Чужая лебединая песня

Ирина Грин, 2019

Программист Федор Лебедев привык жить один, но однажды ночью на его пороге возникла прекрасная незнакомка. Девушка ранена и не может рассказать, что с ней случилось… Ася Субботина сильно встревожена – Федор, ее друг и коллега по работе в детективно-консалтинговом агентстве «Кайрос», попал в большую беду. Федора подозревают в убийстве, он пустился в бега, но перед этим обратился к Асе со странной просьбой – купить конверт с тюльпанами… Никогда не знаешь, что принесет тот, кто стучится ночью в твою дверь, – горькое разочарование или большую удачу…

Глава 6

У подъезда снова околачивалась соседка с собачкой.

— Вами, молодой человек, полиция интересовалась, — язвительно заметила она, поджав губы.

— Почему? — абсолютно невпопад спросил Федор.

— Да я откуда знаю, — и, развернувшись, она важно зашагала прочь.

Следом, помахивая калачиком пышного хвоста, затрусил четвероногий шибздик.

Войдя в подъезд, Федор не припустил, по обыкновению, вверх по лестнице, а принялся внимательно осматривать ее в поисках улик, оставленных человеком, напавшим на Алису.

Однако либо преступник предусмотрительно уничтожил все следы, либо это сделал кто-то другой. Например, уборщица или рабочие, которые делали ремонт на третьем этаже.

Когда-то две квартиры на нем были объединены в одну. Но жизнь в этой большой квартире у хозяев по какой-то причине не задалась, и они продали ее. Новый хозяин начал с грандиозного ремонта и перепланировки. А потом то ли окончательный вид жилища его не устроил, то ли по причине финансовых трудностей, но квартира получила нового собственника. И тот начал все сначала — то есть с капитального ремонта.

С тех пор так и повелось. Восемь месяцев в году в квартире шел ремонт, потом строительные действия ненадолго прекращались, чтобы через несколько месяцев начаться снова. Причем по непонятной причине заменялась даже абсолютно новая, с наклейками производителя, сантехника.

Последний ремонт затянулся. Поначалу строители наведением чистоты в подъезде не заморачивались. На площадках между этажами громоздилась баррикада из мешков с демонтированной плиткой, снятые с петель двери подпирали окна, перекрыв доступ свету, а стены и перила поседели от толстого слоя покрывшей их пыли.

Несколько раз Федор становился свидетелем разборок двух соседок с первого этажа и энергичной матери двоих детей, живущей в квартире напротив, со строителями. Но те делали вид, что не понимают русского языка.

Каким способом соседям удалось преодолеть трудности перевода, Федор не знал, но однажды, возвращаясь с работы, обнаружил, что в подъезде снова светло, а к стенам вернулся их давно забытый зеленый цвет.

Не обнаружив абсолютно никаких следов ночного происшествия, даже капель крови у своей двери, которые непременно должны были остаться, Федор вошел в квартиру и невольно поморщился: в воздухе явно ощущался запах табачного дыма.

Сам он никогда не курил, из друзей-знакомых никотином баловался только Рыбак, да и то очень редко.

— Алиса! — позвал Федор с порога.

В квартире стояла тишина, и Федор вдруг испугался, что девушка ушла в другое измерение и что больше он никогда не увидит ее.

В животе сделалось пусто и холодно.

Не разуваясь, Федор бросился в спальню и с облегчением выдохнул: Алиса крепко спала, закутавшись в плед. Крупная бело-коричневая клетка подчеркивала болезненную бледность девушки, красоту и утонченность ее лица.

Не желая нарушить покой гостьи, Федор выскользнул из спальни. Осторожно прикрыл дверь, плюхнулся на диван, привычно потянулся за ноутбуком, и тут внимание его приковало ярко-алое пятно над каминной полкой. Что это? Цветок? Не веря своим глазам, Федор подошел ближе.

