Страж Огненной пасти

Ирина Ваганова, 2018

Совсем недавно королевского сына Фатлина Рааша огорчало лишь недоверие отца – стража магического портала. Мало приятного в том, что заключение союза с любимой девушкой отложено из-за мнительности родителя. Прежние горести показались мелочью, когда преступный колдун поместил Фатлина в чужое тело. Теперь юноша – не жених прекрасной принцессы, не наследник стража Огненной пасти, а бродячий самозванец. Бороться за своё имя, честь и любовь ему помогают лишь глупая немая девчонка, сердобольная крестьянка и королевский ратник. Замысел коварного врага несёт бедствия не только королевской семье, Фатлину предстоит это осознать.

6. Возвращение и новая дорога

Выехали, чуть проклюнулся рассвет. В карете королева уснула и тихонько похрапывала. Маулия чуть наклонилась вперёд и вглядывалась в проплывающий мимо пейзаж, обнимая фолиант — бесценный дар декана-историка.

Местность была ровная и скучная, как пустая сковорода. В буро-серой дали поблёскивали лужицы озёр, росчерк старицы, мелькали прозрачные, с лёгкой зелёной фатой, кроны деревьев. Когда солнце поднялось выше и прогнало туманную дымку, стали видны копья травы, пронзившие старую листву. Принцесса ждала, что вот-вот станет светлее — не терпелось начать чтение.

Её высочество держала книгу, напечатанную без помощи магии. Пятнадцать лет назад, начиная войну, люди и не предполагали, сколько удобств потеряют, когда избавятся от волшебников. Так печатные машины, которые были в каждой состоятельной семье, превратились в бесполезный хлам. Пришлось изобретать механические станки — громоздкие и неудобные. Первая типография появилась в Вестленде, а первое напечатанное новым способом произведение описывало историю войны с магами. Изготовили десять книг, одна из них досталась Маулии. Девушка погладила кожаный переплёт, золотое теснение. Было приятно касаться шершавой поверхности, вдыхать незнакомый терпкий аромат. Фолиант не походил на созданные волшебством тома из королевской библиотеки, он словно хранил тепло рук тех, кто потрудился над ним.

Стало светло, матушка проснулась, а Маулия углубилась в текст.

Летописец собрал под одну обложку указы правителей, свидетельства очевидцев, легенды о героях. Принцесса пропустила страницы с описанием преступлений магов, за которые их изгнали, её больше интересовали поступки людей, их подвиги, победы и поражения. Некоторые особенно яркие места девушка зачитывала матери. Та вздыхала, молилась и повторяла:

— Всё это мы пережили. Нет хуже судьбы, чем война.

— А что самое страшное? — спросила Маулия.

— Страшное? — Королева поглядела в окно, любуясь чистым высоким небом, и сказала: — Твой отец берёг нас. Вы были слишком малы, а я слишком напугана. Носа не высовывала за ворота. Одно видела — как магия уходила из нашего мира.

— Как? Как она уходила? Что ты видела?

— Сначала послышался странный звук, будто всюду запели нежные арфы. Люди побежали на улицу. Я тоже. Нам тогда сообщили, что войне конец — договор подписан. Все ждали, когда магия уйдёт.

— И? — Маулия в волнении склонилась ближе к матери.

— На площади собралась толпа. В воздухе разлилось благоухание. Сладостное. Оно было слишком сильным, стало душно. Люди закрывали носы платками.

— Ты говоришь — видела. Что ты видела?

— Небо изменилось. Оно стало всех цветов — широкие полосы красного, жёлтого, зелёного, фиолетового, оранжевого…

— Радуга?

— Гигантская. Грандиозная сильная радуга во всё небо — от горизонта до горизонта.

— Стояла? — шепнула девушка, сдерживая дыхание.

— Двигалась. Со всех сторон туда, в горы, к Огненной пасти. А на горизонте всё сливалось в одно пламенно-золотое сияние.

— Наверное, красиво.

— Величественно. Необычно. Чуточку страшно от широты охвата. — Королева развела руки, насколько позволяла карета. — Казалось, краски покидают мир. Мы остолбенели, будто душа улетала следом.

— Легенда гласит… — Маулия пролистнула десяток страниц, нашла нужное место и прочла: — «…многие умерли в тот великий день». Это правда?

Королева пододвинулась ближе, заглянула в книгу.

— Не-е-ет. Здесь о другом говорится. Маги ушли, кое-кто из обычных людей последовал за ними в другой мир, умирая для тех, кто остался.

