Непростые истории 4: Печальные звёзды, счастливые звёзды

Ирина Ваганова, 2018

Мы говорим за новогодним столом: «С Новым годом, с Новым счастьем!». Говорим так, будто старое счастье нас уже не устраивает, будто износилось оно, истаскалось, потемнело от прожитых дней. И всё бы ничего, да иногда только это самое «старое» счастье человеку и нужно. И тогда загораются звёзды. Счастливые или печальные – решать вам. Главное, чтобы они загорались.Серия "Непростые истории".

Алексей Ладо

Совладелец литературного сайта, пишу малую и большую разножанровую прозу, стихи, рецензии. Рассказы опубликованы в сборниках «Синяя книга» (2014, «Дятловы горы», НГ) «О любви» (2016, АСТ, Москва), «О бабушках и дедушках», (2018, АСТ, Москва), в сборнике рассказов «Голос пули», посвященном 100-летию А.И.Солженицына (2018, Перископ-Волга, Волгоград), подборка поэзии в сборнике стихов современных поэтов «Высоцкий 80», посвященном 80-летию В. С. Высоцкого (2018, Перископ-Волга, Волгоград). «Зачем тебе крылья, Икар» — в тройке победителей поэтического конкурса Интернационального союза писателей (апрель, 2017). «Война цветов» — дипломант международного поэтического конкурса «Большой финал», 2017-18. «Море, крабы, осьминоги» — победитель в номинации «Рассказы для детей» международного литературного конкурса «Мой аленький цветочек» (ж. «Параллели», № 5, 2018, Инсома-пресс). Люблю смешивать времена и поколения. Почитать можно здесь: https://ficwriter.info/polzovateli/userprofile/Almond.html

Я подарю тебе звезду…

— «Любимая, я поведу тебя к самому краю Вселенной, я подарю тебе эту звезду!»

Где-то я уже слышала эти слова. Неоднократно. Однако отжать клапан кармана, достать фонай и задействовать космопоиск прямо под пылающим вдохновением взглядом — было бы в крайней степени неприлично. Да и зачем? Парень мне нравился, а то, что он произносил чужие слова, нисколько не умаляло его обаяния и искренности. И голос, которым он повторял банальщину, был томным, низким, сексуальным — сердце замирало. К тому же мне вовсе не хотелось лезть в карман, а хотелось дотронуться до его щеки, до гладкой, с легким пушком, словно у ибистого фиглика, кожи — и не пальцами! Лизнуть язычком, провести влажным кончиком до губ и…

— «Любимая, я поведу тебя к самому краю Вселенной!» — отчаянно взывал мой красавец, силясь привлечь внимание к тому, о чем он, собственно, вещал.

Мы стояли на аэрокрыше одной из высоток, крепко вцепившись в поручни.

Внизу разливалось море огней, смутно рисовались линии проводов; колышущимися темными пятнами то там, то тут проступали верхушки пальмовых парков. В небе вокруг вспыхивали точки лётотаксов и гасли, садясь на крыши.

Один из таких и примчал нас сюда после того, как мы провели междувременье в загородном доме красавчика, о чем я, например, нисколечко не жалела. Он, судя по восхищенным речам, тоже.

Влюбилась я, что ли? О! Наступать снова и снова на одни и те же крюкабли я не собиралась. Но вот развлечься, тем более что его карманы набиты пойнтами — почему нет?

Я подцепила богатика — кстати, его зовут Морлисом — на вечеринке по случаю рождения моей подружки Лю. Как Морлис попал в компанию отвязных девиц-храпперов — понятия не имею, но подружка уже таяла, словно спелый пальмовый брюктель. И не она одна.

С детства обожаю конкуренцию. Мне нужно всегда быть во главе, пусть и зарабатываю на жизнь мытьем тарелок, и все же я — прирожденный лидер — не важно, о чем идет речь: о том, чтобы первой нанюхаться храппасиков или же уложить мужика в межвремёнку — ну, сами понимаете, зачем. Возможно, потому крюкабли то и дело возникали на моем пути.

На сей раз все было по-другому. Красавец и богач (два в одном!) Морлис понравился мне настолько, что я растерялась и, даже не попытавшись отодвинуть подругу, просто отошла в сторону, спокойно себе храппилась в одиночку, не обращая ни на кого внимания. Оказалось, что это было лучшей тактикой.

Вскоре Морлис обратил внимание на одинокую девушку — то есть меня — и, бросив «брюктели» разной спелости, подсел за мой столик. Начал он традиционно:

— Я вижу, вы скучаете? Не могу ли я украсть вашу скуку?

