Мой ласковый и нежный мент

Ирина Мельникова

Эта девушка удивляла его все больше и больше. Не каждый мужик сможет выступить против двух вооруженных бандитов, тем более в тайге, где замести следы ничего не стоит. Людмила же решилась… Браконьерам удалось скрыться, а вот ей выход из ущелья преградил занос. Новый сход лавины едва не накрыл подполковника милиции Дениса Барсукова, сунувшегося на дорогу в своем «уазике», Людмила чудом успела вытащить его из машины. Эти мужчина и женщина, едва познакомившись, прониклись стойкой взаимной неприязнью. И вот теперь им придется провести ночь у костра в тесной пещерке, в опасной близости друг от друга…

Глава 5

Людмила смела веником снег с валенок, стряхнула его с воротника полушубка и с ушанки. Оглядела двор и озадаченно покачала головой. Недавно выпавший снег был утоптан множеством ног. Выходит, дома опять аншлаг, и, как всегда, негде ногу поставить. Вероятно, ребята празднуют победу, которую одержали в сегодняшней схватке со зловредной директрисой Колывановой.

Она вздохнула и усмехнулась. Она была из тех людей, которые всегда усмехаются, если что-то их особо раздражает, и особенно улыбчивы при очередной подножке, подставленной им судьбой. Чем больше внешних раздражителей и неприятностей, тем чаще и язвительнее Людмила усмехалась. Чем сильнее она злилась, тем шире становилась ее улыбка.

Над сараем, который отделял двор от огорода, розовым покрывалом на бледно-сиреневом фоне закатного неба разлеглась вечерняя заря. Солнце только что спустилось за темную громаду горы Хан-Тегир, нависшей над селом своей трехглавой вершиной, словно орел над добычей. В складках горы уже угнездилась холодная ноябрьская ночь, и лишь укрытые глубоким снегом макушки все еще сияли отраженным солнечным светом.

Она вошла в дом и замерла на пороге. Похоже, сегодня здесь собрались не просто одноклассники брата, но и добрая половина школы. По крайней мере, она успела разглядеть нескольких шестиклассников, у которых вела географию. Убрав с пола ковер и сдвинув в углы немудреную мебель, вся эта шатия-братия разместилась вокруг огромного двухведерного самовара чуть ли не столетнего возраста с медалями на латунных боках и с крупной, выведенной старинной вязью надписью «Златоустъ».

Людмила обвела взглядом притихших при ее появлении мальчишек и девчонок. Кажется, посуду для совместного чаепития собирали со всех окрестностей, но и то ее не хватило, поэтому кто-то довольствовался стеклянными банками, кто-то эмалированными кружками, а два ближайших приятеля Славки, Артем и Димка, вместе с ее непутевым братцем делили на троих небольших размеров глиняную крынку, в которой она обычно топила молоко.

— Та-а-ак! — протянула Людмила задумчиво. Повесив на вешалку полушубок и определив поверх него ушанку, она присела на низкую скамеечку у входа, сняла валенки и надела на ноги мягкие замшевые тапочки, отороченные оленьим мехом, и только тогда спросила: — По какому случаю сабантуй?

— По случаю вашего восстановления на работе, Людмила Алексеевна! — Артем торжествующим жестом взметнул вверх руку с зажатой в ней крынкой. — Виват виктория! Виват победа!

Людмила улыбнулась и покачала головой:

— Хулиганы! Не успела я обрадоваться, что сбросила с плеч эту обузу, как вы тут как тут со своей инициативой! Ну что мне теперь делать? На завтра я запланировала поездку на кордон Туртагеш, а теперь все мои планы по вашей милости летят насмарку!

— Не сердитесь, Людмила Алексеевна! — сказала тихо Светка и виновато понурила голову. — Простите, что не предупредили вас! Но мы старались сделать лучше, и потом, мы совсем не хотим, чтобы уроки биологии у нас вела библиотекарь, которая сроду в школе не работала.

