Возвращение домой. Книга третья. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия первая «Путь домой»

Ирина Жалейко

Есть ли в этом мире что-то сильнее настоящей Любви?Дарьяна наконец-то встретилась со своей семьёй. Всё ей и ново, и знакомо на земле двух солнц. Их с Радомиром счастью нет предела. И, казалось бы, что может им угрожать среди родных и друзей?Но их сила оказалась и их слабостью. Выдержит ли все испытания любовь Дарьяны и Радомира? Не сломает ли их судьба, ввязав в очередной водоворот событий?

Глава 5

Я слышу шёпот и пытаюсь разобрать слова. У меня ничего не получается. Я пытаюсь прислушаться, но это не помогает. Вдруг наступает мёртвая тишина. Она резко давит мне на уши. Я пытаюсь осмотреться. Повсюду серая мгла. Я словно ёжик в тумане¹³, пытающийся отыскать дорогу на ощупь.

Шёпот опять повторяется, то усиливаясь, то сходя на нет. Я стараюсь разобрать слова. Но ничего не выходит. Я силюсь рассмотреть себя, но я опять бестелесный дух в серой пустоте. Я пытаюсь прорваться сюда волком, но у меня ничего не выходит. Я осматриваюсь по сторонам.

–…ги-и-и! — чьи-то слова пытались прорваться ко мне сквозь эту тишину.

К горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слёзы от накрывшей меня волны безысходности. Кто-то меня зовёт, а я даже не понимаю, кто и куда. Шёпот исчезает так же внезапно, как и появляется.

Тишина опять давит на меня. Я не слышу даже биения своего сердца. Этот туман, лишённый звука, пугает меня. Никогда вокруг меня не было такой идеальной тишины.

–…моги́-и-и! — кто-то очень громко крикнул сквозь эту тишину, давящую на нервы.

Я бы подпрыгнула от неожиданности. Однако мне это нечем было сделать. Но моё сердце, если оно тут существует, начало бешено колотиться.

— Чего мочь-то? — попыталась я докричаться до кого-то.

Ответом мне была пугающая тишина. Я пытаюсь взять себя в руки и ещё раз прорваться сюда волком. Ничего не выходит.

Я пытаюсь осознать, где же я? И куда меня занесло? Что это за место? И что я вообще тут делаю? Я опять пытаюсь прислушаться, но вокруг стоит полная тишина.

Так захотелось закричать громко-громко. Чтобы разогнать эту пугающую тишину. Этот серый туман. Я попыталась заорать что было сил. Во всё своё несуществующее горло.

— Что-о-о я-я-я могу-у-у!?

Я почувствовала резкий толчок и всё исчезло.

***

Я дёрнулась и открыла глаза.

Радомир не спал. Он вопросительно смотрел на меня. Я заплакала навзрыд.

— И зачем тебе такая жена?! — в сердцах крикнула я, усаживаясь на постели. — Даже мужу отдохнуть не даёт. Ночами тебе со мной никак выспаться не получается. Что я могу?! Что я вообще там могу, если и мочь там нечем? — я посмотрела на мужа заплаканными глазами. — Я ничего не могу!

Я скинула одеяло и попыталась вскочить с кровати. Радомир опередил моё движение, крепко обхватив меня.

— Перестань. Успокойся. Тише, — негромким голосом говорил муж, не ослабляя своей хватки. — Не наводи на себя напраслину. И никогда мне больше таких слов даже в сердцах не произноси! Даже в бреду так думать не сме́й! Слышишь, никогда не оскорбляй меня такими мыслями. Нужно ночами не спать, я буду не спать. Если я там тебя во снах защитить не могу. Помочь ничем не могу. То я тут тебя охранять буду. Всю жизнь свою во всех мирах, во всех измерениях, во всех проявлениях. Запомни это крепко накрепко. Ты никогда моей слабостью не была и не будешь. Ты — моя сила. Знай это. Мой дом там, где твоё сердце.

— А мой там, где твоё, — эхом отозвалась я и повернулась к Радомиру, обхватив его что было сил. — Не держи зла на меня, за слова мои, в сердцах сказанные. Не держи.

— Как я могу на тебя зло держать али печалиться о чём? Мне жена по ночам концерты закатывает. Воет во сне, лучше любого волка в округе. Может, расскажешь уже, что у тебя там было? Я сгораю от любопытства, — шутливо сказал Радомир.

— Любопытной Варваре на базаре всё лишнее оторвали, — пошутила я.

— Мне не страшно, я же не Варвара. И у меня нет ничего лишнего, — продолжал подначивать меня муж.

Я улыбнулась ему, вздохнула и рассказала сон. Повествование было очень коротким.

— И что мне вот сейчас приснилось? Скажи, — я посмотрела в его глаза.