— Мама, — принцесса перешла на шёпот, — дядя Хаген… он разве не маг?

— Нет! — испугалась мать. — Смотри, никому не скажи эту глупость!

— Ты не видела, — настаивала Маулия, — у него волосы длиннющие…

— Ну и что?! Подумаешь, волосы!

— Вот, я читала, смотри! — Принцесса опять порылась в книге. — «Силу мага определяла длина волос». И вот ещё: «…волшебники лишены мизинцев». У дяди по четыре пальца на руках.

— Доченька, послушай меня, — голос королевы стал строгим, — Хаген Хорас — не простой человек. Он был чародеем, но отказался уходить. Теперь, когда источника магической силы нет, он не тот, что раньше. Пожалуйста, молчи, не навлекай неприятностей.

— Кто может причинить неприятности? Мой будущий свёкор?

— Просто не говори никому. Никому.

За чтением и разговорами дорога показалась короткой. Солнце ещё не оделось в багровые тона, когда копыта четвёрки лошадей зацокали по булыжнику главной площади.

Его величество ничего не слышал о письме будущего зятя и весьма удивился, что Фатлин обратился к Маулии, минуя его.

— Как неосторожно, — бормотал он, рассматривая послание принца в присутствии супруги, — если бы свояк не был здесь в то время, когда написано письмо, я бы решил, что это он помутил разум жениха.

— Помутился разум? Как ты выражаешься! — перечила королева, — Фатлин влюблён в нашу девочку, хочет видеть её. Что в этом странного?

— Не уверен, что это… — Антал потряс бумагой, — согласовано с Юстином.

— Если узнаешь, что выдумала наша дочь, то это, — тоже указала на письмо королева, — покажется тебе спасением.

Антал выслушал рассказ о визите принцессы в университетский город, развёл руки, демонстрируя изумление, и согласился, что передать невесту семье жениха лучше, чем доверить её университетским преподавателям.

— Судя по тому, как изменился сын, — грозил он кому-то невидимому пальцем, — девочке вообще не следует там находиться. Мы должны… м-м-м… Осторожность…

— Не помешает, — закончила любимую фразу мужа королева. Она осталась довольна разговором.

С полчаса супруги спорили, кому сопровождать принцессу. Поскольку приглашают одну Маулию, матери ехать не стоит. Хаген, который обещал посетить Тассию вместе с невестой Фатлина Рааша, накануне покинул замок, и неизвестно, когда вернётся. Королева отослала бы половину вельмож и прислуги, беспокоясь за дочь, но не рисковала показать недоверие к дому Раашей. Остановились на двух фрейлинах, трёх горничных и старом королевском советнике Ноуне, который служил ещё отцу Антала и остался в замке в память о прежних делах.

Старик Ноун крепостью уступал другим приближённым, зато обладал природной способностью чувствовать ложь в речах собеседника. С уходом магии из мира эта его черта проявлялась слабее, чем раньше, но злонамеренный обман бывший советник распознавал легко.

Каждому из покидавших Ниатию королева вручила по клетке с парой почтовых голубей и строго наказала в случае чего отправлять послания. На вопрос дочери «В случае чего, матушка?» Маршута сделала неопределённый жест и прижала к глазам платок. Внезапный отъезд Маулии растревожил материнские нервы. Душа её величества металась встревоженной птицей над выпавшем из гнезда птенцом, что трепыхается в пыли проезжей дороги. Сердце то стучало в висках, забивая гвоздики бесконечных вопросов, то комом застревало в горле, не давая слова сказать, то распухало в груди до непомерных размеров, мешая дыханию. Антал, в глазах которого застыла тревога, не мог утешить супругу, однако ни один из родителей не отважился запретить дочери поездку. Маршута, желая успокоиться, перечитывала романтичное послание будущего зятя, пока дочь не потребовала вернуть письмо.

Наконец, сборы и слёзы остались позади. Путь предстоял неблизкий, кроме карет её высочества и советника, в кортеже катил грузовой экипаж — везли сундуки с личными вещами путешественников и подарками. Охрана из десяти гвардейцев скакала верхом. Погода стояла чудесная, путешествие обещало быть приятным.

Маулия захватила в дорогу исторический фолиант и десяток напечатанных ещё магическим способом книг из королевской библиотеки, и почти всё время читала. От непрерывной тряски и плохого освещения глаза принцессы утомлялись, она тёрла ладони, согревая их, и прикладывала к закрытым векам — это ненадолго помогало. На последней остановке Ноуна обеспокоил нездоровый вид принцессы:

— Что случилось, ваше высочество? Вы плакали?