— Заврайоно так нам прямо и сказал, что приказ о вашем увольнении недействителен. — Артем поставил крынку на пол рядом с собой и поднялся на ноги. — Мы ведь знаем, что вы только для порядка на нас ворчите, а на самом деле рады не меньше нас, что в школу возвращаетесь. Но вы не бойтесь, мы уже не избалуемся, вышли из этого возраста, а некоторым соплякам, — он шлепнул по затылку некстати вынырнувшего из-под его руки шестиклассника и весело сверкнул черными глазами, — живо избиение младенцев устроим с отрыванием голов и выдергиванием конечностей, если успеваемость вздумают понизить по биологии или географии!

— Ребята, я очень вам благодарна, но, вероятно, не следовало применять столь неординарные меры. Ведь не каждый рассуждает так же, как вы, назавтра в поселке многие будут судачить, что это я вас настроила. Кроме того, я боюсь, что для вас это не пройдет бесследно, всем вам сдавать физику у Полины Романовны…

— Ничего она нам не сделает! — Димка тряхнул лохматой головой. — Денис Максимович за нас, и Евгений Александрович тоже во всем, кажется, разобрался и поддержал наши требования.

— Ну, хорошо. — Людмила обвела взглядом притихших ребят и улыбнулась: — Спасибо вам, братцы! Честно сказать, я ни на чью поддержку не рассчитывала, тем более, — подмигнула она озорно своим повеселевшим ученикам, — как вы говорите, Дениса Максимовича и Евгения Александровича.

— А ментовский начальник — во мужик! — выставил вверх большой палец Артем. — Четко и быстро так во всем разобрался и Колывановой тоже популярно объяснил, в чем она заблуждается. Кубышкин да Ерахтин только головами кивали. А потом до школы нас со Светкой довез и все расспрашивал, как наш экологический патруль действует, — оказывается, он в детстве тоже в зеленом патруле был.

— Ну и хорошо, — усмехнулась Людмила, — придется его теперь в почетные члены нашего клуба принимать, за особые заслуги, естественно.

— А он на Светку запал, потому и до школы вас довез! — ехидно пропел вдруг девчоночий голос, и Людмила заметила, как полыхнули яростью глаза ее до сих пор молчавшего брата. Но его подружка и сама была не промах и постоять за себя умела не хуже парня.

— Ты, Нинка, хоть и подруга мне, но мозги у тебя куриные. — Она брезгливо скривилась в сторону ехидной приятельницы и добавила: — Денис Максимович старый уже, почти в отцы мне годится.

— Ладно, хватит выяснять отношения! — прекратила разгорающуюся ссору Людмила. — Ночь на дворе, и у меня закралось подозрение, что ни у кого из вас уроки до сих пор не сделаны. Я, конечно, понимаю, триумф победителей и все такое, но зачем же его завтрашними двойками омрачать?

— На всех двоек все равно не хватит! — философски заметил Артем, но тем не менее приказал: — Давай по домам, ребята! Людмиле Алексеевне отдохнуть надо!

Ребята принялись разбирать сваленные в кучу пальто, шубейки, куртки, быстро одевались, натягивали ботинки, сапоги и, пробормотав: «До свидания, Людмила Алексеевна!», а то и просто кивнув головой на прощанье, потянулись гуськом к выходу. Остались только Светлана, Димка и Артем.

— Вы, Людмила Алексеевна, не расстраивайтесь, что мы тут натоптали! — засуетилась Светлана. — Идите в свою комнату, а мы здесь приберемся, я ужин приготовлю. Отдыхайте пока! — И не успела Людмила возразить, приказала Славке и двум его приятелям: — Ты, Артемка, быстренько садись картошку чистить, а ты, Вячеслав, и ты, Дмитрий, скоренько тряпки в руки — и полы мыть.

