Куда уходят скалы. Книга первая

Ирина Мисевич

Мечта профессора Романовского – подарить миру долголетие. В поисках формулы на кону часто оказывается не только его жизнь, но и жизни близких людей. Сквозь события, пронизанные шпионскими и масонскими персонажами, в романе прослеживается глубокая мысль – изучение человеческой души. Эта книга о мечте, о любви, о сильных и цельных людях. В основу романа легли реальные события.

Эстония

Георгий

Камень с души упал, когда узнал, что Федор в безопасности, в таборе его с матушкой никогда не найдут. Профессора, рослого и слишком заметного, уложили на дно кибитки, забросав одеялами и платками. Поехали в лес, дальше все зависело от Господа Бога и наших актерских способностей. Еще в Якутске я понял, что это страшное убийство навсегда изменит наши жизни. Больше всего я хотел работать над препаратом, открывать неведомые возможности нашего организма. Мы уже знали, что в экстремальных ситуациях люди перестают болеть, появляются недюжинные силы, мы используем наш потенциал едва ли наполовину. Почему в некоторых местах люди доживают до 140 лет, а в некоторых — и 60 за счастье? Вот, например, цыгане, которые нас спасают, живут в единении с природой, уважают окружающий их мир, думаю, поэтому даже при наличии непростых бытовых условий живут дольше европейцев. Господи, да что за мысли лезут в мою дурную голову! Достаточно нарваться на пограничный патруль, и все наше долгожительство закончится одной пулей. Ладно, мы с Михаилом Кондратьевичем, а наши дамы! Вера… Я познакомился с ней, когда она была подростком, тогда разница в возрасте, мироощущении была колоссальной, а сейчас мы на равных. Верочка выросла редкой красавицей, причем не придавала этому значения, развивая свой интеллект, душу, личность. Я понял, что тону в ее глазах, схожу с ума от ее улыбки… Во что бы то ни стало я должен ее спасти. Впервые в жизни я понял, почему ради женщины назначались дуэли, рушились карьеры, совершались безумные поступки. И мне не важно, нравлюсь я ей или нет, лишь бы была возможность поклоняться ей, как иконе. Ради нее я изобрету этот препарат молодости и здоровья, чтобы она жила и цвела как можно дольше! Господи, помоги нам! Я помнил все молитвы, которым меня учили в детстве, старался прочитать каждую. Без веры человек жить не может. Это провозгласили атеизмом, а по факту заменили православие новой религией под названием коммунизм. Вот и вся атрибутика налицо: иконы — портреты вождей, всенощное бдение — съезды партии, религиозные праздники — Первомай и все торжества октября, те же подношения и пожертвования, чем не комсомольские и партийные взносы. Вожди возомнили себя богами. Молиться на себя заставили всю страну, всех поставили на колени, выбивая из сознания людей истинного Бога. Внешне, из-за страха за родных и близких почти все отреклись, но вот из души Всевышнего не изгонишь.

Солнце давно поднялось и, несмотря на осень, по-прежнему ласково пригревало. Въехав в лес, цыгане запели. Вероятно, так давали знать пограничникам, что это они едут без злого умысла, без коварных целей. Я ни в одной опере не слышал такого потрясающего пения, мужское соло сменялось женским, шел разговор о высокой и вечной любви, это было понятно даже тем, кто языка не знал.