— Хороший вопрос, но ответ мы узнаем в следующей серии. Смотрите наш сериал по выходным. Не пропустите последний сезон, там будет самое интересное, — сказал Радомир и засмеялся.

— Понабрался шуток с Мидгарда, — я засмеялась ему в ответ.

— Чего я там только не понабрался. Одна жена чего стоит, — он обхватил моё лицо и крепко поцеловал.

— А чего она стоит, мы узнаем в следующем сезоне, — улыбнулась я мужу.

— Ну вот и ожила, — Радомир облегчённо вздохнул. — Предлагаю сегодня тебе экскурсию по интересным местам нашей Земли. Как на это смотришь?

— Заманчивое предложение. Куда повезёшь меня? По местам детской «боевой» славы?

— Не угадала. Просто Колояр просил своему сыну нашу Землю показать. Рассказать ему, что да как устроено у нас. Он ведь вырос вдали от родных, от нашей культуры. И ничего толком не знает. Всё ему тут в новинку. А после Земель Мрака, так ещё и не понятно до конца. Да и тебе память освежить не мешало бы. Что думаешь насчёт экскурсии?

— Я с удовольствием с вами прокачусь. Я ведь и сама толком на нашей Земле пожить не успела. И мне тут многое в новинку.

— О том и говорю. А теперь давай поспим. До рассвета ещё далеко.

Я поудобнее устроилась на плече мужа. Он меня крепко обнял. Так стало уютно и спокойно. Я быстро уснула.

Проснулась я спозаранку, стараясь не разбудить мужа. Пробежалась и размялась как следует, чтобы свой последний сон окончательно с себя стряхнуть. Затем я пошла к колодцу во дворе, чтобы водой ключевой обмыть лицо. Поднимая ведро, я услыхала, как Радомир пытается тихонько ко мне подобраться со спины. Я сделала вид, что хочу полить на себя воду. Поудобнее перехватила ведро и с разворота окатила мужа колодезной водой.

— За мной был должок, ёжик ты мой колючий, — я со смехом кинула ведро на землю и быстро перебежала по другую сторону колодца.

Радомир весь мокрый, смеясь, принялся за мной гоняться вокруг него. На наш смех князь с княжной из окна выглянули во двор. Их довольные лица, были наградой для нас. Они были счастливы от того, что их дети живы и здоровы. Что их сын радуется каждому дню, что улыбка играет у него на лице. Радомир ещё больше разошёлся под их взглядами, перемахнул через колодец и поймал меня.

— Я был согласен только на совместное купание. Али забыла уже? — шёпотом сказал он мне на ухо, прижимая к себе.

Он оторвал меня от земли и понёс к бочке с водой. По дороге я попыталась освободиться из захвата.

— Не выйдет. Сегодня я в поддавки не играю, — и со смехом попытался запихнуть меня в бочку с водой.

— Ты почто мне дочку обижаешь, Радомир? Вот я тебе сейчас покажу, — княжна, шутя, пригрозила сыну кулачком.

— Идите к столу, — поставил точку в разговоре князь. — Вам в дорогу ехать скоро. Негоже людей заставлять ждать, коли слово им дали.

Радомир, подхватил меня на руки и понёс в дом. По дороге он пообещал, что ещё будет и на его улице праздник с оркестром.

Мы высушились, переоделись и спустились к столу. Позавтракав, мы отправились на площадь града, где и договорились о встречи с Колояром и его сыном Белогором.

— Здравь будь, воевода, — с улыбкой встретил нас Колояр, — и тебе, Дарьяна, долгих лет.

— И тебе с твоим сыном здравствовать, — обнял своего воина Радомир, затем протянул руку Белогору. — Рад снова видеть тебя. Как тебе дома? Хорошо ли? Нужды в чём нет ли? Обращайся ко мне ежели что, не стесняйся.

— Дома хорошо. После полона и подавно. Сестричка моя в себя постепенно приходит. Зоремир с волхвами её выхаживают. Болезни нам с ней все излечили. Её лицо опять светится от счастья. А то я уж забывать стал, как выглядит её улыбка. И отец нам во всём помогает. Куда поедем, воевода Радомир? И где лошади наши?

— Ты не в дружине моей сейчас. Я тут тебе не воевода, и команды давать не волен, — Радомир ему улыбнулся. — Я тут равный всем. Так что зови меня просто по имени. Договорились?

— Договорились. Просто непривычно это всё мне. Князь тут не господин. Ты хоть и княжич¹⁴, а не выше других стоишь. Ни хозяев на нашей Земле нет, ни господ. В полоне я к другому был приучен. Так что не злись на меня, ежели словом задену. Так где лошади?

