Дом окнами на луг и звёзды

Ирина Глебова

Скромной семье с двумя детьми достаётся по наследству, совершенно неожиданно, старинный, современно оборудованный дом… Именно это событие становится ключом к тому, что происходит дальше. А это – и реальность, и сказка, и мистика, и запутанный детектив. Именно так, с переплетением разных жанров, написаны многие книги Ирины Глебовой. Время – сегодняшние дни, хотя есть ретроспектива в 19 век. Именно оттуда тянется одна неразгаданная тайна, которая сейчас найдёт своё завершение. Детективная линия – это современная жёсткая история, связанная с семейными неурядицами и большими деньгами. Есть и истории любви – не одна. И хотя здесь в центре всех событий – две маленькие девочки, книга не детская.

Глава 5

Даша сидела на заборе. Забор был каменный, не очень высокий, но широкий — на него легко вскарабкаться и удобно сидеть. Она смотрела вперёд, туда, где холм полого спускался сначала к зарослям кустарника, а потом к небольшому пруду, вокруг которого красиво стояли деревья под названием «плакучие ивы». Слева от пруда начиналась рощица, переходившая дальше в густеющий лес. Воздух, пронизанный солнцем, казался прозрачным, и хорошо были видны дома посёлка за прудом: улицы, заборы, огороды. С недавних пор он считался уже городским посёлком. Однако по привычке все называли его «деревней».

А сразу за забором, до кустарника, тянулся зелёный луг, расцвеченный жёлтыми, белыми, голубыми цветами, серебристой полынью и широколистым папоротником. И высились редкие деревья — яблони и груши. На них уже вызревали мелкие плоды, «дички», сказал папа. Когда-то давно здесь был большой помещичий сад, а эти деревца — жалкие его остатки. Наверное, об этом тоже рассказывал папа, но, может, Даша и сама об этом знала. Откуда? Она не могла объяснить — просто знала. Знала же ведь она название всех цветов на лугу, а разве кто-то говорил ей о них? Конечно, о ромашке, васильке или чистотеле она могла и в книжке прочитать, и от мамы услышать. Но вот это пушистое жёлтое облако, пахнущее так сладко, что кружилась голова — откуда она, Даша, могла знать, что цветок этот называется «золотарик»? А вот знала же! Или что жёлтые колокольчики называются «донник»? Или «мышиный горошек» — ползучий стебелёк с усиками на листочках и синими цветками, собранными в кисти?

Раньше с родителями девочки выезжали только в лесопарк за подснежниками, да раза три — с компанией друзей на пикник к реке. Тогда они с мамой собирали букеты цветов, но взрослые называли их просто «полевые цветы». Сейчас, сидя на заборе, глубоко дыша и глядя вокруг, Даша чувствовала, понимала — она сама была и этим лугом, и цветами, и листьями, и блестевшей внизу водой, и птицами… Как раз одна птичка опустилась рядом на забор и попрыгала в сторону девочки. Даша протянула руку, и та села прямо на ладонь. Это была зарянка — Даша узнала её по оливково-чёрным пёрышкам и желтовато-красной груди. А ведь раньше она видела только воробьёв, синичек да ворон. Когда недавно показала маме на маленькую зеленоватую птаху с оранжевой головкой и чёрными полосками по бокам и сказала: «Смотри, это королёк!», — мама поверила ей, но очень удивилась: «Откуда ты знаешь?» «Мне это дано», — ответила тогда девочка, а мама посмотрела на неё так нежно и странно, обняла и прижала к себе.

Хорошо, что уже каникулы. Не то, чтобы Даша не любила школу… Она отходила свой первый класс совершенно спокойно — не блистала успехами, но и не отставала от других. Когда Маша записывала дочку в школу, учителя качали головами: «Домашняя девочка, не садиковская… Трудно ей будет адаптироваться в коллектив!» Маша усмехалась про себя: она-то знала, что у Дашеньки все друзья — и детвора во дворе, и дети в тех кружках, куда она водит дочерей — гимнастика и музыка. Всему остальному — рисованию, английскому языку, сочинению стишков и сказок… — они с Сергеем сами учили девочек.

Так и вышло: Даша в классе дружила буквально со всеми. Было по началу несколько моментов… Две фирмово одетые девчушки стали смеяться над Дашей, заметив её заштопанные колготки. Даша осмотрела их с ног до головы, пожала плечиками:

— Нет, вы не царевны.