Кем-то много лет назад установленный порядок на каминной полке был нарушен. Баночки, скляночки и прочие безделушки бесцеремонно отодвинуты в сторону. В центре освободившегося пространства возвышалась здоровенная малахитовая ваза с золочеными ручками — будь у Федора свой дом, он ни за что не стал бы держать такую, — а из нее торчал длинный, с метр длиной, мощный стебель с растопыренными во все стороны листьями, заканчивающийся здоровенным розовым бутоном.

От такого бесцеремонного вмешательства в бабушкину коллекцию у Федора даже дух перехватило. Он никогда не позволял себе даже менять местами прибамбасы с каминной полки. А тут такое…

Похоже, бабушке перестановка тоже пришлась не по вкусу. Взгляд ее обычно таких живых глаз застыл. Словно не глаза это вовсе, а две оловянные пуговицы. Еще утром она была здесь, а сейчас ушла, и, похоже, насовсем.

— Привет, — раздался за его спиной тихий голос.

Федор вздрогнул от неожиданности, обернулся. Алиса, кутаясь в плед, стояла на пороге спальни и смотрела на него выжидательным взглядом. На ней снова были шорты и футболка, что подтверждало мысль Федора о любви девушек к постоянной смене нарядов. Молчание затягивалось, и она, желая прекратить его, спросила:

— Правда, красиво?

И что тут сказать? Не правда? Не красиво? Какого черта? Что произошло между нами этой ночью? Откуда ты свалилась на мою голову? Кто напал на тебя?

Из дюжины вопросов Федор выбрал самый нейтральный:

— Есть хочешь?

На этот раз он не стал выпендриваться с богемскими бокалами. Прошел в кухню, чувствуя, что она идет следом, залез в морозилку, вынул две коробки с замороженной едой.

— Пицца или паста?

Она неопределенно пожала плечами, и Федор забросил в микроволновку обе упаковки.

— Откуда цветы? — Вопрос вырвался сам собой.

— Это участковый принес, — сказала она, уставившись ему прямо в глаза, словно самый что ни на есть настоящий гипнотизер.

— Участковый? — удивился Федор.

— Ну да, — как само собой разумеющееся подтвердила она. — Участковый. Наверное, из больницы сообщили, вот он и пришел.

Хотя про участкового, который приходил по его душу, Федор слышал от соседки, он не мог себе представить полицейского, который ходит к потерпевшим с цветами. Он бы еще поверил, будь цветочки сорваны с клумбы, но роза, стопудово, куплена в магазине, причем за достаточно большие деньги.

Федор попытался представить эту картину. В его мыслях полицейский почему-то был похож на Рыбака, этакий качок с огромными бицепсами и свирепым взглядом.

Следом всплыл в памяти идиотский анекдот Щедрого про красные трусы, найденные под подушкой, и руки непроизвольно сжались в кулаки. Нет, он не даст двум этим идиотам испортить сегодняшний вечер.

Пока еда размораживалась, Федор прошел в ванную, умылся, намылил руки. Вспомнил, как здорово пахло утром от Алисы, и поднес руки к лицу. От них разило самым что ни на есть обыкновенным, дешманским мылом. Никакой загадочности, никакой фантастики.

Возвращаясь в кухню, он вспомнил, что обещал Алисе сходить с ней в магазин и купить что-нибудь из одежды.

«Сейчас поедим и пойдем», — решил он, садясь за стол.

Однако, съев пару ложек пасты, Алиса вдруг переменилась в лице и, зажав рукой рот, бросилась в туалет. Судя по доносившимся оттуда звукам, ее рвало.

Первой мыслью Федора было броситься девушке на помощь, но потом, здраво рассудив, что его присутствие в крошечной уборной только смутит ее, он остался на месте. На всякий случай проверил срок годности ужина. Вроде все нормально. А потом вспомнил симптомы сотрясения мозга: тошнота, рвота. Похоже, поход в магазин придется отложить до лучших времен.

Алиса вернулась, опираясь рукой о стенку. Лицо ее пожелтело и осунулось, по цвету сделавшись похожим на арахисовую скорлупу.

— Плохо? — спросил ее Федор, чувствуя себя при этом полным идиотом.