— Так мы вроде Землю собрались осматривать. Лошади нам вовсе ни к чему. Али ты решил, что ежели у нас на конюшне скакуны стоят, так мы всюду на них перемещаемся? Ежели мы корабли деревянные строим и по морям на них ходим, то иначе на другой континент и попасть не можем? А что наши воздушные корабли вообще все не на Земле находятся, тебя поди и вовсе смущает. Могли бы тут летать по надобностям своим? — улыбнулся Радомир. — Вот от того я вас сегодня с Дарьяной по Земле нашей экскурсию и проведу. Покажу, как тут всё устроено. Вопросы будут — задавайте. На всё постараюсь ответить. А поедем мы… Как там, на Мидгарде, говорилось? На метро.

У меня глаза от удивления расширились.

— Какое метро?

— А такое. Пойдёмте за мной.

— Ты, воевода, без меня их всюду вози. У меня своих дел хватает, — отозвался Колояр. — Да и чего я там не вида́л?

— Добре, дру́жа. Я и без тебя справлюсь, — ответил ему Радомир и повёл нас к одноэтажному дому из белого камня.

Мы зашли внутрь. Там было, как в бальном зале, пусто и свободно. Хоть сейчас танцевать начинай.

— Места тут много, чтобы грузы было куда складывать и отправлять их потом куда нужно. Или наоборот принимать их с других континентов. У нас на Земле их три. На нашем континенте люди занимаются сельским хозяйством. Одежду шьют. Обувь знатную делают. В каждом селе есть специальные станки. Так что и самим хватает, и с другими есть чем поделиться. Знаешь, какие мастера у нас? Сносу их вещам нет. А вот ни заводов, ни фабрик тут нет. На южном континенте стоят заводы. Там производят вещи для хозяйства. Машины различные. Картриджи для машин едой заправляют. На восточном континенте ремонтные цеха стоят. Техника не вечна. Но и везде на нашей Земле люди занимаются сельским хозяйством. Так что без нужды ничего ненужного не производим. Продуктами делимся с соседними Землями. В нашей солнечной системе таких пять, вместе с нашей. Люди у нас ни в чём нужды не знают.

— А деньги? — спросил Белогор.

— А нет у нас денег и понятия такого нет. Нет господ, нет и денег.

— А как же вы оплачиваете труд людей с других континентов? — удивился Белогор.

— А мы и не платим. У нас есть князья. Они знают, что и кому нужно. Где в чём нужда. У них на то и помощники есть. Главы поселений о своей нужде знают. Собираются вместе, совещаются. И решают сообща, чего и сколько где требуется. На первый взгляд, это сложная система. Особенно для вас с Дарьяной. Вы жили в мирах, где деньги решают всё. Но что такое деньги? Пыль под моими ногами и та дороже будет. Зачем человеку жизнь, если всю её только на зарабатывание денег тратить? У нас ведь никто даже не работает.

— А что же вы все тогда делаете? — усмехнулся Белогор.

— Мы трудимся. На благо семьи. На благо своего рода. На благо селения своего. На благо Земли всей нашей. Потому люди у нас нужды ни в чём не имеют. А теперь пора вам прокатиться и своими глазами всё посмотреть.

Радомир повёл нас к круглой площадке в центр зала. Мы встали на неё, и она начала опускаться. Мы спустились в тоннель, который освещался яркими светильниками. Радомир направился к вагончику, который и вправду был похож чем-то на поезд в метро. Только у него не было ни электровоза, ни хоть что-то напоминающее мотор. Вагончик парил в полуметре от земли. Формой он был цилиндрической. Тоннель был точно такой же формы, только диаметром больше. Он был сделан из идеально ровного белого камня. Никаких рельсов не было видно.

— Принцип полёта у вагона такой же, как и у вайтман, — объяснил Радомир. — Только управляется он компьютером. Так что мы просто задаём конечную точку, и он нас перевозит туда. Рассаживайтесь.

Мы сели в вагончик. Радомир задал пункт назначения и присел рядом со мной. Мы поехали. Вагончик двигался так плавно, что мы даже не ощущали ни перегрузок, ни давления в ушах, ни скорости. Приехали мы настолько быстро, что я даже толком не успела посидеть.

— Станция конечная, — улыбнулся Радомир, первым выходя на платформу.

Вагончик разместился возле стены, ожидая новых пассажиров. Мы поднялись наверх при помощи такой же платформы, как и спускались. И оказались в точно таком же зале, только по бокам там были сгружены какие-то ящики. Мы вышли из здания.