— Это ещё почему? — обиженно воскликнула одна. — Смотри, какие у меня серёжки золотые, с камушком!

— Дочери нашего царя Николая, царевны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия сами штопали себе чулки и не стеснялись этого. Они наоборот стеснялись выглядеть богатыми. Это вульгарно.

Девочки растерялись: они не поняли слово «вульгарно», но почувствовали пренебрежение. Только обидеться не успели — Даша добавила:

— Я тоже сама себе штопаю колготки. Видите, как аккуратно, даже красиво.

У Даши был самодельный рюкзачок — Маша связала его из толстых разноцветных верёвок, как макраме. Во второй или третий день учёбы мальчишка-одноклассник, когда дети вышли после уроков во двор, со смехом пнул его ногой, закричал:

— Вот какой мяч! Давайте играть в футбол!

Но ещё до того, как подбежали другие ребята, Даша долгим взглядом посмотрела на него, сказала, словно глупому малышу:

— Ты ошибся. Это мой рюкзак. Помоги мне его надеть.

И повернулась спиной. Мальчишка, как загипнотизированный, притих и натянул лямки девочке на плечи. С того времени ни он, никто другой Дашу никогда не обижал.

… Девочка спрыгнула на траву и вприпрыжку побежала вниз по наклонному лугу. Созвездия небесно-голубых незабудок улыбались ей жёлтыми глазками, крохотные розовые полевые гвоздики стелились у ног, а звон колокольчиков сливался с жужжаньем пчёл… Сквозь кустарник хорошо протоптанная тропа вывела на бережок пруда. Здесь, где даже в такой жаркий день ощущалась влажность, росли красивые болотные ирисы, нежные лютики с блестящими лепестками и мелкие цветочки сурепки на длинных стеблях. Все эти цветы были жёлтыми, потому песок у самой воды казался их продолжением.

Дня через два, после того как семья поселилась в доме и когда девочки с родителями обследовали свой новый двор, они все вместе спустились к пруду. Папа сказал, что обязательно будет приходить сюда с этюдником — так здесь красиво. Маша тут же подхватила:

— Мы все будем приходить! Я могу сидеть здесь и писать. И девочки на глазах будут.

Даша тогда серьёзно сказала ей:

— Ты не бойся, это хороший пруд, ничего плохого с нами здесь не произойдёт. Разувайся, я покажу…

Сама сбросила сандалики, взяла маму за руку, потянула к воде.

— Вот как раз здесь самое лучшее место, песочек на дне ровный, и не глубоко.

Маша и в самом деле почувствовала мягкое и, в то же время, упругое песчаное дно, ровно и полого уводящее от берега. Вода была чистая и хорошо прогретая.

— Я буду здесь купаться, — заверила Даша, — на глубину не пойду, пока папа не научит меня хорошо плавать.

Маша знала, что на слово старшей дочери можно положиться. Но Аринка тут же стала прыгать, поднимая фонтаны брызг, бить ладонями по воде:

— А я умею плавать! Я вообще могу как рыба, в воде дышать! Дашка не умеет, а я могу.

— Тоже мне, русалка!

Сергей успел раздеться, вбежал в воду, подхватил малышку, подбросил и окунул, радостно визжащую. А Даша, совершенно не обидевшись, серьёзно кивнула:

— Да, она умеет.

В тот день они решили, что оборудуют здесь, на этом месте берега, пляж. Расчистят мусор, сколотят пару скамеечек и столик деревянные.

Вообще-то мама разрешала им с Аринкой самостоятельно гулять по двору — сколько угодно. Двор у них был большой и хороший. В одном месте росло много кустов роз, сейчас они все цвели и чудесно пахли. «Розарий» назвал это место папа и, когда увидел первый раз, воскликнул:

— Ну вот, Маша, твоя мечта сбылась! Экспериментируй!