Если бы я тогда знала, что его слова не просто дань традициям, а истина! Разве бы качнула головой? Разве бы сделала жест приглашения?

— А вас зовут?.. — спросил он, наполняя бокалы храппером.

— Айша, — пискнула я, мы прикоснулись щеками, проглотили по бокальчику, и Морлис принялся «красть мою скуку».

Вот дальше я мало что помню. Помню, что бокалов с храппером было много. Помню, как вдруг оказались в шикарном доме, как кувыркались в межвремёнке, задействовав все чувства: я впитывала запах Морлиса, видела его сияющие глаза, слышала воркующий голос, ощущала гладкость кожи, и на вкус он был как холодногорячий, хорошо приготовленный шаурмак — брызжущий сочными пузырьками, взрывающимися на языке.

Как мы очутились на аэрокрыше — осталось где-то на задворках сознания.

И вот теперь Морлис говорил стихами, простирая руки к ночному небу:

«Светом нетленным будет она озарять нам путь в бесконечность!..»

Над нами во тьме мерцали далекие звезды. До меня не сразу дошло, что и на этот раз он говорит правду.

— Морлис, ты же не в самом деле… — начала я, но он деловито посмотрел на циферблат, висящий на шее:

— Я уже вызвал корабль, сейчас он прикрышнится.

— Ты сумасшедший, — засмеялась я, все еще не веря, что у него действительно столько пойнтов в кармане, чтобы заказать личный корабль и отвезти меня к звездам.

— Надеюсь, ты не против?

Я? Против? О, нет, я не была против ни его сумасшествия, ни полета к звездам — такой шанс выпадает один за всю жизнь! Что-то теплое шевельнулось прямо под сердцем: я посмотрела на Морлиса другими глазами, — так сильно влюбился в меня, что ли, парень?

— Почему? — только и могла сказать я.

— Потому что мне нравится удивлять тебя, Айша, — ответил Морлис, ни слова не сказав о любви.

«Полет прошел нормально», — так обычно говорят в старинных романах.

Эту фразу, прозвучавшую трижды, мы еле расслышали.

Оказавшись на корабле, мы, не раздумывая, ткнули наугад в астрокарту, посмеялись над названием выпавшей звезды, вернее, планеты и включили автонавигатор. Сами же увалились в межвремёнку и принялись за более интересные дела, чем разглядывание на экранах космической тьмы. Даже не сразу осознали, что корабль уже перестал дрожать от посадки, а на экранах появилось голубое небо и заснеженная равнина планеты, на которой вообще редко кто из наших бывал.

Снег я знала только по вкусовым ощущениям, но разве это беда? Настроить нужную температуру тела — не проблема.

Поискав в фонае ориентиры, Морлис установил, что невдалеке расположен огромный город, но, взглянув друг на друга и облизнувшись, мы решили не торопиться, так что выбрались наружу, когда уже совсем стемнело.

Морлис активировал двухколесный мобиль и, быстренько подняв температуру тел до нужного градуса, мы понеслись навстречу приключениям…

Город нас ошеломил.

Он не был высотным, ну двадцати-, тридцатиэтажные здания, не более, но он не был пустым, в отличие от наших городов, жители которых «переселились» ближе к небу. Тут были проспекты! По ним сновали чудесные четырехколесные местные мобильчики, по обочинам шли, бежали, сталкивались инопланетяне, чем-то похожие на нас. По крайней мере, они имели голову, две руки и две ноги.

Мы быстренько включили лингвоштуцеры, чтобы не только видеть, но и понимать происходящее.

Все общались друг с другом просто так, не на спецвечеринках! Вот торговец, очевидно, зазывал зевак в освещенную огнями лавку. Рядом женская особь протягивала всем цветы и улыбалась. Какой-то «юноша» остановился и взял целую охапку. Лица у них были плоскими, белыми, с маленькими точками глаз, носов и ртов. По дороге двигался большой мобиль, заросший сверху густой зеленой флорой, в «машине» сидели особи мужского пола и горланили «песни».

Новые слова, новые картины, запахи сыпались на нас звездопадом.

Оставив мобиль возле лавки и запомнив место, мы с Морлисом бродили по городу и впитывали в себя необычное чувство всеобщей радости, дружелюбия и смеха, наслаждались незатейливыми огоньками-лампочками, развешанными над улицами, хрустящим снежком под ногами и ароматами — чужими, но очень приятными для наших носов.

— Пить хочу! — наконец закапризничала я, вспомнив о том, что это не я в Морлиса влюблена, а он в меня.

Морлис не подкачал:

— Пойдем! Вот там, кажется, можно и попить, и поесть.