Мы находились в центре какого-то завода или фабрики. Только ни дыма из труб, ни вони какой-либо от производства. Радомир повёл нас в цех по производству картриджей для аппаратов по приготовлению еды. На входе мы прошли через помещение, где нас обдало воздухом. Радомир объяснил, что посторонние элементы там не нужны, поэтому нас сейчас, грубо говоря, «продезинфицировали». Мы вошли в огромное помещение. Там не было людей. Механизмы делали свою работу. Одни подготавливали продукты к переработке. Другие делали из них определённые смеси. Затем всё это поступало в аппарат, где они на необходимые составляющие и разбирались.

Потом мы вышли из этого цеха и Радомир повёл нас в другое здание. Там были люди, они контролировали работу всех систем завода. Их было всего трое. Радомир нас с ними познакомил, и они стали нам объяснять принцип работы их завода.

После этого он отвёз нас через тоннель на другой континент. Там собирались вайтманы, летательные тележки, транспорт для перемещения грузов. После он нас привёз в приморское поселение. Показал нам и порт, и корабли деревянные. Познакомил с моряками, которые рыбу ловили.

День был очень насыщенный. Белогор постоянно что-то спрашивал. Его очень интересовала различная техника. Он радовался машинам, как ребёнок малый. Под конец он попросил Радомира устроить его на космодроме, чтобы и к технике поближе, и от Земли не улетать далеко.

— Ты пойми, Радомир. Сельское хозяйство не по мне. Ведь меня почему драгонды при себе держали? Я им нужен был как техник. Я им одно условие поставил, что без сестры не буду у них в услужении. Так что мы с ней вместе всегда были. Даже если летали на их кораблях. Я был ценным работником. Меня даже в город выпускали одного. По космодрому гулять разрешали. Я ведь мастер на все руки.

— Дело говоришь. Рядом с нашим градом есть небольшой космодром. Оттуда грузы и отправляются на соседние Земли нашей системы. Туда тебя и определю. Там уже на тебя поглядят, что ты умеешь, посмотрят. А потом найдут тебе дело по сердцу твоему. Теперь ты понимаешь, что денег в наших мирах нет, и быть не может. Ещё у тебя вопросы есть?

— Есть один.

— Спрашивай.

— Вот мы и летать умеем. И аппараты у нас всякие, и машины. А зачем нам кони? Почему мы не катаемся на машинах? Не перемещаемся на них? Не летаем из селения в селение? Ответь. Я понять не могу.

— Мне как-то отец сказал, что я рождён человеком по земле ходить. А я тебе так отвечу. Мы рождены ходить по земле. Не летать, не прыгать, не бегать. А ходить. И самый лучший способ передвижения для человека — это ходьба. А чем быстрее мы передвигаемся, тем хуже нам становится.

— И чем хуже-то?

— Ты пойми, ведь жизнь — штука сложная и простая одновременно. Мы должны из места на место передвигаться пёхом. И тратить на это определённое время. И тогда мы словно в своём ритме живём, для нас нужном. А тут раз, и ты из точки «А» в точку «Б» полетишь. И тогда твой ритм ускоряется. И отнимает у твоей жизни столько времени, сколько тебе идти пешком положено из той же точки «А» в ту же точку «Б». И чем больше ты по земле носишься, тем быстрее жизнь свою и укорачиваешь. И ежели тебе на роду написано тысячу лет прожить, то промотаешь ты своё время лет за пятьсот. Не зря в народе есть выражение: время тратится.

— А на вайтмаре получается и вовсе за лет сто окочуришься? — я удивлённо посмотрела на Радомира.

— Нет. Не так это вовсе. Твоя жизнь привязана к месту, то есть к Земле. Ты поднимаешься на борт комического корабля, и привязка твоя туда же идёт. А вот на одной и той же Земле — она у тебя одна, куда бы ты не отправилась. И на машину не перейдёт. Машина что? Её размер с гулькин нос по отношению к Земле. На привязку и не тянет. А что касается лошадей, так то́ иная привязка идёт. То́ иная скорость жизни. То́ есть единение с природой. Она ведь наша матушка. А какая же мать у дитя своего жизнь отбирать будет? И катание на лошадях у нас жизнь не отнимает. Я понятно объяснил? — посмотрел Радомир на Белогора.

— Понятно-то понятно. Но сложно всё как-то получается, на мой взгляд. Да и не верю я в это.

— Веришь ты в это али нет, твоему организму на это плевать. Он живёт по законам природы. По законам всего мироздания. А не как человек ему велит. Вот скажи мне, Дарьяна, ты после перелёта в самолёте на Мидгарде как себя чувствовала? Уставшей аль нет?

— Уставшей, будто выжатый лимон. Словно всю дорогу не сидела в кресле, а тренировалась.

— Тогда спрошу иначе. А на поезде, когда спала всю дорогу. Ну или, как минимум, лежала. Ты приезжала уставшей аль нет? — упорствовал Радомир.

— Уставшей конечно же. Это же дорога, — сказала я.