Людмила прошла в свою комнату, включила свет. Согнала с покрывала кошку Мавру и двух ее котят, которые ни в какую не желали обживать предназначенную для них корзину и ежедневно перекочевывали с помощью заботливой мамаши на кровать хозяйки. Сняла брюки, теплый свитер, переоделась в длинную юбку и светлую футболку, подошла к зеркалу и присела на стул рядом с ним. Интересно, когда она в последний раз столь пристально разглядывала себя в зеркало? Она запустила пальцы в волосы, слегка взлохматила их. Возможно, не следовало стричься слишком коротко. С такой прической она похожа на мальчишку-подростка с первыми, но еще почти незаметными морщинками вокруг глаз. Она приблизила лицо к зеркалу и вгляделась пристальнее. Нет, если не знаешь, то не заметишь! Но вот само лицо… Целый день провела на улице, а прежде нелюбимый ею румянец так и не проявился. И щеки излишне впалые, и губы шелушатся, потому что она постоянно забывает пользоваться помадой.

За спиной послышался шорох. Людмила повернулась и застала негодницу Мавру на месте преступления. Слепой еще котенок беспомощно болтался у нее в зубах, а второй снова ползал по покрывалу.

— Ну и пакостная же ты кошка, Мавра! Прикажешь мне в корзинке спать вместо твоих котят? — Она вновь переложила котят в корзину и пододвинула ее поближе к обогревателю. Мавра, мурлыча, потерлась головой о ее руку и вдруг, подняв хвост, резво помчалась на кухню.

Людмила слегка приоткрыла дверь. На плите в большой чугунной сковороде жарилось мясо, в эмалированной кастрюле варилась картошка, а Светлана, как заправская хозяйка, раскладывала по тарелкам квашеную капусту, соленые огурцы и помидоры. Заметив Людмилу, улыбнулась:

— Минуть десять еще погодите, Людмила Алексеевна! Я пока хлеба нарежу!

— А мальчишки где? — поинтересовалась Людмила.

— Телевизор смотрят. Спортивные новости.

— Что ж они тебе не помогают?

— Да ну их! — махнула рукой девочка. — Шуму и суеты много, а толку никакого! Слава богу, полы помыли да дров принесли. — Она заглянула в подпечье. — Теперь вам должно на утро хватить. Да, — Света искоса посмотрела на Людмилу, — я велела Славке еще до вашего прихода баню протопить на всякий случай, так что можете быстренько ополоснуться, пока ужин поспевает. Не должна еще баня остыть, как я думаю!

Людмила вышла из своей комнаты, обняла девочку за плечи, прижала к себе:

— Ох, Света, Света! Что бы мы со Славкой без тебя делали?

— А Славке это все до фонаря, Людмила Алексеевна! — тихо сказала девочка и вдруг уткнулась в ее плечо лбом и тихо всхлипнула. — Только и разговоров у него про город да как в институте учиться будет! А про меня и речи нет!

— А ты так и не надумала в институт поступать!

— Ну куда мне, Людмила Алексеевна? — Девочка подняла голову, шмыгнула носом и бросилась к плите, чтобы снять крышку с кастрюли, в которой кипящая вода переплескивалась через край. Попробовала вилкой на готовность картошку, слила воду и, только взяв в руки толкушку, проговорила: — Сами знаете, что мамка без меня окончательно сопьется и помрет. Тут я хоть вместо нее пенсию получаю да на улицу не выпускаю, когда у нее запои, а так кому она нужна? — Она тяжело вздохнула. — Буду в селе работать и, если получится, на заочный в юридический пойду. Мне пообещали, что секретарем в суд меня возьмут… Конечно, рано еще загадывать, всякое может случиться…

— Но Слава сказал, что вы вместе надумали в Красноярске поступать!

— Думали, да передумали, Людмила Алексеевна! Куда уж мне! Пусть уж с Димкой да Артемом едет. Ему с ними интереснее.

— Ну, ты прямо совсем уж в безнадегу какую-то впала. — Людмила села на табурет рядом с кухонным столом, наблюдая с веселым удивлением, как ловко подружка брата управляется с картошкой: толчет ее, добавляет кипяченого молока, масло. — Я думала, у меня невестка будет веселая да жизнерадостная, Славку поможет мне приструнить…

— А кто его знает. — Девочка исподлобья глянула на нее. — Может, такая вам и попадется. Городские ведь они шустрые, пронырливые, быстро вашего братца к рукам приберут!