— Плохо, — прошелестела она.

— Ничего, это скоро пройдет. Вот увидишь. Главное — покой. Ляжешь?

Что-то странное было в Алисином взгляде. Она кивнула и медленно побрела в комнату.

Федор помог ей устроиться поудобнее в постели, предложил воды, еды.

Алиса от всего отказалась. Легла и закрыла глаза. Пришлось Федору удалиться, унося с собой все так и не заданные вопросы. Он лег на диван и долго смотрел на бабушкин портрет. Как же ему хотелось сейчас хоть с кем-нибудь поговорить. Хотя бы с ней.

Никогда не страдавший от одиночества, Федор впервые ощутил на себе его холод. Словно нырнул в море и в глубине наткнулся на косяк мокрых и скользких рыбин.

Федору не спалось. Боялся, что Алисе станет хуже, а он будет дрыхнуть вместо того, чтобы прийти на помощь. А еще боялся снова проснуться в ее постели. Хотя одна его часть страстно желала этого, но другая, гораздо меньшая, та, где обитало чувство ответственности, была категорически против. Две эти части сошлись в нем врукопашную, доставляя почти физическую боль.

Федор встал, подошел к окну и прижался лицом к стеклу. Прохлада принесла успокоение, но только на один миг, потому что следом он разглядел человека, стоявшего внизу, под окном. Тот понял, что его заметили, и скрылся в тени тополя.

Однако Федор чувствовал, что незнакомец не ушел, а продолжает следить за ним из своего укрытия. Что делать? Позвонить в полицию? И что? Сказать, что под окном кто-то стоит? Выставить себя конченым параноиком?

Мысли скакали в черепной коробке, словно крупные градины по подоконнику.

С трудом отлепившись от окна, Федор прошел в кухню, вытащил из холодильника недопитую колу. Несколько глотков помогли: мысли слегка успокоились, улеглись.

Убедившись, что входная дверь надежно закрыта, Федор вытянулся на диване, укрывшись одеялом до подбородка.

«Надо завтра все выяснить у Алисы», — решил он и с этой мыслью заснул.

Проснувшись, Федор обнаружил Алису сидящей в кухне со стаканом слабозаваренного чая.

— Привет, как ты? — спросил он.

Алиса лишь слегка пожала плечами, мол, сам видишь. Выглядела она неважнецки. Темные круги под глазами и вертикальная морщинка между бровями добавляли ей лишний десяток лет.

— Тебе надо к врачу. Зря ты отказалась от госпитализации.

— Нет, не надо. — Она покачала головой и попыталась изобразить улыбку. — И потом, не в этом же мне идти.

На ней по-прежнему были футболка и шорты.

«Наверное, постирала платье и ждет, когда оно высохнет», — решил Федор.

— Хочешь, можно прямо сейчас сходить в магазин, купить что-нибудь из одежды, а оттуда отправиться в больницу.

Она снова покачала головой, глотнула чая.

— Не хочешь выходить из дома? Ты кого-то боишься? Не хочешь рассказать, что с тобой случилось?

Федор присел на корточки перед Алисой и посмотрел в ее глаза. Она отвела взгляд, и лишь побелевшие костяшки пальцев, в которых девушка сжимала стакан с чаем, выдавали ее волнение.

— Кто-то угрожает тебе? Скажи, пожалуйста, не молчи. Я же не смогу помочь тебе, если не буду знать правду, — взмолился Федор. — Как ты оказалась в нашем подъезде? Ты знаешь, кто на тебя напал?

— Да нет же! — Глаза Алисы вспыхнули яростью, но она тут же взяла себя в руки, решительно поставила стакан на стол и даже попыталась улыбнуться. — Это просто хулиганы какие-то. Я ехала к подруге и, получается, не доехала. Очнулась в больнице. Что со мной было — ума не приложу. Куда делась моя одежда — аналогично. Кстати, не обязательно идти в магазин — можно позвонить и заказать доставку всего необходимого. В том числе и еды человеческой.