— Вот именно. Дорога. Любой человек после дороги себя уставшим чувствует. И неважно, на каком транспорте он путешествует по земле своей. Важно, с какой скоростью. Как жизнь свою расходует. Вот организм и устаёт сильно в пути. Даже если ехать со скоростью бега человека. Ведь он не пробежит с огромной скоростью сто — двести километров. Об этом и говорю.

— Получается, что мы сейчас свою жизнь понапрасну тратили? — спросила я.

— Тратили — да. Понапрасну ли? Нет! Наши народы живут в среднем по тысячу лет. Мы же не знаем, сколько бы на самом деле прожили, если бы всегда пёхом ходили? Иной раз тратить своё время на разовые поездки по необходимости, так то́ одно. А ежели постоянно это делать, так то́ другое. На Земли другие мы ходим через врата междумирья или летаем на вайтмарах. Торговых ли, военных ли. И с континента на континент при помощи врат перемещаемся. И тогда время течёт в обычном русле. Словно и нет этого расстояния вовсе. Поэтому на Землях Света время жизни человека не тратится по чём зря. Так я ответил на твой вопрос, Белогор?

— Ответил. Но мне на всё это время нужно, чтобы осознать. Всё обдумать надобно. Ты прав, Радомир, всё просто и сложно одновременно.

— Если вопросы будут, когда мысли свои обдумаешь, то приходи. Тебе в нашем доме всегда рады будут.

На том мы и распрощались. День был насыщенный. Я только подушки коснулась, так сразу и уснула.

***

Мне очень нравилось бывать у Зоремира. Он гонял нас с Радомиром, заставляя тренироваться. Эти занятия мне так напоминали тренировки с Учителем. Ни одного послабления. Ни одной свободной минуты. Только теперь я тренировала не тело, а свою внутреннюю силу. Но тренировки были очень схожими.

Мы сражались с Радомиром друг против друга, используя только внутреннюю силу. Иногда против нас двоих становился Зоремир. Его скрутить нам так ни разу и не удалось.

— Ну что ты делаешь, Дарьяна? Ты зачем меня рукой пытаешься достать? Ведь знаешь, что не получится, — ворчал Зоремир. — Смотри, как нужно. Радомир, нападай на меня.

Радомир сошёлся в схватке с Зоремиром. Я смотрела с восхищением маленького ребёнка, который в детстве читал сказки про великих магов и колдунов.

Я видела, что они используют в поединке не руки, а энергетические удары, которыми и пытались друг друга победить. Я закрыла глаза. На этих занятиях они мешали мне понимать происходящее. Я вижу ауру Радомира. Яркие золотые всполохи пробегали по небесно-голубой энергетической оболочке. Зоремир же светился алмазно-золотистым цветом. Сосредоточение энергетических потоков происходит в районе солнечного сплетения. Энергия струилась по телу потоком, то разбиваясь на мелкие ручейки, то вновь соединяясь воедино. Это зрелище завораживает. Я переключаюсь на деревья, кусты, траву. Энергетические сполохи. С порывом ветра ветка Радогоста отклоняется в сторону, от неё отходит маленький поток энергии и уходит к лесу. От других деревьев летят такие же сгустки. Лес живёт. Лес разговаривает. Я переключаю своё внимание на поединок.

Вот Радомир делает обманное движение рукой, направляя энергетический удар в солнечное сплетение Зоремира. Тот лёгким движением руки отводит его в сторону, при этом сделав подсечку моему мужу под ноги. Радомир, словно ожидая именно такого манёвра, крутится вокруг своей оси, заходя волхву за спину и делая энергетический удар под коленки старца. Зоремир падает на коленки и отражает удар Радомира. Затем волхв опирается левой рукой на землю. Я вижу, как в него сильным потоком вливается энергия природы. И правой рукой направляет сильный удар в Радомира чуть ниже солнечного сплетения. Муж отлетает на несколько метров, группируясь в полёте, и приземляется на ноги.

Я затаила дыхание. Этот поединок длился несколько минут, пока Зоремир не прижал Радомира спиной к земле, касаясь своей правой рукой солнечного сплетения.

— Ты убит, — констатирует факт Зоремир.

Я выдыхаю. Это зрелище невозможно ни описать толком словами, ни передать буйство красок и энергетических вспышек. Я просто видела, что весь мир действительно состоит из различного вида энергии. Я постепенно открывала для себя целую бескрайнюю вселенную. Как же порой люди слепы, думая, что мир можно увидеть глазами, потрогать руками, услышать ушами. Мой народ шёл по пути Света. Он использовал весь потенциал мироздания в благих целях. Белогор удивлялся, что энергия у нас бесплатная. Машины двигаются без топлива. Я с каждым днём всё больше осознавала всю мощь этой силы. Она была везде. И народы Света умели ею пользоваться. А я училась ею управлять сама.

