Глава 7
— Отличное начало! — провозгласил Виктор, поднимая бокал и салютуя Наташе.
Девушка подумала, что впервые видит художника довольным, и решила, что это здорово: он не хмурился, не кривил рот, а сиял настоящей улыбкой, на которую Наталья считала его неспособным.
— Теперь все пойдет само собой, — продолжал художник, наливая в Наташин бокал немного «Наполеона». — Лимон не забудь, — сказал он, протягивая ей коньяк.
Наташа с подозрением относилась к алкоголю, из всех его видов предпочитая шампанское, но Виктор сказал, что ей следует привыкать к благородным напиткам. Она с гораздо большим удовольствием выпила бы сейчас чаю или, на худой конец, пепси, но Виктор находился в отличном расположении духа, поэтому Наташа не решилась возражать и покорно приняла бокал.
Она также не стала говорить ему, какого страху натерпелась, сидя на спине коня, когда художник внезапно стряхнул горячий пепел сигареты прямо в ухо вороного. Конечно, Наташа была предупреждена, но она не представляла себе, что такое взбесившаяся от боли лошадь!
Она сильно рисковала, ведь Светлогоров мог и не среагировать на ситуацию так, как они ожидали, но девушка привыкла во всем полагаться на художника и его интуицию. И он снова не ошибся: вице-губернатор решил поиграть в благородного рыцаря и не упустил возможности спасти даму в затруднительных обстоятельствах!
Светлогоров сопровождал Снегурочку до конно-спортивного комплекса, все это время пытаясь выведать, кто она такая и что произошло. Наташа, окутанная ореолом загадочности, произвела на него неизгладимое впечатление, и она не собиралась развеивать этот флер: Виктор считал, что Рудольф должен «подсесть» на девушку, как на наркотик.
Безошибочная интуиция «работодателя» поражала девушку. Он твердо знал, какой тип женщины может привлечь Светлогорова и как ей следует себя вести, чтобы вызвать его интерес. Наташа выполняла инструкции неукоснительно, и все получилось! Вице-губернатор попросил у нее номер телефона, но она вежливо отказала. Сделала это так, чтобы мужчина почувствовал: новая знакомая и хотела бы выполнить его просьбу, но какие-то таинственные и непреодолимые обстоятельства ей мешают.
— Я ведь не оставила ему координат, — с сомнением протянула Наташа после того, как с отвращением сделала глоток из своего бокала. — Как он теперь меня отыщет? Да и станет ли искать-то?
— Еще как станет! — уверенно ответил Виктор. — Поверь, ему не составит труда найти твой адрес. Во-первых, он может спросить в клубе, ведь ты регистрировалась с указанием места проживания. Во-вторых, Светлогоров не кто-нибудь, а вице-губернатор, и для него закрытой информации не существует. Так что не сомневайся: он скоро проявится! Но мы не должны давать ему передышки, — голос Виктора посерьезнел. — Ты, без сомненья, приглянулась нашему «мачо», но необходимо подкрепить его внезапно вспыхнувшую страсть. Сегодня вечером мы идем на презентацию фильма, вот пригласительные. — И художник помахал большим синим конвертом. — Светлогоров наверняка там будет, как и Ипполит Туманов. Ты еще не забыла это имя?
Еще бы она забыла! Наташа с ужасом ждала момента, когда предстанет перед знаменитым режиссером в роли возможной героини его новой картины, и у нее в буквальном смысле подгибались коленки. В самом деле, ведь она никакая не актриса! Правда, Светлогоров поверил в ее «представление», но это все же была не совсем игра: если бы вице-губернатор не подоспел вовремя, то неизвестно, осталась ли бы Наталья живой и невредимой! Но Ипполит Туманов — совершенно другое дело, ведь ему нужна профессионалка-исполнительница, а не просто подходящий типаж!
Однако Виктор, кажется, ни в чем не сомневался.
* * *
— Итак, Иван Романович, — сказала Рита, выкладывая на стол фотографии, сделанные Кириллом и Светланой, — вам знаком этот человек?
На всех фотографиях в разных ракурсах был изображен щуплый неприятный тип с гладко зачесанными назад редкими пегими волосами. Не дождавшись ответа, Рита продолжала:
— Это — наниматель по меньшей мере одного из ваших «соглядатаев». Что касается остальных…
— Спасибо, — неожиданно прервал ее Лапиков, резко поднимаясь со стула. — Мой секретарь в течение часа оплатит ваши услуги.
— Постойте! — удивленно воскликнула Рита, тоже вскакивая с места. — Но ведь мы еще так мало знаем…
— Напротив, Маргарита Григорьевна, — возразил Лапиков, — мы знаем больше чем достаточно! Может, вы подумали, что я недоволен? Это не так: я полностью удовлетворен результатами вашей работы и впредь, если появится необходимость, буду сотрудничать только с вашим агентством. Ну а на сегодняшний день ваша помощь больше не нужна!
И Лапиков быстро покинул кабинет, плотно прикрыв за собой дверь, словно запирая Риту внутри.
— Да не побегу я за тобой, не волнуйся, — пробурчала она, вновь усаживаясь. — Надо же, как заторопился!