— Читаю, иначе скучно ехать.

— Разве фрейлины не развлекают вас беседой?

— Пустой болтовнёй, хотите сказать? У меня от их трескотни только голова начинает болеть.

— Что ж, если позволите, пересяду в вашу карету. Надеюсь, моя болтовня не так утомительна.

— Прошу. — Маулия смущённо улыбнулась. — Мне самой надо бы догадаться.

Оставалось сожалеть о том, что эта мысль не пришла в голову советника раньше. Ноун за последний день поездки сообщил о Раашах и их землях больше, чем принцесса выудила из книг за всю предыдущую дорогу. Особенно увлекательным был рассказ о Хилом лесе — так называли пространство, окружающее гору с пещерой Огненная пасть. По словам Ноуна, здесь, хоть и слабо, продолжала действовать магия. То ли её остатки зацепились за холмы и болота, то ли энергия просачивалась через портал.

Хилый лес оправдывал прозвище. Маулия убедилась в этом, когда карету окружила чахлая поросль. Вид болотистых обочин, замшелых стволов, бурелома, странных сполохов в повисшей над землёй дымке наводил на тоскливые размышления. Иногда девушка отвлекалась от мирно текущей речи спутника и представляла, как уходит по зыбкой тропе туда, в глубину странного леса. Путешественнице приходилось щипать себя за кожу между большим и указательным пальцем, дабы прогнать наваждение.

Снаружи раздались возгласы. Сопровождающие карету всадники подавали друг другу сигналы. Экипаж остановился. Встревоженный гвардеец соскочил с коня и подошёл к двери.

— Господин советник!

Ноун поклонился принцессе со словами «Вы позволите?», и Маулия едва успела кивнуть, как старик проворно выскочил. Девушка ерзала, не решаясь посмотреть. Ей было любопытно, в чём причина остановки, но в случае опасности выходить и даже выглядывать из кареты считалось недопустимым. Служанка хотя и была напугана, виду не подавала — Отти тоже хорошо выучила правила. Принцесса прислушивалась к неразборчивым фразам — советник говорил тихо, но беспокойство в его тоне угадывалось. Маулия толкнула дверь, снаружи её удерживали. Да что же это такое!

— Господин советник, — позвала принцесса, случайно издав визгливую ноту, — что происходит?

Ноун тут же заглянул в карету:

— Прошу великодушно простить, ваше высочество. Вам не надо это видеть.

— Что? Что там? — Маулия пыталась придать голосу твёрдость. — Меня пугает неизвестность. Дорога испорчена? — Ей представилась непреодолимая преграда впереди: завал или огромная яма. — Я желаю посмотреть.

Советник, оставаясь вежливым, старался говорить как можно убедительнее:

— Пятеро убитых, ваше высочество, тела растерзаны, зрелище неприятное.

— О! — Маулия расширила глаза и прикусила губу. Память услужливо подбросила фразу Ноуна о том, что местные жители стороной обходят Хилый лес. — Их убили маги?

— Нет, что вы! — Старик наклонился к юноше-гвардейцу, прошептал приказ и вернулся в карету. — Его величество никогда не отпустил бы вас, будь здесь опасно.

— Если не маги, то кто тогда?

— Обычные бандиты. Странно только…

Ноун замялся. Маулия поторопила его:

— Что странно?

— Этой дорогой мало кто пользуется, кого злодеи могли поджидать?

— Нас?! — У девушки свело живот от страха.

— Вряд ли.

Карета тронулась. Маулия, будоражимая любопытством, сдвинула шторку, но тут же отпрянула от окна — в двух шагах от колеса лежал изуродованный человек.

— Ваше высочество, — плаксивым голосом сказал Ноун, — прошу вас, не смотрите.

— Их похоронят?

— Сегодня же расскажем королю Юстину о трупах на дороге. Не беспокойтесь.

— Это его люди?

— Полагаю, да.

Кортеж выехал из Хилого леса, дорога поднялась на холм. Атмосфера неуловимо изменилась, будто с глаз упала мутноватая пелена. Советник предложил выйти, размять ноги — хотел отвлечь принцессу от тревожных дум. Маулия послушалась. Туфельки ступили на разогретые солнцем камни, стало веселее.