— Света, — Людмила взяла ее за руку и притянула к себе, — а ну-ка, посмотри мне в глаза и объясни, какая кошка между вами пробежала?

— Да что тут объяснять? И так все понятно! — Девочка отвела глаза в сторону, закусила губу, с трудом сдерживая слезы. — Его ж сразу в оборот возьмут. Это здесь меня девки побаиваются, не шибко пристают, а там — полная свобода действий и выбора! Парень он видный, спортсмен, а ударник какой классный! Что ж, думаете, без внимания останется? А мне куда уж с городскими тягаться? Они и одеваются вон как, и на язык резвые, и в театры ходят, и косметики всякой у них навалом!.. — Она шмыгнула носом, провела ладонью по глазам и улыбнулась. — Да ладно, Людмила Алексеевна, не обращайте на меня внимания. Я…

Договорить она не успела. На крыльце кто-то громко затопал ногами, сбивая снег, и через несколько минут на пороге возникла Антонина в новой беличьей шубке и шапке из белого песца.

— Привет честной компании! — Она весело оглядела накрытый стол и потерла ладони. — Я как чуяла, когда сюда спешила, что здесь не иначе как пир горой затевается по случаю победы над супостатом! — Она достала из сумки бутылку шампанского и приказала Светлане: — А ну-ка, Светка, тащи бокалы! Будем шампанское пить, чтобы вашей директрисе икалось при этом!

— Тоня, ты немного выражения выбирай, у детей и так постоянные трения с Колывановой, — укорила ее Людмила, когда Светка, выполняя приказ Антонины, скрылась в комнате.

— У этих детей скоро свои дети появятся, и заметь — гораздо быстрее, чем у нас с тобой, — расхохоталась подруга и вдруг, склонившись к Людмиле, прошептала, как опытный заговорщик: — Как и обещала, разглядела я сегодня нашего легендарного Барса со всех сторон, от макушки до пяток, и скажу тебе… — Она осеклась. Мальчишки и Света показались в дверях кухни, и Антонина тут же переключилась на них: — А ну, паршивцы, живо за стол! Будем вашу победу праздновать! Уже вся деревня об этом гудит. Сегодня репетиция хора ветеранов из-за этого чуть не сорвалась. Вы и представить себе не можете, с каким восторгом бабули мыли-перемывали кости вашей директрисе, врагу такого не пожелаешь! Говорят, совсем детей, то есть вас, до ручки довела!

— Антонина! — произнесла угрожающе подруга, и та, прикрыв рот ладонью, зачастила: — Молчу, молчу! Мамой клянусь, больше никаких антипедагогических разговоров!

Ребята, сделав по нескольку глотков шампанского, быстро управились с картошкой и жареным мясом и заспешили домой. Славка ушел провожать Светлану, и подруги наконец остались одни.

Антонина вновь налила в бокалы шампанское, посмотрела сквозь него на свет и задумчиво сказала:

— Сдаем мы с тобой позиции, Мила, медленно, но верно сдаем. Еще годик-другой, и останемся, старые мы вешалки, у разбитого корыта.

— Откуда вдруг такой пессимизм, Тонечка? — усмехнулась Людмила. — Или опять со Стасом не лады?

— Лады, не лады… Какая разница, если в селе девки как грибы подрастают и все одна другой краше. — Она быстро, как водку, выпила шампанское и отставила бокал в сторону. — Собрала я сегодня свою боевую дружину, подруга, да лучше бы и не собирала. Пришли они на встречу с Барсуковым, вырядившись да накрасившись, словно на отборочный тур конкурса красоты. А в первом ряду самые нахальные устроились, нога на ногу, сапоги на высоких каблуках, юбки чуть ли не до пупка задраны. Мы на сцене с Кондратьевым и с этим Барсуковым за столом сидели. Так я со стыда чуть не умерла. Всех бы поубивала, будь моя воля! — Она подцепила на вилку кусочек мяса, задумчиво оглядела его со всех сторон, намазала горчицей и отправила в рот. — Ух и крепкая же, стерва! — Она быстро задышала открытым ртом, потом через силу выговорила: — Этой бы горчицей да моим дружинницам одно место намазать, чтобы неповадно было этим самым местом перед начальством крутить. Барсуков, когда закончил о целях и задачах народной дружины рассказывать, позволил себе вопросы задавать. Что тут началось! Я уже покаялась, что девок на эту встречу пригласила, вполне бы одних мужиков хватило. Сама знаешь, у нас их больше десятка, и люди все семейные, серьезные, а эти заразы им и рта не дали раскрыть. И Барсукова, похоже, достали до невозможности. Ни одного вопроса по делу не задали, все больше им самим интересовались, какие книги читает, какие фильмы любит, как свободное время проводит… Ну прямо «Любовь с первого взгляда», а не собрание добровольной народной дружины.