— Моя победа ещё впереди, — улыбаясь, сказал Радомир, поднимаясь с земли.

— В том нет мне сомнения, Радомир. А теперь твоя очередь, Дарьянушка. Ты против меня.

Мы закружились в поединке. После этого боя мы ещё долго тренировались с Радомиром. Зоремир поправлял нас обоих. Подсказывал, что неправильно делаем. После тренировки мы с мужем обдались и пошли готовить кушать. Зоремир пошёл к Радогосту в тенёк отдохнуть.

— Какая силища огромная в нашем Зоремире, — удивлялась я за работой. — Какая мощь.

— В тебе, Счастье моё, силы не меньше будет. Да и во мне её с лихвой хватает, — поцеловал в макушку меня Радомир. — Да вот так искусно ею пользоваться мы ещё не умеем. Потому и учимся. Зоремир тоже не волхвом родился. Не сразу научился силою своей управлять. На это требуются десятилетия. Так что у нас с тобой всё ещё впереди.

Мы разложили ужин под Радогостом на столе. Расселись поудобнее и принялись за еду. Я была голодной, словно не только мечами махала, но и вайтману на руках носила полдня. Эти тренировки сил отнимали не меньше, чем физические. Мы повели неспешную беседу. Второе солнце клонилось к закату, исчезая за горизонтом. На небо восходила первая луна. Птицы стали укладываться спать. Лес затихал, наполняясь ночными звуками цикад и вечерней прохладой.

— Зоремир, скажи, а почему я не могу во сны Дарьяны попасть? Ведь я пытался, — заговорил Радомир, посмотрев на меня. — И скрывать не стану, пытался их подслушать. А ничего не выходит. Ведь днём мы друг друга без проблем слышим. И расстояние для нас неважно. Наше сознание едино. Слова, вслух произнесённые, и вовсе тогда лишние становятся. Они столько красок не имеют, сколько мысль в себе несёт. Так от чего мне сны её недоступны?

— Сны человеческие даны ему одному. И ходу туда никому постороннему нет и быть не может, — взволновано сказал Зоремир, словно испугался чего-то. — Понять хочешь, почему не можешь? Так тут всё просто. Дарьянушка, а расскажи-ка ты мне, старцу, про компьютер на Мидгарде.

Я даже опешила от такого вопроса. Причём тут сны человека и компьютеры с Земли запретной?

— А разве наши машины не более совершенны? Компьютеры те же самые? — удивлённо спросила я.

— Ты не ответила на мой вопрос, а сама ответы хочешь услыха́ть? Так не будет. Ответь мне сперва, как он устроен? — упорствовал Зоремир.

— Монитор, системный блок, клавиатура и мышка, — выдала я все свои познания. — Так причём тут это всё?

— Не о том ты рассказала мне. Радомир, ты ответь мне на этот вопрос, — продолжал хитро улыбаться волхв.

— Ты про системный блок знать хочешь? Так тут всё просто. Есть материнская плата, она соединяет все части воедино. Есть процессор. Он обрабатывает информацию и раздаёт команды. Есть жёсткий диск, там хранится вся информация, сама операционная система и все приложения. Она сохраняется даже при обесточенном компьютере. Есть оперативная память. Она работает, когда компьютер включен. Она хранит информацию происходящих процессов, помогая процессору их обрабатывать. При выключении вся информация с неё стирается. Есть видео и звуковые карты. Ну, с ними и так всё понятно. Так к чему ты разговор ведешь, Зоремир? — спросил Радомир у волхва.

— Сами всё сейчас поймёте. Покажи-ка мне, Дарьяна, где память человека находится, — Зоремир посмотрел на меня.

Я, не думая, показала на голову. Зоремир в ответ мне только засмеялся.

— Ещё раз попытайся мне ответить на этот вопрос, — упорствовал Зоремир.

Я с надеждой посмотрела на мужа.

— Я понял, к чему ты ведёшь Зоремир, — сказал Радомир. — Ты не права, радость моя. Ой, как не права. Оглянись вокруг. Посмотри на мир. Всё живое на Земле имеет жизнь. Всё живое между собой общается. Тебе ли о том не знать. Я тебе уже говорил, что каждая Земля хранит всю информацию о своей жизни, как и человек. Да только не внутри неё. Не в камнях или воде. Не в них. С их помощью она тебе её может передать. Но для тебя не будет разницы, какую воду пить. Из колодца во дворе али из озера на другом континенте. Потому что все эти знания хранятся в информационном поле вокруг любой Земли, Солнца или Звезды. Так и человек, родившись где-то, получает маленькую ячейку для своей личной памяти в этом поле. Твои знания. Твои навыки. Твои приключения. Вся твоя жизнь там записывается. И только тебе к ней доступ имеется. Только тебе одной. Никому туда хода нет. Даже мне.