Яков Ковалев

Я знал, что когда доберусь до Якутии, найду и золото, и алмазы, все добуду. Мне помог один из бывших ссыльных, который знал и местность, и людей, договорились с ним о доле, но когда он узнал, что я собираюсь поживиться у шамана, побледнел, начал заикаться, сказал, что тот проклянет, нельзя даже взглядом обидеть этого их попа с бубном. Я успокоил бедолагу, а потом и воды Лены убаюкали его, погрузив в вечный сон. Я умнее, сильнее и хитрее, весь мир будет мой, не только эти кости с золотом. Когда я скрылся с добычей, принялся выковыривать драгоценности, все шло как по маслу до тех пор, пока не добрался до черепушки. Солнце блеснуло в глазницах, луч от проклятого алмаза ослепил, долото соскочило и рассекло мне левую ладонь. Кровища брызнула, как из тех узкоглазых, что я положил. Замотал руку, боль отстреливала аж в плечо, пришлось взять весь череп, прочным оказался. Смотрю на него и говорю: «Бедный Йорик!» — и такой на меня смех напал, аж эхо раздалось. Но, видно, зря ржал, рука пульсировала все сильнее, пока добрался до города, начала гноиться, в местной больничке рану обработали, швы наложили, но не помогло. Начался жар, понял, что в таком состоянии до Москвы не доберусь. Проклял меня шаман! Но я ни за что не сдамся, тем более с такими сокровищами, я запланировал для себя новую жизнь, с таким богатством мне среди москалей делать нечего, я уеду в Стамбул, окружу себя роскошью и наложницами, на востоке понимают вкус жизни. Кроме Якутска я еще кое-чего припас, в Москве, когда бывших буржуев трясли, в домах у них много интересного находили. Местный хирург, насквозь проспиртованный, решил ампутировать кисть, если бы я не потерял сознание от жара и лихорадки, ни за что не дал бы ему мне руку отрубить. Но хоть тот и заядлый пьяница, дело свое знал, культя заживала, через месяц я отправился домой. Живой. А это главное.

Теперь надо отыскать свидетелей, которые могут меня узнать, и обезвредить их. Не для того я руки лишился, чтобы эти уроды мне все карты попутали.

Проще всего было найти комсомольца, в этой стране без присмотра партии ни одна экспедиция не обходится, не так уж много этим летом было командированных в Якутск. С ним разобрались. Только узнал, кто мог меня увидеть, как вот он, голубчик, явился с докладом к нам на Лубянку, хорошо хоть успел перехватить его.

Михаил Кондратьевич

Боже, зачем я все это затеял! Мог бы просто спрятаться в глубинке, учительствовать в сельской школе, пусть бы скромно, но жили бы! То, что я делаю сейчас, — измена Родине, за это расстрел. За собой тащу жену и дочь, да еще и ни в чем не повинного мальчишку. Я лежал в кибитке на подушке, пахнущей разнотравьем, этот запах противоречил моему беспокойному состоянию, был из другой жизни, утаскивал с удивительной силой мое сознание в сон, я просто провалился в другое измерение. Потом я понял, что цыганка-мать специально уложила нас на подушки с успокаивающими, как говорят в народе, сонными травами, чтобы от нас не исходил запах тревоги и адреналина, который так хорошо чувствуют пограничные собаки. Все самое опасное мы благополучно проспали, разбудили нас уже в Эстонии, на хуторе верстах в тридцати от границы. Неужели мы свободны?! Мы обнялись с цыганами, встречающий нас человек отдал им деньги, судя по радостному виду барона, весьма немалые, мы смотрели им вслед, пока их силуэты не скрылись в лесу, так мы прощались с родной землей навсегда.

В новой местности мы в очередной раз поменяли костюмы, как актеры, отыгравшие утренний спектакль, но уже готовящиеся к вечернему действию. Теперь нервозность отступила, мы смогли наслаждаться местным чистым воздухом, удивительно гармоничными пейзажами, Южная Эстония богата великолепными озерами и лесами. Вот мы дошли до исполинского дуба, который не смогли обхватить даже вчетвером, вот нам навстречу из леса выскочил заяц, вдали промелькнул олень… Давно уже не было такого ощущения безмятежности и покоя, вероятно, это было защитной реакцией организма — впасть в состояние умиротворения после нескольких недель стресса. Мы еще не успели даже подумать о завтрашнем дне, не знали, где нам предстоит жить и работать. На прогулке по берегу огромного, чистого и гладкого, как зеркало, озера мы условились, что не будем спрашивать нашего провожатого о предстоящем маршруте, куда привезут, там и приживемся, главное, что мы вместе. Озеро уже покрылось ледком, в северной стране чувствовалось приближение зимы.

