Небеса. Близнецы

Ирина Вольная, 2019

Первая Часть трилогии "НЕБЕСА" "Боги…ангелы…рай, где им еще быть, как не на небесах?", – подумаете Вы. И так думает большинство из всех живущих на земле. А что, если это не так? Вдруг небеса хранят в себе что-то совершенно иное? Меня, Еву Гиллмор, ожидало много перемен, но такого…я и представить не могла. Мир перевернулся, небеса буквально обрушились на мою голову, открывая мне тайну, которая изменила все…

Глава шестая

Сознание медленно возвращалось ко мне, отзываясь пульсирующей болью в голове.

— Ева, — услышала я свое имя, сквозь пелену обморочного состояния, — очнись, пожалуйста, — голос Томаса был очень взволнован. Я приоткрыла глаза, увидев встревоженное лицо Томаса в нескольких сантиметрах от себя, — как ты себя чувствуешь?

Приподнявшись, я постаралась удержать равновесие своего тела, но чувствовала, как меня раскачивало из стороны в сторону.

— Я в порядке, — как ни в чем не бывало, ответила я и замерла. Я действительно это сказала?

Томас присел передо мной, вглядываясь в мое лицо, будто пытаясь прочитать на нем тайные знаки.

— У тебя кровь, — моя рука потянулась к лицу Томаса, где над бровью, рассекая саму бровь и верхнюю часть лба, простиралась рана. Мои пальцы слегка коснулись его виска, и задрожали. Томас прищурился, цвет глаз стал почти не виден через тонкий прищур, он изучал мое лицо, но совсем не так, как было тогда в машине. Сейчас его пронзительный взгляд всматривался в меня через глаза, будто совершая экскурсию по моему внутреннему миру. А я не могла оторвать глаз от него, не только зрительный, но и многозначительный физический контакт приковал нас друг к другу.

— Это ерунда, — нарушил он молчание, но глаз не отвел, — я очень рад, что ты очнулась, — легкая улыбка тронула его губы. Во мне что-то колыхнулось, и тепло медовой патокой расплылось во мне, когда он опустил глаза и взял мою руку в свою. Он стал перебирать мои пальчики, поглаживая их, затем запустил свои пальцы под мои, упирая их в центр ладони, и расправил пальцы. Таким образом, наши ладони соприкасались, а пальцы оказались переплетены в довольно таки незамысловатый жест. Он поднял глаза на меня. Грустные. Мне показалось, что яркие искорки, которые я видела в них раньше, потухли, голубизна ушла, сменившись серой туманностью взора. О чем он думал в тот момент, я не знала, но была уверена, что какая-то тень легла на них, скрывая истину.

— Нам надо идти, — Томас неожиданно поднялся, разрывая сплетение и отпуская мою руку, — ты сможешь подняться и идти?

— Думаю да, — я вздохнула, очарование момента было прервано, и я снова вернулась к своей действительности. Меня не удивляло даже проявление голоса. Я говорила без труда, будто удар по голове одним из братьев, стал для меня точкой отсчета для возврата моего голоса. — А куда делись те двое?

Я медленно поднималась, придерживая голову, но слабость все же взяла свое, и ноги мои подкосились. В то же мгновение, я оказалась в его руках, сильных, крепких, подхвативших меня так быстро, будто этого и ждали, будто этого и хотели все это время — прижать меня к себе. Мои руки, следуя реакции, уперлись в грудь Томаса, глаза широко раскрылись, а губы предательски приоткрылись. Жгучее волнение охватило все мое тело, а в местах, где его руки сжимали мою талию, сосредоточился самый настоящий пожар, такой близости я никогда еще не испытывала. Но Томас, казалось, был равнодушен, глаза поражали туманностью, уголки рта опущены, отчего не было видно таких привлекательных ямочек, сдержанность и бывалое спокойствие выражал весь его внешний вид.

— Они получили то, что заслужили, — негромко, но довольно твердо ответил Томас, расслабляя руки и выпуская меня из своих объятий.

— Я ведь так и не поняла, как ты тут оказался? — я пыталась устоять на своих ногах, и с каждой минутой во мне росла уверенность в том, что я справлюсь без поддержки этих крепких и горячих рук.