— Верно говоришь, Радомир. А теперь, чтобы тебе проще было понять, Дарьяна, к чему веду, я тебе всё иначе объясню. Представь человека, словно компьютер с запретной Земли. Материнская плата — это тело человека. Сердце — это мотор его или блок питания. Энергетическая оболочка, аура по мидгардски, да вены человека — это всё провода. Процессор и оперативная память — это мозг человека. Уши, глаза и рот — это всё видео и аудио системы человека. А вот жёсткий диск, то есть то место, где вся информация хранится: вся жизнь человека; все его навыки, все его наработанные программы; то есть всё обучение за его жизнь — всё это хранится вне тела человека. Вне его физической оболочки. В информационной ячейке, которая занимает своё место в информационном поле всей нашей Земли. А соединяется этот самый «жёсткий диск» с телом человека энергетической связкой. Очень сильной и крепкой. Через душу человека. А когда вы друг с другом общаетесь мыслями днём, так то́ происходит через вашу оперативную память. Проснулся человек утром, подключился к своему жёсткому диску. Включил все системы и пошёл днём делами заниматься. И слышите вы друг от дружки только то́, что в вашей голове сейчас происходит, только пока бодрствуете. А когда засыпаете, то и компьютер ваш выключается. Вы всё также дышите, кровь по венам бежит, а вот само тело ваше отдыхает да силы восстанавливает. И в это время ваша связь с внешним миром обрывается. Ведь человек во сне не чувствует запахов, не слышит шумов. Вы словно в коконе находитесь, отключенными от внешнего мира.

— И при чём тут сны? — удивился Радомир.

— Слышишь, а не слушаешь. Сколько лет тебе о том твержу, а ты всё хочешь вперёд ускакать, а умные мысли на дороге валяться оставить. Сны когда снятся?

— Когда человек спит, — уверенно сказала я.

Радомир засмеялся, словно я шутку сказала.

— А когда ты спишь, то что́ с твоим телом происходит? — спросил Зоремир.

Его глаза ласково, по-отечески улыбались мне.

— Оно отдыхает, — констатировала я факт, который и так всем был понятен.

— Верно. А есть ли доступ к жёсткому диску для человека, когда компьютер отключён?

— Нет, — ответила я как первоклашка, которая радуется правильным ответам у доски.

Зоремир задумчиво посмотрел на Радомира.

— Откуда сны к человеку приходят? — спросил он у него.

— Сны снам рознь, — упорствовал Радомир. — Они разные. Есть просто сны, когда мозг пытается анализировать день. Али вспоминает историю какую-то и на себя примеряет. Есть вещие сны.

— Верно. А откуда они идут в твою голову, ежели твоё тело выключилось и отдыхает?

— Извне оно идёт, — буркнул Радомир. — А раз извне, то и я к ним доступ могу иметь. Разве не так?

— Так, да не так. Извне через ваш «жёсткий диск». Через ячейку вашей памяти. Ведь во сне связь с ней не обрывается. Она остаётся. Если компьютер выключен, то это не означает, что провод к жёсткому диску оторван. Вот оттуда сны к нам и приходят. Из вашей информационной ниши. А кто их туда вкладывает, то́ только Вышним Богам известно. И доступа к информационной ячейке Дарьяны у тебя нет и быть не может. И не смей даже пытаться туда прорваться больше никогда! Слово мне дай! — жёстко сказал Зоремир и в упор посмотрел на Радомира.

Тот даже в лице переменился. Аж дышать перестал.

— Я не помышлял о том, — сдавленным голосом ответил Радомир.

— О чём не помышлял? — спросила я взволновано у мужа.

Он весь побледнел и с тревогой посмотрел на меня.

— В информационную ячейку человека можно проникнуть только одним способом. Сломав все энергетические барьеры и преграды, — заговорил Зоремир. — Так может сделать только сильный ведун или волхв, в случае крайней необходимости. Потому что это деяние сродни убийству человека будет. Ежели сотворить это на войне с врагом для защиты своего мира, так то́ одно. А ежели в дурных целях, так то́ другое. Так делают шаманы в мирах Тьмы и на запретных Землях, проводя магические обряды на крови. Так можно узнать всё о человеке с самого его первого крика на земле. Всё, без исключения. Да только мозг человека при этом превратится в желе. В переносном смысле этого слова. Внешне человек человеком останется. Те же руки, те же ноги. И душа будет на месте. Да только он станет полным идиотом. Некоторые после этого даже под себя ходить начинают. Все обретённые навыки за всю свою жизнь растрачивают. И восстановить ничего уже нельзя будет потом. Потому что все связи в мозгу человека выгорят дотла. Был человек — и не станет человека. А Радомир, сам того не ведая, хотел к тебе во сны прорваться. И мог бы сотворить с тобой то же самое. Из благих целей, добрых. Вот к чему незнания привести могут. Ответь мне, хорошо это али нет? — волхв посмотрел на меня.

