Глава 24
— Бог мой! — Катерина ошалело уставилась на Елену. — Он избил твою мать у тебя на глазах!
— Потом он схватил меня подмышку и унес в машину. Её он бросил там, умирать, прямо на пирсе.
Катерина испуганно замолчала, пытаясь переварить услышанное:
— Ты думаешь, она умерла?
— Я не знаю. Но она очень любила меня и никогда бы не бросила одну с этим монстром. — Елена устало прикрыла глаза и по щеке сползла одинокая слезинка. — Отец бил её очень долго и сильно, когда он остановился, она уже даже не вскрикивала. И когда он уносил меня, я видела большую лужу крови, расползавшуюся из-под мамы. Эта картина и перекрыла воспоминания. А еще я кричала о помощи, искала глазами каких-нибудь людей, способных её оказать. И я увидела китайца со шрамом. Он стоял у сувенирной лавки и скорее всего все видел, но даже не попытался помочь. Тогда я очень хорошо запомнила его страшное лицо, запомнила потому, что испугалась еще сильнее.
Катерина взволнованно заметалась: — Но если Наталья умерла там, на пирсе, почему следствие ничего не накопало? И куда делось тело?
— Я уже думала об этом. Отец был тогда достаточно влиятельным и богатым. Возможно, тело спрятали третьи лица, а возможно, он купил следователя. Сейчас этого не узнаешь. Я надеялась, что этот китаец сможет что-то рассказать. В конце концов, он там был и вполне мог видеть, что случилось дальше.
— Да, — потянула Катерина. — Вот так новые обстоятельства. Ты уже думала, что делать дальше с этой информацией?
— Ты о чем?
— Ну, ты пойдешь в милицию?
— А смысл? — Елена отрицательно покачала головой. — Если тогда никто ничего не нашел, то сейчас и подавно. К тому же у каждого дела есть свой срок давности.
— Но ты же вспомнила новые факты.
— Ага, кто будет слушать воспоминания шестилетнего ребенка? К тому же не забывай, что мы сами в длительном заточении и неизвестно еще чем это все закончиться.
— Да,… Ситуация….
Елена грустно вздохнула: — Я все равно рада, что вспомнила, хотя память еще восстанавливается. Некоторые моменты всплывают отрывками, а некоторые так и вовсе отсутствуют. Понятно, что я не восстановлю свое прошлое, как подробный книжный роман, но, по крайней мере, я вспомнила маму и…
— Что и?
— Знаешь. — Елена задумалась. — Они очень плохо жили, постоянно ругались, прячась в отцовском кабинете, и думая, что я сплю, но я слышала и иногда сталкивалась с довольно странными ситуациями. — Елена прикрыла глаза, возвращаясь в далекое прошлое. — Мне было года четыре, когда вернувшись с прогулки, я зашла в мамину комнату, похвастаться собранным во дворе букетом из осенних листьев. Отец не разрешал мне туда заходить, но мама не отзывалась, а мне очень хотелось её порадовать. Она сидела за своим туалетным столиком, расчесывая длинные волосы и пела. Уже позже, я часто слышала эту мелодию во сне, но тогда я услышала её впервые. Странный и сложный напев, который я никак не могу повторить, лился из почти закрытых губ, а печальные зеленые глаза смотрели на свое отражение задумчиво и неотрывно. Казалось, что она даже не моргала. Я позвала её еще раз, но она продолжала петь и гипнотизировать себя же пустым взглядом. Солнце ярко светило сквозь открытое окно, но она даже не щурилась. Мы были дома одни, и мне стало немного страшно. Я позвала её еще раз, закричав, что есть силы, и мой голос услышал отец, вернувшийся раньше времени с работы. Он вбежал разъяренный в спальню и схватил маму грубо за плечи. Она начала отбиваться, выкрикивая одну единственную фразу «Я принадлежу ему! Не тебе!» и отец дал ей пощечину. Я помню её ярость. Мама боролась с отцом на равных, крича, кусаясь и царапаясь, но отец упорно бил её по щекам и не отпускал. Постепенно мама обмякла в его руках, и он прижал её к себе, неожиданно расплакавшись. Папа целовал её побитые щеки и просил прощения, а она обессиленно гладила его по волосам и шептала «спасибо». Я стояла возле окна, шокированная увиденным и боялась пошевелиться, пока родители не обратили на меня внимание. Они конечно пытались как-то все объяснить, но у них это плохо получалось. С того момента мама уходила в себя все чаще, а отец каждый раз её бил и их стычки становились все более жестокими. Прятались они тоже все хуже, или может быть, я росла и становилась все более внимательной к их отношениям. Я не знаю. Но в редкие минуты затишья, я была по-настоящему счастлива. Мама будто что-то чувствовала и пыталась выдать мне порцию любви и нежности в десятикратном размере на несколько лет вперед. Все это очень странно и чем больше я вспоминаю, тем больше захожу в тупик. Именно поэтому я и не рассказала тебе все сразу, надеялась хоть что-то осмыслить, но осталась в той же растерянности.
Катерина, нахмурившись, смотрела на Елену: — Я даже и не знаю, что сказать.
— А ничего говорить и не нужно. В этой истории много неизвестного и если я что-то вспомню, то обязательно тебе расскажу.
Неожиданно Елена закрыла лицо руками и громко разревелась. Катерина тут же кинулась к сестре: — Эй! Да ты чего? А ну перестань!
— Это я… — всхлипнула Елена. — Это я во всем виновата…
Катерина крепко прижала к себе голову сестры и грубо прикрикнула: — Что за глупости ты несешь! Никто ни в чем не виноват!
— Ты не понимаешь! — Елена отстранила голову и размазывая слезы запричитала. — Это во мне, и в моих родителях было, я чувствую! Зло! Огромное зло! — Елену еще больше сотрясли рыдания. — Это из-за меня ты здесь оказалась! Господи!
— Нет, Елена… — неуверенно проговорила Катерина испуганно глядя на сестру.
— Ну почему? Господи, почему я захотела на Кубу? — Елена завыла в голос. — Забери меня! Накажи меня, но отпусти Катерину! Она здесь не причем!
— Елена, сестренка. — Катерина вновь прижала к себе Елену. — Не плачь. Здесь никто не виноват… все будет хорошо…
Елена продолжала всхлипывать, а Катерина ласково нашептывать слова утешения. Так они и сидели, пока в их комнате не стемнело, тогда Катерина встала и взбила пожухшую траву, начинавшую уже колоться сквозь тонкое покрывало. Ей захотелось отвлечь Елену, и она решила сменить тему разговора. — Похоже, наши кровати скоро превратятся в сухую солому. — Нарочито бодро сказала Катерина. — Как думаешь? Может, стоит попросить у наших стариков свежей травки? — Катерина обернулась к сестре и увидела, что та уже спит, уютно подложив под голову руки. — Да, еще один день подошел к концу. Спокойной ночи сестренка! — Катерина тихо прошла к столу, освещенному лунной серебристой дорожкой, выпила немного остывшего чая, думая о словах Елены и тоже легла спать «ЕЩЕ ОДИН ДЕНЬ ПОДОШЕЛ К КОНЦУ».