— Мне все рассказала, Таша, — Томас развернулся ко мне спиной, — пойдем, она ждет нас у входа. Она увидела, как Чейз и Зак беседовали с Лаурой сегодня утром. Зная репутацию братьев, она не сомневалась, что Лаура что-то задумала, раз обратилась к ним. Она нашла меня, и рассказала об этом. Я проследил за ними и рад, что оказался рядом, — Томас остановился и повернулся ко мне, в тот момент, я семенившая следом за ним и не ожидавшая его резкой остановки, благополучно столкнулась с ним нос к носу, — Ева, будь осторожна, — голос стал мягче, но взволнованней, — я на некоторое время сбил с них спесь, но они могут повторить попытку. Я не всегда смогу оказаться рядом. Если бы небеса…

Его голос осекся, он поднял глаза к небу, лицо напряглось, глаза выражали чувство внутренней борьбы. Я тоже подняла глаза к небу, голубое, бескрайнее, загадочное, изредка испещренное нечеткими, размытыми облаками, медленно проплывающими мимо нас, заполнило мои зрачки своим отражением, а мою душу умиротворением.

— В чем же виноваты небеса? Они такие далекие и невесомые… — я уже грелась лучиками солнца, подставляя свое лицо и закрыв глаза.

— Они послали мне…твою сестру, — грустно ответил Томас, — пойдем.

Я промолчала, вспомнив о Лауре. Он ведь не просто так вспомнил о ней. Значит ли это, что Лаура занимает в его жизни одно из первых мест? Наверное, так и есть, ведь они снова вместе.

Еще издали я увидела нервную фигуру Таши у входа, она стояла у ворот, переминаясь с ноги на ногу. Она, одетая во все черное, испускала густой дым вокруг себя.

— Ну, наконец-то, — залпом выплюнула она задымленным голосом, завидя нас, — что??? — она с вызовом посмотрела на Томаса, когда тот раздраженно сверкнул глазами в сторону сигареты, — я тут с ума сходила! — да, причина оказалась действительно стоящей.

— Таша, напомни мне, отучить тебя курить, — я, будто и не было всех дней молчания, подошла к подруге и, взяв зажатую между пальцев сигарету, отбросила ее в сторону.

Надо было видеть лицо Таши, когда я это произнесла. Ее глаза округлились, и она стала похожа на панду.

— Ты…это ты…, — запинаясь, Таша не сводила с меня темных глаз.

— Таша, — спокойно произнесла я, разворачиваясь, — теперь ты будешь слышать меня каждый день, — упиваясь этой новой мыслью, я поспешила догнать Томаса. С возвращением голоса я чувствовала растущую во мне уверенность, придававшую мне сил. Я как будто очнулась от сковавшей меня и мое внутреннее я, немоты. Не имея возможности выговориться, выразить себя, я пребывала в какой-то раковине, поглотившей мою свободу и чувство раскованности. Я жила лишь наполовину, потому что потеря и боль лишили меня полноценной жизни. Я не хотела думать, что именно этот удар вывел меня из этого состояния, иначе мне бы пришлось благодарить моего обидчика, чего я, конечно же, не собиралась делать.

Томас твердой рукой открыл заднюю дверцу машины, предлагая нам с Ташей воспользоваться приглашением, и оставив ее открытой, обошел машину сзади, что бы сесть за руль. Он молчал, приняв задумчивый вид, рассеченная бровь уже не кровоточила.

Я первая залезла на заднее сиденье автомобиля, Таша последовала за мной, что-то бурча себе под нос.

— Диктуй адрес, — коротко буркнул Томас, в полуоборота взглянув в сторону Таши.

— Брю-Бедбери, четыре, — так же быстро и коротко отреагировала та, — ты обязательно мне все расскажешь, — по ее тону, я поняла, что это было утверждение.

— Обязательно, — улыбнулась я, утвердительно кивая головой. Теперь я могла в полной мере насладиться обществом появившейся у меня подруги, и я мечтала поскорее это сделать. Но не сегодня.

— Ты должна благодарить подругу, — Томас смотрел на меня через стекло заднего вида.

— И тебя тоже, — тихо произнесла я, не опуская глаз. Сегодня эти два человека спасли меня от издевательств, помогли мне, чем стали мне намного ближе, чем моя собственная сестра.

Машина остановилась перед домом Таши, подруга выскочила из машины, и в последний момент, обернулась.

— Томас Бредли, ты отвечаешь за нее, надеюсь, ты понял? — Таша с вызовом глянула на Томаса, а я умиленно улыбнулась, она мне нравилась, не смотря на ее странный наряд и вызывающую раскраску, Таша готова была стать для меня верной и преданной подругой.