— И что же он, отвечал? — поинтересовалась Людмила. Она отодвинула от себя пустую тарелку. С одной стороны, ей и хотелось услышать продолжение рассказа Антонины, и в то же время она почувствовала нечто похожее на легкий озноб. Сходное ощущение она испытала, когда заметила устремленный на себя из окна мужской взгляд. Впервые в жизни она пережила подобное смятение и с трудом сдержалась, чтобы не отвести глаза первой. Как и тогда, она ощутила легкое подрагивание кончиков пальцев и странный холодок где-то в области сердца.

— Конечно, отвечал вежливо и корректно, но так, что девицы вмиг потеряли интерес к его личной и служебной жизни и разошлись по домам морально и сексуально неудовлетворенные. А Барсуков потом в дуэте с Кондратьевым еще с полчаса нотацию мне читал, дескать, несерьезно я подхожу к подбору кадров, и что народная дружина не ярмарка невест, а их самих демонстрацией голых коленок не удивишь, и что план выходов на дежурство в декабре до сих пор не составлен, и что рейдов совместных с оперативной группой заповедника не планируем, и что стенд никак не оформлю… В общем, долбили они меня, долбили, пока я окончательно не разозлилась. — Антонина подцепила вилкой очередной кусок мяса и отправила его в рот. — Словом, разжевала я их, как хотела, и выплюнула. Долго будут помнить, как с Антониной Веденеевой связываться. — Она отхлебнула чай из стоящей рядом большой фаянсовой кружки и весело подмигнула подруге. — Что я, нанималась их долбаной дружиной руководить? В рейдах, видите ли, им надо, чтобы мы участвовали. Да моя дружина потому и дружинит, что бесплатно в кино и на дискотеки пускаю. Хотела бы я полюбоваться на того героя, кто из одних идейных убеждений на дежурство придет! Раньше хоть три дня к отпуску давали, премировали, грамоты принародно вручали… А сейчас никто за просто так работать не будет, ради идеи никто грудью на амбразуру не ляжет. — Она отложила вилку в сторону и вдруг уткнулась лицом в ладони и расхохоталась. — Представляю, как Надька Портновская из детсада в ваш «уазик» садится. Оперативница, мать твою!.. Он же по самую крышу в снег уйдет, как та подводная лодка!

— Что ты на Надьку взъелась? Или она тебе дорогу перебежала?

— Не перебежала, так перебежит! Она меня на пять лет младше, и девка в самом соку, а не суповой набор, как мы с тобой, подруга! Сегодня Надька больше всех перед Барсуковым выпендривалась, а Лизка, продавщица, давеча рассказывала, как она в магазине Стаса обихаживала, и представь себе, ушли они вместе, и эта стерва висела на его руке, как та шишка на родном кедре. Да и он, если Лизка не врет, конечно, был тому обстоятельству очень рад и улыбался, подлец, на все тридцать два зуба. Вот и думаю я сейчас, что в первую очередь сделать: то ли Стаське зубы проредить, то ли этой лахудре кудри расчесать!

В сенях стукнула дверь, и на кухню ввалился Славка, с ног до головы облепленный снегом.

— Ой, мамочка милая! — всплеснула руками Антонина. — Тебя что, в снегу катали? Или снеговика лепили?

— Убирайся сейчас же в сени! — прикрикнула на брата Людмила. — Снега натащил, нет чтобы на крыльце его обмести!