В тот момент, когда она начала собирать со стола снимки неизвестного господина, внизу прозвучала серия громких хлопков, после чего взревел автомобильный мотор и раздались истерические крики:
— Убили! Убили!
Рита подбежала к окну и высунулась наружу чуть ли не по пояс. Внизу собралась небольшая толпа. На асфальте Рита увидела Лапикова, лежащего лицом вниз, а сверху… сверху на нем лежал Кира, а два здоровенных охранника в панике пытались вытащить из-под него своего хозяина.
Со всех ног Рита бросилась вон из кабинета. На улице ей едва удалось пробиться сквозь толпу, и она буквально повалилась на колени рядом с телами на асфальте с возгласом:
— Господи, что случилось?!
— Нас обстреляли из машины, — услышала она голос Лапикова. Мужчина с трудом оторвался от земли и осторожно перекатил Киру на спину. — А парнишка спас мне жизнь!
Через два часа Рита нервно носилась по вестибюлю больницы, поглядывая на настенные часы. Время тянулось так медленно, что, казалось, и вовсе остановилось. Света сидела на диване, поджав под себя ноги и глядя в одну точку на полу. Лапиков оказался ранен в правое плечо, а вот с Кирой дела обстояли хуже: одна пуля попала ему в бедро, чудом не задев артерию, а вторая — в предплечье, прошла навылет.
Рита бесцельно слонялась взад-вперед по вестибюлю, как вдруг дверь в конце длинного коридора распахнулась, и вошел молодой человек в сопровождении невысокого, практически квадратного мужчины средних лет — очевидно, телохранителя. Рита сразу узнала его: это был Анатолий Лапиков. Он выглядел взъерошенным и испуганным, но даже в таком состоянии Рита не могла не отметить, что внешность сына выгодно отличается от отцовской. Среднего роста, худощавый, но спортивный, Толя Лапиков меньше всего походил на отпрыска воротилы бизнеса: у него были темные прямые волосы, узкое скуластое лицо с ямочкой на подбородке и ясные светло-серые глаза.
Телохранители, подпирающие стену в вестибюле, направились навстречу вновь прибывшим. Наверное, решила Рита, они позвонили парню по дороге в больницу. Переговорив с охранниками, Толя двинулся в ее сторону.
— Они говорят, — начал юноша, — ваш приятель спас моего отца?
— Правильно говорят, — подтвердила Рита.
— Он тяжело ранен?
— Ваш папа получил пулю в плечо…
— Про отца мне уже рассказали! Как ваш парень — сильно пострадал?
— Похоже, что так…
— Господи ты боже мой! — пробормотал молодой человек, падая на пластиковый стул. — Папа рассказывал, что в девяностые, когда он начинал бизнес, такое случалось сплошь и рядом, но в наше время… Кто мог это сделать?!
— Знаете, Анатолий, — задумчиво произнесла Рита, испытующе глядя на юношу, — у меня создалось впечатление, что Иван Романович знает ответ на ваш вопрос.
— Ерунда! — возмутился тот. — Папа — честный бизнесмен, а не какой-нибудь «теневой» делец!
— По-моему, вы мало знаете о делах отца, чтобы делать подобные заявления. Кстати, как давно вас сопровождает телохранитель?
— А какое это имеет отношение к тому, что сегодня произошло?
— Вы не ответили, — заметила Рита.
— С тех пор как меня пытались похитить, — нехотя ответил Толя. — Чтоб вы знали, я был против, но папа настоял!
Похоже, Лапиков-старший догадывался, кто установил слежку за его сыном и за ним, а их небольшое расследование просто подтвердило его предположения. Однако это не объясняло количества «хвостов», вьющихся вокруг его сына: кому могло понадобиться снаряжать за ним сразу нескольких топтунов? И потом, к чему такая грубая расправа? Как в прошлом веке, честно слово, — из машины, на полном ходу… Если уж за объектом следили и изучили его распорядок дня, не проще ли было попытаться убить Лапикова на подходе к дому или у одного из его заведений в отсутствие такого числа свидетелей?
А что, если топтуны и в самом деле действуют независимо друг от друга, а на старшего Лапикова покушался кто-то другой?
— Охрана говорит, вы частный детектив? — спросил между тем Анатолий. — Странно, женщина — и вдруг сыщик!
— Так и есть, — кивнула Рита. Она вспомнила времена, когда занималась адвокатской практикой, люто ненавидя это дело и мечтая об оперативной работе. — Вы в курсе, что за вами ведется наблюдение?
Рита решила идти ва-банк.
— Что? — переспросил парень.
— Неужели вы ничего не замечали?
— Это папины конкуренты, да? Я так и знал!
— Что вы знали? — насторожилась Рита. — У вашего отца неприятности с кем-то из того же бизнеса?
— Точно не скажу, — неуверенно покачал головой Толя. — Пару раз я слышал, как он говорил по телефону… Папин голос звучал недовольно — он даже орал на кого-то!
— Вы помните, о чем шел разговор?
Анатолий наморщил лоб.