— А то что? — в Томасе взыграл самонадеянный упрямец.

— А то я ночью проберусь к тебе в комнату и придушу тебя твоей же подушкой, — стараясь быть серьезной, продолжала Таша.

Дверь захлопнулась, не дав возможности ответить на столь явную угрозу. Томас хмыкнул и снова взглянул в зеркало.

— Я отвезу тебя домой.

— Но я не хочу домой, — еле слышно прошептала я, отворачивая голову к окну и пряча глаза от пристального взгляда Томаса. Меня охватило чувство расставания, что вот сейчас он отвезет меня домой и закончится эта незримая связь, возникшая между нами. Автомобиль набирал скорость, я чувствовала на себе короткие взгляды Томаса, но поднять глаза не посмела, пока машина не проехала мимо особняка.

На губах Томаса снова появилась игривая усмешка, а глаза сверкнули своими искорками.

Городская полоса вскоре закончилась, машина выехала за город и свернула вправо, дорога сузилась до одной полосы, сменяя ровное дорожное покрытие на естественное природное. Вдали показалось открытое пространство, заполненное солнечным светом. Огромная светлая поляна, на которой в самом центре возвышалось высокое деревянное строение, из больших круглых бревен.

— Не бойся, — Томас приглушил мотор и развернулся ко мне, — пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Не долго думая, я вышла из машины следом за Томасом, почувствовав мягкую землю под ногами и услышав сильный шум, исходящий откуда-то сверху. Теплая рука Томаса обхватила мою ладонь и потянула за собой. Приблизившись к строению, я невольно подняла глаза вверх, туда, откуда доносился этот шум. И ахнула…

Прямо надо мной, на высоте пяти-семи метров, движимые по кругу и поднимаясь ввысь, возносились голуби. Белые голуби. Их было настолько много, что они закрывали почти все небо над голубятней. Все внутри меня дернулось навстречу, красота их полета, шум крыльев и громкое гурчание, вызвало во мне столько восторга, что мне хотелось слиться со всем этим, стать частью этой свободной небесной стаи. Томас потянул меня внутрь, и я готова была бежать впереди него, если бы не узкая витая лестница, ведущая вверх.

Мы быстро преодолели это расстояние и оказались на открытой площадке, выступающей над землей в виде козырька, слева от нас была открытая дверца внутрь голубятни. Голуби были везде. Они буквально облепили все строение, практически везде из бревен торчали жердочки, на которых располагались птицы. Томас обернулся ко мне, и я увидела в его глазах сияние, в них было столько света, столько жизни и тепла, что я покачнулась от их потрясающего вида. Громкое воркование голубей, взмахи их крыльев со всех сторон и это удивительное сочетание, наполняло меня небывалой энергией, будто пустой сосуд живительной влагой.

— Как же тут красиво! — мой голос дрожал. Я переводила глаза с голубей на Томаса, с Томаса вверх, где все еще кружила белокрылая стая, и обратно.

— Тебе нравится?

— Как же тут может не нравиться? — я протянула свободную руку вперед, даже не пытаясь освободить первую, которую все еще сжимал Томас, — тут невероятно!

— Когда я нашел это место, здесь был лишь маленький скворечник на дереве, и около пяти голубей, — Томас решил поведать мне историю этого места, и я с благодарностью вслушивалась в его слова, — когда я построил им новый дом, спустя два дня их количество увеличилось втрое и стало увеличиваться с каждым днем. Я приезжал сюда каждый день, и они встречали меня, — Томас сделал паузу и присвистнул.

В этот же момент, я даже не поняла с какой стороны, на его плечо опустился голубь.

— Я назвал его Арчи, он один из тех пяти, которые не хотели покинуть родное место и ютились в старом скворечнике.

Я подошла поближе, маленькие темные глазки тут же устремились на меня. Протянув руку, с блаженной улыбкой на губах, я прикоснулась к белоснежным перьям. Крохотное тельце дрогнуло, но не покинуло знакомое плечо. Поглаживая перышки, я подняла глаза на Томаса, который с нежностью смотрел и на меня и на своего подопечного. Вся эта идиллия казалась мне сказочным наваждением, от которого мне совсем не хотелось избавляться.

— А Лауру ты тоже сюда приводил? — мои мысли вдруг приобрели голосовое сопровождение. Томас напрягся, и Арчи, почувствовав это, тут же снялся с плеча. Взгляд Томаса поник, и я почувствовала, как он отпускает мою руку. Черт, черт, зачем я это спросила? Какая же я дура! Томас отвернулся, и мой взгляд уперся в его крепкую спину, которая уже удалялась по лестнице вниз.