— Вы бесподобны! Проходите! — такими словами нас встретил абориген у входа симпатичного здания. Если это традиционное приветствие — мне нравится.

Огромный зал освещался откуда-то с потолка, потоки света заливали столики, часть из которых была занята.

Еще один мужчина, смахивающий на пальмовую крысу огромными ушами и вытянутым носом с розовой пипкой на конце, подскочил к нам и провел к одному из столиков в самом конце зала.

Почему-то извинился за это:

— Я впечатлен, но вы занимаете слишком много места, — он хихикнул и скрылся.

Наконец-то я огляделась. Столики были расположены вокруг огромного зеленого пахучего растения. Только вот почему его лишили корней — оставалось загадкой. Неужели на этой планете — это не преступление? Судя по всему, так оно и есть. «Елка» стояла в центре, увешанная серебряными шарами, бантиками, то и дело по ней пробегали разноцветные искорки.

Вокруг веселились жители, звучал громкий смех, писклявый говорок местных девиц и мощный — мужчин.

— Айша, кажется, мы попали на галактический праздник, — заметил Морлис и взял меня за руку.

Точно! Кого тут только не было! Обычные люди перемешались с робопирами из скопления Переней, медведеобразные фандорцы сидели за соседним столиком, рядом — снегокенгурки, читаки, вольтерьянцы и, тут я вздрогнула, наши извечные враги — заеведы с длинными торчащими вверх ушами и виднеющимися из-под губ резцами — были тут, клянусь, век мне хаппера не видать! Веселились бы они так у нас — давно бы вспыхнула хорошая драчка, но на чужой планете они не решились задеть, только изредка поглядывали в нашу сторону и почему-то показывали вверх отстоящий палец левой руки.

— Шампанское? — промурлыкал над ухом вкрадчивый голос, и я вздрогнула. Официант подкрался незаметно. Поставив на столик бокалы с чем-то шипучим, он поклонился Морлису, спросил:

— Что изволит ваша дама?

Морлис растерялся. Ну как он мог знать, какие желания бродят сейчас в моей голове, однако официант протянул красную книжечку, и все встало на свои места: всего-то навсего требовалось выбрать пищу. Но почему только для меня? Нет уж, есть будем вместе.

Наугад Морлис ткнул в несколько наименований. Наверное, выбор показался официанту удачным — он расплылся в улыбке и улетучился.

В ожидании мы соприкоснулись щеками и проглотили бокалы.

Не скажу, что мне они понравились. Их льдинки были жесткими и не таяли, но напиток приятно пузырился на языке.

Вскоре наш стол был уставлен тарелками с разнообразной едой. Официант поискал глазами бокалы, понял, что мы их уже употребили, и принес новые, наполненные чем-то красным, как первая кровь.

Еда вызывала одновременно и смех, и отвращение: какой-то «лангуст», похожий на пальмового несъедобного паука, брюктели, мелкие и склизкие, накрошенные порциями для дохлых хапперов, растения, спрессованные в белые квадратики, перетертые в желе грибные споры — все это и я, и Морлис, конечно, попробовали, но по чуть-чуть — любопытно же все-таки.

Больше мы смотрели в зал, где разворачивались удивительные события. На небольшой площадке начались танцы, абсолютно непохожие на наши. Пары двигались под музыку, тесно прижавшись друг к другу. Что они делают? Не совокупляются же?!

— Пойдем тоже потанцуем, Айша? — Морлис протянул мне руку и подмигнул.

— А вдруг нас арестуют? — засомневалась я.

— Вряд ли, их же не арестовывают, — заметил красавчик.

Чувство вседозволенности пьянило и переполняло восторгом. Мы танцевали, практически сплетясь всеми частями тел, публично! И это было потрясающее ощущение, настоящий экстаз! Мысли мои потекли в определенном направлении. Морлис, видимо, их угадал, прошептал прямо в ушко:

— Как я хочу оказаться в нашей межвремёнке!

Взявшись за руки, мы выскользнули в просторный холл и направились к выходу.

Сзади возник тот самый крысоподобный распорядитель, осторожно дотронулся до Морлиса.

— Вы уже уходите? Жалко! С вас десять тысяч… — проверещал он, вложив в интонацию одновременно и сожаление, и радость.

Мы переглянулись — и здесь, оказывается, нужно платить.

Морлис отжал клапан кармана, вытащил кучу пойнтов.

Распорядитель подпрыгнул на месте, голос его стал звонким и резким:

— Ты чего мне фантики суешь, урод? Деньги гони!

— Морлис, он нам угрожает? — забеспокоилась я.

— Нет, просит какие-то деньги, пойнты не устраивают.