Дорога огибала залитую туманом низину, оставляя её по левую руку. С противоположной стороны на более высоком холме расположился замок Раашей. Стена и башни плыли в облаках: снизу холм окутывали клубы тумана, сверху надвигались темнеющие тучи. Шпили пронзали лёгкие тела небесных странниц, но цитадель пока ещё освещало солнце, и она дерзко выделялись на унылом фоне.

— Восхитительно, — прошептала принцесса.

— Вашей судьбе завидуют многие юные особы королевских кровей, — равнодушно сказал Ноун.

Старик не смотрел на замок, его больше интересовало то, что скрывал туман. Внизу мелькали тени. В искажённых молочно-зыбкой влагой силуэтах угадывались всадники.

— Нам лучше ехать. При случае ещё полюбуетесь, ваше высочество.

Советник велел кучеру погонять лошадей, не жалея их, и строго глянул на фрейлин, девушки со всех ног бросились к своей карете. Затем Ноун подал руку Маулии, помогая преодолеть ступеньки, и поспешил забраться следом.

Путешественники обогнули низину и въехали через раскрытые ворота в парк. Гладкие широкие стволы деревьев и толстые изогнутые ветви образовали причудливую арку вдоль хорошо укатанной красноватой дороги. Маулия, несмотря на протесты спутника, опустила раму и по плечи высунулась в окно. Карета очутилась в сказке. Недаром большинство легенд и мифов начинались описанием замка Рааша и его парка.

— Восхитительно! — повторяла принцесса.

— Надеюсь, восторги не остынут после знакомства с будущими родственниками, — холодно заметил Ноун.

Ему не давало покоя увиденное в Хилом лесу — что это, если не дурное предзнаменование?

После его слов гостье Раашей показалось, что она стремится в западню. Стены аллеи из стволов-колонн, свод из переплетения ветвей ограничивали свободу. Маулия вернулась в карету и позволила Ноуну закрыть окно. Следовало прогнать унылые мысли, чтобы предстать перед женихом и его родителями со счастливой улыбкой. Увидев перемену в настроении подопечной, советник сказал ободряющим тоном:

— Всё будет хорошо, ваше высочество. Не извольте волноваться.

Принцесса кивнула, однако парк больше не рассматривала.

Король и королева встретили невесту по всем правилам. Наряды августейшей четы Анталов соответствовали тожественности момента, но не были слишком пышными, в них преобладали горчичные тона. Цвет вызвал у Маулии неприятную ассоциацию, наверное, из-за недоумения на лицах встречающих. Особенно неуютно стало гостье, когда советник не удержался и сказал себе под нос: «Врут». Его величество Юстин как раз произносил слова приветствия: они-де безмерно рады визиту невесты его высочества. На щеках принцессы проступили пятна румянца, пальчики впились в подол дорожного тёмно-вишнёвого платья, который она придерживала, собираясь сделать реверанс. Следующий вопрос королевы заставил девушку покачнуться:

— А где же Фатлин? Почему ты приехала без него?

— Разве его высочество не здесь?

— Ты просила встретить тебя в Хилом лесу!

— Я?!

— Посмотри на эту нахалку, Юу! — отбросила условности королева.

Принцесса чуть не задохнулась от возмущения. Не такого приёма она заслуживала.

— Позвольте сказать, ваше величество. — Советник шагнул вперёд, загородил девушку и тем самым дал ей время собраться. — Мы видели на дороге погибших гвардейцев. Быть может, это люди принца?

Дальнейшего разговора Маулия не слушала, боролась с нахлынувшей обидой, удерживала готовые слёзы. Фрейлинам пришлось чуть ли не под руки уводить её высочество.

Гостью в этот день больше не трогали, дали время устроиться. Утром навестили Рааш и Ноун. Разговор предстоял неприятный — это Маулия поняла сразу, как увидела их лица. Не тратя время на церемонии, будущий свёкор начал с вопроса:

— Дочь моя, правда ли, что тебя привело к нам письмо Фатлина?

Юстин пытался сгладить вчерашнюю строгость, но девушку покоробило обращение — она пока не стала невесткой короля. Стараясь сохранить самообладание, разглядывала короля, которого вчера почти не запомнила. Страж Огненной пасти был выше среднего роста, плотный, с правильными крупными чертами лица.

— Да, получила послание принца, когда навещала брата в Вестненде.

— Вот как?