Это выражение, «еды человеческой», неприятно царапнуло Федора. Если содержимое его холодильника не является человеческой едой, то чем тогда? Конечно, по полезности ей далеко до брокколи и прочих суперфудов, но по вкусу-то гораздо лучше!

На работе Федору не сиделось.

Поначалу он еще мог сосредоточиться на текущих делах, но потом увидел, как Ася с кем-то разговаривает по телефону, и весь энтузиазм исчез, как будто его и не было. Асины глаза светились таким счастьем, что сомневаться не приходилось — разговаривала она с Рыбаком.

О чем, спрашивается, можно так долго беседовать, если Рыбак буквально час тому назад покинул офис? Говорила Ася очень тихо — слов не разобрать, но интонация была такой душевной, что Федор просто обзавидовался. С ним никогда никто таким тоном не разговаривал. Он вообще был не любитель долгих телефонных разговоров. И не только телефонных — вообще никаких. Гораздо приятней общаться с помощью различных месседжей. Натолкать стикеров и смайликов, а когда тема для разговоров иссякает, просто свалить, не попрощавшись. И никто не упрекнет в невежливости: интернет — дело тонкое. В любой момент может исчезнуть.

Ведь что интересно — разговаривающую по телефону Асю он видит не впервые. А тоска по вот такому простому общению возникла впервые. Может, потому, что ему в данный момент есть с кем разговаривать? Почему бы не купить Алисе телефон и не попробовать, каково это — разговаривать со своей девушкой. И хотя Федор вполне отдавал себе отчет, что Алиса может не считать его своим парнем, но тут же в памяти всплывали ее глаза в то памятное утро. Нет, определенную симпатию она к нему испытывает. Остается углубить и расширить это чувство. Поэтому, сбежав с работы, Федор отправился в магазин за мобильным телефоном.

Алиса подарку обрадовалась.

— Мне надо маме позвонить, — сказала она и, схватив телефон, убежала в ванную.

Конечно, немного странно, что она решила позвонить маме только сейчас, — могла бы раньше попросить телефон у Федора, он бы не отказал.

Разговаривала Алиса долго. Федор пару раз прошелся в кухню и обратно, вслушиваясь в звуки за дверью, но кроме шума текущей воды ничего не услышал. Наверное, мама, или кому там еще Алиса звонила, была недовольна, потому что после разговора у Алисы резко испортилось настроение.

Отказавшись поужинать с Федором, она пошла спать.

Федору было не привыкать к одиноким трапезам.

Натянув любимую толстовку, он выудил из морозилки первую попавшуюся упаковку, закинул ее в микроволновку и в ожидании сигнала о готовности ужина полез в интернет. Наткнулся на отзывы о новой версии RedDeadRedemption^[9].

Вспомнилось, как лет шесть тому назад он зависал в ней, путешествуя с Джоном Морстоном из Дикого Американского Запада к цивилизованным городам Севера. Интересно, как сейчас, уже с точки зрения умудренного опытом человека, а не студента, будут восприниматься приключения бывшего головореза, вынужденного работать на государственных агентов, чтобы защитить свою семью?

Позабыв об ужине, Федор разыскал наушники, чтобы не мешать Алисе, и запустил первую главу. Как и шесть лет тому назад, Джон Марстон скакал к заброшенному форту Мерсер, где окопался его «старый друг» Билл Вильямсон, и, как и шесть лет назад, Федор ощущал обжигающий лицо горячий ветер прерий. И когда Джон Марстон, сраженный пулей, упал на каменистую землю, Федору показалось, что это его, тяжело раненного, караулит стервятник. И хотя он знал, что Джона не убили, легче от этого не стало. В душе вдруг зародилось предчувствие чего-то страшного, что вот-вот произойдет, если уже не произошло.

«Это всего лишь игра», — постарался убедить себя Федор, но легче ему не стало.

Захлопнув крышку ноутбука, Федор стянул наушники и вдруг понял причину своей тревоги: из-за двери доносились странные звуки. Кто-то отчаянно скребся и стонал. Почти как в тот день, когда он обнаружил Алису. Дежавю? Хотя нет. Звуки были более интенсивные.

