Инфекция

Ирина Критская, 2020

Мир охватила страх и паника – неизлечимая Инфекция убивает людей и нет спасения. Лидия, покинув больницу в которой лежала на плановом лечении своего хронического заболевания, понимает, что ее жизнь покатилась под откос, и даже самый близкий человек предал ее, завел любовницу. В полном отчаянье она пытается как-то наладить свою жизнь в этом новом черном мире, но …Инфекция настигает и ее. И когда женщина уже приготовилась к смерти и смирилась с ней – случается чудо – ее спасают. Вот только цена спасения очень велика – теперь ее тело будут использовать, как тело дойной коровы, производящей ценный исцеляющий продукт – в целях обогащения. И теперь ее жизнь и ее любовь – игрушка в чьих-то беспощадных руках Содержит нецензурную брань.

Глава 5. Калебаса

С трудом, цепляясь руками за все, что только могло меня поддержать, я протащила свое тяжелое тело до дивана. Кое-как легла, натянула тоненькое покрывало до самых ушей и бессильно закрыла глаза. Странное ощущение пустоты в теле не особо пугало — я это ощущение знала, так я чувствовала себя после операции, в первый день. Руки тоже почти не беспокоили, чудесное их исцеление даже не удивляло меня, я просто это отметила про себя, как бы со стороны. А вот ноги… Ноги казались безвольными столбами. Я пыталась ими ворочать, но это было все равно, что ворочать бревнами, привязанными к бедрам.

Мне стало страшно! Так страшно, как не было даже тогда, когда я узнала о раке. Тогда я, наоборот, как — то сразу приобрела состояние бойца, типа бросила вызов болезни — а ну, попробуй. Именно это ощущение и спасло меня. Именно так сказала одна юная дежурная докторица — "Скажи спасибо своему характеру, только он тебя вытащил". А вот сейчас — предал. Бросил, поджал хвост, спрятался под диван, оставив свою владелицу лежать пластом, как раздавленная лягушка.

Я снова задремала и проснулась от новой волны потрясающего озноба. Теперь у меня даже не было возможности залезть под матрас, ноги полностью отказали. Я лежала и тряслась, то теряя сознание, то выныривая из омута своей дурноты, качалась на волнах душных и черных. И мне было уже все равно…

Шебуршание ключа в замочной скважине почти не удивило меня. Не испугало, не обрадовало, ни привнесло никаких чувств в мою совершенно одуревшую голову. Я разлепила тяжелые веки и тупо смотрела на людей, которые вошли. Страшные фигуры то ли в скафандрах, то ли еще в чем-то непонятном были похожи на водолазов. Они и двигались так же — медленно, как будто преодолевали тугой поток воды. Один, здоровый, как слон, подошел совсем близко и в стекле шлема были видны зрачки — черные, острые, похожие на дула. Глаза были холодны, как лед, совершенно равнодушны и пусты. Ткнув каким-то датчиком мне в шею, он мотнул головой остальным. Меня перевалили, как бревно на носилки, упаковали в пластиковый кокон, странно, что несмотря на это состояние, мои мозги соображали быстро и четко, наверное, это сделал испуг. И, когда меня протаскивали в узкий проем входной двери, я вдруг увидела Лешу. Муж стоял, прижавшись к стене и смотрел на меня брезгливо, раздраженно и с отвращением.

Загрузили меня в грузовик. Я это помню точно. Это, наверное, было мое последнее воспоминание в"миру". Если мою прошлую жизнь можно так назвать. Только грузовик был не совсем обычным, черный, матово-полупрозрачный кусов единый, цельный, как цистерна для молока из моего детства переходил сразу в кабину. В целом это было похоже на тыкву, знаете, такую, вытянутую, как калебаса. Только ее, кто-то жуткий явно долго прокаливал в печи.

…Перед тем, как провалиться в долгое и черное забытье я снова увидела перед собой черные дула. И острый укол в предплечье показался освобождением…