Лабиринт для черного пса

Ирина Николаевна Кашкадамова, 2019

Чудовища и призраки всегда жили в воображении людей. В Античной Греции знали, насколько страшными бывают плоды таких фантазий. Но всё равно находились смельчаки, готовые на спор, отправиться на встречу с исчадиями зла. Для этого они должны пройти Лабиринт и не только подземный под храмом Гекаты, но и свой собственный, заключенный в каждом человеке, где сразиться со своим Минотавром.

Спор

— И всё-таки, почему ты не мёртв? — поинтересовался у александроса Македонии Маржик, когда мы наконец встали на отдых и разожгли костёр.

Я сел поближе к огню, чтобы наконец согреться. Всадник, которого звали Аэрроп, повесил над костром котелок с водой, набранной тут же в реке. Я заметил, что в город македонцы особо не спешили.

— Что вам в Ифесе надо? Что дома не сидится? — поинтересовался я у них, прогревая руки над огнём.

— Учусь я в Ифесе, в храме Ифеста, — александрос, вздохнув, подсел ко мне.

Водой из фляги он смыл засохшую кровь с тела, посмотрел на рану, затянувшуюся розовой, нежной плёнкой.

Оценил и похвалил меня:

— Хорошая работа.

Я сделал знак благодарности. Видя, что от объяснений ему не отвертеться, александрос начал объяснять:

— Учусь я в Ифестионе, уже и имя получил Аминтор — добрый коваль. Коваль это разновидность кузнечного дела.

Я уже слышал, что македонцы называют своего командира Тор. Видимо, так имя сокращают.

Подсели мы с Маржиком к нему с двух сторон поближе, пусть рассказывает, если хочет двух жрецов себе получить, их-то, вон, почил. Да и нам интересно, что в других землях происходит, слухи-то не всегда точными бывают.

Между тем юноша продолжал:

— В прошлом году необходимо было войска собрать и урегулировать конфликт в Фессалии. Отец этого сделать не может, ему ноги парализовало, лежачий он, вот и сдёрнул меня с учёбы. Армия меня александросом провозгласила ещё в моё отсутствие, так что не отвертишься. В поход-то их кто-то вести должен.

Там мы с Птолемеем сцепились, мужем моей сестры Эвринои. Он всё при матери делал, пока я учился. Править-то надо, раз отец не может.

— Любовник что ли? — с усмешкой поинтересовался Маржик.

Ну он как всегда считает, что раз в правящей семье не родился, так управлять только через кровать можно.

— Сам ты любовник, — огрызнулся сидящий с нами всадник Аэрроп.

Я ничего не понял, но пока решил не углубляться. Тем более и македонский александрос захихикал, ему явно понравилась такая шутка.

— В общем, сцепились мы с Птолемеем из-за Фессалийских земель, он же иллириец, хотел их под себя забрать. Тут фиванцы подсуетились… — юноша вздохнул. — В общем, мой брат уехал в Фивы с Пелопидом, представителем ахеменидов, и ещё 30 юношами. Птолемей остался править, а я вот доучиваться. Но если войска македонские придётся вести, опять призовут. А пока иллирийцы там щитом стали.

— Это тебе что ли под зад коленом дали? — Маржик попытался задеть его.

— Да нет же. Мать с Птолемеем могут между ахеменидским сатрапом и Фивами лавировать, а я их просто покусаю, — юноша подмигнул мне, словно я обязан оценить его шутку. — Сейчас главное — доучиться. Мыслей много, что дальше делать. Рыжему я ещё по башке настучу.

— Рыжий это у нас кто будет? — полюбопытствовал я.

— Как кто, — хмыкнул Аэрроп. — Так Птолемей же.

Странные у них в Эгее отношения. Не поймёшь, то ли он со своим зятем драться собрался, то ли просто по-родственному тумаками обойдётся. Непонятен и статус этого александроса: то ли он при государстве, то ли сам по себе. Главное, конечно, есть ли деньги. Я решил, что уйти всегда можно, а пока кормят, можно и расслабиться.

— А жрец ваш отчего погиб? — Маржик своей въедливостью мог и богов взбесить, но эгейцы остались спокойны, даже ироничны.

— Да сунулись мы не туда, — Аминтор хмыкнул, — по ночам не спится, приключения на задницу ищем.

— Интересно, — Маржик хитро окинул эгейцев взглядом.

Вот же кабан похотливый. Ладно, пусть эгейцы сами с ним разбираются. Я навалился на горячую готовую еду. Мы в школе больше голодали. Храм тоже вносил свою долю в ахеменидские подати, на нас и экономили. Ели мы с Маржиком за двоих, словно не двоих эгейцы жрецов нанимают, а всех четверых. Они-то вон какие гладкие и холёные, я у них готов просто за еду пахать.

— На приведение нарвались, — тихо пояснил Аэрроп.

— Сколько раз говорить, приведений не бывает, — отмахнулся от него Аминтор. — Наверняка какие-то жреческие штучки.

— А вот и бывает, сам видел, — вмешался Маржик. — Я знаю, что в храме Экаты они живут.

— На что спорим, что приведений не существует? — завёлся александрос.

— Если ты прав, у тебя год бесплатно жрецом буду, — Маржик самодовольно оглядел эгейца. — А уж если я прав, уж не взыщи, ты у меня год рабом будешь.

— Ребят, вы чего! — мне как-то этот спор неуместным показался. Да и Маржика я знаю не с лучшей стороны, в храме о нём слухи разные ходят. — Всё равно не проверите, мы же в Ифес едем. Нам в другую сторону.

— Ради такого дела можно немного и в сторону свернуть. В Ифесе нам в любое время рады, — решил Аминтор.

Видать, парень заводной, тут же повёлся:

— Кто спор судить пойдёт?

— Я с вами. Когда я ещё просто так в храм Экаты попаду? Посмотреть-то хочется.