Федор на цыпочках подошел к двери. Звуки усилились. Теперь он четко слышал, как чьи-то ногти скребут нижнюю филенку двери.

— Кто здесь? — свистящим шепотом спросил Федор.

Ответа не последовало.

Федор прокрался на кухню, взял с подставки нож с длинным узким лезвием. Холод металла рукоятки обжег ладонь, словно кусок льда.

Звуки за дверью стали громче. Казалось, кто-то плачет и зовет на помощь.

Была не была. Зажав в одной руке нож, а в другой телефон, чтобы при необходимости позвонить в полицию, Федор накинул цепочку, которой никогда до этого не пользовался, и повернул ручку защелки замка.

Сначала он никого не увидел, а потом что-то мягкое ткнулось в его ноги.

Федор взглянул вниз и увидел пса соседки с первого этажа. И без того огромные глаза собаки почти вылезли из орбит. Они, казалось, умоляли о помощи.

«Тот мужик, что вчера ходил под окнами, напал на соседку», — понял Федор.

По идее, нужно было захлопнуть дверь и вызвать полицию, но было что-то такое в жалобном поскуливании пса, что заставило Федора, позабыв о здравом смысле, сбросить цепочку и, прикрыв дверь, с ножом в одной руке и телефоном в другой ринуться вниз.

Сквозь приоткрытую дверь в квартиру этажом ниже на лестницу падал сноп света. Соседка лежала на полу, рядом валялся телефон. Наверное, хотела вызвать полицию, а преступник ударил ее.

Федор понимал, что злоумышленник еще может находиться где-то поблизости и что на месте преступления ничего нельзя трогать, но он должен был убедиться, что бабуле действительно уже ничем нельзя помочь. А тут еще пес — подбежал и стал тыкаться в лицо хозяйки своим тупым носом.

— Брысь! — шикнул на него Федор.

Но пес и не подумал уйти. Лишь зыркнул выпученными глазищами. И Федор сдался. Положил на пол нож, на цыпочках подкрался к бабуле и приложил пальцы к морщинистой шее. Шея оказалась неожиданно мягкой и теплой. Сначала Федор ничего не почувствовал — мешало повизгивание пса.

— А ну, тихо! — приструнил его Федор.

Тот понял, застыл и, казалось, прекратил дышать. И тогда Федор уловил чуть слышное движение под пальцами. Жива!

Мгновенно выпрямившись, он набрал номер.

— «Скорая»? Тут женщина без сознания! Запишите адрес.

В ожидании «Скорой» Федор осмотрел квартиру.

Почти такая же, как у него, такой же высокий потолок, такая же люстра на непомерно длинной цепи. Только без камина — на его месте стоит древнего вида приземистый шкаф, в котором выставлена разная посуда. В том числе и бокалы из богемского стекла — вероятно, родственники бокалов Мишкиной бабушки. Все сияющее, искрящееся — явно предмет особой гордости хозяйки.

И как в таком возрасте она ухитряется наводить чистоту? Наверное, есть родственники. Надо им позвонить, пусть приезжают и помогают бабуле.

Федор взял соседский телефон, полистал телефонную книгу. Алексеев, Букин, Варский… Не похоже на родственников… Вера Павловна… Тоже вряд ли, скорее, подруга какая-нибудь или докторша. Женечка… Это больше похоже на родственника. Или родственницу? Сейчас выясним, и Федор решительно нажал на кнопку вызова.

— Да, — после восьмого звонка, когда он уже собирался повесить трубку, ответил заспанный голос.

Судя по голосу, Женечка была девушкой, к тому же молодой.

— Вы, случайно, не родственница женщины, которая проживает с собакой на Ломоносовской, дом пять, квартира три? То есть три — это моя, а она живет в квартире один!

— Это моя бабушка, — испуганно пробормотала девушка. — Что с ней? Как она?