— Нет, — ответил он наконец. — Но я помню фразу, брошенную отцом: «Не пытайся пролезть туда, где тебе не место: таких не берут в космонавты!»
— Интересно, — усмехнулась Рита. — Ваш папа шутник! А имени своего собеседника он, случайно, не называл?
— При мне — нет.
— Теперь вам следует быть вдвойне осторожным, Анатолий, — предупредила Рита. — Никуда не выходите без охраны, да и с вашим папой следовало бы оставить кого-нибудь.
— Пусть остаются его телохранители, — предложил молодой человек. — Я поговорю с главврачом. А вашему парню ничего не нужно — может, деньги или лекарства?
— Нет, спасибо, — улыбнулась Рита. — Надеюсь, справимся своими силами.
Тем не менее ее тронула забота Анатолия о человеке, спасшем жизнь его отцу. Другой на его месте и не вспомнил бы о нем, а юноша поинтересовался… Возможно, старший Лапиков не самый приятный человек, но сына он воспитал отлично!
* * *
Наташа вся дрожала в шелковом платье с декольте, но не от холода, а от страха и возбуждения. Они и раньше выходили с Виктором в кафе или ресторан, чтобы, как выражался художник, «закрепить полученные навыки», но никогда еще не оказывалась в столь блестящем обществе!
Мужчины, пришедшие на презентацию фильма, облачились в смокинги, а женщины норовили перещеголять друг друга в экстравагантности нарядов и украшений. Для выхода в свет Виктор сам подобрал для Наташи одежду: простое темно-синее платье, закрывающее щиколотки, с большим, но не вызывающим вырезом, украшенным бисерной вышивкой. Скромный жемчужный гарнитур — серьги-гвоздики, ожерелье и маленькое колечко — прекрасно дополнял наряд, а едва заметный макияж художник наложил ей сам. Он подчеркнул глаза, сделал мягкий акцент на бровях, нанес светлые румяна на скулы и завершил картину телесной помадой-блеском. Отойдя подальше, художник критически осмотрел свое «творение» и остался доволен. Наташа так редко видела Виктора в хорошем настроении, что каждый раз боялась спугнуть его, поэтому сидела не шелохнувшись, пока молодой человек нарезал вокруг нее круги, рассматривая созданное им лицо под различными углами. И вот теперь, стоя на пороге роскошного зала, Наташа замирала от восторга и ужаса перед неизвестностью. Если бы только мама могла видеть ее сейчас! Когда ей бывало плохо и страшно, девушка вспоминала, как мать, прижав ее к себе, говаривала:
«Дочка, ты у меня самая красивая, самая умная, и вообще — самая-самая! У тебя обязательно будет счастливая жизнь, ты ведь настоящая принцесса, а они находят принцев и живут долго и счастливо…»
Настолько же сильно, как Наталья не хотела, чтобы ее мать знала о ее занятии проституцией, она мечтала, чтобы та увидела дочь сейчас, в момент входа в празднично освещенный зал! А под руку девушка держала Виктора Арбенина — чем не принц из сказки? Наташа ничуть не заблуждалась на его счет: художник вел себя с ней мило только на людях, но в данный момент она ощущала себя богиней.
Из-под ресниц девушка взглянула на спутника. Облаченный в темно-синий, а не черный, как у большинства, смокинг с выглядывающей из-под него жемчужно-белой рубашкой, с галстуком-бабочкой, он очаровательно улыбался знакомым. В этот вечер Виктор выглядел неотразимо, и Наташа боялась лишний раз посмотреть на него, так как взгляд мог выдать ее восхищение.
Наверное, она недостаточно долго проработала на трассе и не успела проникнуться цинизмом, присущим представительницам ее «профсоюза». Ее приводило в трепет и восторг все, что она видела, и весь мир казался в этот вечер созданным для нее одной! Но из самой глубины Наташиного существа поднимался страх, что она может не оправдать возложенных на нее надежд: одно дело — поболтать полчаса с мужчиной без свидетелей, а другое — поддерживать беседу с корифеями шоу-бизнеса!
— Витюша, радость моя! — услышала Наталья и вздрогнула от неожиданности.
Через весь зал к ним спешила высокая, худая и жилистая женщина лет пятидесяти, с лошадиным лицом. Она могла бы показаться ужасно некрасивой, но в выражении ее лица, внимательных глазах и доброжелательной улыбке, несомненно, присутствовала определенная привлекательность.
— Аллочка! — улыбнулся Виктор и протянул руки к женщине. Взглянув на него, Наташа поняла, что он искренне рад видеть незнакомку: они обнялись, как старые друзья.
— Я так давно тебя не видела, что решила, ты за границей!
— Что ты, просто много работы, вот и сижу в мастерской безвылазно!
— А что за премиленькое создание сегодня с тобой? Она не похожа на твоих обычных пассий — такая свеженькая… Но не слишком ли молода, Витюша?
— Познакомься с моей хорошей подругой Аллой, — обратился художник к Наталье. — Аллочка, это — Наташа, моя кузина.
— Кузина? — изумленно переспросила женщина. — Мой бог, у тебя есть семья, Витенька?
Конец ознакомительного фрагмента.
