Наследство с последствиями

Ирина Ивановна Пиняева (2021)

После получения неожиданного наследства на Дарью начинают сыпаться неприятности. Она узнает о скрытых камерах в своей квартире, находит неопровержимые доказательства измен мужа, и к тому же за ней начинается охота. Кто виновен во всех злоключениях, и получится ли Дарье выбраться из них живой, распутав весь клубок интриг и лжи вокруг своей скромной персоны?

Глава 6

В целом, при всей мрачности картины, я была полна оптимизма. Сейчас меня доставят в участок, я там слезно обо всем расскажу и буду свободна. Хотя мне и рассказывать особо не о чем, скорее, я здесь — жертва обстоятельств. Дом, вещи, дым из окон — старалась про это не думать, в конце концов, как говорила мама: легко пришло — легко ушло. Руки мелко тряслись, голова гудела, но я старалась держать себя в узде и не скатиться в банальную истерику.

Челюсти были сильно сжаты, втянула в себя прохладный утренний воздух и едва не зашлась в кашле — я всеже замерзла. Ничего… ничего… чуть-чуть потерпеть осталось.

Когда мы остановились возле небольшого двухэтажного, приземистого дома из белого кирпича с большими стеклянными окнами и широкой, на весь первый этаж, верандой, на меня снизошла оторопь. Словно сомнамбула спрыгнула с мотоцикла, тут же ногами ощутив холод бетона, но не подала виду, лишь позволила себе подтянуть сползающие пижамные штаны и развернуться к мужчине.

— Это как понимать? — фертом стала наступать на мужчину.

Он уже слез с сиденья и откатил мотоцикл в сторону.

— Да не трусь. Замерзла же…, — заботливо протянул, — чай попьем, а затем я тебя отвезу.

Недоверчиво уставилась в темный шлем. Веры в его слова во мне не было ни на йоту. Водитель, наконец, сообразил, что беседовать с девушкой, не сняв головной убор так-то моветон, и, вернувшись к мотоциклу, аккуратно стянул шлем: показалась крепкая загорелая шея и слегка отросшая копна темно-каштановых волос. Он развернулся ко мне, нацепив на лицо очаровательную белозубую улыбку, — я сглотнула. Стыдно пожаловаться на свою заторможенность, его я узнала, сразу узнала, просто вспомнила не ту картину, от которой мне стоило орать «Помогите!» и бежать со всех ног, а ту, в которой его обнажённого страстно ласкала гибкая блондинка. Он продолжал приветливо улыбаться, а я, спустя секунду, тихо проговорила, опомнившись: «Твою ж мать!» и громко добавив:

— Я сейчас! — развернулась и дала стрекача к воротам, точнее попыталась это сделать.

«Беги, Форест, беги!» — неуместно крутилось в голове.

— Куда? — вскрикнул Андрей и, не приложив ни малейших усилий со своей стороны, догнал меня за пару быстрых шагов. Это тебе, Даша, не неповоротливый, словно медведь, Бугай, а спортивный молодой мужчина. С таким мне уж точно не тягаться в беге с препятствиями.

— Далеко собралась? — я пискнуть не успела, как он схватил меня за плечо, как раз в момент, когда я пяткой больно наступила на камень и начала хромать, затем ловко забросив себе на плечо, развернулся и понес в дом. Сдаваться не планировала, хотя уже изрядно устала. Била кулаками по спине, даже попыталась укусить, но ухватиться было не за что.

— Пусти меня, Иуда! — билась, чувствуя, как тюбик с помадой, попавший как раз мужчине на плечо, больно упирается в бедро — единственная радость, что не потеряла.

Мужчина остановился на крыльце, продолжая легко, но крепко удерживать меня одной рукой, другой (я услышала звон ключей) — открывать замок, дверь он распахнул с помощью пинка и занес меня в нутро дома. Здесь было темно и тепло, в другой ситуации я бы вздохнула от облегчения, но не сейчас.

— Пусти меня! Что тебя от меня надо? Клянусь, когда я попаду в полицию — тебя посадят!

Мужчина хмыкнул:

— Ключевое здесь: когда попадешь.

— Пусти! — я начала лупить его с удвоенной силой.

Минуя короткий темный коридор, он открыл неприметную белую дверь и, сделав шаг внутрь, поставил меня на ноги — я слегка качнулась.

— Даю тебе время успокоиться, отдышаться, — жестко сказал и попытался прикрыть дверь.

— Козел! — я зачем-то попыталась в него плюнуть, но промазала. Мы дружно проследили за полетом моей слюны: я с досадой, Андрей с брезгливостью. Он бросил на меня непонятный взгляд и, достав из кармана выглаженный платок, быстро стер «недоразумение», м-да.

— Ты, моя дорогая, мне все — все расскажешь: и про дом, и про пижамный забег… А пока, еще раз повторюсь, отдохни, — он презрительно поджал губы, окинув меня не менее презрительным взглядом.

Меня прошиб пот, и я начала лепетать, не иначе как от стресса:

— Отпусти меня. Я никому ничего не скажу… Я ни в чем не виновата, — сделала к нему нерешительный шаг.

Андрей смотрел на меня словно на таракана, в его взгляде я видела терзание: терзание между тапком и мелком «Машенька».

И тут я почувствовала, что от моего движения, помада вот-вот сползёт в штанину и, ясное дело, громко упадет на пол.