— Я не доктор, «Скорую» вызвал, ждем. Приехать сможете?

— Да, конечно. — Тут она отключилась, а Федор вспомнил, как в больнице, куда он привез Алису, ему пеняли на отсутствие каких-либо документов, снова нажал на кнопку.

— Я извиняюсь, а где ее документы? Вдруг потребуются?

— В витрине, — тяжело дыша, бросила Женечка. — Внизу слева ящичек, видите?

Ни витрины, ни тем более ящичка Федор не видел. Еще раз обвел глазами комнату. Телевизор, диван, два кресла, шкаф с посудой. Может, шкаф — это и есть витрина? На всякий случай уточнил:

— В шкафу, что ли?

— Ну да. — Собеседница явно досадовала на его бестолковость.

Федор тут же представил ее: бестолковая блондинка в туфлях на высоких каблуках. И тут же вспомнилась Алиса в скромном голубом платье. Интересно, куда оно делось, платье это?

Не теряя зря времени, Федор выдвинул сразу оба нижних ящика — вдруг у них с блондинкой разные понятия о том, где лево, а где право. Оказалось, понятия одинаковые. В правом ящичке лежала папка, прозрачный пластик которой позволял разглядеть желтую кожаную обложку с надписью «Паспорт» и какие-то бумаги.

Пока Федор изучал содержимое папки, пес внимательно стоял рядом и наблюдал, чтобы он ненароком не присвоил что-нибудь из хозяйского добра.

— Не переживай, — оценил бдительность лохматого стража Федор. Хотел сказать еще что-нибудь, но был остановлен воем звонка домофона.

Пес молча бросился к двери, а Федор на всякий случай выглянул в окно — у подъезда стояла машина «Скорой помощи».

Бросив папку с документами на стол, Федор поспешил открыть дверь.

— Что у вас стряслось? — спросил врач, очень высокий и очень худой мужчина лет пятидесяти, входя в квартиру в сопровождении низенькой полной женщины. Смотрелись они довольно потешно, только Федору было не до смеха.

— Да вот. — Федор отступил на шаг, пропуская медработников в квартиру.

Мужчина присел на корточки рядом с бабулей, длинными пальцами обхватил ее запястье, потом что-то внимательно слушал с помощью стетоскопа и хмурился.

Бросил женщине:

— Кардиограф.

Она раскрыла чемоданчик, и тут взгляд ее упал на нож, по-прежнему валявшийся на полу. Женщина напряглась, вопросительно посмотрела на Федора. В ее взгляде не было испуга, только бесконечная усталость.

— Это мой нож, — счел нужным пояснить Федор. — Я сидел дома, слышу — кто-то скребется. А перед этим на девушку мою напали. А тут еще Джона Марстона подстрелили. Я и взял нож — вдруг это те самые, которые напали на Алису.

— Тихо! — скомандовал мужчина. — Тут похоже на инфаркт. Носилки.

Женщина выскользнула за дверь и вернулась через минуту с молодым парнем независимого вида с носилками под мышкой. Парень разложил носилки на полу.

— Поможешь? — Доктор посмотрел на Федора.

Они с парнем взяли бабулю за плечи, Федор — за ноги.

— На счет три! — скомандовал доктор. — Раз-два-три!

Старушка оказалась неожиданно легкой.

— Вот документы ее, — сказал Федор.

— А ты разве не поедешь? — Доктор удивленно посмотрел на него.

— Я? — переспросил Федор и, не дожидаясь ответа, кивнул: — Ну да, если надо, то поеду.

Он взял папку с документами и, уже у двери, заметил пса, о котором за суматохой последних минут успел позабыть. Тот застыл в скорбной позе, выпученные глаза поблескивали в свете люстры, и казалось, что он плачет.

— Все будет хорошо, — сказал Федор. — Она обязательно поправится!

Пес не шелохнулся. На крючочке у входной двери Федор обнаружил связку ключей, закрыл дверь и побежал догонять носилки.

Примечания

9

Компьютерная игра, приключенческий боевик-вестерн.