— Ты посмотри, что на улице творится! — огрызнулся Славка, но из кухни вышел. Некоторое время из сеней доносилось его недовольное ворчание и резкие хлопки: Славка сбивал снег с полушубка.

Людмила подошла к окну и выглянула на улицу. Там вовсю крутила метель. Сплошная стена снега укрыла от взгляда деревья, дома на противоположной стороне улицы, даже забор из штакетника, окружающий палисадник, утонул в этой чудовищной круговерти, затеянной неожиданно налетевшим на село ветром.

— Ну и ну! — протянула за ее спиной Антонина и добавила: — Придется мне сегодня у вас ночевать, братцы-кролики. И еще неизвестно, как завтра до работы добираться, похоже, пурга не на один день. А ты как считаешь, Вячеслав? — обратилась она к Славке, который только что вернулся на кухню.

Тот взял со стола крынку с молоком, сделал несколько глотков, вытер белые молочные усы и весьма резонно заметил:

— Барометр падает, так что точно дня на три зарядит, если не больше! — С крынкой и куском хлеба он устроился на скамеечке у открытой духовки. — Бр-р! Промерз насквозь! Хлопотное, оказывается, дело, милые дамы, девчонок до дома провожать!

— Ну ты и поросенок, Славка, — протянула удивленно Антонина. — В наше время парни за честь считали девчонку проводить, а если уж она себя поцеловать позволит…

Славка пожал плечами и вновь отхлебнул из крынки.

— В ваше время, Антонина свет Сергеевна, и парни другие были, а девчонки тем более…

— Ишь ты, «ваше время»! — передразнила его Антонина. — Ты что ж, совсем нас за старух держишь?

— Ну-у-у! Для Станислава Васильевича вы, наверно, не совсем старуха, а для меня…

— Ах ты, негодяй! — рассмеялась Антонина и попыталась схватить Славку за ухо, но тут непонятный глухой удар за стеной заставил всех насторожиться. С лета никто во второй половине дома не проживал. И этот звук был более чем странен!

— Там кто-то есть! — прошептала Антонина и боязливо оглянулась на окна. — Привидения!

— Скелеты ожившие! — зловеще прошипел Славка. — В окровавленных саванах! Со свечой в костлявых пальцах!

— Слава, прекрати сейчас же! — прикрикнула на него Людмила и прислушалась. — Там определенно кто-то есть! Слышите, вроде шаги и, кажется, что-то передвигают!

— А я что говорю! — Славка допил молоко и поднялся со скамеечки. — Я когда домой возвращался, вдоль ограды шел, чтобы с дороги не сбиться, так еще внимание обратил — вроде в окне огонек светится.

— Ой, кто это? — Антонина всплеснула руками. — А если это беглые какие с зоны забрались? В такую пургу далеко не уйдешь!

— Да какие еще беглые? — отмахнулась от нее Людмила. — Вернее всего, бичи местные. Прознали, что квартира пустует. Не дай бог напьются и пожар устроят. Надо бы, Слава, проверить, кто там ночевать устроился.

— Я вас никуда не отпущу! — Антонина подошла к телефону. — Сейчас милицию вызову, пусть подъедут и проверят.

— А если там никого нет, может, это просто кошки хороводы водят? Представляешь, что нам менты скажут, когда по такой свистопляске впустую машину сгоняют!

— Не облезут! — проворчала Антонина, но от телефона отошла. — Эти кошки не иначе размером со слона или бегемота, слышь, как копытами стучат.

— Слава, неси мой карабин, а сам возьми «Рысь». Пойдем проверим на всякий случай, кто там шарится! — приказала брату Людмила и посмотрела на Антонину. — А ты сиди дома, чтобы под ногами не путалась. Если что, вызывай милицию!

— Ну уж нет, подруга! — сказала решительно Антонина и подошла к вешалке. — Как в жилетку поплакаться или десятку занять, так все: «Антонина, Антонина!..» А как подвиг совершить, сразу же: «Отойди в сторону!» Не дождетесь, дамы-господа, я тоже хочу, чтобы мое имя куда-нибудь золотыми буквами вписали…