Его величество прошёлся по комнате, сел в обитое фиолетовым бархатом кресло и указал на такое же, стоявшее напротив. Принцесса послушалась. Спина её была как всегда прямой, но слишком напряжённой. Девушка предвидела: сейчас в чём-то обвинят.

— Следует заметить, что ни я, ни мой сын представления не имели, куда ты уехала. Как же письмо нашло тебя? — Король в задумчивости потёр локоть правой руки. — Нет, произойди это лет двадцать назад, никто бы не удивился. Даже среднему магу под силу определить место, где прячется искомое лицо, если оно не укатило за тридевять земель. Но сейчас…

Маулия испуганно глянула на Ноуна, тот постарался приободрить её взглядом. Чуть помешкав, принцесса сказала:

— Возможно, Фатлин объяснит, куда и почему он отправлял гонца.

— Объяснил бы, да только его высочество как уехал встречать невесту, так и пропал. Где вы могли разминуться?

— Кроме тех мёртвых людей в Хилом лесу, мы больше никого не видели, — едва шевеля побелевшими губами, проговорила Маулия.

— Те мертвые люди, — сказал король, глядя прямо перед собой, — гвардейцы моего сына.

Маулия вскрикнула:

— А где он сам?

— Ищут. Никаких следов. — Юстин протяжно вздохнул и спросил: — Могу я увидеть письмо?

Принцесса хотела встать, но советник Ноун опередил её. Старик расторопно подскочил к массивному столу красного дерева, раскрыл сундучок для писем и вытащил оттуда нужный чехол. Маулия даже не успела удивиться, откуда Ноун знает, где она хранит послание Фатлина.

Его величество принял свиток. Пальцы его подрагивали.

— Да, — сказал он, прочитав несколько абзацев, — это почерк моего сына, — однако слог… Слог совсем не его. Фатлин расхохотался бы, прочитав эту приторную муть.

Тон короля задел Маулию. Выходит, напрасно она рыдала над поэтичными строками?

— Теперь вы убедились, ваше величество? — подал голос Ноун.

— Я изучу. Вернее, дам изучить моему советнику, если ты не возражаешь, Маулия.

— Зачем?

— Видишь ли, я договорился с Анталом об отсрочке свадьбы. Фатлин согласился с этим. Не думаю, что сын отважился приглашать тебя тайком.

За дверью послышались торопливые шаги. Юстин поднял глаза, Маулии пришлось обернуться, чтобы увидеть входящего. Это была королева. Если его величество оставался в том же горчичном костюме, что и вчера, супруга оделась в платье цвета переспелой черники. Все поднялись. Королева махнула рукой и почти упала на диван, сливаясь нарядом с тоном обивки.

— Приехал гонец из Хилого леса. Фатлина так и не нашли! Куда делся наш мальчик? Юу! Сделай что-нибудь.

— Обязательно. Не волнуйся. Мы уже выяснили некоторые подробности.

— Что выяснили? — напряглась королева.

— Наш сын действительно пригласил невесту. Почему он не известил нас, пока непонятно.

— А зачем она вызвала его в Хилый лес? А?!

Маулия съёжилась под прицелом тёмно-зелёных глаз будущей свекрови. Юстин, который смотрел в сторону, повторил вопрос жены:

— Доченька, зачем ты просила Фатлина встретить тебя в Хилом лесу?

— Я… Я не просила, — затравлено сказала принцесса.

— Как прикажешь понимать твоё письмо, — продолжала буравить девушку взглядом королева, — где расписывала боязнь дороги по Хилому лесу?

— Не было никакого письма. Про лес я не знала, чего мне пугаться? — встрепенулась Маулия.

Рааши переглянулись. Слёзы в глазах девушки подтверждали её искренность. Кроме того, старик Ноун говорил вчера, что байки местных жителей о Хилом лесе принцесса впервые услышала от него.

— Всё это очень-очень странно, — сомневалась королева. — Юстин, я надеюсь, ты разберёшься.

— Обязательно. — Король поднялся и, не глядя на Маулию, сказал: — Устраивайся, дочка. Когда Фатлин вернётся, он тебя навестит.

Августейшие супруги ушли, Ноун выскользнул за ними. Принцесса стояла и нервно кусала пальцы. Она не могла объяснить последние события. Зачем Фатлин звал её, почему не дождался, зачем обманул родителей? Вопросы мучили девушку, когда она сидела в комнате, когда гуляла в парке, обедала или пыталась заснуть. Рааши больше не приходили и не приглашали к себе, как будто гостьи нет в их замке.