Вера

Если бы не было так страшно, наше путешествие можно было бы назвать интереснейшим приключением, не каждому выпало нелегально перейти границу, постоянно перевоплощаясь то в крестьянку, то в цыганку. Мы встретили удивительных людей. Надежда Карповна, табор, что бы мы делали без вас?! Я видела, в каком нервном напряжении был отец, как он боялся за нас, Господи, помоги нам впредь жить спокойно и счастливо. Хоть и условились, что не будем заглядывать в будущее, я не могла не думать и не мечтать о том, как мы устроимся на новом месте, как будем учить язык, приспосабливаться к новым соседям, как со временем станем своими среди чужих. После прогулки эстонский встречающий сообщил, что мы едем в Тарту и там, в одном из старейших университетов Европы, отец может временно работать, а мы помогать ему, пока готовится наш переезд в Оксфорд. Вот интрига и раскрылась, теперь понятно, какой язык учить. Родители превосходно говорили по-французски и по-немецки, а я выросла при Советской власти, когда все иностранное считалось дурным и вредным. Как только прибудем в университет, попросимся вольными слушателями на факультет иностранных языков. Что же будет теперь с моим образованием? Вероятно, придется начинать все заново. У меня были чудесные верные подруги, которые никогда не узнают о том, что со мной, замечательные педагоги, которых мне будет не хватать. Моим куратором в мединституте была потрясающая женщина, она преподавала у нас латынь, Адоньева Вера Федоровна, моя тезка. Она учила нас не только предмету, учила жизни.

— По специальности вы будете врачами, — говорила нам она, — а дома, в семье, в обществе вы — женщины, которые должны всегда безупречно выглядеть, быть всесторонне развитыми. — Запомните, юные дамы, вы должны знать все об одном и понемногу обо всем. Вы должны уметь поддержать любую беседу, быть интересными мужу и правильно воспитывать детей. К сожалению, сейчас господствуют феминизм и равноправие, но сила женщины — в ее слабости.

Вдруг когда-то у меня будет возможность что-то узнать о родных учителях и подругах. Как же, оказывается, тяжело эмигрировать. Я раньше и представить не могла, что пережили русские дворяне, бежавшие от революции. Нам повезло, нас опекают, мы едем на готовые рабочие места, у нас сразу будет свой дом, и все равно, мы как маленькие дети, взволнованы и беззащитны.

Михаил Кондратьевич

Все же у нас, ученых, сдвинуто сознание, нормальный человек прежде всего думал бы об устройстве на новом месте, пусть даже временном, а мы с Георгом галопом понеслись в лабораторию. Важно было понять, что в этой страшной спешке нам удалось вывезти из Советского Союза. Нам выделили небольшую аудиторию и прилегающую к ней лабораторию. В Георгия я верил не зря: все самое важное было у нас, работа может продолжаться. Мы попросили у руководства сотню белых мышей, несколько декоративных крыс и кроликов из одного помета, пора было возобновлять опыты на животных. Самое главное в разработке препарата от старения — не простимулировать рост злокачественных клеток. Как создать такое лекарство, которое омолаживает только нужные ткани?

Нам не сказали, сколько времени мы проведем здесь, но мы решили не терять ни минуты, необходимо двигаться вперед. Хорошо бы еще пообщаться с местными долгожителями, узнать о том, что они считают продлевающим жизнь. Как ни странно это звучит из уст ученого, но о здоровье и силе надо говорить не с врачами, которые сами не всегда здоровы, а с теми, кто достиг преклонного возраста в полном здравии, как телесном, так и душевном. Я всегда серьезно воспринимал советы народной медицины, ведь это опыт, накопленный тысячелетиями. Надо попросить машину и переводчика, чтобы проехать по хуторам, здесь недалеко есть городок Отепя, рядом с которым раскинулось озеро Пюхаярве, знаменитое своей богатой флорой и фауной, уверен, будь мы здесь летом, нашли бы и полезные водоросли, и прибрежные растения, сейчас же можем пообщаться с местными жителями, а летом организовать сюда экспедицию. Чем дальше от цивилизации, тем растения полезнее, с этим не поспоришь. К тому же рядом нет промышленных предприятий, да и воздух сильно отличается от привычного нам, московского.