— Томас, постой, — я летела следом за ним, сожалея о столь неосторожных словах. Как я могла? Как он мог! Мой голос, то он спит, когда нужен, то озвучивает мысли, которые стоит держать при себе, — прости, я не хотела вспоминать о Лауре, мне правда очень тут понравилось.

— Это уже не важно, — как-то очень задумчиво ответил Томас и уже более громким голосом продолжил, — ты можешь приезжать сюда, когда захочешь, Арчи запомнил тебя.

— Я думала, мы сможем приезжать сюда вместе, — я робко посмотрела на Томаса, стоявшего ко мне полубоком, его лицо не выражало никаких эмоций, казалось, мыслями он был где-то очень далеко. Сердце сжалось, ожидая ответа, хоть бы маленький намек на то, что ему, как и мне, не показалось, и между нами действительно зажегся огонек.

— Это врядли, — внутри все оборвалось, резкий ответ прошелся по моей душе безотрывным эхом, — садись в машину, Ева.

Заломив руки в замок, я с огромным грузом на сердце, залезла на заднее сиденье автомобиля и притихла. Все-таки немного странно вел себя Томас, его резкая смена настроения настораживала меня. Да, я, конечно, сама виновата, что не сдержала своих слов, но я же извинилась. Почему любое упоминание о Лауре имеет над ним такую власть?

Я полностью погрузилась в свои мысли, между тем, как Томас — в свои. Его лицо было все так же серьезно, мягкость и миловидность исчезли, дав невозмутимой решительности и выдержке отразиться на лице четко выраженными скулами, нахмурившимися бровями и плотно сжатыми губами. Машина подъехала к особняку и остановилась в тот момент, когда прямо навстречу ей, преграждая путь, вышел темноглазый парень в черной кожанке. Расставив ноги, он стоял посреди дороги, держа руки в карманах.

— Ева! — позвал он громко, в его взгляде была тревога.

— Алан? — вздрогнув от звука своего имени, я удивилась появлению Алана. Что он тут делает?

— Это кто еще такой? — Томас был раздражен.

— Это мой сосед, — я выскочила из машины, чувствуя, как в воздухе начинает собираться совсем неблагоприятная атмосфера, — что-то случилось? Алан смерил меня рентгеновским взглядом своих темных глаз, и я поежилась.

— Ты где была? Я потерял тебя из виду, — мои глаза округлились от неожиданного укора. Какого черта? Что это за допрос?

— Почему она должна тебе отвечать? — в разговор вступил подошедший Томас, — добрососедские отношения, да? — сарказм был на лицо и Алан не мог этого не заметить.

— Тебе бы следовало находиться рядом со своей…, — Алан сделал паузу, глядя на Томаса с вызовом.

Алану не нужно было продолжать, создавалось впечатление, что эти двое сразу поняли, что скрывалось за этими словами.

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — придя в себя и втискиваясь между двух парней, повысила я голос.

— Тебе пора домой, Ева, — это был самый настоящий приказ в голосе Алана.

— С чего вдруг? — во мне вспыхнуло негодование. Объявившийся ниоткуда парень, во все глаза пялившийся на мои окна, преследовавший меня и в школе и около дома, отчитывает меня за позднее возвращение домой? — почему ты вообще вмешиваешься в мою жизнь?

Но вопрос не застал Алана врасплох, даже Томас, казалось, знал ответ, потому что напрягся, бросив косой взгляд на Алана.

— Потому что эта жизнь не твоя, — отвечая, Алан заглянул в самую глубину моей души, заставляя кровь бежать быстрее.

— Что?

— Он хотел сказать, что тебе и, правда пора, Ева, — Томас взял меня за плечи и подтолкнул к резным воротам, — иди.

Я была озадачена. Напротив меня стояли два парня, один лучше другого, оба завораживали, оба разжигали во мне интерес, но если к Томасу меня тянуло тепло, то к Алану…холод.

— Держитесь оба от меня подальше, — меня переполняло смутное чувство обиды, оба парня вели себя странно, от обоих веяло недосказанностью, что меня ужасно злило. И в этот момент я оставила их, оставила стоять посреди дороги, обдумывая сказанные мною слова, пусть даже сказаны они были на эмоциях.