Я смотрела на Зоремира ошарашенными глазами. К горлу подкатил ком. Я глянула на Радомира и увидела, что на нём лица нет. Что он всё так же сидел, словно окаменелый, боясь даже вздохнуть. Я подбежала к мужу и обняла его крепко.

— Ты не знал, — я стала гладить его по лицу. — Не знал.

Из его глаз потекли слёзы. Он прижался ко мне что было сил.

— Ежели что-то человек не знает, то сотворив зло, ему от знаний этих легче не будет. Я тебя мог потерять, своими же руками вред тебе причинив, — заговорил Радомир. — Прости меня, лю́бая. Я вам обоим слово даю. Я не сотворю подобное с тобой, Душа моя. И пытаться никогда даже не буду во сны твои пробраться. Никогда.

— А можно эти связи с информационным полем у человека иначе нарушить? — спросила я, отвлекая всех от грустных мыслей.

Я стояла, всё ещё прижавшись к Радомиру. Муж даже не пытался встать с кресла, просто крепко держался за меня, боясь отпустить хоть на секунду. Он посмотрел на Зоремира вопросительно, ожидая ответа на мой вопрос.

— Можно. На то бывает множество причин, но они все жизненные, а значит, иные. И вреда телу не причиняют. Бывает, что от сильного горя или стресса человек лишается памяти. Или от боли сильной, когда рана нанесена глубокая. Такой человек не помнит, как звали его, откуда он родом, кто он такой. Ничего не помнит. Но при этом он помнит, как кушать нужно, как ходить по нужде. Всё умеет делать. А воспоминаний о своей жизни не имеет. В момент сильной боли, душевной ли, физической ли, происходит обрыв того самого кабеля. И доступ к «жёсткому диску» человека, где вся его жизнь записана, обрывается. Так человек начинает свою жизнь с нового листа. Природа добра. Она ему даёт новую ячейку, куда он опять начинает записывать все воспоминания, всё пережитое им.

— А восстановить это можно? — спросила я.

— На Мидгарде — нет. У нас — да, — ответил Зоремир. — Я восстанавливал доступ к ячейке памяти. То процесс не из лёгких. Её сперва отыскать нужно. Потом обряд соединения провести. Всё это только звучит просто. Но в последний раз у меня на это ушло больше месяца. И когда старое соединение будет восстановлено, то две ячейки объединяются в одну. Прежняя жизнь человека до происшествия какого-то и теперешняя. Бывают случаи, когда обрыв не до конца происходит. Соединение тогда выглядит так, будто истончившая ниточка, которая информацию пропустить не может через себя, но ещё достаточно сильна, чтобы не оборваться. Тогда человек сам может восстановить связь потерянную. Он увидит что-то, что его душу заденет, воспоминания из его прошлого вернёт. Вот тогда связь сама собой восстанавливается.

— А у меня получилось две ячейки? Раз я и первую жизнь вспомнила, и второй уже к тому времени прожила?

— Да, Дарьяна. Ведь ячейка памяти привязана не к телу человека, а к его душе. Ты новую на Мидгарде получила, а старая к тебе пыталась достучаться через сны. Потом они и соединились в одну.

— И к какой теперь Земле она информационно привязана? — спросил Радомир.

— Так выходит, что к обеим. Для мысли не существует ни расстояния, ни времени. Она есть везде и всегда, — ответил Зоремир. — Ты, Дарьяна, теперь человек двух солнечных систем.

— Человек космоса, — я засмеялась.

Радомир тяжело поднялся с кресла. У него немного тряслись руки. Я взяла его ладонь правой руки, поднесла к губам и поцеловала. Он вздрогнул и посмотрел на меня, словно в реальность вернулся. На его лице появилась ласковая улыбка. Он погладил меня по лицу.

— Давай приберёмся, Душа моя, да отдыхать пойдём.

— Вы ступайте, я сам тут приберусь опосля. А покамест я посижу под Радогостом, — сказал Зоремир, понимая, что нам нужно побыть вдвоём.

Мы пошли с Радомиром к дому, держась за руки. Нам было о чём поговорить наедине.

Примечания

13

«Ёжик в тумане» — советский мультипликационный фильм режиссёра Юрия Норштейна, выпущенный в 1975 году на студии «Союзмультфильм».

14

Примечание автора: Княжич — это не титул, передаваемый по наследству. Это слово означало — сын князя.