— Мы сейчас принесем, — заверил Морлис беснующегося распорядителя.

— Э, нет! Куда?! — крысюк вцепился в мою руку. — Ты иди, а твоя подружка здесь подождет.

— Подождешь? — спросил красавчик, я кивнула.

За Морлисом захлопнулась дверь, и только тут я подумала: где же он будет искать — деньги эти?

Крысомордый провел меня в комнату, уставленную металлическими ящиками, забитыми грязными тарелками, и ушел. Я услышала, как в дверной щели что-то скрежетнуло, значит, он меня закрыл.

Говорила же я Морлису, что нас арестуют! Возможно, деньги — это лишь предлог.

Делать было нечего, я понизила температуру тела и впала в транс забвения.

Спросонья звук открывающейся двери показался грохотом. В проеме стоял все тот же крыс-распорядитель.

— Ну что, красотка, мужик-то твой тю-тю! Пять часов прошло… Эх, зря я его отпустил.

«Тю-тю»? Что это значит? Что-то произошло с Морлисом? Почему его так долго нет? Он меня бросил? Одну… на этой совершенно неприспособленной для нормальной жизни планете… — Лингвоштуцер безжалостно перевел выражение «тю-тю», и я охнула. Убить?! Убили Морлиса? Слезы закапали из моих глаз.

Распорядитель уже не был таким энергичным, как раньше, усталость словно сочилась из него, даже голос был тихим и слабым.

— Придется тебе поработать, красотка, у нас посудомоечная машина сломалась, а новую привезут только завтра. Так что твоя помощь во как нужна, — он провел ребром ладони по горлу, — заодно и денежку отработаешь. Приступай, — и он снова вышел.

Что я должна делать? Мыть вот эти тарелки? Не проблема, конечно, просто обидно, что и дома, и тут меня преследует грязная посуда.

С трудом разобравшись, откуда льется вода, я взялась за дело.

Через некоторое время заглянул крысюк, одобрительно кивнул:

— Вот и умница, соображаешь. Ты бы только костюм-то сняла, красотка? Новогодний маскарад уже закончился.

Костюм? Он ткань имеет в виду, что ли? С чего бы мне снимать ее — надежно прикрывающую мой тыл? Или он хочет… нет, нет, я отогнала от себя эту нелепую мысль.

Распорядитель потянулся с хрустом, взялся пальцами за нос и вдруг стянул свое лицо!

Я охнула, тарелка выпала из рук и полетела в ящик. Под крысиной мордой оказалось еще одно лицо, я такие видела ранее в городе, — плоское, бледное, с вдавленными глазками, маленьким носиком и тонкими губами, сверху — черная нашлепка из перьев. Сдается мне, что и другие инопланетяне лишь прикидывались чужаками… И заеведы?! Но зачем?!

— Ох, как я утомился, — снова потянулся он, широко открыл рот и показал зубы.

В этот момент в комнату влетел Морлис, молча протянул распорядителю какие-то бумажки, схватил меня за руку, и мы помчались к выходу.

Из вредности, наверное, я молчала до самого мобиля и до корабля тоже. Лишь оказавшись в родной обстановке, спросила с обидой:

— И чего ты так долго?

Морлис почесал гребень, вздохнул:

— Айша, деньги, оказывается, не так-то просто было добыть.

— И что же ты сделал? Тоже тарелки мыл? — съехидничала я.

— Нет… — он помолчал, — я продал свой циферблат, а еще шкатулку для пойнтов и лингвоштуцер.

Мое сердце забилось. Вот тут-то я и почувствовала, что влюблена в красавчика не на шутку.

— Ради… меня? — неужели это происходит со мной, и сейчас он скажет…

Он сказал:

— Айша, я понял, что хочу быть твоим и только твоим, ты возьмешь меня? — Морлис распахнул глаза и уставился на мой четвертый сосок, его рожки возбужденно дрожали.

Ну еще бы не взять! Заиметь в постоянное пользование мужчину, набитого пойнтами, да еще такого красавчика! Вот подружка Лю обзавидуется!

Я подошла к Морлису и, обняв, погладила между рожками, вздохнула, теперь можно и не укладываться в межвремёнку, удерживая яйцеклад в статисе.

— Только обещай мне…

— Что? — вскинулся Морлис. — Я готов!

— Обещай мне, что в нашем гнезде я никогда не буду мыть посуду, а ты никогда больше не будешь дарить мне звезды!

— Любимая, я не поведу тебя к самому краю Вселенной, нафиг эти звезды! Светом нетленным будут они озарять нам путь в бесконечность… Издалека!..

И мы покинули не очень-то гостеприимную Землю.