Софья Александровна

Наш вояж подходит к концу, скоро закончатся переезды и бытовая неустроенность, сейчас я стараюсь быть путешественником, изучать достопримечательности, природу, обычаи и нравы людей. Эстония похожа на иллюстрации к сказкам Андерсена! Небольшие прелестные домики, аккуратные цветники с можжевельником, даже зимой зеленым, и вот… по улице идет настоящий трубочист! Встреча с ним не редкость — в городке печное отопление. На улице запахи кофе из маленьких кофеен и имбирного печенья — пипаркоок, которое заранее пекут к Рождеству. Полное погружение в сказочный мир. И вся эта прелесть дополнена парком с вековыми деревьями, чистенькой речкой Эмайгой с горбатым мостиком через нее. Нам выделили квартиру с окнами на Ратушную площадь. Жилье оказалось очень удобным и просторным, даже жаль, что придется уезжать отсюда. Мужчины погрузились в работу, мы с Верой занялись бытом, денег нам выдали достаточно, чтобы мы могли привести в порядок гардероб. Правда, я еле сдерживала смех, когда видела лысого мужа и жгучую брюнетку-дочь, но это было мизерной платой за наше спасение. Вчера за семейным ужином мы решили, что интерес к препарату нешуточный, нельзя допустить утечки информации, поэтому ассистентами будем мы с Верой, дочери предстоит выучится на фармацевта, а я буду восстанавливать знания в библиотеке. Очень трудно доверять людям, когда на кону передовое изобретение, способное полностью изменить жизнь человечества. Мы все прекрасно понимали, почему в нас вкладывают столько денег и сил, насколько уникален Мишин проект. Пока работа на полпути, но опыты дают потрясающие результаты. В СССР мужа все время торопили, навязывали решение провести пробы на людях, предлагая брошенных стариков из приюта, но очень велик риск навредить, должно пройти время, чтобы понять, что лекарство не стимулирует к развитию раковые клетки. Поэтому нельзя подпускать чужих людей, тем более в стране, которая нам пока не знакома.

Яков Ковалев

Что творилось через три дня на Лубянке! Пропал профессор Романовский, да не один, а с семьей и с ассистентом. Мечта Кобы о кремлевской таблетке рассеивалась в воздухе. То, что это побег, было понятно всем. Он специально выбрал праздничный день, который приходился на субботу, в воскресенье никто не заметил его исчезновения, спохватились только во вторник к вечеру. Он явно меня узнал, испугался и драпанул со всей родней, осталось просчитать, куда побежал: в Сибирь, Среднюю Азию или за кордон? Он мог легко затеряться в своей стране, ищи ветра в поле, но он не смог бы открыто работать, да и жить барин привык в роскоши, за версту чую, что из «бывших». Я попросил это дело себе, был уверен, что найду и уничтожу его, из-за него остался без руки, найду гниду, ответит за все. Почти сразу выяснили, что сбежал за границу, все материалы из лаборатории пропали, значит, собрался в тихом и спокойном месте продолжать. Надо просмотреть, с кем из иностранцев и когда встречался, если найду, в какую страну сбежал, разыщу его там во что бы то ни стало. Если предателям помогают бежать зарубежные спецслужбы, скорее всего, они уже скрылись из СССР, ближе всего Финляндия, Польша и Прибалтика. Точно рванули туда. Хотя враг хитер! Могли не спеша поехать к Китайской границе, пока на Западе все с ног собьются, потихоньку добираться на восток или перейти границу через Казахстан. Как же понять, куда направились?! И никаких свидетелей, никто не видел четверых с чемоданами и саквояжами, ни на одной станции не заметили интеллигента в пенсне с городскими дамочками. Надо срочно поднимать все его контакты. При всем содействии Кремля еще два дня понадобилось для того, чтобы я мог мелом на доске написать: «Профессор», обведя в кружок, а от него потянул стрелочки в разные стороны. Распустил его Иосиф Виссарионович, много дал воли, с кем только этот гад ни общался, к нему на чай приходили немцы, японцы, англичане. Последний был поляк. Неужели мой земляк помог скрыться? На всякий случай тревога была объявлена по всем пограничным пунктам, если еще не сбежал, поймаем со всем выводком. А если рассмотреть плохой вариант, предположив, что уже семейка скрылась, то мне надо через наших зарубежных агентов следить за тем, где появится информация об открытиях в фармакологии. Пусть мой поиск и затянется, но я это дело на полпути не брошу. Сам пойду в разведчики, но из-под земли достану. Помощь с самого верха мне обеспечена, полномочия мои безграничны. К языкам я способный: польский, немецкий и русский знаю с детства, французский не нужен, у лягушатников кишка тонка такую рыбу выудить, надо учить английский. И следить за открытиями в научном мире.

Конец ознакомительного фрагмента.