Мама и правда очень любила розы. В их старой комнате у них все подоконники были заставлены горшками: герань, фиалки, гибискус, плющ-восковик, декабрист… Всё цвело круглый год. Но больше всего Маша возилась с карликовыми розочками, они у неё цвели с весны до осени, она даже пыталась их прививать, чтоб на одном кустике были бутоны разных расцветок. В новом доме тоже оказалось много цветов. Во всех комнатах, в широких коридорах, на балконе и веранде они стояли в керамических расписных вазонах, на красивых подставках: фикусы, монстеры, цветущие красные антуриумы и белые спатефиллумы… Но Маша сразу сказала, что свои цветочки из квартиры она обязательно перенесёт сюда…

Во дворе ещё были две беседки, скамейки, клумбы, газоны, по которым можно было бегать или лежать-загорать. А ещё — ровные асфальтированные дорожки с плавными поворотами. Увидев их, папа сразу сказал:

— Это здорово! Здесь можно славно гонять на велосипедах или роликовых коньках. Ну что, девчонки, купим то и другое?

Был здесь и добротно сколоченный деревянный сарай, когда они в него зашли, отперев висячий замок, сразу поняли — мастерская. На стеллажах, шедших по периметру стен, аккуратно разложены самые различные инструменты: молотки, ножовки, отвёртки, ножницы, кусачки, тиски… Стояло несколько небольших красивых станочков.

— О, — воскликнул Сергей, — это же токарный, а это для столярных работ! Надо же, даже фрезерный!

— Гончарный круг, — подхватила Маша. — Какая прелесть! И печь для обжига! Смотри, какая удобная, хоть и небольшая. Вот удача, Ариночка!

А Сергей со светлой печалью вспомнил, что рассказывал Альберту: Ариша очень любит лепить из пластилина различные фигурки, надо бы научить её работать с глиной…

Была в этом сарае и другая комната, где хранился садовый инвентарь, стояли пакеты с удобрениями…

Когда Даша пробегала по двору к стене забора, она слышала из сарая стук молотка. Это Ариша что-то там мастерила. Хорошо, что младшая сестра теперь не бегает за ней, как верёвочкой привязанная. Конечно, Даша хорошо понимала: раньше они все жили в одной комнате, куда было деваться малышке? Вот она и приставала постоянно то к маме, то к старшей сестре: «Поиграй со мной… Покажи кукольный театр…» А Даше хотелось читать или смотреть в окно. Но теперь у них всех так много места! Можно вместе что-то делать или играть, можно самому по себе — как хочешь. Вот и сейчас: мама разрешила Даше одной пройтись по лугу и даже спуститься на берег пруда. Дочка пообещала ей, что в воду не пойдёт — мама ей доверяет. А вдвоём с Аришей не разрешила бы, потому что та ещё маленькая и не всегда послушная. Вдруг возьмёт и сделает что-то такое…

Девочка сняла футболку и шорты, легла на песок немного позагорать. Вода была близко — вытянув руку, Даша шлёпала по ней ладошкой. Проносились стрекозы, дальше от берега течение несло и кружило листья, редкие лёгкие облачка висели неподвижно, не закрывая солнца. С другого берега доносились голоса, смех, но людей видно не было. Пляж, куда приходили поселковые жители, располагался дальше, за излучиной, с этой стороны не просматривался. Но вскоре Даша услышала детский говорок и смешки, подняла голову. В этом месте, перед поворотом, пруд сильно сужался, противоположный берег оказывался близко. И как раз на той стороне, прямо напротив неё, в воде плескались трое ребят — две девочки и мальчик: бегали по мелкоте, брызгали водой друг на друга и поглядывали туда, где загорала Даша. Вдруг они все разом поплыли в её сторону. Она села, ожидая гостей, а они вот уже — стали на дно, но не торопились выходить, смотрели на неё.

— Это ваш пляж? — спросила одна девочка.

— Нет. — Даша поняла: ребята имели в виду их семью. — Папа сделал здесь столик и скамейки, но не только для нас, для всех.

Тогда дети вышли на песок и сели рядом с Дашей.

— А у нас в посёлке все говорят, что вы богатые буржуи, и пляж захватили, и скоро пруд целый купите, никого пускать не станете.

— Глупости какие! — Даша даже брови нахмурила. — Буржуи ничего сами не делают, на них всякие слуги трудятся. А у меня и папа, и мама работают весь день. И во дворе мы всё сами убираем, сажаем и мастерим. Папа всё умеет и починить, и построить, а мама шьёт, вяжет, красивые макраме делает.

— У меня мама тоже вяжет, — воскликнула одна девочка. — У неё другая тётя шапочки и шарфики берёт и на базаре продаёт.

