вглубь дома, а открывает боковую дверь, через которую мы попадаем на улицу.

— Как тебя звать-то? — оборачивается на меня.

— Демьян, — отвечаю отрывисто, потому что не нравится мне такой поворот.

— А меня баба Нюра. И вот они — удобства.

Бабка указывает на покосившийся сарай, размером метр на метр, со скрипом распахивает дверь, и я хмуро взираю на кое-как сколоченный из досок сортир.

А душем оказывается жестяное ведро, которое нужно наполнять водой и греть примерно с полчаса. А потом черпать эту воду ковшиком.

Ну че, блядь, крутяк.

Надеюсь, пар дней будет за глаза, чтобы убедить Занозу пойти на все мои условия.

…

Договариваюсь, что дровами займусь завтра, подкидываю бабке денег на приготовить пожрать, а сам прогуливаюсь по участку вдоль забора.

Жду, когда Ви появится в зоне видимости. Желательно вместе с ребенком.

Пока что передо мной маячит только женщина за пятьдесят, наверное, ее мать.

— Здрасте, — перекидываю ей через забор, пока она развешивает на веревке мокрое белье.

Каменный век какой-то.

— Ты что ж, теперь наш новый сосед? — подбоченивается она.

— Ага, вроде того, — отвечаю, подходя ближе и прищуриваясь.

Прикидываю, как бы отреагировала на мое заявление о том, что хочу выяснить все насчет ребенка. И если от меня, признать свое отцовство.

Пошлет подальше, как и ее дочь, или я смогу приобрести выгодного союзника?

В данный момент по лицу женщины невозможно ничего прочитать, поэтому решаю пока что остаться инкогнито и понаблюдать, как пойдет дальше.

Навостряю уши, когда из глубины дома начинает раздаваться звонкий детский плач.

— У вас там маленький ребенок? — интересуюсь я.

— А тебе-то что? — тут же хмурится женщина.

— Да так, просто спрашиваю.

— А нечего просто. И на нашу Виолку не вздумай заглядываться. А то деловые. Даже в сторону ее не смотри, ты понял у меня?

Женщина начинает наступать, а я, наоборот, отступаю поближе к сараю.

— Понял, я тебя спрашиваю?

Кажется, дай ей волю, и стерла бы меня в порошок.

— Да понял, я понял, — говорю я, аж обалдев от такой агрессии.

Решаю, что, пожалуй, в союзники я записал ее рановато. Женщина далека от мыслей о нормальном конструктивном диалоге.

Точнее сказать о том, чтобы работать на мои интересы.

Убираюсь совсем, потому что тетка все еще с подозрением косится на меня, но едва она убирается со двора, как выхожу снова. Убеждаюсь, что вокруг никого, и быстро перемахиваю через забор.

По плачу малыша я определил примерно, в какой из комнат он с Ви живет и, недолго думая, сразу двигаю туда.

Сейчас плача не слышно, а значит мой стук в окно не останется незамеченным.

Через пару секунд штора отодвигается, и я вижу озабоченное лицо Занозы.

— Привет, — говорю я, — нам надо поговорить. Выходи.

— Нет, — отвечает она через стекло.

— Тогда впусти меня к себе.

— Тем более нет. Иди отсюда.

Задергивает штору, и я тут же снова стучу по стеклу.

— Ты дурак? — взрывается взволнованно, — Игорька разбудишь. Я только что его уложила.

— Выходи тогда. Иначе разбужу. Ты же знаешь, я могу быть упрямым.

Закусывает губу, раздумывает. Потом неохотно кивает, давая понять, что согласилась.

Отлично.

Пока идет, раскуриваю сигарету, а когда останавливается рядом со мной пускаю ей в лицо густую струю дыма.

Специально.

Знаю, что ненавидит никотин.

— Демьян, ты больной? Я кормящая мать, вообще-то, — наезжает на меня, едва открывает свой соблазнительный рот с пухлыми розовыми губами.

— И че?

Отчего-то вспоминается первый месяц нашего знакомства и как нестерпимо хотелось ее поиметь с той самой первой встречи, когда она застукала меня, трахающего подвернувшуюся на тот момент девку.

Притискиваю ее к стене, сам нависаю сверху.

— Боже, дай мне терпения, — бормочет Заноза, вздыхает, а потом начинает задвигать мне, блядь, лекцию.

— Кормящим матерям нельзя… не то, что нельзя, но крайне нежелательно, употреблять алкоголь, вдыхать никотин, категорически запрещено нервничать и расстраиваться. Молоко может пропасть. Так что, проваливай Демьян, и никогда больше здесь не появляйся. Что тебе нужно вообще? Ребенок не от тебя и на этом все.

— Помнится, ты говорила, что от меня, — отбиваю я, приваливаясь плечом к стене и, так и быть, выдыхая дым в сторону.

— Я соврала тогда.

— Да?

— Да.

— Кстати, что за дурацкое имя ты ему дала?

— Оно не дурацкое совсем. Так моего дедушку, между прочим, звали. Игорь Вениаминович.

— И чем он занимался?

— Причем здесь это?

— Ну, типа если он был неудачником, ты зря назвала его в честь дедушки.

— Он не был неудачником! Он был музыкантом. На аккордеоне всю жизнь играл. Сначала в филармонии, а уж под конец в местном оркестре.

— Один хер.

— Иди ты, знаешь куда!

Вижу, что выбешиваю ее неимоверно, особенно тем, что, не стесняясь, разглядываю ее лицо и фигуру, особенно пялясь на ее грудь.

Плотнее зарывается в плащ.

— Завтра поедем в медицинский центр на тест ДНК, — говорю я и Виола снова качает головой.

— Нет, Демьян.

— Почему?

— Хотя бы потому, что я не собираюсь сбивать наш режим, над которым билась почти три месяца, ради твоей сиюминутной прихоти.

— Я сказал, блядь, поедем, — топлю я агрессивнее.

Тушу окурок и выбрасываю его в какую-то кучу, очень похожую на компостную.

По крайней мере запах от нее, когда ветер дует в нашу сторону, доносится именно такой.

— Как ты вообще здесь живешь? — не удерживаюсь от вопроса.

— Нормально живу. Точнее жила. До того момента, пока ты не появился.

— Не морочь мне голову и будь готова завтра к десяти, — говорю ей и отступаю.

Хочу, чтобы последнее слово в разговоре осталось за мной.

И не желаю, чтобы она заметила мой стояк, потому что у меня, блядь, всегда встает на нее, едва открывает рот и начинает огрызаться и дерзить.

— К десяти, — повторяю я и перемахиваю через забор обратно на свой участок.

Захожу в дом и направляюсь прямиком в кухню, где расторопная бабка уже водружает на стол кастрюлю с отварной картошкой. Соленые огурцы стоят тут же, также, бутыль мутноватого самогона.

Нормально перегнать что ли уже не могут? Даже я умею.

— Ну что, Демьянушка, за знакомство? — предлагает бабка и я соглашаюсь, решив, что вызнать десяток-другой сплетен про своих соседей мне не помешает.

При правильном подходе завтра я буду знать про Ви и ее семейку больше, чем они сами о себе знают.