Живые зеркала. Ритмы жизни

Ирина Бйорно

Перед вами 32 ритма жизни – 16 стихотворных и 16 в прозе. Как биение твоего сердца. Они – как 32 зеркала, в которые вы смотритесь. Ритмы помогут вам настроится на процесс понимания жизни, как звук камертона помогает найти ноту «ля». Некоторые рассказы были опубликованы в других сборниках Ирины Бйорно, таких как «Татуировки», «ВБХ», «Огни на болоте» и других.

Ритм 5 Птичка-Невеличка

Птичка-Невеличка

В комнату влетела,

Птичка-Невеличка

Крылышком задела

За большую вазу,

Стукнулась об полку

И упала на ковер —

Сбила душу с толку…

«Птичка-Невеличка!

Я тебя не звала!

В комнату жилую

Я не приглашала!

Птичка-Невеличка!

Ты в стекло не бейся

И найти здесь счастье

Птичка, не надейся»….

Пять долларов свободы

Что можно купить на 5 долларов? Завтрак в Мак-Дональдсе? Обед в Икее? Проездной билет на Московском метро (хватит пяти на несколько поездок — но это пока)? Деньги небольшие, хотя в Америке можно собрать 5 долларов мелочью на любой парковке машин около больших супермаркетов. Ожиревшие от гормона роста, которым по закону сильного начинено всё мясо Америки, американцы больше не в состоянии согнуться и поднять упавшую около их больших машин мелочь, которую они называют «Дайм» — «дай мне» почти.. Конечно, только не в Калифорнии, где живут богатые и красиво-тонкие, те, которые не смотрят в телевизор и не считают деньги. Нет, не те!

А можно и в тюрьму попасть на пять лет за пять американских долларов — по одному году за доллар. Пять лет исправительно-трудовых работ на стройке Московского Университета на Ленинских горах. Неужели цена этой пятилетней работы — пять долларов? Как же это было выгодно послевоенному сталинскому режиму! И взметнулись, как в сказке, высокие башни в Москве на семи холмах!

А я и не знала, когда пошла учиться в 80-тые в Московский Университет, что его создавали добрые и родные руки заключенных и осужденных. Руки моего бедного двоюродного деда Саши, который привез с войны этот роковой сувенир — пять американских долларов. Так, бумага какая-то. Странная бумага. Впрочем, и наши деньги — тоже бумага странная. Банковские билеты. Куда? На представление? В Кремль? Или куда? А ему дали пять лет за то, что он привез их — как сувенир с Великой Отечественной, рискуя жизнью за Отечество.

Капуста, фантики, бабло, деньги, башли (с оттенком пренебрежения), мани, аржан, баблосы, бабуси, бабосы (нежно), лаве, лавандос (с оттенком запаха) и просто — день-гааа! Так, однодневка какая-то! Так вот за них, родимых, он, мой дедушка Саша, пять лет после войны бесплатно строил Московскую башню универа, где я потом, совершенно бесплатно, шесть лет изучала физику и основы научного коммунизма, если такие библейские мечты, как коммунизм, можно называть научным. Но называли и даже «сдавали» этот научный коммунизм с успехом. Мое имя там до сих пор стоит на стене, а вот его имени там нет. Как и его самого больше.

Две отсидки — обе до смерти «кормчего и рулевого», обе по наговору, хотя он тоже был не ангел. А кто был? Кто был ангел? А кто теперь — ангел? Или нет таких на Руси? Ведь если ты — русский, то ты часть всего, что есть Россия: ты — часть её истории, хочешь ты этого или нет. Ты — часть торговли младенцами в миллионных масштабах, ты — часть узаконенного наркобизнеса и взяточничества, ты — часть этой неразрывной цепи распилов и откатов, которыми мы устилаем дорогу в свое будущее вместо настоящих дорог. А может, и у тебя есть эти пять долларов в кошельке — ведь деньги в Америке не меняли с войны. Все те же ходят. И по российским карманам ходят, и по сейфам российским, и по тумбочкам прикроватным. Все те же пять иудовских долларов, за которые мой дедушка Саша заплатил своим трудом на благо нашей Отчизны, когда они шел и пел в строю всем известную песню:

«Раньше думай о Родине, а потом — о себе!» Мир праху его!