— Вот видишь! Разве буржуи так делают? Вы скажите своим родителям, а они другим людям пусть расскажут… И пляж, и пруд для всех.

Девочки Люда и Галинка оказались такие, как Даша — тоже перешли учиться во второй класс, а мальчик Коля был на год старше. Он пренебрежительно махнул рукой:

— Да это бабка Сазониха болтает. Она же колдунья, вот все и думают, что она знает. Только она со зла это.

— А почему ты говоришь «колдунья»? Какое она колдовство делает?

Ребята зажестикулировали, заговорили наперебой:

— У всех сады хорошо цветут, а она скажет: «Не будет яблок ни у кого», — и всё попадает, пропадёт!

— У тёти Поли козлёнок потерялся, а Сазониха ей сказала: «Его в овраге птицы клюют». И точно, дохлый он там лежал!

— Моей маме врачи на каком-то аппарате живот посмотрели и сказали, что будет братик. А бабка засмеялась, говорит «Девку носишь». Вот сестричка и родилась.

— И внук у неё немой и какой-то придурошный…

Даша слушала, склонив голову, о последнем спросила:

— Глухонемой мальчик? Не говорит и не слышит?

Коля и Люда засмеялись, а Галя сказала:

— Слышит он всё хорошо, только говорить не может, всё мычит и кулаками всем грозит. Злой.

— Подслушивает за всеми, — добавил Коля. — А потом бабке своей докладывает.

— Как же он это делает, — удивилась Даша, — ведь говорить не может?

— Не знаю. Но она про всё знает. Это он для неё шпионит.

— А как же этот мальчик в школе занимается? Или он ещё маленький?

— Он, наверное, такой как я, — сказал Коля. — Только в школу он ещё не ходил. Он к бабке приехал жить недавно, весной.

— А родителей у него нет, — тут же добавила Люда. — Моя мама рассказывала, что сын Сазонихи где-то сгинул на заработках, а его жена ещё раньше умерла, вот Юрку этого к бабке и привезли.

— Значит, он сирота, — задумчиво протянула Даша. — Может, потому и обозлился?

— Да ну его! Пошли купаться!

Девочки следом за Колей вскочили, потянули Дашу за руки. Она засмеялась, покачала головой.

— Нет, я ещё плавать не умею. А вы так здорово плаваете, идите.

— Так мы тебя научим, пошли!

Она вырвала свои ладошки:

— Я обещала маме, что в воду не зайду.

— Так она же не узнает, — стала уговаривать Галя. — Мы не скажем!

— Ну и что, что не знает? — Даша даже удивилась. — Я ведь обещала. Мама мне верит.

Ребята переглянулись озадачено.

— Ну ладно, — сказал мальчик. — Тогда пока. Мы ещё к тебе приплывём. А если родители твои здесь будут, можно?

— Можно. Вы увидите, что с ними интересно и весело. А папа вас нарисует.

Домой Даша возвращалась медленно. Во-первых, наверх так не побежишь вприпрыжку, как под горку. Во-вторых, кузнечики и стрекозы такие красивые и доверчивые: прыгают на ладонь, садятся на плечо… И в-третьих, почему-то всё время думалось о мальчике, который умел слышать, но не умел говорить. У него нет родителей… Представить она себе этого не могла, но понимала — так бывает. Вот у них с Ариной нет ни бабушки, ни дедушки, а как хотелось бы! Хорошо, что у этого мальчика есть бабушка…

В это время что-то ударило её по спине. И по ноге. Даша обернулась. Она только что прошла мимо дерева — одичавшей груши. И вот там, на нижней толстой ветке сидел мальчишка и снова целился в неё несозревшей и очень крепкой грушкой.

— Ну и что? — спросила Даша со спокойным удивлением. — Зачем ты это делаешь?

Коротко стриженый лопоухий разбойник бросил-таки в неё свой «снаряд», но рука наверное дрогнула — не попал. Даша стояла, молча глядя на него, и он, скорчив рожицу, погрозил кулаком.

— Ты Юра? — вдруг догадалась она. — Послушай, я хочу с тобой подружиться. Слезай, иди сюда.

Мальчик и правда ловко спрыгнул на землю, но тут же припустил бежать прочь. Оглянулся, ещё раз погрозил кулаком…