Чистый

Ирина Иванова

Чистой может быть не только совесть… Еще несколько лет назад ученые считали, что человек не меняется антропологически. Но биохимия вторгается в нашу жизнь на уровне повседневности — мы приспосабливаемся к жизни в условиях глобализации — и меняемся. Автор серии «Чистый» («Чистый», «Другое будущее для человечества»…) рисует пугающую и захватывающую картинку — главный герой является уникальным носителем «чистоты» как генетической не замутнённости; его кровь свидетельствует об этом. Чем грозит человеку такая позиция? Является ли это достоянием науки или пугает общество будущего? (возможно, недалекого будущего?) В любом случае, решать проблемы «Чистому» придется самому, рискуя не только чистотой своей кровью, но и самой жизнью.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Барокамера

Что делать, когда жизнь не дает выбора? Когда с детства тебе говорят, что ты неизлечимо болен, и жизнь возможна только здесь, на территории медгородка? Смириться и попытаться прожить ее максимально увлекательно.

И что есть — интересная работа, приятели из медперсонала, пятничные загулы в местном баре и небольшие романчики с медсестрами — не густо, но так можно прожить всю жизнь.

Живут же так мои родители, только городок их поменьше и развлечения попроще. Я их видел последний раз лет 10 назад, когда окончил школу, а потом меня привезли сюда — в только что построенный исследовательский центр. Институт является крупнейшим в стране медицинским учреждением по изучению крови. Здесь все классно продумано — супермаркет, кафе, бар, спортзал и большой парк.

Находясь в закрытом городке со своей жизнью, не сильно интересуешься тем, что происходит снаружи. Все идет размеренно и просто.

Каждые три месяца я сдаю кровь на анализы для контроля. У меня редкое генетическое заболевание, в чем его суть я не уточнял, просто оно есть и его надо контролировать.

И сегодня меня ожидала стандартная процедура, ничего нового и интересного не предвещала. Правда, меня встретила новая медсестра, очень даже симпатичная, но вся какая — то суетливая: то начинает переставлять колбы с анализами, то проверяет на полках лекарства, на меня не смотрит, не разговаривает и не следит за прибором — а если переполнится колба? Но нет, все в порядке, подошла вовремя. В следующий раз пойду в другую смену.

После анализов восстановительная процедура в барокамере. В ней так приятно и уютно! Сейчас включится музыка, подует ласкающий ветерок, можно расслабиться и подремать. Но нет, полная тишина — камера до конца не закрыта и вроде никого рядом нет. Подожду пять минут и вылезу. Вот слышу шаги, женские голоса:

— Люси, подержи дверь, я сейчас положу полотенца. Спасибо. Все говорят о какой-то операции и новом оборудовании, ты что-нибудь знаешь?

— Да. Это доктор Питерсон готовит блок ММ, там будет операционная и холодильник, уже устанавливают новые морозильные камеры, — это голос медсестры Люси, такой милой толстушки, всегда веселой и жизнерадостной.

— Ничего себе, все так серьезно. А старые куда? Они же вроде работают, — тот же женский голос.

— Одна не работает, ее совсем на свалку, а вторую в другой институт, — сказала Люси. — Вот будут тяжелые денечки, ведь в новом блоке еще столько уборки, а процедуру по Макензи уже назначили.

— Ага, он такой симпатичный, жалко, — слышу я голос второй медсестры.

— Да, вот ведь не повезло Мартину из-за того что имеет «чистую» кровь, в полном расцвете сил — возьмут и заморозят, — со вздохом ответила Люси.

До меня доходит смысл их беседы, ведь Мартин Макензи — это я!? Что за процедура? И почему заморозят? И что значит — «имеет „чистую“ кровь»? Что вообще происходит? Одни вопросы и никаких ответов. Может это из-за моей болезни? Точно! Ведь, я действительно последний и у меня нет детей. Но никто про операцию не говорил, может быть, в анализах что-то не так?

Эти мысли пронеслись в моей голове, и я хотел было что-то сказать, но я даже пикнуть не успел — камеру закрыли и включили режим поддержки.