— Я правда-правда ничего не знаю. Давай договоримся, — едва успела придавить рукой помаду. Мужчина проводил взглядом мой жест и вновь скривил губы:

— Сомнительные условия для договоренностей, — он развернулся, чтобы выйти и надежно прикрыть дверь.

— Стой! — взмолилась я. — Ты все не так понял! Ты не имеешь права меня здесь запирать! — разгадала я его планы и начала кричать уже со слезами:

— Я — свободный гражданин. Ты не имеешь права меня запирать… По Конституции…

Он ухмыльнулся и с неожиданно веселым блеском во взгляде добавил: — Ты еще «Конвенцию по правам человека» вспомни, — и ловко прикрыл дверь перед моим носом. Звук — три щелчка — подсказал, что меня заперли.

— Козел! — закричала я, но тут же спохватилась и жалобно добавила:

— Мне завтра на работу надо!..

В коридоре послышались удаляющиеся шаги.

Последний раз зло пнув ни в чем неповинную дверь и, скатилась по ней спиной.

— Урод… Какой же урод… — тихо причитала, положив голову на колени, рука по-прежнему держала помаду. Надо что-то с ней делать. Не могу же так ходить дальше, «придерживая трусы», — я хохотнула (нервное, наверно).

Решила осмотреть комнатушку, в которой оказалась. Сделала вывод, что это простая кладовая: под самым потолком светилось небольшое окошко, в которое сможет пролезть разве только отощавшая кошка, благо, его бледного света хватало для обзора: несколько деревянных полок с одной стороны, заставленные коробками, несколько пар лыж в чехлах аккуратно поставили в самый угол, на гвоздях висели всевозможные плащи, термоса, сумки. Когда за дверью послышались шаги, я, подорвавшись с места, ловко закинула тюбик в карман ближайшего плаща.

Успела. Дверь открылась, впуская в это сумрачное помещение яркий свет… Я зажмурилась.

— Что ты делаешь?

— Замерзла, — и недолго думая, сняла плащ с крючка, чтобы хоть как-то оправдать свое местонахождение, набросила на плечи. Это был дождевик, в таком только на рыбалку ходить: плотный, словно сшит из палатки, его полы громко стукнулись об пол, спрятав мои грязные, босые ноги.

Андрей сделал шаг вперед, и я увидела его недовольное лицо, в руках он держал полотенце и стопку вещей.

— Смотрю, ты уже нашла подходящий наряд, зря, значит, искал, — криво улыбнулся и развернулся на выход.

— Постой! — я бросилась следом. — Давай поговорим, как цивилизованные люди.

Сама сказала и оступилась: он же прибил отчима, а значит, ему ничего не стоит и меня ликвидировать. Пришлось гнать от себя эти мысли и спрятать трясущиеся руки в широких рукавах. Из этой комнаты в любом случае надо выбираться.

— Идем, — сказал и вышел в коридор, бросилась следом, пока не передумал.

Яркий свет вновь резанул глаза, и я, опомнившись, под удивленным взглядом Андрея, вернулась в кладовку и педантично повесила плащ на место, придирчиво отряхнув пыльный рукав: думаю, так будет лучше всего.

Оставшись в грязной пижаме, молча шла следом, опустив голову. Остановились мы в конце коридора — это оказалась комната с небольшой душевой кабиной.

Все так же, молча, вручив мне вещи и полотенце Андрей прошел в комнату первым и крутанул воду, из лейки на потолке хлынул поток воды.

Последовал широкий приглашающий жест с его стороны, только в глазах плескалась насмешка. Ну ничего… с деланным одолжением горделиво продефилировала в комнату и ловко захлопнула дверь перед его носом.

Беспрестанно оглядывалась, начала раздеваться и когда прошла под упругие струи воды, едва не застонала. Мелкие царапины — на руках, лице, ногах — щипали, но это было не важно, главное, я смою сейчас всю грязь и, хотя бы, часть неприятных воспоминаний.

Кажется, я слегка задержалась и увлеклась. Потому, как только выскочила из-под воды, Андрей заглянул внутрь.

Завизжала, неловко прикрывшись полотенцем, и бросила в него первые попавшиеся вещи — он поймал.

— Выйди!

Мужчина хмыкнул и не спеша скрылся в проеме, прикрыв дверь, заодно прихватив с собой пойманные вещи. Тщательно вытерлась, подсушила волосы, надела свои трусики, женские спортивные лосины — вот же бабник — а рубашкой я как раз отстреливалась.

Надежно прикрывшись полотенцем, высунула руку сквозь небольшую щелку в дверном проеме.

— Верните, пожалуйста, вещи.

Мужчина, издав какой-то невнятный звук, все же аккуратно всучил мне в руки недостающую деталь туалета.

Серая, в бежевую клетку, явно с мужского плеча, рубаха мне понравилась: ткань была плотной и отсутствие нижнего белья было практически незаметно, длинной до колен. Чуть подсушив волосы пальцами, они тяжелой волной стукнули по пояснице, вышла из ванной комнаты.

— Идем, — Андрей указал на белые пушистые тапочки, стоявшие у входа, не иначе спер из какой-нибудь гостиницы, хотя чуть позже я заметила фирменную бирку и недовольно поджала губы — буржуй.

Особо ничего хорошего ожидать не приходилось, особенно если брать в расчет первый прием.